СЕМЬ ИСКУССТВ

Физики-лирики, например, те ещё интеллектуалы!, приводят в пример наличие определённого расстояния удалённости индивидуально для каждой женщины, на котором эта женщина выглядит особенно привлекательной, на своём пике сложности. Вблизи — уже не разобрать, а издаля — особо не разглядеть.

Владимир Аршинов, Борис Лукьянчук, Анатолий Никольский, Владимир Рубанов, Андрей Шелудяков

           .           .           .           

СТРУНЫ СОЦИО,
СТРУНЫ ПСИХО,
СТРУНЫ ДУШИ…

Дело в том, что наш дорогой соавтор Владимир Арсентьевич Рубанов не дожил до нашей третьей по счету совместной статьи в журнале “Семь искусств” (две предыдущие:

https://7i.7iskusstv.com/y2020/nomer8_9/arshinov/; https://7i.7iskusstv.com/y2022/nomer12/arshinov/).

7 декабря 2023 года Рубанова не стало. И эта статья посвящается светлой памяти Владимира Арсентьевича…

В качестве ремарки отметим, статьи наши в целом дополняют друг друга с частичным смысловым перекрытием, более того, от статьи к статье ряд смысловых реперов полиморфно “плывёт”, а согласно Клоду Леви-Строссу, это явное свидетельство того, что устойчивого языка в такой проблемной области пока не оформилось, что делать?! То есть каждую статью можно читать вполне отдельно от других.

* * *

На рисунке 1 представлен загадочный Инь-Янь в исполнении профессора физики из Калифорнии македонянки Марии Спиропулу, которая с группой Калтеха осуществила симуляцию голографической кротовой норы-червоточины на самом настоящем квантовом компьютере Sycamore компании Google, точнее, сразу на паре компьютеров [1]. Жираф Пикассо — отсылка к его же «Девочке на шаре».

Кстати, строение Вселенной на мельчайших Планковских масштабах и огромных межгалактических — одно и то же, а именно — сетевая паутина, в основу которой в новейшей истории математической физики принято помещать струну или даже суперструну.

Квантовая теория струн возникла в 1968 году, когда молодой Габриеле Венециано (рис. 2) смог описать с помощью идеи квантовых струн сильное взаимодействие адронов [2]. Венециано открыл, что амплитуда парного рассеивания высокоэнергетических пионов весьма точно описывается одной из бета-функций, открытых Леонардом Эйлером в XVIII веке. Эта амплитуда, известная как амплитуда Венециано, интерпретируется сейчас как амплитуда рассеяния так называемых тахионов, соответствующих четырем открытым струнам. В современной интерпретации теории струн эти самые тахионы с отрицательной массой ушли со сцены. Работы Венециано стали отправной точкой исследований, направленных на объяснение механизма сильного взаимодействия на основе квантовой теории струн на расстояниях порядка одного ферми.

Появление квантовой хромодинамики по факту альтернативного объяснения механизма сильного взаимодействия, привело к временному снижению интереса к струнной теории до 80-х годов XX века. В 1984—1986 годах физики поняли, что теория струн могла бы описать все элементарные частицы и взаимодействия между ними, и сотни учёных начали работу над теорией струн как наиболее перспективной идеей объединения физических теорий. Первой суперструнной революцией стало открытие в 1984 году Майклом Грином и Джоном Шварцем явления сокращения аномалий в теории струн. В 1990 Эдвард Виттен (рис. 3) представил топологическую теорию струн — упрощённую версию, но со своей зеркальной симметрией. В послании к Международному математическому конгрессу в 1994 году Максим Концевич представил математическую гипотезу гомологической зеркальной симметрии, формализующей понятие зеркальной симметрии как утверждение об эквивалентности двух производных категорий: производной категории когерентных пучков на многообразии Калаби-Яу и производной категории Фукаи, строящейся по зеркально симметричному многообразию. Другими словами, зеркальная симметрия стыкует между собой два математических подхода: от геометрии алгебраической и от геометрии симплектической.

