Любовь Вениаминовна Ландау была женщиной необыкновенной. Необыкновенными были ее способности к науке; в те далекие времена она окончила женский медицинский институт и была оставлена при кафедре физиологии для научной работы. Необыкновенной была и ее энергия: в начале двадцатых годов, когда в Баку был арестован ее муж, она добилась встречи с Кировым, и Киров распорядился об освобождении Д. Л. Ландау, вина которого заключалась в том, что он был главным инженером фирмы Нобеля.

Читать далее →

Прикоснулся кистями к бумаге — и на ней мгновенно возникло сотворённое на глазах у нас — чудом, что ли? — волшебное яблоко! Было яблоко это свежим и настолько живым, что хотелось мне потрогать его. Казалось, это яблоко пахло, да как!
Читать далее →

И вот наступает день, когда я впервые берусь за перо. Мелко исписанные листы — единственное упоение, единственная связь с вещественной вселенной. Дрожит мембрана ночи, на уличном островке гаснут один за другим фонари, начинается жалящий сердце алый рассвет, а затем переходит в суматошное утро. Читать далее →

Автору этих строк посчастливилось не только увидеть и испробовать скрипки Страдивари и Амати, но даже играть на них концерты в течение нескольких десятилетий.
Читать далее →

Ерофеев, откинув чуб, как растрёпанное крыло, впился в звук. Буквально. Мгновенно. И, заметил я, не дилетантски, но привычно, профессионально. Слился с музыкой. Растворился в ней. Ушёл в неё безоглядно. Врос в неё. Стал почти что ею. Ну и Веничка! Молодец! Полагаю, таким вот слушателем был доволен бы рассудительный и придирчивый Себастьян.
Читать далее →

Капитальные здания не выдержали 9 баллов. Треснули стены старой церкви. Генуэзская крепость обрушилась, отстояв тысячу лет. Все боялись: растрескается гора «чумка». Тогда бы погибли миллионы и миллионы людей… Читать далее →

Я — из другой, не вашей, а нашей, литературы, — как с другой, кому-то известной, а кому-то неведомой, дальней, хоть и рядом она, рукою дотянуться можно, планеты. И Коля Шатров, и Губанов Лёня, и Ворошилов Игорь, и Величанский Саша, и вce остальные, считанные, хоть и было всех нас довольно много, избранные и призванные, словом, навеки — наши…
Читать далее →

Приглашены были: Саша Соколов, Сергей Довлатов, Юз Алешковский, Иосиф Бродский и с ними вместе должен был принять участие в симпозиуме не литератор, но…  сам Михаил Барышников.
Читать далее →

Степаныч, напевая мелодию из последнего Евровидения, задумчиво втирал зубную пасту в подбородок. Удивившись, что нет пены, долго рассматривал и вынюхивал, что на помазке. В этот момент и зазвонил телефон.
Читать далее →

Только некий осадок всё-таки, горьковатый, — от вечеров, сходных с этим, с полубогемной, полупьяной, восторженной публикой, вроде ряженых, закружившейся в карнавальном, и впрямь повальном, не иначе, водовороте, — всё равно в душе оставался. Читать далее →