Кто валяет дурака, — как баран себя ведёт,
И зарезан как баран волчьей стаей будет тот.
Иосиф Клейман
Война и мир Фридриха фон Логау
Избранные эпиграммы
К 400-летию начала Тридцатилетней войны
Тридцатилетняя война началась, когда Фридриху фон Логау (1604-1655) было неполных четырнадцать, и завершилась за семь лет до его смерти. Юрист по образованию, член герцогского совета в Бжеге, куда он бежал от наступавших войск Валленштейна, оставив своё поместье на разграбление, – всю свою сознательную жизнь он писал «Sinngedichte» («стихотворные сентенции, эпиграммы»), обличавшие преступления войны и пороки мира, в котором он жил. Более трёх с половиной тысяч стихотворений вошло в итоговую книгу «Deutscher Sinngedichte drei Tausend» («Три тысячи немецких эпиграмм»), изданную им в 1654 году. Эпиграммы его были заново открыты лишь спустя сто лет после смерти автора и после этого многократно переиздавались.
Здесь представлены переводы небольшой части творческого наследия Логау. Нумерация эпиграмм каноническая – соотвествует их расположению в упомянутом выше издании. Пример нумерации: II,6,14 – вторая тысяча, шестая сотня, четырнадцатая эпиграмма; или II,Z.8, где Z – «Zugabe» («Прибавление»).
(I,1,85) Беременность вредит красоте
Быть беременной постыдно,
Нет стыда в любовной связи;
Матерей почти не видно,
А вот шлюх у нас что грязи.
(I,2,48) Погода правления
Кто несущих власти бремя
Не считал богами сроду, –
Глянь, какую в наше время
Делают они погоду.
(I,2,77) Мир превратится в солнечную пыль
Боюсь, не сможет мир держаться дальше стойко,
Поскольку тут и там трещит его постройка.
Бог покидает нас; бежим от Бога мы.
Без блага меркнет край, нужда встает из тьмы;
Нет больше добрых дел; тесня пороков рожи,
Бесовство скалит рот. Не могут быть похожи
Властитель и слуга, слуга и господин;
Муж ищет жён чужих; жена – чужих мужчин.
Не хочет небо впредь ронять на землю зёрна;
Земля не хочет впредь рожать хлеба покорно.
Вдруг прав был Эпикур: чтоб выжечь эту гниль,
Как солнце, вспыхнет мир и превратится в пыль.
(I,3,6) Движимое имущество
Крестьянин, ты не прав – к чему теперь жалеть,
Что увели добро: так движимое ведь.
(I,3,12) Голая Правда
На редкостной – из Жён – греха на Правде нет;
Но тех, кто обнажён, всегда шельмует свет.
(I,3,23) Положение об оплате издержек
Сегодня – в качестве налога –
Мы отдаем не слишком много.
Кто всё утратил, если он
Был лишь имущества лишён?
(I,3,30) Грамота на благородство
Там, где печать и текст, составленный толково,
Должны в дворянский ранг произвести любого,
Там может даже мышь – сей текст, в тоске голодной,
Нечаянно сожрав – считаться благородной.
(I,3,40) Налог
Думай чаще мы о Боге,
Чем ругали бы налог,
Нам давно уже в итоге
Дал бы мир и благость Бог.
(I,3,99) Радостная смерть
Все рады оттого, что кто-то умер рано:
Наследники его – не прочь набить карманы;
Священник явно рад пожертвованной части;
И черви – что спешат предаться давней страсти;
И ангелы – тому, что душу вверх уносят;
И черт – когда ему ее оттуда сбросят.
(I,4,25) Хорошее дело
Там, где всегда неправ попавший под арест,
Там и Xристос неправ, раз он попал на крест.
(I,5,8) Победа войны
Войны кровавый пир закончится одним:
Она, обрушив мир, погибнет вместе с ним.