Из книги Шинтана Яу и Стива Надиса «Контур жизни. Математик в поиске скрытой геометрии Вселенной» [3]:

«Главная идея родившейся в результате наших усилий гипотезы SYZ (Строминджера — Яу — Заслоу) — показать, как возникает зеркальная симметрия и как создавать зеркальные многообразия. Базовый подход, который мы предложили, состоит в том, чтобы взять 6-мерное многообразие Калаби — Яу и разбить его на два 3-мерных подмногообразия, которые затем следует модифицировать особым образом и снова соединить воедино. В конце этой процедуры, если она проделана корректно, получится многообразие, зеркальное к первоначальному многообразию Калаби–Яу. Метод, предложенный Строминджером, Заслоу и мной, помогает осветить тонкую геометрическую связь между каждой зеркальной парой и дает, таким образом, указания на то, как работает зеркальная симметрия».

В нашей модели место симплектической геометрии, в некотором смысле, по праву наследования от математика Владимира Арнольда заняли монады Арнольда [4]. Владимир Арнольд шел здесь по стопам Готфрида Вильгельма Лейбница: — “Монада — это просто, это вам не суперструна!” В мае 2006 года в Президиуме РАН, “след в след” за физиком Дэвидом Гроссом, державшим пари, что суперсимметрия таки будет открыта, Арнольд прочитал свою лекцию про сложность конечных рядов нулей и единиц — которые из них сложнее в точном математическом смысле. Для выработки своего критерия сложности Арнольд придумал дифференциальную фабрикацию топологического портрета любого числа из ряда натуральных. Строим такой топологический портрет и сразу видим это натуральное число в топологическом свете — на рисунке 4 представлены топологические портреты для ряда натуральных чисел от 2-х до 13-ти (отсутствует единица, так как для дифференцирования нужно минимум два элемента, а числа выше 13-ти в топологическом виде уже не убирались на одном листке скорописи Владимира Игоревича). Каждое число представлено своим графом, состоящим из циклов, возможно, нулевых, и стекающихся на циклы деревьев. Циклы — это красные буквы О с индексом длины их орбиты, а деревянные структуры — это буква Т с индексом количества узлов в такой структуре. Регулярную эволюцию циклов можно выделить на геометрической прогрессии: 3, 6, 12… (рис. 4).

При небольшой концентрации внимания можно разглядеть, что числа нашей прогрессии n или длины наших конечных последовательностей двоичных ячеек, исследуемых на предмет их сравнительной сложности, совпадают с длиной в узлах наибольших орбит-циклов Т: 3, 6, 12…

Такая картина перемежаемости областей детерминированного хаоса сравнительно регулярными полосками порядка напоминает графический сценарий детерминированного хаоса по Фейгенбауму через удвоение периода “подкруткой” управляющего параметра исследуемой системы (рис. 5).

Здесь показаны последовательные расширения орбит циклов и рост кустистости деревьев нашей выделенной геометрической прогрессии (рис. 6).

А это несколько “опережающая” схема “коммуникативного излучения”, аналогично атому Бора. Когда коммуникация из 12-ти участников обрушивается до коммуникаций на шестерых, и далее на троих, “коммуникативный заряд” излучается вовне или, соответственно, наоборот, если идти в обратном порядке, то поглощается (рис. 7).

А здесь схема уже электронных уровней атома водорода, где сами уровни — числа натурального ряда. Серии поглощений — переходы с одного “опорного” нижнего уровня на верхние “более энергичные” уровни (рис. 8).

Условно разобьём плоскость на пространство социальное и пространство психологическое. Социальное пространство представлено пространством коммуникаций или пространством историй справа со стороны читателя, а вот пространство психологическое — оно слева, пространство модулей именно тех коммуникаций-историй, которые справа. Такое “левое” пространство ещё называется пространством представлений, пространством действия и пространством параметров. В пространстве справа, которое социальное, активно участвуют наши индивидуальные сознания в своих различных ролевых облачениях, а вот наш внутренний мир складывается в единое пространство подсознания слева — коллективное бессознательное по Карлу Юнгу (рис. 9).

