За последней
горою Урала,
где река ускользнула под лёд,
не тайга,
наша жизнь одичала,
потянув голубой небосвод…
Константин Былинин
НЕРОВНЫЙ СВЕТ
Ветер
под глазами фонарей
жёлтые круги.
Снег становится теплей
на краю тайги,
где ни окон, ни дверей,
снежный коридор.
Ветер падает с ветвей
в голубой простор,
и цепляясь, как репей,
за косматый свет,
слышит музыку полей
из других планет.
***
уже промокли
птичьи голоса,
их только музыка вращала…
шёл дождь. И кажется гроза
над горизонтом нависала.
А на скамейке
старый патефон,
хрипел и умирал от скуки —
кружилась мёртвая оса
на бесконечном тёмном круге.
Возвращение
смерть покинула меня,
выдыхая снег.
запрокинулась плетня
на садовый брег,
где в груди у снегиря
ледяной куплет,
и по зёрнышку заря
мне бросает свет —
открывается в глазах
изумрудный лес,
мир запутался в словах
травяных чудес…
ангел ходит босиком
по колючей тьме.
«эта роща под замком»,
говорит он мне.
…в невесомость бытия
переходит лес,
снова снежная швея
обретает вес,
и строчит по деревам
и белым-бело,
ставит зеркало к губам
и дышать тепло…
***
Вот съёжился лес,
и за гранью реки
Осенний шипит снегопад…
Никто не подаст после смерти руки,
И больше никто не предаст.
И Бог промолчит.
И трава надо мной
Пройдёт, не касаясь гряды,
Где тополь стоит с ледяною душой,
Не чувствуя солнца в груди.
***
Придёшь домой,
А в комнате синичка
До твоего прихода дожила.
Пока идёт на небе перекличка,
Возьми её живую со стола.
Открой окно:
Рябины рукавичка,
Заиндевев, немножечко
Сползла.
Ты прямо к небу
Поднеси синичку —
Ту, что меня
На год пережила.
***
Деревьев радиошумиха…
Сквозь безлимитный интернет
Мы незаметно, очень тихо —
В беспроводной уходим свет,
Где жизни нет и смерти нет.
В окне заиндевел рассвет…
Не замолчит за гранью лет
Деревьев радиошумиха.
***
А нам с тобою
нечего делить.
Ты принесла горячий
чай в стакане,
но только сердцу
неуютно жить
и говорить
остывшими словами.
А нам с тобою
нечего делить.
Снег облетает лес
наполовину,
и этот свет
нельзя остановить,
что обжигает
холодом рябину.
***
Клюёт снегирь репейник одинокий
И поджимает тоненькие ноги.
По зёрнышку, но хочется смотреть —
Как замолкает наконец-то смерть,
Что щебетала у лесной дороги…
И всё застыло в ледяной тревоге.
По зёрнышку, но хочется лететь,
Пока в груди не станет тяжелеть…
***
Между нами осень, ночь и холода,
Замерзает память будто бы вода,
Будто бы над лесом нависает снег,
Заслоняя звёзды в хвойной тишине…
На твоих ладонях снежная листва —
Это тень природы кровного родства.
Это нежный голос золотых осин,
Облетает вечность с голубых вершин.
Встреча
Моему Папе
И вот меня нет.
Сквозь просвет тишины
Иные деревья и реки видны.
Иду в невесомость высокой травы,
И птицы журчат у вершин синевы.
Я слышу родные слова вдалеке,
Где белые ветры плывут по реке,
А крыши садов заметает листва.
Там мой ли отец засучил рукава,
Где звонкая песня, как смерть наяву?
А всё потому, что впервые живу!
Последний день
Моему Папе Сергею Былинину
Косые избушки и стройная тишь,
Цепляется ветер за острый камыш.
Мосток на пруду затянулся травой,
Здесь всё постарело, ушли на покой
Смородина, яблони вместе с тобой…
Бревенчатый дом застеклён тишиной.
И кажется тысячу лет на замке
Дверной окоём на твоём островке.
