©"Семь искусств"
  февраль 2018 года

Игорь Мандель: И за что мы их так любим?

Loading

В идеале, если бы люди мыслили совершенно одинаково, согласованность была бы очень высокой для всех стихов — примерно этому обычно и учат в школе. Но, конечно, такой конформизм в природе не встречается, даже среди интеллигентных людей не первой молодости.

Игорь Мандель

И за что мы их так любим?

Количественная модель качества стихотворений

Данная статья основана на докладе, сделанном Славой Бродским и мной на заседании Миллбурнского литературного клуба 6-го августа 2011 года. В докладе предлагался некоторый способ описания стихотворений по определенному набору признаков с целью попытки предсказания общей эстетической оценки качества стихотворения. И то и другое делалось самими авторами и еще тремя добровольцами, взявшими на себя труд оценить 40 анализируемых стихотворений. Рекомендации по оценке признаков и общего качества были опубликованы в том же году на вебсайте http://www.russian-nyc.com/ (в «Инструкции» дано подробное описание принципов оценки, а в «Тесте» — таблица, которую предлагается заполнить всем желающим).

Но собственно анализ собранных данных и выводы на сайте отсутствуют. Причина в том, что у авторов возникли определенные разногласия насчет конкретных способов анализировать данные (известно, что на двоих статистиков обычно приходится три-четыре мнения — это тот самый случай). Поскольку уже прошло несколько лет, а согласие так почему-то и не появилось, то мы договорились o другом — чтобы я опубликовал выводы, полученные по моей собственной методике, а там пусть статистически-поэтическая общественность рассудит. Так появилась идея этой статьи.

При этом быстро выяснилось, что если не поместить в текст сопутствующие материалы, а ограничиться лишь моделью и выводами — никто ничего не поймет. Поэтому я включил сюда главные принципы оценки и полный список стихотворений (Приложениe). То есть все описательные части и частично Заключение можно считать написанными совместно со Славой Бродским, и лишь раздел “Анализ результатов” — собственно моим.

  1. Неуловимое очарование поэзии и грубые цифры статистики

Стихотворные произведения воспринимаются разными людьми по-разному, у каждого есть собственная внутренняя субъективная «шкала качества». Он может интуитивно оценить, насколько ему нравится или не нравится стихотворение, базируясь просто на своих, часто не вполне осознанных, ощущениях. Для разных людей такие оценки будут различными. Однако есть довольно высокая вероятность, что по некоторым стихотворениям оценки большого числа людей будут близки — огромному числу русскоговорящих нравится «Я помню чудное мгновенье…» Пушкина, а англоговорящих — «Ворон» Эдгара По. Этa часть — дать оценку качества — сравнительно легкая и доступна каждому желающему.

Но есть другой аспект проблемы. Можно ли установить какие-то признаки стихотворения, значения которых предоопределяют оценку качества? То есть можно ли — пусть лишь частично — ответить на вопрос «почему стихотворение нравится (или нет)?» Это уже намного сложнее, или, по мнению многих, вообще невозможно (некоторые защитники такого мнения названы в Заключении).

Но есть и противоположные мнения. Книга выдающегося математика Д. Биркхофа «Эстетические измерения» [2] была опубликована в 1933 году. В ней автор, в частности, предложил некоторую функцию качества стихотворения, зависящую от положительных (аллитерации и ассонансы, рифма, музыкальные звуки) и отрицательных (избыточные аллитерации, согласные звуки) параметров. Позднее появились и другие варианты декомпозиции стихотворения на отдельные элементы, среди которых особенно важен структуралисткий подход к поэтике. Идеи структурализма как такового в трудах Пражской школы (Я. Мукаржевский, Р. Якобсон и др.) выдвигались еще с двадцатых годов, а потом активно развивались в трудах Р. Барта, Ю. Лотмана и других в течение всего 20-го века. Главная установка — найти некоторые устойчивые структуры в тексте, независимые от истории, личности автора, «лирики» и тому подобного — оказалась очень плодотворной и попала в маинстрим литературоведения в известной степени. Однако конкретные результаты применения такого подхода не оривели, насколько мне известно, к созданию некоей стройной системы, говорящей о том, какие же именно компоненты стихотворения наиболее важны и перманентно встречаются в живом творчестве.

В этом отношении характерным является творчество известного современного исследователя А. Жолковского. Он озабочен поиском «инвариантов», то есть некоторых повторяющихся структур или образов — ярким примером примером может служить книга [3]). Но это есть дело, во-первых, очень профессиональное и «штучное» (безусловно, с высокой долей субъективизма), и, во вторых, почти не поддающееся строгой формализации и анализу. Исследование фактически выглядит как очень свообразный перевод поэтического «птичьего» языка на другой, тоже «птичий», но не столь завораживающий (в силу своей нагруженностью научной терминологией и другими смыслами). И в любом случае такой подход чрезвычайно далек от «экономичного» описания, которое необходимо как прелюдия к любому формализму. Так, блестящий анализ А. Жолковским “Раскованного голоса” Б. Пастернака http://www-bcf.usc.edu/~alik/rus/ess/bib158.htm содержит около 8700 слов при объеме самого стихотворения 55 слов, то есть около 158 слов комментатора на каждое слово поэта. Тонкость анализа и огромная эрудиция автора доставляют большое удовольствие, но подобное «разложение» исходного материала на компоненты не может случить основой для какого-то общего подхода к пониманию того, почему же это стихотворение так трогает читателей (меня, во всяком случае).

В предлагаемом подходе тоже используется структуралистская идея «устойчивых компонент стихотворeния», но используется совершенно другой принцип. Первый раз, насколько я могу судить, он был применен к анализу творчества Н. Олейникова [4]; второй, куда более систематически — к исследованию поэзии О. Мандельштама [5]. Идея чрезвычайно проста — каждый стих описывается несколькими легко понимаемыми предикатамиа (типа «стих про любовь», «стих про «евреев» и т.п.), а затем полученные данные подвергаются статистичской обработке. Конечно, изысканность и глубина структурализма в его лучших образцах при этом пропадают, но компакность и простота дают возможность делать какие-то обобщения и понимать процесс в целом. Вся проблема в том, какие именно признаки использовать для описания стихов. Ранее (в [3] и [4]) я применял интуитивно очевидные признаки, исходя из непосредственного понимания текста стихотворения. Здесь задача сложнее: мы со Славой Бродским попробовали сформулировать нечто, что не лежит на поверхности, но носит вроде бы достатично универсальный характер и может быть боле-менее надежно измерено.

Структуралисты обычно ограничивались именно разложением текста на компоненты и не ставили себе целью дать общую «оценку качества». Аналитики же типа Биркхова, напротив, принимали некоторые свойства стиха за прямое отражение качества и приписывали им специальные коэффициенты. Так, в [2] рифма входит в уравнение качества с коэффициентом 1, а избыточные аллитерации — с коэффициентом —2 и т.д. В этом наш подход тоже отличен от других. Мы хотели произвести две независимые оценки — самого качества как непосредственного ощущения человека, и возможных параметров как неких независимых измерителей определенных свойств стихотворения. А уж затем с помощью статистических методов установить, влияют или нет параметры на качество и если да, то в какой степени.

Такая процедура выглядит менее субъективной, поскольку мы не говорим заранее, что именно определяет качество, а лишь производим измерения и анализируем их, надеясь, что какая-то связь будет установлена, а не постулирована. Это как если бы мы старались, например, понять причины разного уровня преступности в американских городах и для этой цели собирали бы данные и о самой преступнпсти (целевая переменная), и о потенциальных факторах ее роста (образование, расовая структура населения, доход и пр.). А затем построили бы статистическую модель, связывающие эти два типа данных. Для статистики подобное установление связи между причиной и следствием самых разных областях является рутинной процедурой (в которой есть, конечно, много своих внутренних трудностей).

В такой форме решение задачи эстетического качества поэзии нам не встречалось. Уже по этой причине отношение к полученной модели у читателя должно быть немного снисходительным, как к первой попытке такого рода. Другая важная причина того, что предлагаемая модель не очень хороша, заключается в слишком малом объеме информации — всего пять участников. Хотя некоторая согласованность мнений между ними и соблюдается, куда большее число участников требуется, чтобы твердо делать какие-то выводы. Но, однако, как пилотный проект предлагаемая модель имеет вполне определенный смысл.

  1. И что же там внутри? Объективные факторы качества

Отбор факторов осуществлялся на основе трех принципов.

  1. Они должны быть объективными (или почти объективными). В противном случае очень легко можно было бы достичь хорошего описания за счет введения таких субъективных признаков как «лиричность», «поэтичность» и т. п. Вся идея подхода состоит в том, чтобы показать, можно или нельзя субъективную характеристику качества разложить на несколько объективных компонент.

Конечно, «объективность» — вещь сама по себе весьма спорная. Как будет далее видно, наш набор признаков весьма мало совпадает с таковым у Биркхофа [2], который тоже считал свою формулу объективной. Но если отвлечся от этого обстоятельства (то есть от личностей авторов и их склонностей — хотя это и трудно…), то отличие объективных признаков от заведомо субъективной оценки качества общего заключается в том, что для первых мы можем предложить определенные правила измерения на любом стихотворении, а для второго — нет.

  1. Факторов не должно быть очень много. В противном случае может произойти то, что в статистике называют «over-fitting». Это означает, что хорошее разложение получилось не потому, что описательные факторы были удачно выбраны и не потому, что обнаружились истинные связи явлений, а по причинe создание большого шумового поля, которое описывают не явление в целом, а его случайные составляющие.
  2. Оба автора должны быть согласны и с набором факторов, и со способом их измерения. Это потребовало множество итераций, но в конечном счете консенсус был достигнут.

Для анализа были выбраны 40 поэтических произведений (Приложение). Выбор до некоторой степени был случайным, но но все же ограничен известными поэтами; мы старались включить в подборку разнообразные по стилю и качеству произведения.

При выборе факторов мы опирались на четыре компоненты поэзии: рифму, ритм, содержание, язык. Внутри каждой из компонент (кроме ритма) были отдельно рассмотрены положительная и отрицательная составляющие. В итоге были выбраны следующие семь описательных факторов:

I. Дефекты рифмы.

II. Нетривиальность рифмы.

III. Дефекты ритма.

IV. Дефекты содержания.

V. Нетривиальность содержания.

VI. Дефекты языка.

VII. Нетривиальность языка.

В таблице 1 приводятся пояснения, каким образом производилась оценка факторов; каждый оценивался по шкале от 1 до 10.