То есть если справа мы сами играем роли в разных сюжетах, то слева уже сами сюжеты играют между собой в нашем внутреннем представлении, и таких представлений очень много — сколько нас, столько и представлений. И они как-то складываются между собой в коллективную игру, как складываются наши сознания в коммуникации справа, снаружи. Складываются по-разному, но точно складываются, потому мы и сосуществуем. Здесь будет интересна отсылка к “мотивной” статье математика Константина Николаевича Тынянского, опубликованной в журнале Республики Адыгея “Труды ФОРА” [5]. Дело в том, что переход от пространства коммуникаций к пространству их модулей и в обратную сторону можно представить как “интерфейс” между крайними ортодоксиями математики, по Тынянскому: топологией и алгеброй, на их “стыке” — там, где кончается алгебра-слой в пространстве коммуникаций и, следуя своей проекции, отображается в точку в пространстве модулей, где начинается уже топология-база. Мотивы здесь как поиск универсальной топологии Гротендика/универсального алгебраического слоя при фиксированных определениях алгебры/топологии. Таким образом роли в пьесах и пьесы в ролях “прозрачны” друг для друга своими “мотивами”. Как тут не вспомнить Пушкинско-Моцартовское: “Там есть один мотив… Я всё твержу его, когда я счастлив…”

Наша “топологическая хирургия” будет базироваться на следующих Трёх Слонах или Трёх Китах, или Трёх Черепахах — вопрос личного предпочтения (рис. 10).

Теперь подробности. Допустим, мы играем сообща в какой-то отдельно взятой коммуникации, например, на шестерых: Незнайка, Цветик, Гунька, Пончик, Пилюлькин, Ворчун. Вместе мы сила! И каждый видит маски всех окружающих его пятерых. А вот своей конкретно маски он не видит. То есть, как бы своя маска выносится за скобки и с обратным знаком «минус» равна тогда сумме всех оставшихся масок, которую видит каждый участник, находясь под своей маской в такой коммуникации-сюжете-пьесе-проекте (рис. 11). Нет, можно в маске и в зеркало, конечно, посмотреть, но никакое серьёзное дело не позволит одновременно смотреть на себя в зеркало, чтобы непрерывно. Или смотришь, или делаешь.

Главное, что мы взяли у Арнольда — это его предельные монадные циклы в каждом элементе монады. Владимир Игоревич участвовал на правах «второго» в разработке знаменитой КАМ-теории «на троих». Теория Колмогорова-Арнольда-Мозера — это динамическая теория в механике. Вот и мы с помощью монад Арнольда запускаем такую эволюцию в коммуникации. И для нас важны динамические циклы «на троих», «на шестерых», «на двенадцатерых» — фокус-группа для социальных исследований. Двоичные деревья стекаются на предельный цикл, как и принято в качественной теории исследования поведения динамических систем по Анри Пуанкаре. Самое неожиданное в операторе Арнольда, когда он превращает “по мановению волшебной палочки” любую конечную бинарную последовательность в граф из объектов и стрелочек-морфизмов, что этот Ньютонов оператор дифференцирования как две капли воды похож на дифференциальный оператор в волновом квантовомеханическом уравнении Шрёдингера (рис. 12).