(I,5,24) Панихида по стране
Край умер, вот беда! Предав его могиле,
Прелаты-города на память отхватили
Часть жирного куска. Всё прочее – солдатам:
Xоть живы мы пока – наследникам богатым.
(I,5,28) Война и вино
Солдаты и вино, где это с тем сойдётся,
Там сила – и без прав хозяин остаётся.
Xозяин мог бы гнать всех пьющих там и тут,
Но те скорее дом с ним вместе уберут.
(I,6,4) Война и мир
Свет страшную войну вёл двадцать с лишним лет.
Теперь наступит мир, заждался мира свет.
Он воевал за то – тут впрямь: дела чудны! –
Чем он уже владел, пока не вёл войны.
(I,6,7) Жизненные потребности
Для вычурных потреб иной на всё готов,
Xотя нужны лишь хлеб, вода, одежда, кров!
(I,6,22) Золотой век
А был ли век такой? Наш мир всегда, поверьте,
Болел войной, нуждой, грехом и страхом смерти.
(I,6,27) Налог
Как мудр был Соломон, как был велик безмерно,
Но в этом деле он не всё продумал верно:
В число вещей – таких, чей голод столь жесток,
Что не насытить их, – он не включил налог.
(I,6,39) Война и голод
Голод и война вдвоём,
Брат с сестрой – уродов двое,
Что в усердии своём
Бьют и топчут всё живое.
Первой буйствует сестра,
Скарб и жизнь беря в уплату,
А насытится – пора
Вслед за ней явиться брату.
Тот лютует в свой черёд
И настолько зол порою,
Что, когда он всё пожрёт,
То ещё заест сестрою.
(I,6,94) Честь и престиж
Xоть честь – достоинству платёж,
Но иногда виновна всё ж
В том, что надменной чести ради
Весь край – в разрухе и в разладе.
(I,7,14) Изучение права
Пять лет на изученье права
Отдашь без слов, помыслив здраво.
Но право, что войне во благо,
В пять дней усвоишь без напряга.
(I,7,71) Переселение душ
Что входит без греха душа в чужое тело,
Нет в Библии стиха – сомнительное дело.
Лишь телу власть дана – наездиться вполне
В чужих – а где и НА – коне, штанах, жене.
(I,7,80) Шлюхи
Мир лучше, чем война; прилична шлюха в доме;
А здесь – лежать должна в сарае на соломе.
(I,7,94) Глупость
Когда бы глупость вмиг сменилась болью вдруг,
Какой раздался б крик во всех домах вокруг!
(I,8,13) Солдатская вольность
Должно ль вам давать, солдаты,
Право грабить без расплаты?
Перед смертью тот, кто грешен,
Чем-то должен быть утешен.
(I,8,36) Нынешние нравы
На что отцу дана родительская власть?
В такие времена – не время, а напасть –
Чтоб не был трусоват и совестлив сынок,
Вот то, что с веком в лад, и значит, сыну впрок
(I,10,15) Ущерб от войны
Край, город ли – в войну кто больше снёс лишений?
Сравни столов длину и тяжесть украшений.
(I,10,57) Ад
Ад – это хлад и мрак с грядой огней угрюмой?
О нет, о нём не так! – как избежать, подумай.
(I,10,64) Документ
Пера, бумаги и чернил союз – ведет порой
К тому, чтоб мир переменил страны закон и строй.
(II,1,61) Власть и подданные
Без верхов в низах нет лада – иль верхи сильны низами?
Ну а пастыри без стада так ли много значат сами?
(II,3,31) Германия против Германии
Само родит железо ржу, что съест его до срока;
Родим мы сами, немцы, тех, кто грабит нас жестоко.
(II,3,46) Человеческое животное
Если нету – вот беда – ни ума, ни лада,
У иных и дурь тогда похвалиться рада.
(II,4,37) Тысяча золотых лет
Скоро цепь годов дурных попадёт в могилу;
Скоро тыща лет златых снова вступит в силу;
Это золото годов мир легко расплавит,
Угли сёл и городов нам война поставит.