 Таблица 1. Описательные факторы 

Типы факторов Описательные факторы Что влияет на оценку данного фактора
Рифма

 

I Дефекты рифмы а. Приблизительная рифма б. Подгоночная рифма с коверканьем слов или изменением ударений в. Неравноправность рифмы (притянутая рифма), когда одно из слов вставляется для рифмовки другого
II Нетривиальность Рифмы а. Находки рифм, нетривиальная рифма

б. Внутренняя рифма

Ритм III Дефекты ритма а. Нехудожественные сбои ритма

б. Изменение ударений для поддержания ритма в. Искусственные вставки (напр. «уж») для поддержания ритма

Содержание IV Дефекты содержания a. Бессмысленные фразы б. Нехудожественная пропаганда идей в. Натянутый сюжет
V Нетривиаль-ность (глубина) содержания а. Нетривиальность содержания и умозаключений

б. Неожиданность выводов, глубина и свежесть мысли

в) Остроумие

Язык VI Дефекты языка а. Нехудожественные или нелитературные выражения и слова

б. Стилистические огрехи (напр. смысловая невязка предложений)

VII. Нетривиаль-ность языка а. Богатство языка б. Нетривиальность метафор и образов
  1. Высокая оценка всегда означает нечто положительное, даже если название фактора говорит о чем-то отрицательном. Например, оценка 10 по фактору «Нетривиальность рифмы» означает, что в стихотворении много примеров нетривиальной рифмы (это хорошо). Но та же оценка по фактору «Дефекты рифмы» означает, что дефектов мало (не много!). И это — тоже хорошо.
  2. Когда мы делали оценку какого-либо фактора, мы по возможности абстрагировались от своей собственной общей оценки произведения и воспринимали данный фактор сам по себе. Это может привести к ситуациям на первый взгляд парадоксальным. Например, мы могли дать оценку 1 какому-то стиху по фактору 4 (Дефект содержания) по той причине, что все фразы в нем бессмысленны. Но кто-то из может поставить за стихотворение высокую общую оценку именно из-за нравящейся ему бессмысленности (он может видеть в ней некую красоту). Такие результаты кажутся нелогичными только на первый взгляд. На самом деле они вполне приемлемы.
  3. Высшая оценка (10) предполагает, что конкретное свойство присутствует в максимально возможном «количестве» в том ментальном континууме, который есть у авторов. Например, 10 за нетривиальность языка означает, что данный стих являтся совершенно виртуозным, входит в небольшое количество шедевров в данном аспекте. То же самое с низшей оценкой (1) — хуже уже некуда. Поэтому таких крайних оценок весьма мало.

Подробное разъяснение оценок с примерами дается ниже. Ссылки на соответствующие стихи даны по номерам в Приложении.

I. Дефекты рифмы

Приблизительная рифма: неба — плена; души — пузыри (21); интеллигенты — жесты; роту — породу (39).

Подгоночная (притянутая) рифма с коверканьем слов или изменением ударений:

…Услышь сквозь паровозные свистки,
Сквозь ветер, тучи рвущий на куски…(36)

Похоже, что «паровозные свистки» здесь не вызваны смысловой необходимостью, а даны только для рифмовки к слову «куски».

Пример с коверканьем слов (3):

Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Леший вытащил бревешко
Из мохнатой бороды.

Не очень-то нормальное слово «бревешко» дается только для рифмовки к слову «плошка».

 II. Нетривиальность рифмы

Собственно нетривиальная рифма, неожиданная находка. Фрагмент с высокой концентрацией нетривиальных рифм (11):

Эй, синеблузые! / Рейте!
За океаны! / Или
у броненосцев на рейде
ступлены острые кили?!
Пусть, / оскалясь короной,
вздымает британский лев вой.
Коммуне не быть покоренной.
Левой! / Левой! / Левой!

Почти все здесь ново: рейте! — рейде: или — кили; короной — покоренной и особенно лев вой — левой!

Нетривиальной считается рифма, которая так воспринимается на данное время. Вопрос довольно тонкий. Например, нетривиальные цитированные выше рифмы В. Маяковского, созданные 90 лет назад, все еще видятся даже сейчас как таковые (тут как раз есть место субъективизму — кто-то их уже так не рассматривает). Но, возможно, рифмы Пушкина, которые сейчас воспринимаются как абсолютно привычные, были много лет тому назад в высшей степени нетривиальными. Но мы не можем и не должны проецировать себя на то время. Если нетривиальности рифмы не наблюдается сейчас, выставляется низкая оценка.

Внутренняя рифма. Вот пример (19):

А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал,

где не только скал — держал, но и упал — скал и стонал — держал (в особенности, конечно, упал — скал).

III. Дефекты ритма

Сбои ритма. Пример из стихотворения Блока «Девушка пела в церковном хоре» (не входящем в список). Здесь 7 различных размеров на первые 8 строк (У — ударный слог, Б — безударный). Единственная пара строк, где размер совпадает, выделена курсивом:

Девушка пела в церковном хоре УББУББУБУБ
О всех усталых в чужом краю, БУБУББУБУ
О всех кораблях, ушедших в море, БУББУБУБУБ
О всех, забывших радость свою. БУБУБУББУ
Так пел ее голос, летящий в купол, БУББУББУБУБ
И луч сиял на белом плече, БУБУБУББУ
И каждый из мрака смотрел и слушал, БУББУУББУБУБ
Как белое платье пело в луче. БУББУБУББУ

В этом примере размерные сбои на слух трудно улавливаются, но в другом (10) сбои (а точнее, отсутствие всякого размера) очевидны:

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но неважно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях.

 Искусственные вставки для поддержания ритма. Три примера вставок, все с «уж», и все — А.С. Пушкина:

Октябрь уж наступил — уж роща отряхает…
Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало…
…Стоял ноябрь уж у двора.

 В последнем примере дефект отягощается еще и сочетанием «уж — у» (ассонанс).

Изменение ударений для поддержания ритма:

Вот оно, глупое счастье,
С белыми окнами в сад!
По пруду лебедем красным
Плавает тихо закат (20)

 Хотя, возможно, это и допустимая перестановка ударения.

 IV. Дефекты содержания
Смысловая пошлость, тривиальность мысли.
Бессмысленные фразы.
Нехудожественная пропаганда идей.
Натянутый сюжет.

Яркий пример буквально всех дефектов содержания (39):

Тяжелорукие, но легконогие,
Книжки перечитавшие — многие,
Бревна таскавшие — без числа,
В бой, на врага поднимавшие роту —
Вас ожидают большие дела!
Крепко надеюсь на вашу породу.

 V. Нетривиальность содержания
Глубина содержания и умозаключений.
Неожиданность выводов, свежесть мысли, остроумие

Пример нетривиального и сильного образа из стихотворения О. Мандельштама (26): “Мы живем, под собою не чуя страны”. Высокая оригинальность И. Анненского (6):

 И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

Неожиданное умозаключение В.Набокова (13):

Но, сердце, как бы ты хотело,
Чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
И весь в черемухе овраг!

VI. Дефекты языка
Нехудожественные или нелитературные выражения и слова.

Пример не вполне художественных выражений (5):

Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит.

 Еще один пример (В. Высоцкий):

 Если парень в горах — не ах

 Все это — тоже довольно спорные вещи, ибо многие так называемые «нелитературные выражения» давно стали в известной степенью нормой (особенно в последние годы, когда и мат себя свободно в поэзии чувствует). Но, однако, в этом и есть одна из задач исследования: если выяснится, что именно такие выражения негативно связаны с оценкой качества, то исходный тезис (о их «нелитературности») как раз и будет косвенно подтвержден. Это же замечание касается всех собранных здесь характеристик: они не просто умозрительные конструкции, но и материал для эмпирической проверки.

Стилистические огрехи (например, смысловая невязка предложений). Пример небольшой стилистической ошибки у Блока:

 Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Вместо предлога «о» (“о всех”) грамматически корректно использование предлога «обо».

 VII. Нетривиальность языка

Богатство языка (свободное и естественное использование разнообразных, в том числе редких слов, выражений и конструкций речи). Чрезвычайно богат язык Б. Пастернака (14):

Сонет говорит ему:
«Я признаю
Способности ваши, но, гений и мастер,
Сдается ль, как вам, и тому, на краю
Бочонка, с намыленной мордой, что мастью
Весь в молнию я, то есть выше по касте,
Чем люди,— короче, что я обдаю
Огнем, как, на нюх мой, зловоньем ваш кнастер?

Здесь сочетается сложная конструкция речи с малоиспользуемыми, но точными в данном контексте словами («масть», «каста», «кнастер»)

Нетривиальность метафор и образов. Пример (12):

И когда, приход его мятежом оглашая,
выйдете к спасителю — вам я
душу вытащу, растопчу, чтоб большая!—
и окровавленную дам, как знамя

Еще один пример (20):

Здравствуй, златое затишье,
С тенью березы в воде!
Галочья стая на крыше
Служит вечерню звезде.

Ниже в табл. 2 и табл. 3 приведены оценки двух весьма непохожих стихотворений, чтобы продемонстрировать наглядным образом, в каких случаях оценки повышались или понижались.

Общая оценка качества стихотворения делается по шкале от 1 (наихудшее) до 10 (наилучшее). Наилучшим предлагается считать то, которое, по внутренним ощущениям читателя, входит в его личный набор шедевров. Лучшее произведение — это когда «дух захватывает», «слезы наворачиваются» и т.п. Худшее — то, что вызывает активное отторжение, несогласие. Если стихотворение не вызывает никаких особо сильных эмоций (не сильно радует, но и не отвращает), то ставится средний балл.

Таблица 2. Оценки описательных факторов в стихотворении Николая Заболоцкого (3)

 

Факторы Оценка Обоснование оценки
Дефекты рифмы 7 Неточная рифма небо — репа; «Бревешко» подогнано (придумано) для рифмы с «плошкой»
Нетривиальность рифмы 3 Неожиданных рифм не наблюдается.
Дефекты ритма 10 Нет дефектов в ритмике, выбранный ритм сохраняется во всем тексте
Дефекты содержания 9 Нет особых дефектов содержания
Нетривиальность содержания 6 Сопоставление мало сопоставимых вещей; общий стиль «восторженного наблюдателя» чудес этого мира. Уровень нетривиальности выше среднего; остроумие («Людоед у джентльмена…» и пр.)
Дефекты языка 10 Нет видимых дефектов языка
Нетривиальность языка 6.5 Нетривиальные метафоры типа «животное Собака», «неприличное отгрыз» и пр. В итоге — нетривиальность языка несколько выше среднего.

Таблица 3. Оценки описательных факторов в стихотворении Бориса Пастернака (15)

Факторы Оценка Обоснование оценки
Дефекты рифмы 9.5 Практически нет натянутых или сомнительных рифм
Нетривиальность рифмы 7.5 Много нетривиальных рифм: «ворожеи — шлеи»; «Замоскворечьи — забредший»; «душегубы — безгубый» и др.
Дефекты ритма 3 Ритм сбитый, количество ударных звуков в рифмованных строках меняется от одной строки к строке (см., например, во второй строфе: в первой строке 3 ударных, в последней — 4) и пр.
Дефекты содержания 7 Определенные фрагменты не очевидны по своему содержанию («шальная шлея», «лист — безгубый», «осиновый лист — белей полотна»)
Нетривиаль-ность содержания 7 Нетривиальность содержания явно выше средней, но все же не какая-то совсем высокая (по сути, говорится о тревожном чувстве потерянности во время метели)
Дефекты языка 7 Трудно отделить дефекты языка от дефектов содержания. Но такая строка «Где и то, как убитые, спят снега» — это дефект языка. «…и прочая» — это тоже не очень-то убедительный языковый стиль.
Нетривиаль-ность языка 9 В высокой степени нетривиальный язык, равно как и метафоры и находки («не тот этот город, и полночь не та» и пр.)