Теперь основная схема взаимодействия социо и психо «со стороны». Театральные и кинодраматурги эту «сторону» зрителя отлично отработали, и мы можем сопереживать понравившимся нам персонажам, уютно расположившись в мягком глубоком кресле партера, и наблюдать: «Как волны головы ломают, И мы сочувствуем слегка Погибшим, Но издалека…» Социо или социум здесь опять справа, где «актёры», а вот психо или психология слева, на стороне «пьес». Перекрёстно пьесы справа на стороне актёров представлены струнами, а точнее бранами, мембранами, чтобы можно было названия пьес на этих бранах прочитать. Таким же образом на стороне пьес слева представлены актёры в виде таких же струн-бран. На струнах пьес справа отмечены шариками маски актёров, кто участвует в этих пьесах, а слева такими же шариками на струнах уже актёров представлены маски целиком пьес, в которых эти актёры участвуют. Таким образом, чтобы собрать все маски одного актёра № 3 из разных пьес с его участием в правой полуплоскости, мы проводим вертикальное сечение и со всех пересечённых горизонтальных струн-пьес извлекаем маски этого конкретного актёра, если в этих пьесах эти маски, конечно, есть, и получаем полный спектр коммуникативных возможностей этого актёра в виде полного перечня его масок. Так же и с пьесами. Чтобы собрать все маски пьесы № C слева, мы опять проводим вертикальное сечение уже от этой пьесы № С в левой полуплоскости и собираем полный набор ролей пьесы № С со всех пересечённых горизонтальных струн-актёров, занятых в этой пьесе, как полный перечень ролей самой пьесы № С (рис. 13).

Вот вычислительные возможности нашей линейной модели. Мы составляем прямоугольную матрицу: строки — пьесы, столбцы — актёры. Матрица бинарна: если актёр участвует в пьесе, то единичка на пересечении строки пьесы и столбца актёра, если не участвует — то нолик. Тогда чтобы извлечь репутацию актёра во всех пьесах, учтя значимость самих пьес по количеству занятых в них участников, надо нашу матрицу умножить на столбец этого актёра, и сложив потом все строки получившегося столбца, мы сразу получим рейтинг Итого. Рейтинг не нормирован, чтобы отнормировать, надо поделить полученный абсолютный рейтинг на сумму рейтингов всех актёров (рис. 14).

Таким же образом можно посчитать и рейтинг самой пьесы. Предварительно нужно транспонировать нашу матрицу для удобства расчёта, в противном случае, если не транспонировать или не менять строки со столбцами местами, нам пришлось бы умножать не на столбец, а на строку, что записывается длиннее. Итак, мы применяем ту же процедуру умножения к транспонированной матрице. Теперь строки — это актёры, а столбцы — это пьесы. Умножаем транспонированную матрицу справа на столбец выбранной пьесы и в таком же порядке, как и в случае с актёрами, мы получаем рейтинг уже самой пьесы и тоже неотнормированный (рис. 15).

Основная идея здесь в следующем. Лев Семёнович Выготский однажды заметил, что на деле мысль имеет своё особое строение и течение, переход от которых к строению и течению речи представляет большие трудности [6]. Ричард Фейнман подытожил мысль Выготского, когда на замечание студента о некорректности высказывания отрезал: — Слушайте, что я думаю, а не что говорю (рис. 16)!

И вот ещё что. Чаты GPT с помощью нейросетевых числовых алгоритмов весьма эффективно управляются со словарным контентом. Как-будто алгебра чисел действительно “слышит” “алгебру слов” (рис. 17).

Итак, пикантность ситуации в том, что актёр в любой пьесе не видит своей маски, поэтому единая маска пьесы для него предстаёт в виде перечня всех занятых в пьесе масок без его собственной. Но все остальные актёры видят его маску, как он сам видит маски всех остальных. И вот все о его маске что-то думают, и мнения у них не совпадают, как правило, и не совпадают мнения целиком труппы из разных пьес. И мы тоже о себе что-то думаем. И наше мнение совсем не обязано с чем-то совпадать, как и наше мнение о других. Здесь представлена точка зрения конкретного персонажа — Незнайки (рис. 18).

