СЕМЬ ИСКУССТВ

Недавно, блуждая по бесчисленным лабиринтам интернета, я, опять, совершенно случайно, наткнулся на «Квадрат», датированный маем 1929 года (всего их четыре). Будто притягиваемый магнитом, я стал внимательно рассматривать полотно. Внезапно передо мной открылась некая космическая панорама, наполненная осмысленным действом.

Александр Моцар

НЕ ПОБЕДИВШИЙ СОЛНЦЕ ЧЁРНЫЙ КВАДРАТ ВРЕМЕНИ

Поскакали по полям, / закричали журавлям:/ «Горе! Горе! Крокодил/ Солнце в небе проглотил!».

Полагаю, блестяще образованный Чуковский знал о чём писал, таким образом зашифровав в детских стихах образ эпохи. Ранее, в 13-м году, его приятель Казимир Малевич на солнечный круг положил чёрный квадрат. Что это было — эпатаж или предчувствие, мне неизвестно. Впрочем, здесь стоит объясниться.

В иудаизме слово «крокодил» было синонимом слову «Левиафан», т.е. в мифологии это существо, чудовище враждебное Солнцу, стремящееся поглотить его. Левиафан также является одним из агрессивных символов государства. Здесь стоит вспомнить культ крокодила в античном Египте. Их бог Себек — это не только божество воды, но прежде всего бог разлива Нила, т.е. захвата территорий. Также в египетской мифологии до синкретического объединения божеств упомянутый бог-крокодил постоянно выступает антагонистом богу Солнца Ра. Из этих положений вырастает очень интересная мифологема. Итак, крокодил пожирает Солнце — мир накрывает затмение. Солнце — Благословенное, Благословение, евр. Биркaт ха-хама. Но затмение — это всегда временное, хоть и зловещее явление — Солнце, сияние непременно побеждает тьму.

Знал ли об этом Малевич? Не знаю. Можно предположить только то, что именно он в пророческом предчувствии, точно, как выстрел маузера, изобразил это затмение-знамение, эту тьму, этого Левиафана, проглотившего Солнце, и обозначил этот мифологический период истории человечества как «Чёрный квадрат».

Суммируем сказанное — крокодил, побеждающий Солнце, так же как и «Чёрный квадрат: победа над Солнцем» — впечатляющая эмблема христианской апокалиптики, символизирующая Конец света. Здесь и предсказанный Иоаном Конец времени. Бег времен по кругу прекращён, время начало шагать от угла к углу, от стены к стене. Время временно закончилось.

Почти весь объём Малевича агрессивен, милитаризирован. Его угол (математическая абстракция несуществующая в природе) — это всегда понятное, простое пространство человека, строящего нечто новое — башню, ломающую круг, отрицающую круговорот природы. Здесь круг как некая платоновская идея, идеализм который стоит, наконец, реализовать в предмет. Урбанизм сознания. Но в итоге общее впечатление от этих конструкций, что они рушатся, не выдержав объёма бесконечности. Форма несущественна в бесконечности. Квадрат — это жуткое, гениальное бессилие.

Я никогда не считал «Черный квадрат» Малевича живописью в полном смысле этого слова. Когда о «Квадрате» говорили, что это манифест, трибуна, генератор идей, я соглашался. Но и хулители объекта, меня никогда не раздражали, ведь и они, по-своему, были правы в оценке такой живописи. Впрочем, к ним я не относился никогда.

Я с равным интересом прислушивался и к философам, которые на теме «Квадрата» формировали социальные и мистические доктрины, и к историкам, которые рассматривали его как некую культурно-историческую парадигму определенного этапа. Словом, тема.

Да, тема, в которой чёрный квадрат — хрестоматийная иллюстрация к опере Матюшина и Кручёных «Победа над Солнцем», где круглое светлое дневное светило было побеждено буквальным примитивным антиподом. Вот так библейский финал «Конец света» был спешно, но точно изготовлен в мастерской Малевича.

Кстати, если всерьёз обратится к истории «Черного квадрата», то можно рассмотреть очень любопытные подробности этого манифеста. А именно, «Квадрат» как агитационный материал использовался во времена Великой русской революции. В творческом содействии концу старого мира вспыльчивая и насмешливая революционная молодёжь именно «квадратом» иллюстрировала конец истории. Конец старого мира, «Конец света» — дело рук человека. Впрочем, это не утверждение, но вопрос о пространстве человека.

Здесь стоит вспомнить проект Малевича УНОВИС. Сам Малевич объявил свою группу политической партией. Искусствовед Ирина Вакар остроумно заметила, что это скорее армия. На мой взгляд, эти люди — «Установители нового искусства» — здесь больше похожи на банду анархистов.

1920 год — маузеры, кисти, холсты, Витебск.

Витебск — столица Вселенной.

Город раскрашен супрематистскими фресками.

Мир объявлен трупом.

Красный пентакль на фуражке. Чёрный квадрат на повязке.

Шаги митингов, шагает комиссар, Шагал-комиссар.

Весело.

Выстрелы.

Вера.

Странно, что от веры в Бога Малевич здесь не отвернулся и считал, что всё конкретное, новое, это очевидный промысел, в котором человек тянет руку к Создателю.

Далее, часто обращаясь к «Чёрному квадрату», я, на каком-то этапе решил для себя закрыть тему философии этого явления и, следуя за общим мнением обозначить, что сам по себе квадрат — скорее всего перформанс, нежели живопись. Это представление я толковал так — в свое время Малевич подготовил, загрунтовал холст, на котором изобразил некую потенцию, возможность и оставил это бездонное пространство для художника будущего. Своё мнение я никогда и нигде не озвучивал, считая его недостаточно оригинальным.

Нет, конечно, смысла в очередной раз упоминать, сколько было воздвигнуто во всём мире всевозможного качества концептуальных идей на плоскости «Квадрата». Также бессмысленно описывать воздействие магии этого полотна на последующее искусство. Напомню только, что «Чёрный квадрат», в свое время был объявлен «иконой» т.е. «святым» неприкасаемым объектом, который наделён сакральным, мистическим смыслом. Странное определение для пустоты, не правда ли?

Недавно, блуждая по бесчисленным лабиринтам интернета, я, опять, совершенно случайно, наткнулся на «Квадрат», датированный маем 1929 года (всего их четыре). Будто притягиваемый магнитом, я стал внимательно рассматривать полотно. Внезапно передо мной открылась некая космическая панорама, наполненная осмысленным действом. Люди и животные сплетались в хороводы и пляски, отмеченные жизнью и смертью, смеялись и радовались, ссорились и убивали, рушили и воздвигали, взывая о своем существовании.

Стряхнув с себя внезапное видение, я неожиданно для себя понял, что всего лишь рассматриваю кракелюр — трещины, которое оставило время на полотне. В этот момент мне показалось, что я понял замысел художника. Оставив черное пространство, Малевич, предоставил рисовать на нем другому художнику — Времени. И вот время дало закрашенному чёрной краской Солнцу власть. И тогда тьма треснула и за ней опять показалось сияние, высвечивая все мировые катаклизмы, войны, победы, прозрения, безумия, тоску и ликование. Всё то, чем оно было замазано, закрашено, заколочено было проломлено светом. Всё тайное стало ясным. Я увидел панораму ХХ века, проплавленную через тьму Солнцем и подписанную Казимиром Малевичем.

В качестве приложения оставляю несколько увиденных мною фигур. Все они выбраны случайно и продолжать этот ряд я не вижу смысла. Пусть каждый увидит в «Квадрате» то, что должен увидеть.