 3. Анализ результатов

Как отмечалось, в исследовании принимало участие всего пять респондентов, включая авторов: Слава Бродский, Игорь Мандель, Сергей Зарембский, Яна Кане и Илья Липкович. Выборка, конечно, нерепрезентативная относительно » всего населения», но достаточно однородная в более узком смысле: все имеют высшее образование (четверо — степень кандидата наук или выше); возраст на момент опроса (2011) близок к 50 или старше; место проживания — США; все участники — члены Миллбурнского литературного клуба. То есть, в целом, это профессиональная эмигрантская не шибко молодая публика, интересующаяся литературой (четверо из пяти и сами публикуются). От участников можно ожидать какую-то согласованности во взглядах, что придает моделированию некоторую оправданность. В случае полной рассогласованности никакие общие модели невозможны — но, как выяснилось, этого не случилось.

Сводная информация относительно согласованности мнений пяти участников приведена в таблице 4. В каждой клетке — коэффициент корреляции: чем его величина ближе к единице, тем более похожи оценки двух респондентов. Больше всего похожи оценки респондентoв А и B (авторы статьи), 0.7. Меньше всего согласованы оценки у B и С (0.3). Но в целом некоторая согласованность, безусловно, есть — все корреляции положительны. Это свидетельствует в пользу гипотезы, что, несмотря на все индивидуальные различия, общие представления о качестве поэзии, кажется, существуют, хотя для ее убедительного доказательства или опровержения нужен куда более обширный материал.

Таблица 4. Корреляции оценок качества стихотворений респондентами

Респонденты A B C D E
A 1.00 0.70 0.60 0.56 0.43
B 0.70 1.00 0.30 0.49 0.63
C 0.60 0.30 1.00 0.37 0.32
D 0.56 0.49 0.37 1.00 0.39
E 0.43 0.63 0.32 0.39 1.00
Средняя корреляция  0.57  0.53  0.40  0.45  0.44

Более детальное представление об опросе дают данные таблицы 5. В ней приведены средние значения оценок качества и степень согласованности по каждой оценке.

Таблица 5. Качество и согласованность оценок респондентов

## Стихи, отсортированные по качеству Качество Согласованность
28 А. Пушкин. На холмах Грузии 100 100
27 У. Шекспир. Сонет 66 (пер. C.Маршакa) 94 61
16 М. Цветаева. Мне нравится 84 69
6 И. Анненский. Среди Миров 78 29
12 В. Маяковский.Облако в штанах 77 13
13 В. Набоков. Расстрел 71 10
25 О. Мандельштам. Нежнее нежного 71 8
26 О. Мандельштам. Мы живем 71 24
29 А. Пушкин. Бог помочь вам, друзья 70 6
2 Н.Заболоцкий. Можжевеловый куст 69 19
8 А. Блок. Ночь, улица, фонарь 68 44
9 И. Бродский. Ни страны, ни погоста 66 23
10 И. Бродский. Ниоткуда с любовью 66 7
14 Б. Пастернак. Нежность 66 14
11 В. Маяковский. Левый марш 65 9
4 А.Ахматова. Что войны, что чума? 64 12
5 А. Ахматова. К смерти (Реквием) 64 43
20 С. Есенин. Вот оно, глупое счастье 64 19
31 Ф. Тютчев. В небе тают облака 57 7
3 Н. Заболоцкий. Меркнут знаки зодиака 56 14
23 М. Лермонтов. Я не люблю тебя 56 14
15 Б. Пастернак. Метель 55 8
33 Д. Хармс. Из дома вышел 55 11
7 А. Блок. О доблестях, о подвигах 53 17
32 А. Фет. Снова птицы 53 15
1 Е. Баратынский, Сначала мысль 44 14
18 Н. Некрасов. Мы разошлись на полпути 44 18
19 В. Высоцкий. Если он не скулил 44 18
34 В. Хлебников. Когда над полем 43 14
35 В. Ходасевич. Вечерних окон свет 42 27
36 Е. Евтушенко. Весенней ночью 39 21
24 М. Лермонтов. Светись, светись 35 3
30 И.Северянин. Когда в поэты тщится 32 6
37 Е. Евтушенко. В стекло уткнув 32 17
22 М. Кузмин. В проходной сидеть 31 0
17 Н. Некрасов. Прости! Не помни дней 30 48
21 А. Крученых. Мокредная мосень 22 3
38 М. Лисянский. Легенда 19 7
40 Я. Смеляков. Натали 1 2
39 Б. Слуцкий. Сверстникам 0 2

Согласованность определялась как дробь, где в числителе — средняя оценка, а в знаменателе — среднеквадратческое отклонение этой оценки (то есть согласованность это величина, обратная коэффициенту вариации). Чем она выше — тем ближе все оценки концентрируются вокруг среднего (типичного) значения. Для представления в таблице показатели качества и согласованности были отнормированы таким образом, что все значения разместились в пределах от 0 до 100, что делает сравнение обеих оценок более удобным: 100 означает наивысшее, 0 — наименьшее относительное значение данного показателя. Стихотворения расположены по убыванию качества, а их номера соответствуют Приложению, так что всегда можно найти данных текст.

Таблица 5 позволяет посмотреть на данные под разными углами зрения. Например, фрагмент из «Облако в штанах» В. Маяковского имеет очень высокую оценку качества (77, пятую в списке), но степень общепризнанности этой оценки не высока — 13 (19 стихов из 34, которые ниже «Облака» по качеству, имеют более высокий уровень согласованности). А вот «На холмах Грузии» А.Пушкина счастливым образом и самый любимый, и самый общепризнанный шедевр (обе оценки равны 100).

В идеале, если бы люди мыслили совершенно одинаково, согласованнось была бы очень высокой для всех стихов — примерно этому обычно и учат в школе. Но, конечно, такой конформизм в природе не встречается, даже среди интеллигентных людей не первой молодости. Наглядно это видно на рисунке 1, на которoм данные таблицы 5 представлены в графической форме.

График разделен на четыре квадранта в соответствии со средними значениями показателей (вертикальная и горизонтальная линии). В первом находится всего три стиха, которые имеют качество ниже среднего, но согласованность выше среднего. Типичным является стихотворение Н. Некрасова — все пятеро весьма единообразно считают его достаточно посредственным. Второй квадрант содержит стихи с высокими значениями обоих характеристик — если стихотворение претендует на звание «всенародно любимого», оно должно находится именно здесь. И, действительно, все стихи в нем — общепризнанные и широко известные шедевры лирики, особенно три стихотворения в крайнем верхнем правом углу (Пушкина, Цветаевой и Шекспира). В третьем квадранте — стихи с высоким качеством, но большим разбросом во мнениях, то есть те, про которые говорят «противоречивые». Например, «Нежнее нежного» О. Мандельштама получило высокие оценки у всех мужчин — и низкую у единственной женщины (исследование гендерной компоненты в понимании поэзии очень интересно как отдельная задача, которую здесь нет возможности рассматривать). Мужчины предопределили высокую общую оценку, а женщина — низкий уровень согласованности. В «Расстреле» В. Набокова причина вполне себе в одном мужчине, который дал стиху оценку, намного ниже всех других. Наконец, в четвертом квадранте, самом многочисленном, находятся стихи с оценкой ниже среднего и согласованностью ниже средней. Про них можно сказать, что самые неважные стихи кем-то ценятся все равно весьма высоко. Например, стих М. Кузьмина в целом мало людям нравится (оценки 3 или 4) — но один респондент дал ему 8; в результате стих имеет максимальный разброс оценок относительно всех других.

В целом, если взглянуть на график, видна положительная корреляции (0.56) качества и согласованности — чем выше одно, тем выше и другое. Это интересный факт — люди проявляют большее относительно единообразие в оценке хорошего, чем в оценке плохого. Но и это заключение нуждается в дополнительной проверке на большем материале. К тому же надо учитывать, что обе оценки связаны — коэффициент согласованности имеет в своем числителе качествa, что увеличивает коррелированность.

Сводные результаты регрессионного

Сводные результаты регрессионного моделирования представлены в табл. 6. По каждому респонденту строилось свое уравнение регрессии, где зависимая переменная — это оценка качества, которую он дал 40 стихам, а влияющие переменные — оценки семи факторов, описанных выше. То есть модели отличаются друг от друга только зависимой пременной, так как факторы одинаковы для всех.

Качество модели оценивается коэффициентом детерминации (последняя строка), который показывает, сколько процентов вариации зависимой переменной можно объяснить вариацией влияющих переменных. Как видно, модели описывают от 38 до 78% вариации качества, что следует признать довольно высоким результатом. Детерминация у А и Б вообще весьма высока — 78 и 70%, что косвенно может говорить о том, что они «инстинктивно» ставили более высокие оценки отдельным факторам, если стихотворение нравилось (и наоборот). Важно что, детерминация C, D и Е находится в ставнительно узких пределах, от 38 до 55%, что по-видимому, и следует признать реалистичной оценкой этого показателя для других потенциальных ценителей поэзии.

Таблица 6. Результаты индивидуальных моделей, относительная значимость факторов для каждого респондента, %

Факторы / Респонденты A B C D E Среднее
Дефекты рифмы 0 10 0 13 27 10
Нетривиальность рифмы 1 10 1 19 0  

6

Дефекты ритма 1 12 8 0 0 4
Дефекты содержания 8 16 19 16 31 18
Нетривиальность содержания 83 21 73 17 2 39
Дефекты языка 2 0 0 0 28 6
Нетривиальность языка 5 31 0 35 13 17
 Всего 100 100 100 100 100 100
 Общий уровень объясненной вариации — детерминация 78 70 48 44 38  

55

Каждый фактор можно оценить по степени его влияния на коэффициент детерминации по специальной формуле: сумма вкладов равна этому коэффициенту. В таблицe все значения вкладов поделены на коэффициенты и поэтому числа интерпретируются так: насколько важен данный фактор во внутренней модели респондента, независимо от того, как сильно факторы отражают оценку качества, то есть насколько велик коэффициент детерминации (поэтому в строке «Всего» стоит 100%).

Cогласованность оценок (таблица 4) еще не гарантирует похожесть моделей (для этого нужно иметь куда более высокие корреляции между оценками). Например, даже у респондентов А и Б с наибольшей согласованностью оценок (корреляция 0.7) вклады факторов весьма различны. Видно также, что респондент Е весьма сильно отличается от остальных. Но, однако, некие общие черты у всех участников наблюдаются.

1) Для четырех респондентов (кроме С) степень нетривиальности языка формирует от 5 до 35% их представлений о качестве.

2) Нетривиальность содержания очень важна для других четырех респондентов и определяет от 17 до 83% их представлений о качестве.

3) Отсутствие дефектов содержания является единственной характеристикой, значимость которой признается всеми без исключения (колебания от 8 до 31%), хотя она никогда не является решающей

4) Похоже, что можно выделить два класса респондентов. Корреляция между вкладами А и С 0.98, очень высокая — оба придают наибольшее значение нетривиальности содержания, очень малое или нулевое значение рифме и языку. Другой класс — респонденты B и D (корреляция 0.83): у обоих максимальное влияние на качество оказывает нетривиальность языка, они чувствительны также к нетривиальности рифмы и дефектам содержания. Респондент Е не похож вообще ни на кого, имея со всеми отрицательные корреляции.

