|
|
|
|
|
|
|
|
Номер 12(127) декабрь 2020 года
|
|
|
|
Мир науки |
Эдуард Бормашенко
Непостижимая эффективность математики в точных науках
Для того, чтобы разглядеть в физической реальности математические структуры, их необходимо уже знать. Если я не знаком заранее с тензорным исчислением, у меня нет шансов разглядеть тензоры ни в теории упругости, ни в структуре пространства-времени, ни в свойствах электромагнитного поля.
|
|
Борис Штерн
Антропный принцип (фрагмент новой книги)
Стоит хоть немного «пошевелить» константы взаимодействий, как мир меняется. Причем, как правило, он меняется настолько, что получатся не просто иная среда обитания и виды живых существ, — вся Вселенная становится непригодной для любой формы жизни.
|
|
|
Культура |
Юрий Шейман
Мистерия жизни и смерти (о «Фаусте» Иоганна Вольфганга фон Гёте)
«Фауст» — это откровение Нового времени, сакральный текст. Ни больше ни меньше. «Фауст» предлагает альтернативную (пиетическую) религиозность — с живым чувством Высшего начала вместо догматов, обрядов и молитв, в виде своеобразной дорожной карты самосозидания.
|
|
Борис Рушайло
История любви Чехова и Книппер
Самое впечатляющее ноу-хау Минкина состоит во вставке текста про замученного лестницей (читай женой) Чехова из воспоминаний дочери Гиляровского 1904 г. в текст, относящийся к 1903 г., для чего из оригинала воспоминаний выброшены указания на даты и то, что Чехов едет в Баденвейлер!
|
|
|
История |
Лев Сидоровский
«Я славлю батыра Ежова, который…», или Без выбора
Рассказывая выше о волне репрессий, которая накрыла страну в 1937-м, я, дорогой читатель, забыл упомянуть, что в числе причин увеличения лимитов по 1-й «расстрельной» категории чаще всего выдвигалась с мест такая формулировка: «В порядке подготовки к выборам».
|
|
Борис Тененбаум
Борджиа
В Германии имя Борджиа, что называется, впечаталось в массовое сознание. Подспудный огонь Реформации еще не полыхнул в полную силу, но брат Мартин Лютер уже вел свои проповеди, и его трактаты расходились все шире и шире... Одним из предтеч Реформации был Джироламо Савонарола, отлученный папой Александром Борджиа от Церкви и казненный во Флоренции.
|
|
Валерий Сойфер
Вавилов и Лысенко
Из-под пера Вавилова и из его уст в выступлениях в различных аудиториях слишком часто давалась высочайшая оценка лысенковским идеям от лица науки. Это оказалось грубой ошибкой, за которую многим из восхвалителей Лысенко пришлось позже расплатиться, а Вавилову даже собственной жизнью.
|
|
|
Галерея |
Мишель Жорж-Мишель
Игорь Волошин
От Мосье Де Га до графа Тулуз-Лотрека. Перевод и комментарии Игоря Волошина
Терпеть не могу Уистлера, — сказал Матисс, — но Тернера люблю, его краски прекрасны. Вы понимаете, в живописи это решает всё. Не имеет значения как выглядит предмет и рисунок, но если ваши краски, ваш материал красивы, как красива эмаль, например, если вы смотрите на них с наслаждением, то это хорошо.
|
|
|
Музыка |
Борис Докторов
Олег Каравайчук: «Я ничего не потерял. Я полный музыки»
Гений никогда не пишет сам, мелодию ему диктуют свыше. Он просто пропускает её через себя. В чем, собственно, была работа Чайковского? В том, что он упрощал небесную музыку для таких как вы. Чтобы деньги заработать, славу, в историю попасть. А те, кто не упрощает, они в историю не попадают.
|
|
Лев Сидоровский
Вспоминая музыкантов. Ян Сибелиус
Современники утверждали, что музыкальный шедевр «Финляндия» больше способствовал освободительной борьбе народа, чем тысячи речей и памфлетов, — недаром же эта мелодия тогда фактически стала национальным гимном, и неспроста российские власти запретили ее публичное исполнение, даже насвистывание в общественных местах…
|
|
Ольга Янович
Взгляд из-под палки
Поняла, что впервые совпали необходимые условия для существования в музыке: возможность играть как хочешь и умеешь, ежедневное присутствие в твоей жизни большого музыканта, который к тому же такой колдовски-непредсказуемый, почти сказочный персонаж, и уверенность, что сделанное тобой всегда будет им замечено, даже если он раскритикует результат.
