©"Семь искусств"
  август 2022 года

Loading

Стихотворения Владимира Портнова из Малларме были опубликованы в журнале «Звезда» в 1994 году, вошли и в его книгу «Избранные стихи» (Цфат, 2002 г.). Из неопубликованного осталась поэма «Иродиада», которая дождалась встречи с читателями.

Стефан Малларме

[Дебют]ИРОДИАДА

Перевод  Владимира Портнова  

Предисловие и публикация Наталии Портновой

Предисловие

Приятно, когда совпадают юбилеи поэта и его переводчика… В этом есть какой-то «знак свыше», и я обратила на это внимание при подготовке к изданию книги сонетов Жозе-Мария де Эредиа «Трофеи». В 2017 году мы отмечали 175-летие со дня рождения Эредиа и 90-летие Владимира Портнова (1927-2007), поэта, переводчика всех 118 сонетов Эредиа, представляющих эту книгу на русском языке. (Издательство «Достояние», 2017 год, Израиль).

В 2022 году история повторяется: снова два юбилея — 180 лет со дня рождения выдающегося французского поэта Стефана Малларме (1842-1898) и 95-летие Владимира Портнова, его бессменного переводчика.

Владимир Портнов переводил разные стихи Стефана Малларме, но особенно удавались ему сонеты, например, «Лебедь» — классический сонет, привлекавший переводчиков разных поколений: от Иннокентия Анненского, Валерия Брюсова, Максимилиана Волошина до сегодняшней поры.

Стихотворения Владимира Портнова из Малларме были опубликованы в журнале «Звезда» в 1994 году (9), вошли и в его книгу «Избранные стихи» (Цфат, 2002 г.).

Из неопубликованного осталась поэма «Иродиада», которая дождалась встречи с читателями.

Наталия Портнова

***

I сцена

КОРМИЛИЦА — ИРОДИАДА

КОРМИЛИЦА

Царевна, это ты — не тень, не привиденье!

Вот пальцы на губах… Какое наслажденье

Глядеть на твой расцвет!

ИРОДИАДА

Довольно, отойди.

Когда поток волос трепещет на груди

И по спине скользит, мне страшно: блеск их вечен,

Но вянет человек, страстями изувечен,

И красота есть смерть.

О женщина, какой

Загадочный порыв томит меня тоской,

Что за пророчества скрывают эти дали

Рассветные и что за празднество печали

Во мне? Кормилица глухой моей зимы,

Меня находишь ты за стенами тюрьмы,

Где дикий век влачат со мною львы пустыни

И я влачу его с младенчества доныне

В тяжелом запахе дряхлеющих царей, —

Так знай об ужасе и о тоске моей!

Я у себя в плену, я лепестки срываю

С себя, как с лилии, и с каждым уплываю

В широкий водоем, скользя по лону вод,

И тихо смотрят львы, а лепесток плывет,

Как я, задумчивый, как я в немом молчанье.

И львы бредут за мной, покорно, без рычанья, —

Так под стопой моей прибой готов опасть.

Смири ж и ты свой жар и старческую страсть,

Приблизься и пригладь моих волос извивы,

Что нынче вздыблены подобьем конской гривы,

И, если не дрожишь, у ног моих стеня,

Попробуй, причеши, как следует, меня.

КОРМИЛИЦА

Но что мы выберем — флакон веселой мирры,

Где дух старинных роз запечатлен для пира,

Или торжественный ты запах предпочтешь,

Дитя мое?

ИРОДИАДА

О нет! Все ароматы — ложь.

Я ненавижу их, тебе ль не знать об этом?

К чему благоухать мне пьяным первоцветом?

Пусть локоны мои — ведь это не цветы, —

Несут забвение вседневной маеты,

Но слово золото, без пряных ароматов;

Пусть их жестокий блеск неярок, бледно-матов

Напоминает вам беспримессный метал,

Который стены бы родные отражал,

Сосуды и мечи, мне памятные с детства…

КОРМИЛИЦА

Прости! У старости не существует средства,

Чтоб память сохранить: ее затопит мгла.

ИРОДИАДА

Сядь! Зеркало мое держи.

О зеркала!

Холодная вода стоит в холодной раме

И поглощает все, что канет вечерами

В глухой провал: мечты, воспоминанья, сны,

Цветы на льду в часы гнетущей тишины,

Когда и я, как тень, скольжу туда в истоме

И — горе! — нахожу в недвижном водоеме

Хаос бессвязных дум и срам их наготы…

Скажи, я хороша?

КОРМИЛИЦА

Ты — луч из темноты!

Но кудри так мрачны…

ИРОДИАДА

Запнулась ты недаром:

Опять повеяло твоим преступным жаром;

Мне худо, стынет кровь, и руки точно лед,

Когда твой демон вновь ко мне тебя влечет.

