Если бы мне пришло в голову подводить итоги своей жизни (я многажды говорила, что в принципе это возможно делать из любой точки, и это никак не связано с намерением жизни заканчиваться, поскольку в любом случае прошедшая до этого момента жизнь состоялась и имеет своё лицо) ― так вот, если бы мне взбрело эдакое в голову, я бы сказала, что самым лучшим в ней было чувство интенсивности.
Читать далее →

Чувство ноября, притом позднего ― особого предснежного состояния мира, когда уже всё готово к снегу и замирает на последней черте перед ним. Этому соответствует влажный внимательный озноб, проводящий чёткую, хотя и дрожащую ― от некоторого характерного напряжения ― границу между человеком и миром. Зябкость и неуют входят в непременный состав этого чувства и даже в его своеобразный, но несомненный комфорт.
Читать далее →

Получится или нет что бы то ни было, очень хорошо бывает понятно ― иногда даже на самых первых этапах работы ― по характеру собственных внутренних движений. Если получится, эти движения округлые, светлые и направлены плавно вверх.
Читать далее →

И кажется мне, что надо при всякой возможности запасаться радостью впрок, на все несчастья и потери вперёд ― везде, где придётся, набивать ею полные карманы. Чтобы всегда был золотой запас чувства беспричинной и недоказуемой ценности бытия: золотые угольки, которыми мы потом, когда придётся, будем освещать себе мрак.
Читать далее →

У «Боровицкой» вспомнились мне книжные развалы конца восьмидесятых ― начала девяностых, откуда много чего было перетаскано в нашу многотерпеливую квартиру, и с которыми, главное, связан зуд нарастания жизни.
Читать далее →

Обыденность ― великий, освобождающий дар небес. Это уже настолько ясно на уровне непосредственного чувства, что ловлю себя на склонности уходить в «обыденность» от всего «чрезвычайного» ― понимая притом, что это, как любой уход и прятание ― очень неправильно.
Читать далее →

Ненависть к (собственному) состоянию внутренней разлаженности — разбалансированности душевных блоков — наводит меня на мысль о куда более основательных вещах: о глубоких корнях (экзистенциального) равновесия и не-равновесия.
Читать далее →

Всё-таки, когда пишешь даже хотя бы маленький, совершенно незначительный текст, ― всё равно в некотором смысле рождаешься заново. Любой вызываемый из небытия текст ― любой ― стягивает с тебя ― и неминуемо болезненно, с кровью ― старую шкуру и наращивает новую. Читать далее →

Работа переводит нас (вытягивает, я бы сказала) из потенциального состояния (в котором человек в своей повседневности пребывает по преимуществу) ― в актуальное. Работая, мы получаем (принудительно, м-да) дополнительный шанс быть: это ― одна из форм повышенного присутствия.
Читать далее →

И вообще, думаю, что от весны у человека просто обязана ехать крыша. Весна не создана для спокойного, равнодушного восприятия. Некоторая экстатичность, взвинченность входит в её состав, без этого она не будет весной, не состоится как весна.
Читать далее →