(II,4,95) Придворные
При дворе всегда желанны
Лишь ослы и обезьяны:
Те – чтоб бремя дел влачилось,
Эти – чтоб веселье длилось;
Этих рой – в покоях принят,
Тем – кормёжку половинят;
Тем – награды не дождаться,
Этим – в милостях купаться.
(II,5,9) Чрево
Без чрева мы ни шагу, в нём мелют всё подряд;
К его творится благу всё, что кругом творят.
(II,5,20) Развратная шкура
Иных вопрос гнетёт, каким кормиться делом;
А шлюха – без забот прокормит тело телом.
(II,5,21) Сомнительное целомудрие
По виду – честная жена, мешок стыда – под кожей;
Порою похоть не видна за святостью расхожей.
(II,5,33) Придворная наука
Если хочешь при дворе заслужить любовь и милость,
Нужно ль помнить о добре, где и что бы ни случилось?
Будь ты честен, верен, прям, увольненье неизбежно,
Если правильным ушам не послужишь ты прилежно.
(II,5,81) Война
Война вселит в умы гордыню,
Устроит из земли пустыню;
Не будь оно всего лишь дым,
И небо сделала б пустым.
(II,6,14) Придворные шуты
При княжеских дворах немало есть шутов;
Они – от праха прах – бывают двух сортов:
Одни, которых князь шпыняет там и тут,
Другие, что, смеясь, и князя проведут.
(II,6,99) Первенство мещан и дворян
С места первого – дворян сдвинуть хочется мещанам;
Деньги, жемчуг, бархат, шёлк – всё в подмогу этим планам.
Злато, жемчуг, бархат, шёлк их подымут, но гляди:
Раз их примут за дворян – вновь дворянство впереди.
(II,7,62) Богат и груб
Где набит деньгами дом, там искусству тесно;
И наука в доме том тоже неуместна;
Xоть укрой осла платком в золоте узоров,
Уши длинные торчком свой проявят норов.
(II,7,71) Человек человеку — волк
Мир – как перечень услуг, но от них такой же толк,
Как от тех, чей узкий круг предлагает овцам волк.
(II,7,85) Человеческое несовершенство
Что несовершенны мы, мысль уже лишь эта –
К совершенству шаг из тьмы, к постиженью света.
(II,8,14) Молитвы священника
Если молится священник – за кого-то, по заказу,
Даже вздохи стоят денег, что ни вздох – то талер сразу.
(II,8,15) Словом, а не силой
С младенцем сходна власть; когда ума не надо,
Ей так легко упасть, ступая без пригляда.
(II,9,11) Мирской разум
Лишь тому, – гласит молва, – было с миром по пути,
Кто, в ответ ища слова, мог последнее найти.
(II,9,31) Глупцы и умники
Умный глупому – прислуга; что глупец плетёт без лада,
Что затягивает туго, умнику распутать надо.
(II,9,51) Счастье
Счастье силой не притянешь;
Если вдруг несчастлив станешь,
Жди, бездействуя, когда
Вновь взойдёт твоя звезда.
(II,9,68) Освобождённое зло
Если мы не судим грех,
Зло свободно губит всех.
(II,10,6) Похоть и отвращение
Друг на дружку брызжут ядом,
Но всегда и всюду рядом:
Там, где вожделенья зуд,
Отвращенье тут как тут.
(II,Z,8) Напоминания
Правда часто колет глаз барам, не хотящим сраму;
Им ослицы нужен глас, как когда-то Валааму.
(II,Z,37) Продажное правосудие
Где право продают с лотка,
Там нету доли бедняка.
(II,Z,68) Верность при дворе
Верность на словах – а где же верность в сердце? Неспроста
При дворе она всё реже – награждается лишь та.
(II,Z,72) О Пробусе (probus (лат.) — порядочный, честный, скромный)
Что ни шаг и что ни вздох – нету Пробусу житья;
Так ли подлинно он плох – или плох его судья?