|
|
|
Мемуары |
Владимир Алейников
Мой самиздат
Свобода — это не только приволье. Это — работа. Непросто привыкнуть к этому. Свобода — певческий труд. Свобода — жреческий подвиг. Да. Ни больше, ни меньше. Готовность к порыву, к взлёту, к паренью. И всё это — труд. Полёт в пространстве — работа. Порыв сквозь время — работа. И память — работа.
|
|
|
Поэзия |
Алекс Манфиш
Мы с тобою...
Без мистики мудр, без надрывности свят
Еврейский, старинный, домашний уклад.
Безволен для счастья, устав от тщеты,
Я падаю камнем в объятья мечты:
Как звёздочки, свечи украсили дом,
Веселье в сердцах, и семья за столом
|
|
Артур Шоппингауэр
А всё-таки жаль… Стихи
вначале было время
и время было бог
вдох до сотворенья
выдоха итог
|
|
Юлия Драбкина
Памяти родителей
Там, где память устала и в гости не ждет человека,
там, где воздух замешан на запахе скошенных трав,
я ищу свое детство вне рамок контекста и века,
аналитику текста судьбы беспардонно поправ
|
|
Владимир Захаров
Книга демиурга
Робко спускается вечер смиренный,
Тьма застилает межи,
Друг-демиург из соседней вселенной,
Как тебе там, расскажи?
|
|
|
Проза |
Нина Воронель
По эту сторону зла (отрывок из второго тома романа «Былое и Дамы»)
Пьеса Бенито оказалась не такой уж плохой, вернее, даже просто хорошей, и Лу было приятно вспомнить их несостоявшееся приключение на озере. В ее памяти хранится немало воспоминаний о блестящих поклонниках, но поклонник и одновременно диктатор там только один.
|
|
Михаил Полюга
Один день с родственниками
Он вдруг замер на миг от мысли, что эта сволочь Ксения — единственный по-настоящему близкий ему человек в жизни. Боясь погасить ночник, он забрался под одеяло, придвинулся к жене и посмотрел на ее затылок со спутанными волосами, на округлое плечо и часть полной спины в вырезе сорочки. Все было по-прежнему, но было и как-то иначе.
|
|
Игорь Гельбах
Ушедшее в ремарки
Это была чужая, покоренная страна, и латыши относились к пришельцам не слишком дружелюбно, что ощущалось и, в лучшем случае, выражалось в подчеркнутом молчании, в основном же они были вполне корректными и вежливыми. Они нас терпели, презирали и, наверное, тихо ненавидели.
|
|
Владимир Владмели
Русский дед американских внуков
Перед ежегодным отчётным концертом одна из учениц попросила одноклассника застегнуть на спине пуговицу её платья. Мальчик выполнил просьбу, а потом его обвинили в сексуальных домогательствах. Свидетели заявили, что всё происходило у них на глазах, что девица сама к нему подошла, а если и были какие домогательства, то только с её стороны.
|
|
Сергей Левин
Русло и заводи
Исторія подобна рѣкѣ. Она ведетъ себя непокорно, мѣняетъ русло, образуетъ заводи, но всегда помнитъ всѣ свои повороты, даже тѣ, которые запустѣли, застоялись, заросли травой. Она умѣетъ возвращаться къ нимъ безъ предупрежденія. Значитъ и мы тоже можемъ помнить, но не знать.
|
|
Андрей Лазарев
Триангуляция святого Албана*
В последний свой вечер Бункер вылезает из домика в страшной тревоге. Он совершенно уверен, что сейчас будет то самое сообщение. Ночь тиха, и в сумерках смутно видна скользящая над холмами со стороны Ярмута гигантская фигура без головы: тело, как рубаха, полная дыма, выдувается с самой земли. Руки фигуры семафорят что-то важное и несуразное. Бункер в тревоге сигналит: "повторите, не понял!"