А этот поцелуй, а эти ароматы

И пальцы жадные, что пламенем объяты

И что хотят меня коснуться в час дневной,

Пока его полет не кончился бедой…

Но будет, будет день возмездия и гнева!

КОРМИЛИЦА

О чем ты говоришь, неистовая дева?!

Блуждаешь, словно тень, одна, всегда одна,

И беспричинен страх, которым ты больна.

Но красота твоя бессмертна, ты прекрасна,

Питомица моя! Поверь, что не опасна

Тебе…

ИРОДИАДА

Не подходи!

КОРМИЛИЦА

Наперекор судьбе,

Вооброжу себя тем, кто войдет к тебе.

ИРОДИАДА

О, замолчи!

КОРМИЛИЦА

Порой приходит он?

ИРОДИАДА

О небо,

Не слушай!

КОРМИЛИЦА

Что с тобой? Открыла душу мне бы

Наедине, в ночи, без страхов и тревог.

К тебе войдет жених, и будет он как бог,

Оценит он тебя превыше всех сокровищ

И охранит навек от призрачных чудовищ,

А для чего и жить иначе?

ИРОДИАДА

Для себя.

КОРМИЛИЦА

Печальный мой цветок, ты отцветешь, любя

Лишь тени на воде да горечь и усталость.

ИРОДИАДА

Мне не нужна твоя бессмысленная жалость.

КОРМИЛИЦА

И все же объясни, спрошу тебя опять:

Ужели можно все на свете презирать?

ИРОДИАДА

Но кто же близок мне? Быть может, львы ручные?

Я людям не отдам черты мои резные!

Ты только потому проходишь в этот дом,

Что некогда меня вскормила молоком.

КОРМИЛИЦА

Дитя, ты пленница судьбы своей холодной.

ИРОДИАДА

Да, я живу собой, цветущей и бесплодной.

Сад аметистовый, ты знаешь обо мне,

Мерцая без конца в подземной тишине,

И знает золото глубин, покрытых тенью,

Единовременной лишь самому творенью,

Каменья чистые мой повторяют взор

Мелодией своей, и целы до сих пор

Металлы древние, могучие, литые,

Как волосы мои, как локоны густые!

Что ж ты, о женщина, исчадье темных сил,

Питомица пещер, наперсница сивилл,

Пророчишь мужа мне в посулах сладострастных

Сорвать с меня листву одежд моих прекрасных

И выдать белизну дрожащей наготы?

Мне летнюю лазурь бесстыдно славишь ты,

Но пусть она меня увидит обнаженной,

Как огонек звезды, над пропастью зажженный,

И я умру!

Люблю лишь девственность и страх,

Который спит в моих нетронутых кудрях

И только ввечеру, на ложе одиноком,

Свивается змеей в безмолвии глубоком,

И холод искрится в том свете неземном,

Который зыблется за ледяным окном

Над чистотой снегов, там, в высоте небесной.

Бессмертная сестра, парящая над бездной,

К тебе возносится мечта: ведь ты уже

Так целомудренна, как не бывать душе, —

Но верю, что в моей стране однообразной

Все поклоняются и той игре алмазной,

Что в зеркале порой увидит зоркий взгляд:

Иродиада, в нем твои глаза горят…

Последний мой предел и высшее мгновенье!

КОРМИЛИЦА

Ты хочешь умереть?

ИРОДИАДА

Нет, смерть — исчезновенье…

Ступай, оставь меня, прости жестокий бред

Да ставни затвори. Несносен яркий свет

Лазури ангельской: она в окне, как в раме,

И ненавистна мне!

За дальними морями —

Ты знаешь ли о том? — есть дикая страна,

Где в темных небесах горит звезда одна —

Венера; взор ее сжигает все живое.

Уйти бы мне туда!

Постой, в моем покое

Зажги светильники, пусть воск стекает с них

И катится ручей слезинок золотых,

И…

КОРМИЛИЦА

Что ж еще?

ИРОДИАДА

Ступай.

Ты лжешь, как прежде, голый

Бутон проклятых губ!

Я жду в тоске тяжелой

Неведомо чего, и стоны чужды мне

О неисполненных мечтах, о детском сне,

Который отошел, оставив лишь зиянье

Да блещущих камней холодное сиянье.

 

II Гимн Ионна Крестителя

Горящее светило

На краткий миг остыло

И вновь раскалено

Зажглось оно

Мой хрупкий позвоночник

Окутал мрак полночный

И сочлененья в лад

Еще дрожат

И голова слетает

И с лету наблюдает

Уже не круг земной

А мир иной

В ее разрыве смелом

С неугомонным телом

Их вековечный спор

Решил топор

Кто истово постился

Легко с собой простился

Ему в последний час

Не нужно глаз

Все видит взгляд свободный

Из вечности холодной

Что ледянее льда

Была всегда

И таинство крещенья

Для всех залог прощенья

Зачем по мере сил

Я избран был

Share

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.