5) Наиболее стабильный и высокий вклад дают оба фактора связанных с содержанием: его величина колеблется от 33 до 91%. Вполне можно сказать, что «содержательный аспект» выступает как наиболее существенный в оценке качества; за ним следует «языковый аспект». Некое обобщенное представление о сравнительной значимости всех факторов можно получить, глядя на последний столбец таблицы со средними значениями всех факторов.

Конечно, проведенный анализ является очень ограниченным из за малого числа респондентов, как уже не раз отмечалось. Вполне вероятно, что существуют целые классы людей, которые, скажем, больше ориентированы на «язык» чем на содержание (как B и D) или, наоборот, на содержание в ущерб языку (как A и C). Мы не можем с уверенностью сказать, представляют ли такого типа люди редкое исключение или сигнализируют о наличии больших классов со сходными взглядами. Но это не отменяет того факта, что моделирование возможно и что оно дает даже в такой разведочной стадии неплохие результаты.

В последние году появляется все больше исследований в области так называемой «само-этнографии» (autoethnography), или “авторской этнографии”, в которой автор излагает некоторые собственные переживания (носящие, однако, общий для людей характер — например, манера сна, еды, ходьбы и т.п) в достаточно объективистской манере, допускающей в принципе сопоставление с другими подобными же текстами на эту тему [6]. В такое парадигме «единицей наблюдения» является вообще один человек, a исследование самого себя — вещь не только очень интересная, но и имеющая вполне определенное значение для других. Мой собственный опыт такого рода — исследование собственной памяти [7] это ясно показал: моему примеру последовал товарищ, и в результате «объем выборки» удвоился [8]. Так что малое число наблюдений само по себе еще не есть основание считать результаты не имеющими смысла. Надо просто понимать степень неопределенности, с ними ассоциированную.

Заключение

Еще задолго до окончания эксперимента обнаружилось, что все знакомящиеся с методикой обследования делятся на две группы. В первой считали, что таинственное воздействие поэзии на человека вообще не может укладываться в рамки сухих цифр. Во второй (меньшей) думали, что такой подход сможет выявить модель, в которой описательные факторы полностью или почти полностью смогут «объяснить» субъективную характеристику качества.

Если бы были правы участники второй группы, то результат исследования продемонстрировал бы близкую к 100% степень согласия для большинства участников. Если бы были правы участники первой группы, то результат исследования продемонстрировал бы очень низкую степень согласия. Результаты, как видно, находятся где-то посредине.

После того, как работы была представлена на заседании Миллбурнского литературного клуба, авторы выслушали много критики во время доклада и после него. Среди критически настроенных лиц были, например, Наум Коржавин (с которым мы обсуждали данный вопрос во время интервью [1]); Бенедикт Сарнов (которого я пытался расспросить на эту тему во время встречи в Москве); Игорь Ефимов (во время неоднократных дискуссий), а также многие участники Миллбурнского клуба. Критических замечаний на заседании клуба было так много, что никто не осмелился сказать что-то позитивное в наш адрес.

Реaльный эксперимент показал, что избыточный критизм все же не вполне оправдан. Всего на пяти респондентах мы установили, что связь между общим восприятием произведения и описательными факторами существует и она может быть достаточно высокой, иногда больше 70%. Но для большинства, скорее всего, около половины того, что можно назвать «субъективной оценкой качества» все-же определяется некотороми более-менее объективно измеряемыми характеристиками, среди которых наиболее важными (что так не уж неожиданно) представляются нетривиальность содержания и языка поэта.

Расширение эксперимента, безусловно, позволит существенно уточнить эти и другие выводы.

Литература

  1. Наум Коржавин. Интервью. The Annals of the Millburn Club (Страницы Миллбурнского Клуба), т.1, 2011, сс. 166 — 184
  2. D. Birkhoff Aesthetic Measure. Cambridge Press, 1933
  3. Жолковский А.К. Поэтика Пастернака: Инварианты, структуры, интертексты. М.: Новое литературное обозрение, 2011
  4. И. Мандель Ироническая онтология Николая Олейникова в наши дни (2011) http://7iskusstv.com/2011/Nomer9/Mandel1.php
  5. И. Мандель: «Измеряй меня…» Осип Мандельштам: попытка измерения (2012) http://club.berkovich-zametki.com/?p=1687
  6. Ellis, C. (2009). Revision: Autoethnographic Reflections on Life and Work. Walnut Creek, CA: Left Coast Press.
  7. И. Мандель Незабываемое как статистическая проблема. Анализ процессов забывания прочитанного на примере отдельной личности. Семь искусств, 2014, №6  http://7iskusstv.com/2014/Nomer6/Mandel1.php
  1. Мандель И., Оксенойт Г. Моделирование долговременного процесса забывания прочитанного на основе самоанализа. Мир психологии, 2014, 4 (80), с. 146-162

Приложение.

Список анализируемых произведений
1. Евгений Баратынский
Сначала мысль, воплощена
В поэму сжатую поэта,
Как дева юная, темна
Для невнимательного света;
Потом, осмелившись, она
Уже увертлива, речиста.
Со всех сторон своих видна,
Как искушенная жена
В свободной прозе романиста;
Болтунья старая, затем
Она, подъемля крик нахальный,
Плодит в полемике журнальной
Давно уж ведомое всем.
2. Николай Заболоцкий
Я увидел во сне можжевеловый куст,
Я услышал вдали металлический хруст,
Аметистовых ягод услышал я звон,
И во сне, в тишине, мне понравился он.
Я почуял сквозь сон легкий запах смолы.
Отогнув невысокие эти стволы,
Я заметил во мраке древесных ветвей
Чуть живое подобье улыбки твоей.
Можжевеловый куст, можжевеловый куст,
Остывающий лепет изменчивых уст,
Легкий лепет, едва отдающий смолой,
Проколовший меня смертоносной иглой!
В золотых небесах за окошком моим
Облака проплывают одно за другим,
Облетевший мой садик безжизнен и пуст…
Да простит тебя бог, можжевеловый куст!
3. Николай Заболоцкий
Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
Спит животное Собака,
Дремлет птица Воробей.
Толстозадые русалки
Улетают прямо в небо,
Руки крепкие, как палки,
Груди круглые, как репа.

Меркнут знаки Зодиака
Над постройками села,
Спит животное Собака,
Дремлет рыба Камбала,
Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Леший вытащил бревешко
Из мохнатой бороды.
Из-за облака сирена
Ножку выставила вниз,
Людоед у джентльмена
Неприличное отгрыз.
Все смешалось в общем танце,
И летят во сне концы
Гамадрилы и британцы,
Ведьмы, блохи, мертвецы.

Высока земли обитель.
Поздно, поздно. Спать пора!
Разум, бедный мой воитель,
Ты заснул бы до утра.
Что сомненья? Что тревоги?
День прошел, и мы с тобой —
Полузвери, полубоги —
Засыпаем на пороге
Новой жизни молодой.
4. Анна Ахматова
Что войны, что чума? — конец им виден скорый,
Их приговор почти произнесен.
Но кто нас защитит от ужаса, который
Был бегом времени когда-то наречен?
5. Анна Ахматова
Ты все равно придешь — зачем же не теперь?
Я жду тебя — мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом.
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой,-
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Клубится Енисей,
Звезда Полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.
6. Иннокентий Анненский
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.
7. Александр Блок
О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.

Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.

Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
8. Александр Блок
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века —
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь — начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
9. Иосиф Бродский
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
— До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
— словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.
10. Иосиф Бродский
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить уже, не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях.
Я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь
от тебя, чем от них обоих.
Далеко, поздно ночью, в долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне,
как не сказано ниже, по крайней мере,
я взбиваю подушку мычащим «ты»,
за горами, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты
как безумное зеркало повторяя.
11. Владимир Маяковский
Разворачивайтесь в марше!
Словесной не место кляузе.
Тише, ораторы! // Ваше
слово, // товарищ маузер.
Довольно жить законом,
данным Адамом и Евой.
Клячу истории загоним.
Левой! // Левой! // Левой!

