Школа Николаева — детище и явление ХХ века. У подножья ее и на вершине — великие фигуры. Атланты, стражи, открывавшие и замыкавшие ее шествие. Это сравнение — отнюдь не словесная красивость (хотя и не без этого); это — неправдоподобная правда. Среди первых учеников — учеников первого периода — три гиганта: Дм. Шостакович, В. Софроницкий и М. Юдина.
Читать далее →

Одним из важнейших достижений Рейнгбальд в работе с Гилельсом было «высвобождение» его лирических качеств. По природе Гилельс — ярко выраженный интроверт, человек, не склонный открыто выражать свои чувства. Это свойство всегда приходит в определенное противоречие с музыкально-исполнительской деятельностью, где именно выражение своих эмоций через музыку представляет основное содержание.
Читать далее →

Оригинальность симфонической драматургии Шостаковича проявляется и в том, что звучания, символизирующие враждебное, злое начало, не вторгаются откуда-то извне, как нечто постороннее или потустороннее, находящееся вне человека, а извлекаются из знакомых, только что прозвучавших тем, излучавших человечность и тепло.
Читать далее →

Эмоциональность и мудрость ― это необходимо написать вместе, поскольку если даже у девятнадцатилетнего Гилельса, по признанию Нейгауза, уже не было никакого противоречия между мыслью и чувством, то Гилельс сорокалетний привел слушателей к невероятно редкому ― опять-таки, насколько это вообще возможно, ― совершенству в этом отношении. И концерты Бетховена оказались здесь именно той «территорией», на которой это равновесие проявилось особенно ярко.
Читать далее →

Танеев заметил однажды, что если бы на Земле появились жители других планет, которым следовало за один лишь час дать представление о человечестве, то лучше всего было бы исполнить для них Девятую симфонию Бетховена. Прошло полвека, и Девятая симфония была исполнена для жителей Земли, для миллионов людей разных стран, собравшихся у радио и телевизоров в день праздника Объединенных наций. Читать далее →

Искусство всеми средствами, методами, стилями, с разной степенью конкретизации изображает, выражает человека, даже тогда, когда в картине его изображения нет, он выражен, ибо картина создана художником, и он незримо в ней присутствует.
Читать далее →

Даже приведенного достаточно, чтобы увидеть: началась травля. На самом деле этих рецензий было значительно больше, и почти все — именно в таком духе. Возникают вопросы, и главные из них — не «почему?» и «за что?», а «кто позволил?»
Читать далее →

Он обладал всеми возможными высшими званиями и отличиями, в том числе так называемой «триадой», которую в СССР имели немногие: народный артист СССР, лауреат Ленинской премии, Герой социалистического труда. Однако в узком кругу было известно, что Гилельс подвергался негласному, тщательно скрываемому давлению сверху.
Читать далее →

Нейгауз как музыкант не мог не видеть (не слышать) гениальности Гилельса, его подлинной величины, но по каким-то причинам не хотел, чтобы об этом знал широкий круг людей, чтобы это было зафиксировано на уровне общественного мнения.
Читать далее →

Известие, что Мравинский не будет дирижировать симфонией, явилось для Дмитрия Дмитриевича полной неожиданностью. Просто ударом. Тогда Дмитрий Дмитриевич обратился к дирижеру Кириллу Кондрашину. Тот ответил, что готов дирижировать 13-й симфонией при любых обстоятельствах.
Читать далее →