Здесь мы коснулись чрезвычайно серьёзного вопроса, возможно, непомерно раздутого философически — проблема самоидентичности отдельно взятой личности. В наших коммуникациях нет такой “раздутой” личности или субъекта. Каждый субъект складывает мнения о себе окружающих. Внутренняя пустота, если ты не стоишь в это время перед зеркалом, а если даже и стоишь, что ты можешь сам про себя такого сказать, о своей внутренней содержательности?! Говорят вот, что и муравей легко справляется с “зеркальным тестом” Гэллапа-младшего. Как-будто муравей живёт в эвклидовом пространстве только с одной параллельной по знаменитой аксиоме. А если бы этот муравей жил в не эвклидовом пространстве, а в пространстве Лобачевского-Бойяи?! И увидел бы он тогда сразу целый отряд муравьёв в качестве своего мнимого прообраза…

Так вот эта внутренняя пустота заполняется мнениями окружающих. Другое дело, что ты с такими мнениями можешь и не согласиться. А, собственно, почему ты должен быть согласен?! Не согласен и не согласен… Можешь, например, поменять свои коммуникации — делай же что-нибудь для ощущения своего внутреннего баланса, возможно, даже ошибочного… А это ещё с чьей точки зрения посмотреть?!

И мы сразу можем построить вектор-трансформер, совсем как в чате GPT, коммуникативной близости Незнайки к другим персонажам из разных незнайкиных коммуникаций по степени убывания такой близости. Персонаж под № 2 присутствует сразу в трёх незнайкиных коммуникациях — он лидер по степени близости к Незнайке. Возможно, это Пончик. Далее идёт персонаж № 3, который присутствует в двух незнайкиных коммуникациях, и одна из этих коммуникаций — «на троих». Далее идут персонажи № 4 и № 6, присутствующие в двух незнайкиных коммуникациях «на шестерых». Коммуникация «на шестерых» сложнее коммуникации «на троих» по Арнольду, поэтому степень близости с Незнайкой меньше на более длинной коммуникативной орбите цикла. И дальше располагаются персонажи под №№ 5, 7, 8, присутствующие только в одной с Незнайкой коммуникации. То есть мы точно оцениваем степень коммуникативной близости каждого коммуницирующего персонажа с главным выбранным нами персонажем, чьими глазами мы в данный момент смотрим вокруг.

Но более далеко идущий вывод от такого векторного совпадения наших статистических комбинаторных ухищрений с языковыми трансформерами в том, что мы органично «вошли» в пространство «обыкновенного» языка, в его лингвистику и семантику. И здесь «кончается искусство, и дышат почва и судьба…» (рис. 19). Рассказывайте интересные истории, господа!

Если теперь мы встанем на точку зрения другого персонажа, коммуникативная картина изменится. Здесь мы на стороне персонажа под № 2 в исходной нумерации от Незнайки. Но когда мы смотрим на мир глазами персонажа Ворчуна, то коммуникативный расклад действительно другой из коммуникаций уже Ворчуна, к тому же сама нумерация съехала в перестановочной группе Галуа (рис. 20). Но дело в том, что есть ещё Юнговская синхронизация. И чтобы такая синхронизация имела место, приходится постулировать существование так называемых коммуникативных волн. Здесь мы поступаем как настоящие физики: чтобы явление стало явью, его надо выдумать и правдоподобно описать. Вот чем отличается правда от выдумки по версии автора Пигмалиона?! Выдумка должна быть правдоподобна, а правда, она и так есть!

Прежде чем перейдём непосредственно к самим волнам (рис. 21), задумаемся на минуту, сколько заинтересованных “земных” глаз смотрят на нас и нашу планету, и каждая пара думает по-своему. Мы к этому ещё вернёмся, как эти пары могут складываться “в едином порыве” на культурной и цивилизационной волнах.

Декларируем строение таких коммуникативных волн. Речь идёт о так называемых активностях в коммуникации. Участники коммуникации могут как-то проявлять себя, и тогда они активны — единички, а могут быть пассивны — и тогда нолик, бинарно. Вот, если участников коммуникации шестеро, то в исходном состоянии возможно какое-то сочетание активностей — ряд нулей и единичек на шесть позиций. И вот такое исходное состояние может распространяться вовне в социум снаружи по правилу дифференцирования Ньютоном по времени. Тогда будет распространяться фрактальная волна — горизонтальный фронт такой фронтальной волны распространяется сверху вниз, как кадры киноплёнки. Получающаяся дискретная рябь на поверхности социума (по головам) известна в теории хаоса как коврик Серпинского, в общем, не синусы с косинусами, как в чистых тонах гармонических колебаний (рис. 22). Такие фрактальные коммуникативные волны могут иметь разные моды при одном и том же исходном базисе, от разных рядов активностей участников.