Я тихо прошёл до ночного пруда,
Натянуты снулые травы, вода…
В потёмках воды на себя не похож,
На тень мою падает звёздная дрожь.
***
…а нет никого,
Это шёпот листвы
За окном,
Где пасмурный вечер,
Подсвечен
Фонарным столбом.
…а нет никого,
Это клёны
Танцуют на месте.
Где наша семья,
Отзовись мой
Серебряный крестик?
***
В каждом окне по дереву.
В листьях кипит вода.
Небо коснулось берега —
В небе зажглась звезда.
Снегом сквозит из дерева,
Снег оставляет свет, —
Там, где с другого берега
Бог посмотрел в рассвет.
Конец Осени
Во дворе бельё листает ветер,
Прижимая к травам и кустам.
Над рябиной в ледяном просвете
Тишина склоняется к домам.
Как в деревьях умирает лето,
Не заметишь. Утром подойдёшь:
Серых птиц холодные куплеты
Да ветвей игольчатая дрожь…
Детство
В густой траве щебечут ручейки,
И на деревьях окрик воробьиный,
И летний день, такой неповторимый!
И жизнь ещё не обожгла руки,
Пока в саду ночные мотыльки
Дыханье задержали над малиной.
***
Звёзды, не уставшие цвести,
Проявили первые седины,
Озеро пульсирует в горсти
У земли до белой сердцевины,
Где застрял с душой наполовину
Чей-то ангел сбившийся с пути…
А над лесом вздрогнула гроза,
Где заря дошла до середины…
И крыло сломала стрекоза,
Облетая синюю равнину.
Разговор
Деревня. Кладбище: деревья
На смерть отбрасывают тень.
Ветров прохладные теченья
Размыли в воздухе сирень.
Ты слышишь, папа? — Пруд заброшен,
И жизни в нём как будто нет…
Твой домик смертью огорожен
Тринадцать выстраданных лет.
А у меня ведь тоже дети!
Хотя — с такой-то высоты,
Где дождевые рвутся сети,
Весь мир прокручиваешь ты.
Ты слышишь, папа? — Привыкаю
К тому, что краток белый свет,
К тому, что зелень выкипает,
К тому, что нас с тобою нет.
***
Смерть — это жизнь без права переписки
В глухой тиши, где вспоминают близких,
Где летний сад дождём не зарастает,
Где никогда трава не замолкает,
Где звёзды выключают дальний свет
и Бог молчит, как будто бога нет…
***
По тёмно-синей кромке тишины
Стучится озеро звеном волны.
На заметённом зарослями дне,
Ютится щука на зелёном пне.
На небосводе всполохи грозы.
Рубиновые крылья стрекозы
На стебельке ночного камыша
Расправил ветер, вечностью шурша…
***
Летит апрельский
тихий снег,
как отголосок
зимней вьюги.
А мы с тобой
разжали руки
На целый век!
На целый век!
Весна, восходит
на Урале —
звенят прозрачные леса
да белоснежная роса,
где мы с тобою не бывали!
Летит апрельский
тихий снег
с такой невидимой
вселенной,
где мы счастливые
наверно —
На целый век!
На целый Век!
2019 — 2023
***
Это был наш последний январь…
Ты любила вести календарь.
Как сгущался за окнами снег,
Как деревья скрипели во сне…
Как порхал электрический свет
В белой лампе, где выхода нет!
Как метель разгоралась вдали —
Разве мы это видеть могли?
В тот январь, в тот последний январь
Ты захлопнула наш календарь…
***
На Куйбышева пилят тополя,
И хорошо, что не под самый корень,
А потому вращается Земля,
И снегопад со звёздных колоколен,
Ещё звенит на крыльях снегиря
И на февральском ледяном просторе.
Вещь
Не продавай меня, Мама!
Я завтра на свет появлюсь,
я слышу, как хлопает рама
окна, где колышется грусть.
Я слышу твои разговоры
о том, что меня продаешь.
