Loading

Print Friendly, PDF & Email
Share
  Номер 5(166)  май 2024 года  

Мир науки

Сергей Яковленко
Он умел быть счастливым человеком
Идейное богатство было, по-моему, самой сильной стороной Гудзенко. Но он никогда не боялся обсуждать свои сырые идеи — не боялся ни критики, ни того, что их могут украсть, а это случалось. Но самое удивительное было то, как он воспринимал чужие идеи, если видел в них здравое зерно. Он защищал их, порой, от самого автора, находил малейшие зацепки для спасения и развития.

Мирон Амусья
Тени прошлого
Нашей личной встрече предшествовала докатившаяся до меня волна слухов. В основном они оказались сильно преувеличивающими недостатки героя. Меня предупредили, что Абрикосов тяжёл в общении, любит говорить и никого не хочет слушать, к месту и ни к месту поминает Ландау, о многих, если не о всех, кого упоминает, говорит неприятные вещи. Словом, как мне казалось, да и люди рекомендовали, с ним надо быть начеку.

Инна Рикун-Штейн
Два одесских года Гвидо Бека
В 1937 году Бек и Шейн покинули СССР. «Я пробыл там два года, пока ситуация не стала настолько напряженной, что мне снова захотелось выбраться. Я не думаю, что, оставаясь там, в Одессе, я бы вышел живым», — таково мнение Бека, высказанное в интервью.

Галерея

Игорь Мандель
Григорий Перкель: в поисках голой правды
Но, наверно, самое кричащее противопоставление вещей представлено в серии "В поисках точки G". Здесь используется не два, а три плана. На первом — совершенно очаровательные мастерски выполненные обнаженные юные девушки в различных позах, одновременно невинные и соблазнительные...

Культура

Евгений Лейзеров
Искренний и страстный искатель истины
Эта нотация больно задела Баратынского, так больно, что, по-видимому, и стихотворение «Пироскаф», написанное им в Италии, через два года, на пороге внезапной смерти, было его ответом критику, Интересно, дошёл ли до Белинского этот загробный привет от оскорблённого им поэта? Вспомнил ли он свою статью? Вряд ли.

Александр Яблонский
Любите ли вы Гейне…
Гейневская баллада о нимфе на скале близ городка Ассманхаузен переводилась на языки мира больше, нежели «Фауст». Даже во времена нацизма эту балладу не убрали из школьных учебников. Вымарали только имя еврея Гейне. В ней бьется сердце германского народа.

История

Юрий Кирпичев
Синоп — пиррова победа
Тут есть сразу два интересных момента, даже три. По сообщениям Нахимова, бывшего не так уж далеко, к вечеру 8 ноября разыгрался шторм и сильнейший ветер дул с юго-запада. Вряд ли он мог прекратиться к утру следующего дня и перейти в штиль. Далее, бой шёл ночью поздней осени и закончился очень рано утром, когда заря еще не занялась. Тут надо быть особо зорким, чтобы разглядеть детали одежды офицеров и прочих лиц на мостике вражеского корабля.

Михаил Голубовский
Прихоти ордена Ленина и контекст
Восьмикратное награждение Лысенко высшим орденом страны интересно рассмотреть в аспекте советской социокультурной истории. В какое время был учрежден этот высший орден, кто и за какие деяния были удостоены многократного награждения? Кто мог сравниться или превосходил рекордные награждения Лысенко высшим орденом страны? Таковы основные мотивы и цели статьи.

Музыка

Марк Горенштейн
Партитура моей жизни
Как-то на репетиции один из певцов очень плохо пел и, судя по всему, плохо знал свою партию. Хайкин периодически поправлял его, делал ему замечания, в общем был очень недоволен. Сразу после перерыва певец при первом же вступлении опять не вступил. Где он, спросил Хайкин. Вышел в туалет, ответил помощник режиссёра. Зачем? сказал Хайкин, он всё уже сделал на сцене…


Воспоминания о Гилельсе

Григорий Гордон
Чтобы любить, его надо было знать
Известный французский критик Клод Ростан, автор ряда книг, запечатлевших его беседы с великими музыкантами, — можно себе представить, кого только ни перевидал он за годы своей деятельности! — написал о Гилельсе: «Никогда не знал я человека более обворожительного, более приветливого, сердечного, располагающего к себе, более находящегося во власти искусства...» И я не знал...

Люди

Борис Сёмин
Вехи жизни Артура Шопенгауэра
Несмотря на изысканное равнодушие к оплакиваемым им бедам мира и рафинированный цинизм, Шопенгауэра невозможно упрекнуть в преклонении перед философской модой, в интеллектуальной непоследовательности и нечистоплотности.

Мемуары


Из воспоминаний об ALMA MATER

Марина Гуро
Вера Сенченко
Михаил Плотников
Александр Рабовский
Наши дорогие преподаватели*
Тумаркин был большим оригиналом, так во время лекций он нумеровал формулы на доске нотными значками: формула «до-диез», формула «си-бемоль» и т.д. Окончание курса матанализа проходило весьма торжественно. На последней лекции девушки преподнесли ему огромный букет цветов от всех студентов. Курс стоя аплодировал. Лев Абрамович был тронут и сказал, что этот букет он подарит своей девяностолетней матушке. Ни одного лектора на нашем курсе так больше не чествовали.