(III,1,38) Сила вместо права
Привычке меры нет за давностью времен.
Война за тридцать лет ввела диктат в закон.
(III,1,53) Счастье безбожника
Что проку, если вор сегодня ест и пьет,
А завтра – приговор – и виселица ждет?
И грешнику – его поглотит ад навечно –
Нет проку от того, что он живёт беспечно.
(III,1,61) О прошедшей войне
Войны лихой ярем со злобой наряду
Изобразили всем, чего нам ждать в аду.
(III,1,62) Свобода
Где каждый мнит лишь: я, – вкусив таких свобод,
В навозе, как свинья, копается народ.
(III,1,66) Неблагодарность
Кто нам целый мир даёт, кто нам небо в дар предложит,
Лишь признательности ждёт, но взыскать ее не может.
(III,2,24) Божье возмездие
Божьи мельницы неспешно всё размелют в свой черёд;
Xоть Господь в терпеньи медлит, но суровость верх берёт.
(III,3,29) Совесть господ
Запрягать волов нет смысла так, чтоб нить ремнём служила:
Так и совестью не свяжешь тех, за кем и власть, и сила.
(III,3,31) Совесть
Надумал Аполлон, чтоб все пред ним предстали;
Чтоб смог увидеть он: что – совесть их, чиста ли?
И редкий был ленив почистить совесть в срок,
Для чистки применив и щелок, и песок.
(III,3,35) Жизнь
Корабль – вот жизни суть – пока хватает сил,
Всегда плывет к концу, куда бы он ни плыл.
(III,3,57) Мудрец среди глупцов
Живя среди глупцов, чье имя легион,
Проходит сквозь толпу, как сквозь пустыню, он.
(III,4,7) Покаяние
Боже, благ ко мне за что ты – грех я, грех, в грехах я весь;
Если б не твои щедроты, быть бы мне давно не здесь.
(III,5,46) Большая наивность
Кто валяет дурака, — как баран себя ведёт,
И зарезан как баран волчьей стаей будет тот.
(III,5,96) Удовлетворённость
Упрятаться в себя, укрыть себя собою –
Нет лучшего щита от бед с их волей злою.
(III,6,41) Благость
Властитель хочет быть благим,
Но власти не отдав другим!
(III,6,55) Подозрение и безрассудство
Где подозренья пир и безрассудства рай,
И всё во власти их, там вмиг пустеет край.
(III,6,80) Двор
Двор лицемерья полон; давно погряз во зле;
В хвале притворной зол он, притворно добр – в хуле.
(III,6,99) Придворное достоинство
Кого достойным числит двор?
Того, кто здесь попал в фавор.
(III,7,55) Правоведы
Там, где юристов хор, где трётся их орава,
Там слишком много ссор и слишком мало права.
(III,8,2) Опека власти
Над низшими опеку осуществляют власти;
Те – будет час – предъявят им счёт за все напасти.
(III,8,40) Налог
На унцию дохода взимают фунт налога;
Как при такой обузе не будет жизнь убога!
(III,8,53) На Марка
Забрали, Марк, твои пожитки, как только сил стерпеть хватило?
Одежду тоже бы отняли, когда б хоть что-то новым было.
(III,10,9) Колдунья
Сжигают ведьм повсюду; чертям глумиться нужно;
Вчера в мужчин вселялись, сегодня в женщин – дружно.
Ведя войну, устало сообщество мужское;
Поэтому их черти оставили в покое.
(III,10,86) Представление
Всё, что видим мы кругом, видим сквозь очки – не боле;
Выбор меж добром и злом оставляем нашей воле.
Я впервые познакомился с поэзией Фридриха Логау по переводам Льва Гинзбурга. С удовольствием отмечаю, что в своих переводах эпиграмм Логау Иосиф Клейман продемонстрировал большое мастерство!
Замечательная работа! Только жаль, что вступление так коротко — переводчик, несомненно, знает об авторе эпиграмм куда больше, чем нашел нужным сообщить читателю …