Вот облачно-белые шторы
скрывают небесную дрожь.
Я объявление в «инете»
уже как четвертого дня.
Лишь бы никто не заметил,
как Мама не любит меня.
Не продавай меня Мама!
В палате звонит телефон.
А вот смс телеграмма:
«Скажите, она или он?»
***
Мне тридцать два,
А жизнь не начиналась,
Не потому ли, что она прошла…?
Нет, это слово к Богу возвращалось,
Когда поэзия в дыханье перешла,
Когда листва на ветках задержалась
осенним днём в предчувствии тепла…
Последний день осени
(1)
Где ветром подвязаны вязы
В лохмотьях листвы на ветвях,
Всю нежность Урала не сразу
Почувствуешь в строгих лесах…
Дождём обесточены горы,
И кажется — выключен свет
В уральских осенних озёрах,
Закутанных в белый рассвет.
(2)
***
Отшумели осенние листья
И на ветки легла тишина,
А рябина рубиновой кистью,
Заплетает снежок дотемна.
***
Дожди идут вторые сутки,
А знаешь, ты была права:
Есть чёрно-белые поступки,
Есть перелётная листва!
Нет ни плохих и ни хороших —
Есть разноцветные слова.
Есть у деревьев темнокожих
Для новой жизни острова.
Я пережил тебя, и что же?
В итоге ты была права:
«Когда стихи, срывают кожу —
Боль превращается в слова».
***
Я родился на Южном Урале
в стихотворчестве гор и лесов,
где поэзия листьев в начале,
раскрывалась движением слов,
и природа дышала стихами
над огнями ночных городов.
Река Чусовая
(1)
На Урале!
На моём Урале,
Зеленеют
Горные теснины
На которых
Цепкие осины,
Потянулись
В голубые дали.
На Урале!
На моём Урале,
Есть река
В межгорном переплёте
Среди сосен
В хвойной позолоте…
Её голос
Ветры задували
И колючим
Снегом пеленали.
На Урале!
На моём Урале,
Между скал,
Как будто заводная
Пробегает речка Чусовая.
(2)
***
В долгий путь из Азии в Европу,
Собиралась древняя река,
И вгрызалась в горную породу,
И волной хлестала берега.
***
Я сам себя не узнаю,
Когда ты говоришь со мною.
Так, тихий лес глядит в зарю,
мерцая ледяной листвою.
Я сам себя не узнаю,
Когда и речь перемололась,
А ветер, севший на скамью
Вновь обретает снежный голос…
***
Казалось, что окончен разговор,
И телефон поставлен на зарядку,
И смотрит в окна белоснежный двор,
И снегопад идёт по распорядку…
Но голос твой сквозь ледяной простор
Перелетел сердечную оградку.
***
В одиночество падают дни,
Словно жёлтые листья они
Над землёю по кругу летят,
И деревьев меняется взгляд…
А в морозном дворе у костра —
Детвора, детвора, детвора!
И становится чем-то родным
Этой осени лиственный дым.
***
Белая осень.
Стираются звуки листвы,
И время идёт по морозному снежному кругу,
А ты ещё спишь, набираясь иной высоты,
Где мы никогда не увидим друг друга.
Белая осень.
Просвет тишины за окном,
Где северный ветер опять застилает дорогу.
И времени нет, если мы никогда не умрём,
И пишем стихи, как последние строчки для Бога.
***
Тёмные майские ночи.
Ветер кружит ледяной.
Кажется, мир обесточен
В это мгновенье тобой.
Падают девичьи слёзы.
Взгляда нежнейшего нет.
Будто бы в сердце берёзы
Белый закончился свет
***
Западно-Сибирскую равнину
Заметают белые дожди.
Облака сжимаются в груди
В те часы, когда не вижу сына.
А вернее, у меня их три.
Много лет живёшь наполовину,
И дрожит сердечко у зари….
Но поверь, сжимаются в груди
Небеса, когда не вижу сына.
А вернее, у меня их три.