Поэзия

Михаил Сон
"боги всё видят и знают на небе и на земле". Стихотворения
пусть играет музыка вагнера за окном
пусть играет очком уволенный военком
призывая дьявола в пентаграмму
но пока пролетает мимо труд твоего врага
наши речи не будут слышны и за два шага
да не имем сраму

Паола Урушадзе
Для сборника «ВАРИАНТЫ УХОДА»
В душе колобродят прочтённые книги,
почтенные книги шумят и чудесят —
смешались герои, их судьбы, интриги, —
и всё это скопом и грана не весит.

Наталия Кравченко
С тех пор, как всё устало, застыло…
Кому-то страшно встретиться с собой,
с застывшею душой наедине.
Он движется наощупь, как слепой...
Я там уже была, доверьтесь мне!

Алан Сампилов
Из цикла «Вверх»*
Нам перестало сниться небо. Почему?
Ведь мы с тобой не так уж стары.
Я в промежутке ночи подниму
Тебя смотреть на звёздные отары.

Денис Кальнов
На других берегах. Стихи
…Над городом померкла синева.
И улица так быстро опустела,
где задрожавший свет белее мела
пробился между узких стен едва.

Проза

Дмитрий Раскин
Она была счастлива
Год назад мама слегла с инсультом. Да так и не встала. И речь не вернулась. А ей всего-то семьдесят два. Он оплачивал всю ее постинсультную терапию — не помогло. Оплатить еще и круглосуточную сиделку рука не поднялась. А отец, капризный, балованный, справился с уходом. Они с Ленкой от него не ожидали. Ленка помогала папе, насколько могла. А у него алиби — он в другом городе.

Павел Товбин
Этюд с волком (стихотворение)
Да, я охотился один или вместе с моей стаей, резал коров, овец и ел их мясо. Рвал жадно сочное, жаркое от крови мясо этих больших животных, глядя в их глаза, которые покрывались предсмертной пленкой.

Михаэль Верник
Поветрие. Из цикла «Лекарь»
В городе нас ждали и без лишних церемоний препроводили в дом мэра, осмотрев которого, я убедился, что мои предположения о мучающей его водянке живота верны. Выписав бедняге отвар наперстянки как мочегонное средство, я велел ему готовиться к проколу брюшины, назначив его через два дня на третий. Быстро улучшить состояние здоровья городского головы не удавалось, и я не стал решать с ним никаких политических вопросов.

Елена Матусевич
Ян Мырза
— Да тише вы, раскричались, его стол совсем рядом, услышит, нехорошо будет.
— Да как он услышит? Он же русский. Он не понимает.
— Никакой он не русский.
— А кто же? Ещё скажи, что он наш!

Переводы

Павел Нерлер
Путём потерь и компенсаций. Этюды о переводах и переводчиках
Липкин поддержал собрата по цеху, которого едва не сделали козлом отпущения, и сказал: «Стальский жаловался на дагестанских писателей и говорил, что только с одним Капиевым можно разговаривать о литературе, потому что остальные писатели говорят с ним только о его заработках».

Ян Пробштейн
Уистен Хью Оден и его элегия «Памяти Уильяма Батлера Йейтса»
Тридцатидвухлетний Оден приехал в США уже сложившимся мастером слова, виртуозом, которого в свое время обвиняли в изощренной риторике, прежде всего в поисках новой свободы и нового видения. Когда до него дошли вести о смерти Йейтса, Оден немедленно написал элегию на смерть великого ирландского поэта.

Сцена и экран

Владимир Резник
Скунс. Киноповесть
Они выходят из комнаты по одиночке. Последний выходящий прощается с Путешественником за руку, долго трясёт его кисть, схватив её обеими руками. Наконец, он уходит. Путешественник разжимает ладонь — на ней маленькая флешка.

Эссе

Лев Островский
Эта виртуальная жизнь
Так или иначе, переход в эту самую виртуальность все ускоряется. Как в недавнем прошлом компьютер обыграл в шахматы самого Гарри Каспарова, так теперь мы дошли до такого уровня artificial intelligence — искусственного интеллекта, ИИ, что он якобы угрожает вообще заменить человека и чуть ли не подчинить его себе.


Печатаем с продолжением

Ольга Балла-Гертман
Дикоросль
Думается и о том, что жизнь, притворявшаяся многие годы прямой линией, на самом деле оказалась петлёй: описав Большой Биографический Круг со всей его круговою морокою, к старости человек возвращается к своему дошкольному, даже додетсадовскому детству: к свободе от социальных обязательств, к медленности, к незащищённости перед миром. Все постройки, надстройки (кривые-косые) сметаются или сами собою разрушаются, и остаётся чистая сырая земля.

Читальный зал

Борис Ланин
Светлана Шнитман-МакМиллин. Венедикт Ерофеев «Москва — Петушки», или The Rest Is Silence
Главной особенностью «поэмы» — она берёт это слово в кавычки — является цитатность. Порукой тому — более 100 встречающихся имен писателей, композиторов, философов, библейских и литературных персонажей. Кроме того, в романе упоминаются более 70 произведений искусства, исторических событий и географических названий.

Ефим Гофман
Непредусмотренный прорыв, или «Дом на набережной»
Иными словами,  руководство страны, предупредительно уклонявшееся от слишком уж откровенных наездов на интеллигенцию, в ряде случаев охотно передоверяло эту миссию почвенникам. При подобном раскладе власть могла, умывая руки, стоять в стороне, показывая тем самым, что она здесь ни при чём. А на самом деле — заветное устремление официоза спокойно осуществлялось руками… другой силы.


* - дебют в журнале


x - признан российскими властями иностранным агентом



©"Семь искусств"