Эй, синеблузые! // Рейте!
За океаны! // Или
у броненосцев на рейде
ступлены острые кили?!
Пусть, //оскалясь короной,
вздымает британский лев вой.
Коммуне не быть покоренной.
Левой! // Левой! // Левой!
Там // за горами горя
солнечный край непочатый.
За голод // за мора море
шаг миллионный печатай!
Пусть бандой окружат нанятой,
стальной изливаются леевой,-
России не быть под Антантой.
Левой! // Левой! // Левой!
Глаз ли померкнет орлий?
В старое станем ли пялиться?
Крепи // у мира на горле
пролетариата пальцы!
Грудью вперед бравой!
Флагами небо оклеивай!
Кто там шагает правой?
Левой! // Левой! // Левой!
12. Владимир Маяковский
Плевать, что нет // у Гомеров и Овидиев
людей, как мы, // от копоти в оспе.
Я знаю —// солнце померкло б, увидев
наших душ золотые россыпи!
Жилы и мускулы — молитв верней.
Нам ли вымаливать милостей времени!
Мы — // каждый —// держим в своей пятерне
миров приводные ремни!
Это взвело на Голгофы аудиторий
Петрограда, Москвы, Одессы, Киева,
и не было ни одного, // который
не кричал бы: // «Распни, //распни его!»
Но мне — // люди, // и те, что обидели —
вы мне всего дороже и ближе.
Видели, // как собака бьющую руку лижет?!
Я, // обсмеянный у сегодняшнего племени,
как длинный // скабрезный анекдот,
вижу идущего через горы времени,
которого не видит никто.
Где глаз людей обрывается куцый,
главой голодных орд,
в терновом венце революций
грядет шестнадцатый год.
А я у вас — его предтеча;
я — где боль, везде;
на каждой капле слёзовой течи
распял себя на кресте.
Уже ничего простить нельзя.
Я выжег души, где нежность растили.
Это труднее, чем взять
тысячу тысяч Бастилий!
И когда, // приход его // мятежом оглашая,
выйдете к спасителю — // вам я
душу вытащу, // растопчу, // чтоб большая!—
и окровавленную дам, как знамя.
13. Владимир Набоков
Бывают ночи: только лягу,
в Россию поплывет кровать;
и вот ведут меня к оврагу,
ведут к оврагу убивать.
Проснусь, и в темноте, со стула,
где спички и часы лежат,
в глаза, как пристальное дуло,
глядит горящий циферблат.
Закрыв руками грудь и шею,-
вот-вот сейчас пальнет в меня!-
я взгляда отвести не смею
от круга тусклого огня.
Оцепенелого сознанья
коснется тиканье часов,
благополучного изгнанья
я снова чувствую покров.
Но, сердце, как бы ты хотело,
чтоб это вправду было так:
Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг!
14. Борис Пастернак
…И, бреясь, гогочет, держась за бока,
Словам остряка, не уставшего с пира
Цедить сквозь приросший мундштук чубука
Убийственный вздор.
А меж тем у Шекспира
Острить пропадает охота. Сонет,
Написанный ночью с огнем, без помарок,
За дальним столом, где подкисший ранет
Ныряет, обнявшись с клешнею омара,
Сонет говорит ему:
«Я признаю
Способности ваши, но, гений и мастер,
Сдается ль, как вам, и тому, на краю
Бочонка, с намыленной мордой, что мастью
Весь в молнию я, то есть выше по касте,
Чем люди,— короче, что я обдаю
Огнем, как, на нюх мой, зловоньем ваш кнастер?
Простите, отец мой, за мой скептицизм
Сыновний, но сэр, но милорд, мы — в трактире.
Что мне в вашем круге? Что ваши птенцы
Пред плещущей чернью? Мне хочется шири!
Прочтите вот этому. Сэр, почему ж?
Во имя всех гильдий и биллей! Пять ярдов —
И вы с ним в бильярдной, и там — не пойму,
Чем вам не успех популярность в бильярдной?»
— Ему?! Ты сбесился?— И кличет слугу,
И, нервно играя малаговой веткой,
Считает: полпинты, французский рагу —
И в дверь, запустя в приведенье салфеткой.
15. Борис Пастернак
В посаде, куда ни одна нога
Не ступала, лишь ворожеи да вьюги
Ступала нога, в бесноватой округе,
Где и то, как убитые, спят снега,-
Постой, в посаде, куда ни одна
Нога не ступала, лишь ворожеи
Да вьюги ступала нога, до окна
Дохлестнулся обрывок шальной шлеи.
Ни зги не видать, а ведь этот посад
Может быть в городе, в Замоскворечьи,
В Замостьи, и прочая (в полночь забредший
Гость от меня отшатнулся назад).
Послушай, в посаде, куда ни одна
Нога не ступала, одни душегубы,
Твой вестник — осиновый лист, он безгубый,
Безгласен, как призрак, белей полотна!
Метался, стучался во все ворота,
Кругом озирался, смерчом с мостовой…
— Не тот это город, и полночь не та,
И ты заблудился, ее вестовой!
Но ты мне шепнул, вестовой, неспроста.
В посаде, куда ни один двуногий…
Я тоже какой-то… я сбился с дороги:
 — Не тот это город, и полночь не та.
16. Марина Цветаева
Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной —
Распущенной — и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня — не зная сами! —
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами, 
За то, что вы больны — увы! — не мной,
За то, что я больна — увы! — не вами!
17. Николай Некрасов
Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья,-
Не помни бурь, не помни слез,
Не помни ревности угроз!
Но дни, когда любви светило
Над нами ласково всходило
И бодро мы свершали путь, —
Благослови и не забудь!
18. Николай Некрасов
Мы разошлись на полпути,
Мы разлучились до разлуки
И думали: не будет муки
В последнем роковом «прости»,
Но даже плакать нету силы.
Пиши — прошу я одного…
Мне эти письма будут милы
И святы, как цветы с могилы, —
С могилы сердца моего!
19. Владимир Высоцкий
Если он не скулил не ныл,
Пусть он хмур был и зол, но шёл,
А когда ты упал со скал
Он стонал, но держал.
Если шёл он с тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной,
Значит, как на себя самого,
Положись на него.
20. Сергей Есенин
Вот оно, глупое счастье,
С белыми окнами в сад!
По пруду лебедем красным
Плавает тихо закат.
Здравствуй, златое затишье,
С тенью березы в воде!
Галочья стая на крыше
Служит вечерню звезде.
Где-то за садом несмело,
Там, где калина цветет
Нежная девушка в белом
Нежную песню поет.
Стелется синею рясой
С поля ночной холодок…
Глупое, милое счастье,
Свежая розовость щек!
21. Алексей Крученых
Сошлися черное шоссе с асфальтом неба
И дождь забором встал
Нет выxода из бревен ледяного плена
— С-с-с-с-ш-ш-ш-ш —
Сквозят дома
Шипит и ширится стальной оскал!
И молчаливо сxодит всадник с неба
— Надавит xолод металлической души —
И слякотной любовью запеленат
С ним мир пускает
Смертельной спазмы
Пузыри!
22. Михаил Кузмин
В проходной сидеть на диване,
Близко, рядом, плечо с плечом,
Не думая об обмане,
Не жалея ни о чем.
Говорить Вам пустые речи,
Слышать веселые слова,
Условиться о новой встрече
(Каждая встреча всегда нова!)
О чем-то молчим мы и что-то знаем,
Мы собираемся в странный путь.
Не печально, не весело, не гадаем —
Покуда здесь ты, со мной побудь.
23. Михаил Лермонтов
Я не люблю тебя; страстей
И мук умчался прежний сон;
Но образ твой в душе моей
Всё жив, хотя бессилен он;
Другим предавшися мечтам,
Я всё забыть его не мог;
Так храм оставленный — всё храм,
Кумир поверженный — всё бог!
24. Михаил Лермонтов
Светись, светись, далекая звезда,
Чтоб я в ночи встречал тебя всегда;
Твой слабый луч, сражаясь с темнотой,
Несет мечты душе моей больной;
Она к тебе летает высоко;
И груди сей свободно и легко…
Я видел взгляд, исполненный огня
(Уж он давно закрылся для меня),
Но, как к тебе, к нему еще лечу,
И хоть нельзя — смотреть его хочу…
25. Осип Мандельштам
Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое —
От неизбежного.
От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей.
26. Осип Мандельштам
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
27. Самуил Марщак (перевод Шекспира)
Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг…
Но как тебя покинуть, милый друг!
28. Александр Пушкин
На холмах Грузии лежит ночная мгла;
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой… Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит — оттого,
Что не любить оно не может.
29. Александр Пушкин
Бог помочь вам, друзья мои,
В заботах жизни, царской службы,
И на пирах разгульной дружбы,
И в сладких таинствах любви!
Бог помочь вам, друзья мои,
И в бурях, и в житейском горе,
В краю чужом, в пустынном море
И в мрачных пропастях земли!
30. Игорь Северянин
Когда в поэты тщится Пастернак,
Разумничает Недоразуменье.
Моё о нём ему нелестно мненье:
Не отношусь к нему совсем никак.
Им восторгаются — плачевный знак.
Но я не прихожу в недоуменье:
Чем бестолковее стихотворенье,
Тем глубже смысл находит в нем простак.
Безглавых тщательноголовый пастырь
Усердно подновляет гниль и застарь
И бестолочь выделывает. Глядь,
Состряпанное потною бездарью
Пронзает в мозг Ивана или Марью,
За гения принявших заурядь.
31. Федор Тютчев
В небе тают облака,
И, лучистая на зное,
В искрах катится река,
Словно зеркало стальное…
Час от часу жар сильней,
Тень ушла к немым дубровам,
И с белеющих полей
Веет запахом медовым.
Чудный день! Пройдут века —
Так же будут, в вечном строе,
Течь и искриться река
И поля дышать на зное.
32. Афанасий Фет
Снова птицы летят издалёка
К берегам, расторгающим лед,
Солнце теплое ходит высоко
И душистого ландыша ждет.
Снова в сердце ничем не умеришь
До ланит восходящую кровь,
И душою подкупленной веришь,
Что, как мир, бесконечна любовь.
Но сойдемся ли снова так близко
Средь природы разнеженной мы,
Как видало ходившее низко
Нас холодное солнце зимы?
33. Даниил Хармс
Из дома вышел человек
С дубинкой и мешком
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком.
Он шел все прямо и вперед
И все вперед глядел.
Не спал, не пил,
Не пил, не спал,
Не спал, не пил, не ел.
И вот однажды на заре
Вошел он в темный лес.
И с той поры,
И с той поры,
И с той поры исчез.
Но если как-нибудь его
Случится встретить вам,
Тогда скорей,
Тогда скорей,
Скорей скажите нам.
34. Велимир Хлебников
Когда над полем зеленеет
Стеклянный вечер, след зари,
И небо, бледное вдали,
Вблизи задумчиво синеет,
Когда широкая зола
Угасшего кострища
Над входом в звездное кладбище
Огня ворота возвела,
Тогда на белую свечу,
Мчась по текучему лучу,
Летит без воли мотылек.
Он грудью пламени коснется,
В волне огнистой окунется,
Гляди, гляди, и мертвый лег.
35. Владислав Ходасевич
Вечерних окон свет жемчужный
Застыл, недвижный, на полу,
Отбросил к лицам блеск ненужный
И в сердце заострил иглу.
Мы ограждались тяжким рядом
Людей и стен — и вновь, и вновь
Каким неотвратимым взглядом,
Язвящим жалом, тонким ядом
Впилась усталая любовь!
Слова, и клятвы, и объятья
Какой замкнули тесный круг,
И в ненавидящем пожатье
Как больно, больно — пальцам рук!
Но нет, молчанья не нарушим,
Чтоб клясть судьбу твою, мою,
Лишь молча, зубы стиснув, душим
Опять подкравшуюся к душам
Любовь — вечернюю змею.
36. Евгений Евтушенко
Весенней ночью думай обо мне
и летней ночью думай обо мне,
осенней ночью думай обо мне
и зимней ночью думай обо мне.
Пусть я не там с тобой, а где-то вне,
такой далекий, как в другой стране, —
на длинной и прохладной простыне
покойся, словно в море на спине,
отдавшись мягкой медленной волне,
со мной, как с морем, вся наедине.

Услышь сквозь паровозные свистки,
сквозь ветер, тучи рвущий на куски,
как надо мне, попавшему в тиски,
чтоб в комнате, где стены так узки,
ты жмурилась от счастья и тоски,
до боли сжав ладонями виски.
37. Евгений Евтушенко
В стекло уткнув свой черный нос,
все ждет и ждет кого-то пес.
Я руку в шерсть его кладу,
и тоже я кого-то жду.
Ты помнишь, пес, пора была,
когда здесь женщина жила.
Но кто же мне была она?
Не то сестра, не то жена.
А иногда, казалось, дочь,
которой должен я помочь.
Она далеко… Ты притих.
Не будет женщин здесь других.
Мой славный пес, ты всем хорош,
и только жаль, что ты не пьешь!
38. Марк Лисянский
Уступая девушке любимой,
Юноша убил родную мать,
Чтобы сердце матери родимой
Этой гордой девушке отдать.
Нес он дорогой подарок милой
И упал, споткнувшись о порог.
Сердце уронил, и вдруг спросило
Сердце: — Не ушибся ли, сынок?..
39. Борис Слуцкий
Широкоплечие интеллигенты —
Производственники, фронтовики,
Резкие, словно у плотников жесты,
Каменное пожатье руки.
Смертью смерть многократно поправшие,
Лично пахавшие столько целин,
Лично, непосредственно бравшие
Столицу Германии — город Берлин.
Тяжелоруки, но легконогие,
Книжки перечитавшие — многие,
Бревна таскавшие — без числа,
В бой, на врага поднимавшие роту —
Вас ожидают большие дела!
Крепко надеюсь на вашу породу.
40. Ярослав Смеляков
Уйдя — с испугу — в тихость быта,
живя спокойно и тепло,
Ты думала, что все забыто
и все травою поросло.
Детей задумчиво лаская,
старела как жена и мать…
Напрасный труд, мадам Ланская,
тебе от нас не убежать!
То племя, честное и злое,
тот русский нынешний народ,
и под могильною землею
тебя отыщет и найдет.