|
|
Виталий Мацарский
Тайна Элизабет Сидни
Версия очень романтическая и красивая. Похоже, навеяна она «Ромео и Джульеттой», но есть ли под ней реальные основания? А не взглянуть ли на это дело со свойственным мне цинизмом с противоположной точки зрения? Не может ли быть, что, как говорят англичане, эта гипотеза «is too good to be true» — слишком красива, чтобы быть верной?
|
|
|
Переводы |
Торквато Тассо
Роман Дубровкин
Торквато Тассо: Освобожденный Иерусалим. Фрагменты поэмы. Перевод с итальянского и предисловие Романа Дубровкина*
Заключение — сначала в одиночной келье, а затем в более просторном помещении — было мерой крайне немилосердной и продолжалось семь лет, два месяца и несколько дней. Историки так и не пришли к единому мнению о причинах столь долгой бесчеловечной кары со стороны Альфонса, «просвещенного монарха» и мецената, пусть даже своевольного и, по некоторым сведениям, грубого, но неизменно благоволившего к своему придворному стихотворцу.
|
|
Наталия Гинзбург
Ирина Фейгина
Наталия Гинзбург: Рваные башмаки. Перевод с итальянского Ирины Фейгиной*
Я буду смотреть на часы, жить по расписанию, буду чуткой и ко всему внимательной, буду следить за тем, чтобы у моих детей ноги всегда были сухие и теплые, потому что я думаю, что, если это возможно, так должно быть, по крайней мере в детстве.
|
|
Валтр Комарек
Сергей Андреев
Валтр Комарек: Мои падения и подъёмы. Перевод Сергея Андреева
Вообще, это было сложное время, когда по-настоящему, с необходимой ответственностью поступали те члены правительства, которых судьба уже отодвинула в сторону.
|
|
|
Эссе |
Илья Липкович
Праздные мысли о литературе
Удивительно, но среди моих друзей и знакомых не много наберется хороших рассказчиков. Может, всего два-три. И это за всю мою, почти прожитую, жизнь! И это не потому, что у моих знакомых плохие способности к публичным выступлениям. Полагаю, что способности рассказчика и докладчика напрямую не связаны, а может быть даже противоположны.
|
|
Александр Лейзерович
Из русской поэзии конца XIX века
Я всё-таки думаю, что “философская лирика” это оксюморон — совмещение несовместимого. Зарифмованный философский трактат не будет поэзией, и поэтическая формула не есть философская концепция. Однако, как бы ни оценивать поэтическую ценность стихов Соловьёва, его идеи во многом сформировали мировосприятие Вячеслава Иванова, Андрея Белого, Александра Блока.
|
|
Печатаем с продолжением
Ольга Балла-Гертман
Дикоросль
Стареть — интересно. Старость, как это ни удивительно, полна внутренних ростков и даже, о чудо, внутренних перспектив (надо, наверно, уж совсем выжить из собственного потенциала, чтобы упереться совершенно в тупик; думается, немногие до этого доживают). Беда единственно в том (скорее, в сознании того), что не остаётся времени продолжить начатое.
|
|
|
Сцена и экран |
Михаил Либин
Киношные будни*
Въезжает на площадь перед кафе-автоматом кавалькада чёрных машин. Четыре штуки, одна за другой, как на параде. Шикарно разворачиваются и причаливают прямо передо мной. Из каждой выходит черно-белый официант и на вытянутой руке держит поднос с единственным бутербродом на каждом. Два бутерброда, таким образом, с красной икрой и два с ветчиной.
|
|
Юрий Димитрин
Софья Журавлёва
Диалоги с либреттистом
Вопрос призвания — страшный вопрос, от которого зависит мера полнокровия человеческой жизни. Причем призвание отнюдь не прерогатива творческих профессий. Самые разные профессии на земле могут оказаться чьим-то призванием. И тогда человек, живущий в мире и согласии со своим призванием, приступает к работе с улыбкой. Это означает, что он выиграл жизнь.
|
|
|
Читальный зал |
Елена Островская
«Музейная крыса»: бег по лабиринту смыслов*
«Музейная крыса» — это и роман, и новелла, и сага, и детектив, и даже путеводитель по модным нынче заповедным уголкам глобального номадизма. С «Музейной крысой» в руке вполне уверенно пройдешь самыми изысканными маршрутами по европейским столицам и заокеанским континентам. Если Вы, например, запланировали себе Австралию, тогда Вам точно читать «Крысу».
|
|
|