***
Над кромкой дня лесные птицы
листают в небе облака,
где будут звёздные петлицы
напоминать закат полка.
На тёмно-синие границы
прольется ночь и тишина,
и память, будто бы страницы
мой дед листает у окна;
А там деревья в гимнастёрках
лежат за выжженной избой,
пока земля встаёт в осколках
в огромный рост над головой!
Начало зимы
На ветке морозная известь
И зорька внутри снегиря —
Я знаю — ещё не приснились,
Ещё не коснулись меня.
Но скоро уральское небо
Набросит дыханье зимы
На шелест осеннего света,
На тёмную дымку листвы…
Я не цифра!
Я хотел бы остаться в России,
Где природа душой высока,
Где живёт моё русское имя,
Принесённое в мир на Века!
Но! Теперь, в цифровую эпоху,
Где всё чаще смолкает листва,
Я услышал чудовищный грохот
Электронно-двоичного зла.
Мне понятны конечные цели.
Я не цифра, не чип на руке!
Я хочу, чтоб в веках шелестели —
Имена на родном языке!
***
В лесной колыбели Урала,
Куда не ступал снегопад, —
Природа душой отдыхала,
Ей снился рябиновый сад:
«Как будто порхали деревья
Мерцая в туманной листве,
Бросая с ветвей ожерелья
Рубиновых ягод к земле.
Трава всё бежала и пела
О самой высокой любви.
Зелёным крылом шелестела
Пернатая роща вдали».
В лесной колыбели Урала,
Когда замолчал листопад, —
Ночная метель отдыхала,
Ей снился рябиновый сад.
2018-2023
Петлица
За порог покатилась петлица
и тихонечко, нежно легла,
и лежит на свету, и пылится,
словно яркая капля тепла
с гимнастёрки твоей упорхнула
золотистою птицей во тьму,
и на веки прощаясь, блеснула —
будто знала, что сердце в дыму…
Неровный свет
Неровный свет
Неровный снег,
Но ровно дышит человек
На белый свет
И млечность рек,
Как смерть откуда ни возьмись,
Его потянет прямо в высь,
Где ровным счётом всё равно,
Что мир не катится на дно,
Что звёзды, отцвели давно,
Что свет из прошлого летит
Из тёмных, ледяных орбит.
А плотность жизни высока,
Пока Земли последний круг
Не задевает Божьих рук.
Неровен час
В неровный свет
И нам войти за гранью лет,
Где на знакомом языке
Неровно шепчет в роднике
Из-под камней живая речь
Таёжных трав, кустов, теней,
Когда-то умерших зверей
И тех, кого не смог сберечь…
Но ветер смахиваешь с плеч,
Где можно смело не дышать
На звёзд серебряную гладь.
голодный февраль
Скоро наступит голодный февраль.
Смерть, её чувствуют кожей.
Белых снежинок — небесный букварь,
Мне пригодился похоже,
Чтоб раньше времени не умереть
Духом на пристани Божьей,
И безответные чувства терпеть,
Любовь — это длительный обжиг.
Чтоб эти строчки, как ветви лесов
Слегка облака замедляли,
Чтоб не ломались во мраке ветров,
Чтоб синий Урал воспевали.
Лесные тревоги
За туманной
горой перевала,
где река, ускользая под лёд,
всю таёжную песню Урала
до весеннего края поёт —
о лесах, то весёлых,
то строгих,
потому, как печаль глубока,
что близки
городские пороги,
и ветвям не расти в облака.
За последней
горою Урала,
где река ускользнула под лёд,
не тайга,
наша жизнь одичала,
потянув голубой небосвод…
***
В морозную ночь залетел снегопад,
Деревья по локоть в сугробах.
Синицы на кронах построились в ряд,
Смотреть на космический ворох.
К чему говорить: «обречённость в глазах»,
Когда перекошено сердце?
Обычные люди в просторных домах,
Не могут словами согреться.
И вот замыкается ток в проводах,
Где свет ускользает на время,
Такое бывает в уральских краях,
И кажется в звёздной системе.