Мы не забыли и сегодня,
что для тебя, дитя балов,
был мелкий шепот старой сводни
важнее пушкинских стихов.

Share

Игорь Мандель: И за что мы их так любим?: 39 комментариев

  1. Уведомление: Мастерская — Игорь Мандель: Проблемы оценки поэзии в случае ее прочтения

  2. Игорь

    Игорь, на семинаре Рытова один физтех (не по делу, а так к слову пришлось) сказал что-то похожее на приводимую Вами шутку. Сергей Михайлович, улыбнувшись, продолжил: искусственным занимаются те, у кого не хватает естественного и те, кому этот естественный осточертел.

  3. Igor Mandel

    Маркс,

    Спасибо за ссылку на одну из ранних работ. Да, энтузиазм тогда был большой, и Поспелов много чего сделал. Из ваших комментраиев (не только по этому поводу) вообще часто вытекает, что почти все идеи были высказаны еще тогда, в бурные 60е (не только вами еще 2-3 сотнями людей). И это в большой степени так и есть. Но явно вам и другим мощных компьютеров тогда не хватало и некоторым новых алгоритмов. Что плавно перетекает в позицию

    Инны.

    Поскольку «свыше» это вещь трудно определимая, люди не всегда ей пользуются. Иногда обходятся другими. Вот что я знаю по себе. Так как много лет мне приходят в голову какие-то иронические стихи в переписке с друзьями (пример чего вот тут http://www.berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer9/Mandel1.php), могу засвидетельствовать: иногда прекрасные (в моем понимании, конечно) строки льются непрерывно, минуты 2-4 подряд, а иногда не льются вообще по 20-30 минут, при большом напряжении. Если к первому можно применить слова «свыше» (хотя кто ж это будет делать? Я ж не Бах), то что применить ко второму? И где грань? Был ли я инстриментом в первом случае и лишь мучеником своей воли во втором? Так что, скорее всего, дело лишь в терминологии. Лет сто назад было логично объяснять некий потох вдохновения озарением свыше, сейчас вроде все сводится к игре биохимических элементив в мозгу. Что и отвечает на пункт

    Бориса

    — ну да, героев тонкого классического восприятия было совсем мало тогда и скоро совсем не будет. Меня это, исторически, не пугает. Долустим, я не мог получить ни малейшего удовольствия от пьес Корнеля или картин Пуссена. А от картин куда более раннего Босха (и даже от текстов Рабле) — мог. То есть: дело не в классике как таковой, а в том, в какой мере понимание жизни этими людьми коррелирует с нашим. Чем больше мы будем удаляться в сторону от Homo Sapiense, тем меньше эта корреляция, конечно будет (см., опять же книги Харари или Курзвейла).

  4. Маркс ТАРТАКОВСКИЙ

    Многое из сказанного здесь было в статье (с примерами кибернетического стихосложения): Дмитрий Поспелов, Маркс Тартаковский «Тайны творчества и кибернетика» (Киев, ежемесячный ж-л «Радуга» № 11, 1964 г.).
    Поспелов Дмитрий Александрович. «С 1989 г. – президент Советской (Российской) Ассоциации искусственного интеллекта, в 1991-м – председатель Совета Советской (Российской) Ассоциации нечетких систем, с 1994 г. – президент Ассоциации «Информационные технологии и компьютерные системы в медицине»… С 1998 по 2003 гг. профессор Д.А. Поспелов – председатель программного комитета ежегодной международной конференции «Мягкие вычисления и измерения». Лауреат международной премии им. А. Тьюринга.

  5. inna

    Причем здесь моделирование, если речь идет о поэтическом творчестве? «Тайна творческого начала есть проблема трансцендентная. Равным образом и творческая личность – это загадка, к которой можно, правда, приискать отгадку при посредстве множества разных способов, но всегда безуспешно». Это Юнг. По Юнгу, творчество – совершенно автономный процесс, в котором решающая роль принадлежит необычной (трансцендентной) форме сознания.
    Что такое прометеев импульс, прометеевское вдохновение? Это когда на художника, мыслителя, философа неожиданно нисходит откровение, во время которого, его произведения предстают в законченном виде.
    Уильям Блейк, автор поэмы «Милтон»: « Я писал эту поэму под непосредственную диктовку – двадцать, а то и пятьдесят строк подряд, без какого-либо обдумывания заранее и даже вопреки моей воле».
    Райнер Мария Рильке: «Сонеты Орфею были переданы мне в законченной форме и не требовали исправлений».
    То же самое в музыке. Моцарт утверждал, что часто слышит свои симфонии в совершенной и законченной форме. Иоганн Брамс: «Эти идеи стекают в меня прямо от Бога, и я не просто могу отчетливо видеть их зрением своего ума – эти темы приходят, облаченные в должную форму, гармонию».
    Т.е., художник – лишь инструмент, переносящий на бумагу то, что ему продиктовано свыше.
    Объясните мне, какое же может быть соревнование с машиной?

    1. Б.Тененбаум

      Вы знаете, Игорь, возможно, что в вашей модели надо было бы ранжировать не поэтов, а читателей? Мне вот попалась в Сети интересная цитата:

      «Быстрыми и верными шагами приближаемся мы к тому времени, когда людей, получивших классическое образование, станут показывать на ярмарках, как ацтеков» (Из предисловия Ярхо к изданию «Сатирикона» 1924 г.).

      И, по-моему, с 1924 года и по сей день произошла такая трансформация, что уже и на ярмарках совсем другое показывают 🙂

  6. Igor Mandel

    Ася, you got it! Sorry 🙂
    Игорь — да уж. Я помню, немножко попозже, правда, в Москве была семинар по искуственному интеллекту, так любимая шутка серьезных людей (математиков, теор. физиков, етц.) была та, что искуственным занимаютсе те, у кого не хватает естественного. Дошутились, однако, и пол-века не прошло.

  7. Игорь Троицкий

    Игорь, В 1963ем году в ИППИ АН на семинаре «Может ли машина мыслить?» мой сокурсник физтех спросил: «А сможет ли машина когда-нибудь сочинять настоящие стихи?» На что докладчик ответил: «Конечно!» А затем в свою очередь спросил: «А вы что боитесь?» «Я нет – сказал физтех – я буду делать такие машины, а вот что будут делать наши поэты?» Оба вопроса того незадачливого физтеха через 55 лет я бы хотел переадресовать Вам.

  8. Ася Крамер

    От бессмертия не нужно! Бессмертием пока никто не страдает! Даже симптомов это «заболевания» нет!

  9. Igor Mandel

    Ну ладно, Борис, 20-то протяните? Уже много чего будет, типа таблетки от бессмертия. Курзвейл, правда, обещал такие к 2050 — но это он, конечно загнул; вы-то, как историк, знаете, что будет раньше.

    1. Б.Тененбаум

      много чего будет, типа таблетки от бессмертия, etc
      ==
      Пессимист, Игорь — это оптимист with updated information 🙂

  10. Igor Mandel

    Борис,
    Это да, очень большая тема; собственно, единственная тема, в каком-то смысле. Не просто , а миллиарды ненужных для экономики (а нужных для чего?) людей. Абсолютно другое общество, абсолютно другие законы. И, может, «жить в эту пору прекрасную, даже придется, и мне и тебе» (протянуть если еще лет тридцать как-то).

    1. Б.Тененбаум

      протянуть если еще лет тридцать как-то).
      ==
      Через пару месяцев мне исполняется 70. Так что нет, не протяну. Но мой младший внук — чемпион штата Колорадо по езде на велосипеде по пересеченной местности среди 6-леток — будет жить в мире, который его дедушка и представить себе не может 🙂

  11. Igor Mandel

    Игорь,

    Хороший вопрос. На него давно более-менее есть ответ- компютерная поэзия. Конечно, там используются куда более сложные алгоритмы, чем простая регрессия в статье, и, более того, наиболее удачные системы вообще не оперируют со свойствами стихов, но ищут «аналогии» в многочисленных примерах, но сама идея что эстетика — дело не вполне «чисто духовное и непредсказуемое», работает. Вот примеры, на английском и русском.
    http://www.teterin.ru/pushkin/
    https://www.npr.org/sections/alltechconsidered/2016/06/27/480639265/human-or-machine-can-you-tell-who-wrote-these-poems

    Есть уверенность, что все это будет только развиваться. Например, созданная компьютером музыка «под Баха» была (в слепом эксперименте) признана экспертами лучше, чем сам Бах и т.д. Так что много чудес наш ждет на пути к «хорошему искусству», к которому не притрагивалась рука человека. В этом смысле моя статья — лишь маленькая волна в общем потоке (ну, я и не занимаюсь всем этом целыми днями, конечно :)). Надеюсь, Вы не поймете мой бодрый ответ так, что мне все это самому нравится — но просто надо понимать, куда мы катимся (вот посмотрите очень важную книгу Homo Deus: A Brief History of Tomorrow by Y.Harari, 2017).

    1. Б.Тененбаум

      Есть уверенность, что все это будет только развиваться.
      ===
      Да, Игорь, вы совершенно правы. Так и есть, к сожалению. Сейчас, по-моему, уже не осталось никакой «человеческой» игры — от шахмат до го — в которую компьютеры не играли бы лучше людей, которые, по идее, изобрели и игры, и компьютеры. Не могу себе представить, какие формы это примет в искусстве — но если удастся формализовать такие вещи, как «культура», то не знаю, как человечество будет жить дальше …
      Homo Ludens заменит Homo sapiens ?

  12. Игорь Троицкий

    Мне понравилась Ваша идея – «субъективную характеристику качества разложить на несколько объективных компонент». Представим себе — Вам это удалось. Вопрос: будет ли обратный процесс однозначен, т.е. из полученных объективных компонент синтезируется однозначно исходная субъективность? А если нет – то может быть это и хорошо? Но тогда вопрос: а сколько таких субъективностей можно синтезировать? И.т.д.

  13. Igor Mandel

    Инна, Борис — ваши рассуждения понемногу конвергируются, так что позвольте ответить сразу обоим. По сути, вы говорите о некоем общем впечатлении от картины или от стиха (надо ли Ботичелли или Ван Гога разлагать на части или воспринимать как единое целое; надо ли Казина анализировать по частям или или сразу сказать, что это «не поэзия»). Вы абсолютно правы — так обычно человеческое восприятие и работает, паттернами или «гештальтами». И аналитический подход в моей статье не претендует на улавливание этих целостных впечатлений, кроме, косвенно, таких признаков как «оригинальность мысли» (у Казина = 0), или «оригинальность языка» (у Ван Гога = 10). Еще этот комплексный эффект называется «синергетикой» и является наиболее трудным для постижения любых сложных систем (например, синергетический кризис 2008 года не может быть объяснен ни одной из его компонент порознь). Но при всем при этом есть и компонентная часть, которую можно попробовать выделить.
    Ну, представьте, что вы читаете в оригинале «я помню чудное мгновенье», но оно написано с 15 грамматическим ошибками. Суть вроде осталась, но эффект будет совершенно другой, скорее комический. Ошибки — это нечто объективное. Другое (из нашего списка) — менее объективное, совершенно согласен. Но ведь и весь проект — пилотный. Вы будте смеятся, но ведь и филологи / культурологи не предложили ясных критериев, по которым можно было бы описать стихотворение (я их не нашел по крайней мере). Почитайте очень умных людей — Якобсона, Лотмана, Гаспарова, Успенского, Жолковского и других — и попробуйте ясно сказать что есть «объективного» в поэтике. А они ведь именно об этом вроде писали. И последнее. Все как-то игнорируют тот факт, что предложенные модели описывают обычно около 50% вариации общего восприятия. Но ведь остаются другие 50%! Это как раз и может объясняться синергетикой и другими вещами типа восторга перед полотном Ван Гога.

  14. inna

    Формализовать можно все. Но в основу такого подход, на мой взгляд,а должны быть положены объективные критерии. Ну, к примеру, сколько слов на букву «у» у Пушкина (я, конечно, утрирую). Тогда это будет научный подход. Вы же опираетесь на чисто субъективные ощущения и впечатления.
    Возьмите пример со словом «бревешко». Вам показалось, что оно придумано поэтом, чтобы уложиться в размер. Вы здесь положились на свой субъективный вкус, даже не проверив , есть такое слово или нет. Не говоря уж о том, что можно было просто вспомнить «полешко» в параллель ему: полено- полешко, бревно-бревешко (конструируется по одним правилам русского языка).
    А про «уж небо осенью дышало, уж реже солнышко блистало…» и говорить не хочется. Как здесь не почувствовать сказочно-разговорную интонацию? Дневное светило ведь названо ласково — «солнышко», а не солнце. Поэтому так уместны здесь повторения «уж» -слова, как бы выбивающегося из высокого поэтического \»штиля\». Пусть меня поправят пушкиноведы, я ни на что не претендую.
    И вот еще. Я недаром спросила про стихотворение Казина «стучу, стучу я молотком…». Меня не двусмысленность его «струи» занимает, которую поэт не видит, а в целом это его произведение. Вы сказали, что все в стихотворение в порядке и с размером, и с рифмой, и с языком. Все там есть. А есть ли там поэзия, вы не сказали. Или это не является задачей вашего исследования?

  15. Б.Тененбаум

    Игорь,
    Если разрешите — история из жизни? Были мы с женой в Базеле, и пошли в тамошний музей. И видели много интереснейших вещей, и еще большее множество таких, в которых ничего не поняли. И вот, двигаясь через залы, я нашел там на стене несколько пейзажей в духе имажинизма, к одному из которых почему-то прилип. Раз отошел — и вернулся. Два отошел — и вернулся. На третий догадался посмотреть — кто же это сделал? Оказалось — Пикассо … Как у него это получилось — ведь никаких признаков «Герники», или там «Авиньонских девушек», или чего-нибудь еще знакового — а просто пейзаж … Как это измерить?

    В новом здании Лувра — том, что на набережной — в первый раз в жизни увидел подлинник Ван Гога. Потрясающее впечатление — не отойти … А почему, не знаю … И мне не хочется измерять высоту его объемных ляпов красками, а понять, как это он сумел создать ощущение бешеного потока энергии? И не могу найти лучшего ответа, чем то, что художник каким-то невыразимым образом умудрился спроецировать состояние своей безумной души на холст — и это передается зрителю …

    Вы смотрите на Ботичелли как на комбинацию красок и фигур? Или Ботичелли — потрясающее впечатление? От «Примаверы», например? Вы думаете, что впечатление — измеряемо? Не знаю … По-моему — нет …

    1. Б.Тененбаум

      простите меня — имелся в виду «импрессионизм». С русским стали возникать проблемы — забываю слова 🙂

  16. Б.Тененбаум

    впишите себя в историю эстетической аналитики!, etc
    ==
    Уважаемый коллега,
    Выражаясь карточным языком — как бы насчет прикупа: я — пас. Уж лучше останусь при своих …

  17. Igor Mandel

    Борис,

    Вот эти замечания по существу, в отличие от прежних, где вы отрицали саму идею. И оба верные — о чем я в тексте тоже говорил. От субъективности в подборе и значениях «факторов» не уйти, тут ничего не попишешь. А от малого числа респондентов — можно. Вот если бы вы (и Ефим, и Виктор, и Инна, и Алекс Б. и все кто вообще могут быть заинтересованы в подобном анализе) поставили бы свои оценки (напоминаю — http://www.russian-nyc.com/, в «Инструкции» дано подробное описание принципов оценки, а в «Тесте» — таблица, которую предлагается заполнить всем желающим) — то было бы просто замечательно, надежность выводов бы сразу повысилась. Это не так долго, минут 15-20 обычно. Вдумайтесь: пусть даже фактор (типа «Дефект рифмы») есть очень плох, субъективен и плохо измерен, но если раз за разом он высоко коррелирован с оценками качества совершенно разных людей — что-то в этом есть. Вот и хочется понять, так ли это. Помогите прогрессу, так сказать, и впишите себя в историю эстетической аналитики!

  18. Igor Mandel

    Ефим, чувствую себя виноватым, что невольно сподвиг Вас на пересмотр фильма — надеюсь, вы получили по крайней мере удовольствие. И также очень рад, что там сонеты Шекспира ставят выше таковых же Байрона, ровно так же и я считаю. Значит — их методика работает правильно :), хоть с моей и не совпадает ;). Насчет методики — один мой товарищ (доктор, увы, технических, а не филологических наук, отсылая к комментариям Б. Тененбаума) был еще более категоричен на счет статьи. Он высказал глубокое сожаление, что меня с ним и с его приятелем рядом в общественном туалете города Воронежа где-то осенью 1973 года не стояло — а то бы я кардинально поменял свои взгляды, ибо именно там он кратко (пока стояли) и убедительно изложил приятелю (а меня там вот, к его печали, не стояло), как надо правильно оценивать поэзию. Так что, как видите, научный поиск идет давно и неостановимо, методик много.

    Борис — вы правы, чем гуманитарнее, тем больше отторжения, по моим наблюдениям. Но, снова-таки, значит ли это, что у меня один всего инструмент, да и тот молоток? Или вы думаете, что я как услышу «я встретил вас…» -так и заколачиваю все былое по шляпку? Конечно, нельзя все измерять (в ваших примерах, например), и это наивно думать, что я к этому призываю. Статья написана в духе очень старых традиций. Чем, по вашему, занимаются авторы хотя бы этих двух журналов: Empirical Studies of the Arts и Journal of Mathematics and the Arts, выходяших долгие годы? Ну не один же я такой сумасшедший. Люди пробуют чего-то понять. Другим это не просто не интересно, но и враждебно. Ну и ладно. Эстетика — ондо из вышсих проявлений человеческоого духа (если таковой можно определить). Это часть психологии. Она в определенной мере поддается пониманию. Я вношу свой скромный вклад в это дело.

    Инна — извините, если недопонял. Я думал, вы так шутите. А если всерьез — то я вроде и ответил.

    1. Б.Тененбаум

      Игорь,

      У меня нет ни малейших претензий на то, что вот я-то как и понимаю, как надо правильно … И структурализм — интересное явление, и журналы, на которые вы ссылаетесь, вполне авторитетны.

      А проблем с вашей работой у меня, собственно, всего две:
      1. Малое число респондентов — всего 5 — и при этом вывод о влиянии гендерного фактора на основании того, что один-единственный респондент — женщина. Согласитесь, что статистически это недостоверно?
      2. Вы не только анализируете стихи по формальным (и плохо определенным) признакам, но и вводите их оценку. Человеческий фактор — всегда самая труднопрогнозируемая часть модели, не правда ли? А вы берете «оценку эксперта», и как бы считаете ее с «объективной»? Но откуда вы знаете, что некий средний читатель согласится с суммой ваших мнений? И получается, что этот самый зыбкий фактор вы еще и возводите ее в квадрат?

      Модель все-таки должна быть хоть как-то адекватна предмету — а ваша, по-моему, как кубик, свинченный из проволочек: ни цвета, ни веса, ни объема, ни материала — что медь, что дерево — все одно и то же?

      Мне не понравилось.

  19. Igor Mandel

    Спасибо всем за обсуждение!

    Ефим Левертов: я не видел фильма, к сожалению, но в принципе, конечно, похоже. Подобные качественные оценки делались много раз. В живописи они имеют место быть с начала 18-го века. Проблема в том, как сделать их более количественными и измеримыми.

    Борис Тененбаум: а что именно у меня роль молотка играет? Статистика, что ли? Или вообще наука, которая к поэзии не должна подступаться?

    Алекс. Б.: поэтов не заставят (зачем?). Но, может в чем-то разберутся (я уже комментировал Виктору и Инне).

    1. Ефим Левертов

      Специально для разговора с Вами, Игорь, пересмотрел фильм. Оказывается, что сонеты Байрона никуда не годятся, а сонеты Шекспира, по этой методике, просто ОК.

    2. Б.Тененбаум

      Игорь,

      С вашего позволения, начну с пары цитат из вашей статьи:

      Состав привлеченных экспертов:

      “… в исследовании принимало участие всего пять респондентов, включая авторов: Слава Бродский, Игорь Мандель, Сергей Зарембский, Яна Кане и Илья Липкович. Выборка, конечно, нерепрезентативная относительно » всего населения», но достаточно однородная в более узком смысле: все имеют высшее образование (четверо — степень кандидата наук или выше) …”.
      ==
      2. Состав «сильно не согласившихся”:

      Среди критически настроенных лиц были, например, Наум Коржавин (с которым мы обсуждали данный вопрос во время интервью [1]); Бенедикт Сарнов (которого я пытался расспросить на эту тему во время встречи в Москве); Игорь Ефимов (во время неоднократных дискуссий), etc
      ==

      Дальше приведу краткую справку о вас, как об авторе данной работы:
      ==
      Игорь Мандель, экономист, статистик, доктор экономических наук. Преподавал статистику … маркетинг в Институте Кабинета Министров; участвовал в различных приватизационных проектах, работая в американских фирмах, etc
      ==

      Таким образом, дихотомия как дефект модели видна с самого начала:
      а) формировали ее люди, по роду занятий связанные с наукой/техникой/экономикой/математикой.
      б) критиковали же люди, всей своей жизнью связанные с литературой: хороший поэт, Н.Коржавин, замечательный критик, Б.Сарнов, и И.М.Ефимов, писатель/редактор/издатель в одном лице.

      Не кажется ли вам, что критики модели понимают дело получше, чем ee создатели?

      И я склонен с ними согласиться: «модель» представляется мне больно уж примитивной.
      «… Носик, ротик, огуречик — вот и вышел человечек …»?

      Нет. По-моему, не вышел …

      Если брать чисто технические вещи — как, например, вы оцениваете аллюзии?

      Согласитесь, это нелегко: вам надо принимать во внимание и язык, и фактор времени, и культурный фон, и предполагаемый запас знаний у предполагаемого читателя — не правда ли?

      Вот вам пара примеров — у Бродского в «Представлении» есть такое двустишие: «… Вот и вышел гражданин, достающий из штанин …». Озорная и нарочито примитивная аллюзия на общеизвестное высказывание Маяковского о советском паспорте.

      А вот у того же Бродского совершенно другой поворот — в «Post aetatem nostram» он говорит, что муха ползет по намыленной для бритья щеке «… как бедные пельтасты Ксенофонта в снегах армянских …». Автор, что называется, щегольнул ученостью — читатель как бы автоматически должен знать, кто такие «пельтасты», что они делают в «снегах армянских», и причем тут Ксенофонт?

      И вот как вы все это взвесите? И с чем сравните?

      Как взвесить мысль? Как оценить метафору? Как вы вообще поймаете настроение? Глубину? Полет? Безмерную легкость Пушкина? Тяжкую поступь Мильтона? В знаменитом 73-е сонете Шекспира есть потрясающий силы образ — умирающую любовь поэт сравнивает с угасающим в золе огнем, и говорит, что огонь был «… пожран тем, что его вскормило …»:

      «Consumed with that which it was nourish’d by».

      Этого не сумел передать ни один переводчик …

      Мне кажется, что искусство — способ передать состояние души автора-творца в души его читателей/слушателей/зрителей. Так сказать, способность вызвать резонанс. И, по-моему, способность эта таинственна и невыразима словами.

      О вашей модели уж и не говоря …

  20. inna

    В. Казин в 1919 году, будучи из рабочих, чистосердечно имел в виду, конечно, струю воды, необходимую для охлаждения металла, который режут, а не то, что вы подумали
    _____________________________
    А разве я это подумала? Я же спрашивала о технологическом процессе, выражением которого является эта «струя» под поэтом? Тщательнее надо читать…

  21. Алекс Б.

    Э, батенька, тут-то мы Вас и поправим:
    A.С. ПУШКИН
    Уж небо осенью дышало,
    Уж реже солнышко блистало,
    Короче становился день,
    Лесов таинственная сень
    С печальным шумом обнажалась,
    Ложился на поля туман,
    Гусей крикливый караван
    Тянулся к югу: приближалась
    Довольно скучная пора;
    Стоял ноябрь уж у двора.
    ::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Целиком, только ЦЕЛИКОМ, не выбрасывая из песни ни-
    че-го. А в целом мероприятие интересно , интересное между прочим мероприятие, но нужное ли — — не уверен.
    Как и козлотуры. Однако, кто знает, глядишь, и заставят поэтов проходить рентген на козлотурность.

  22. Б.Тененбаум

    «Если единственный инструмент — молоток — то слишком многие предметы начинают выглядеть как гвозди».
    Данная статья — тому примером.

  23. Ефим Левертов

    В фильме «Общество мертвых поэтов» учитель английской литературы критикует стандартный американский учебник английской литературы, в котором талантливость стихотворения предлагается вычислять как площадь прямоугольника: по оси ординат — оригинальность сюжета, по оси абсцисс — количество примененных метафор (примерно, точно не помню). По такой методике получалось, что Шекспир — плохой поэт, а кто-то другой — отличный (или наоборот). Что Вы про это скажете? Спасибо!

  24. Igor Mandel

    Инна, стиха этого я не знал, но вот теперь знаю. В. Казин в 1919 году, будучи из рабочих, чистосердечно имел в виду, конечно, струю воды, необходимую для охлаждения металла, который режут, а не то, что вы подумали (как и М. Лермонтов несколько ранее имел в виду невинную струю лазури, а не то, что И.Иртеньев имел неосторожность струе несколько позже приписать). А дефектов особых я тут не вижу, кроме несколько устаревших за 100 лет трудового энтузиазма и непонятного «кручения трубы на ломе».
    Виктор — ценю.
    Инна и Виктор: ваш сарказм понятен, и я его частично (процентов на 50-55, как оценено в статье) разделяю. Но попробуйте посмотреть на вопрос иначе. Либо мы вообще ничего не пишем об искусстве (в данном случае — о поэзии), либо чего-то пишем. Жизнь показывает, что люди склонны писать об этом бесконечно много. А чего именно? Критики отражают субъективные мнения, которые все время расходятся друг с другом. Там, где они сходятся — стихи попадают в хрестоматии и т.д. Но почему они сходятся? Видимо, какие-то общие вещи задевают множество людей, включая критиков. Какие? Это трудно сразу сказать. Лет 500 назад было невозможно себе представить, что чувства крестьянина (рабочего) вообще могут быть предметом поэзии, а вот уже и лично рабочий В. Казин становится очень популярным поэтом, со всеми своим чувствами и трубами. Все, что сделано в статье — это попытка именно такого рода рассуждения как-то систематизировать. Если не нравятся «дефекты ритма» и пр. — можно попробовать другой набор признаков, более интуитивных (например, при анализе творчества О. Мандельштама я описывал его совсем в других терминах http://club.berkovich-zametki.com/?p=1687, типа «тревога», «хаотичность», и т.д.). Но суть такова: можно ли из какого-то описания свойств стихотворений сделать вывод о том, как оно людям нравится? В статье утверждается, что немножечко можно. Если бы удалось решить эту задачу по настоящему, на большом материале — мы бы узнали нечто очень важное о природе эстетического восприятия, самом, наверное, загадочном и сложном свойстве человека. А вот зачем это надо (возврашаясь к вопросу Виктора) — не могу ясно ответить. Как и на вопрос — а зачем лезть на Эверест, рискуя жизнью и пр.? Про Эверест был самый короткий ответ — «Потому что он есть». Примерно то же я бы сказал о природе эстетического: мне лично хочется понять, как оно устроено.

    1. victor

      Спасибо, Игорь!
      Ценю, что не обиделись. Замечательное сравнение с восхождением на Эверест.
      Кто знает, может когда-нибудь и вам покорится ваш Эверест?

  25. victor

    КОШМАР ТЕХНОКРАТА

    (Роман в пяти частях)

    Часть 1

    Замысел

    Вдохновленные победой компьютерной программы над шахматным чемпионом, а также другими победами других программ, математики задумали создать алгоритм оценки качества стихов. Были привлечены лучшие экспертные силы поэзии. Выработаны рациональные критерии иррациональных эмоций. Построены модели и алгоритмы. Формулировка цели была отложена на последующие этапы.

    Часть 2

    Развитие

    Успех эксперимента подвинул авторов к новым рубежам. Решено было создать программы сочиняющие стихи. Научный барьер был сходу взят. Создана новая машина Тьюринга для кодирования и декодирования поэзии.

    Часть 3

    Триумф

    Стихотворчество претерпело революционное превращение. Вторжение компьютеров позволило осуществить замкнутый цикл функционирования литературного жанра поэзии. Одни программы сочиняли стихи, другие их оценивали, третьи писали кртические статьи, четвертые наслаждались искусством.

    Часть 4

    Катастрофа

    Человеку не отвели места в замкнутом цикле. Поэты, не имея читателей, отчаялись, как потерпевший фиаско и ушедший в политику шахматный чемпион. Бывшие стихотворцы обратились в институты переквалификации – кто в управдомы, кто в программисты. Не посещаемые музой прежде утонченные читатели стихов совершенно огрубели и превратились в заурядных филистеров.

    Часть 5

    Сон разума

    К главному математику-поэту во сне явился старик Уильям. “О, честный Яго! Ты забыл сформулировать цель своих деяний! Я переделал мои сонеты под твои каноны и бросил в камин негодные творенья!”

  26. inna

    А можно вас спросить, вы, наверняка, знаете этого поэта и это стихотворение:
    Стучу, стучу я молотком,
    верчу, верчу трубу на ломе,-
    И отговаривается гром
    И в воздухе, и в каждом доме.
    Кусаю ножницами я
    Железа жесткую краюшку,
    И ловит подо мной струя
    За стружкою другую стружку.
    Как у него (стихотворения) — все в порядке с ритмом, рифмой? Никакого дефекта языка не усматривается? И еще, не подскажете, выражением какого производственного процесса является «струя», которая под ним-поэтом?

    1. Алекс Б.

      “А можно вас спросить, вы, наверняка, знаете этого поэта и это стихотворение:
      Стучу, стучу я молотком… “ ——————————————————— Уважаемая Инна, Вы задали ещё одну загадку ( бином Ньютона 🙂 теоретикам для раз-решения. Они обожают такие логарифмы решать. Ответ прост (из вики 🙂 — это Стихи про майские праздники – hobobo.ru, “Рабочий май”, Василий Казин. «Стучит на майские праздники рабочий молотком», имеет право. Теоретики подсчитывают количество стуков, составляют таблицы.. И очень даже просто; все при деле, — от майских рабочих до литературных критиков. А последние расскажут поэтам, как и что, и что почём. Надеюсь, все эти дела почти объективны. А если нет, то, по крайней мере, – затабличены.

  27. Igor Mandel

    Виктор:

    ну да, примерно это и означает. Ведь фактически так и устроена литература. Вы сознательно привели очевидные вещи, но есть ведь огромное количество куда менее очевидных. Рисунок в статье дает представление о том, как мнения располагаются — там дело не только в том, что нечто — это хорошо или плохо, но и в том, насколько само по себе это «хорошо» устойчиво в сознании людей.

    Инна:

    спорно все, конечно, я об этом говорил в тексте. Мы со Славой чуть ли не ругались из-за подобных случаев. Однако идея все же такая: попробуем как-то дать оценки разных факторов, а потом посмотреть, связаны ли они с общим качеством. Выяснилось, что как-то связаны. Ошибки в одном стихе (например, с «бревешком»), компенсировались правильными оценками в других и т.д. В среднем корреляции, как показано, наблюдаются.

  28. inna

    Игорь Мандель:
    «Дефекты рифмы 7 Неточная рифма небо — репа; «Бревешко» подогнано (придумано) для рифмы с «плошкой»

    Почему «бревешко» подогнано, придумано? Разве нет такого слова? См.у Вл.Даля: бревно, бревешко, бревнишко, бревнышко и т.д.
    Куда ни кинь — все одни дефекты: ритма, речи, рифмы. Перефразируя актера Тихонова из известного фильма, можно сказать, что в поэзии орудовали одни двоечники и второгодники.
    Ну, как такое воспринимать:
    «Искусственные вставки для поддержания ритма. Три примера вставок, все с «уж», и все — А.С. Пушкина:
    Октябрь уж наступил — уж роща отряхает…
    Уж небо осенью дышало,
    Уж реже солнышко блистало…
    …Стоял ноябрь уж у двора.
    В последнем примере дефект отягощается еще и сочетанием «уж — у» (ассонанс)».

    Ничего не понимаю. Ну, какой тут «дефект»? Разве не чувствуется здесь чудесный напев народной речи?

  29. victor

    1) Сомнение.

    Если я правильно понял, то изыскания авторского коллектива и его добровольных помощников осуществлялись “с целью попытки предсказания общей эстетической оценки качества стихотворения.”

    Допустим, найденные оценки (критерии, математический аппарат и другие важные вещи) очень удачны. Не означает ли это, что в результате кропотливой работы экспертов, а также изобретенных авторами алгоритмов будут сделаны примерно такие открытия: Пушкин – это великолепно, Нерасов – это похуже, а Гаврилиада Ильфа и Петрова – это совсем неважные стихи?

    2)Похвала

    “Критических замечаний на заседании клуба было так много, что никто не осмелился сказать что-то позитивное в наш адрес.”

    Великолепная фраза! Английский юмор в духе Чарльза Диккенса или Бернарда Шоу.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.