Это другая мода фрактальной волны — другой рисунок ряби активностей на поверхности социума, другой орнамент коврика. Вообще говоря, при исходном базисе на шестерых есть только четыре разных моды в спектре фрактальных волн. Базис с большим числом участников породит и большее спектральное разнообразие, причём, с увеличением числа участников количество мод будет только неограниченно возрастать, поэтому с математическим хаосом расширяющемуся сообществу вполне можно справляться по части соперничанья с хаосом в метриках сложности.

Если вернуться к диалогу пространства коммуникаций и пространства их модулей, то можно принять пространство коммуникаций, например, за пространство электрических взаимодействий, а вот пространство модулей тогда будет демонстрировать магнитные эффекты от таких электрических взаимодействий. Переговариваться друг с другом такие «электричество» с «магнетизмом» будут «электромагнитно», точнее, коммуникативно.

А сейчас нам вновь потребуется великий памятник конфуцианской философии Гадательная Книга Перемен — И-Цзин [7] и красивая математическая идея монад Арнольда (рис. 23). По формальному признаку устройства гексаграмм монада Арнольда на шесть позиций, как и шесть чёрточек в столбиках гексаграмм, прерывных и непрерывных, иней и яней, ноликов и единичек, так вот монада Арнольда как раз является пространством модулей для матрицы 8х8 гексаграмм И-Цзин. Сама монада Арнольда как граф состоит из 64-х узлов — разных коммуникативных состояний на шесть участников, рядов ноликов и единичек — активен/пассивен — и 64-х стрелочек из одного коммуникативного состояния в другое, его производную, чем повторяет волновое уравнение Шрёдингера из квантовой механики. Таким образом, монада Арнольда ещё и категория в точном математическом смысле. То есть строки коммуникативных состояний монады изоморфны столбцам гексаграмм И-Цзин, можно взаимнооднозначно отобразить их друг на друга не в смысле философском, а в смысле формальном как бинарные последовательности. Монада Арнольда на шесть позиций связывает в четырёхкомпонентный граф все 64 гексаграммы Книги Перемен — чем не культурный код?!

По философии И-Цзин каждая отдельно взятая гексаграмма — идивидуальная судьба. Исходно каждая гексаграмма набрана из двух триграмм. Толкование самих триграмм следующее: нижняя триада — это внутреннее развитие, верхняя триада — реализация в социуме своих психологических задумок. То есть этап кульминации происходит на смене нижней триады на верхнюю, после третьей черты гексаграммы, если считать от низа. Отсчёт ступенек самой гексаграммы идёт снизу, от Земли, вверх в Небо.

Мы попробуем объединить по законам монадной коммуникации гексаграммы шестерых участников в одну общую историю (рис. 24). Объединять будем не судьбоносно, а чисто формально — математически. Таким образом в наш граф монады войдут все гексаграммы, кроме двух, «энергетически» исходной с шестью Янями, и «энергетически» пустой с шестью Инями. В самой монаде самая наполненная Янями гексаграмма при дифференцировании по Ньютону переходит в самую пустую гексаграмму с шестью Инями-нулями. И это последняя нулевая гексаграмма уже никуда не переходит, переходит лишь в себя, образуя нулевой цикл. Остальные 62 гексаграммы окажутся в активной игре.

Мы пойдём с нижней строчки, на каждом последующем шаге последовательно расходуя свободную энергию намерения страждущих, а пока переберём все возможные перестановки одного Иня среди пяти Яней. На следующей ступеньке гексаграммы мы переберём все перестановки уже двух Иней среди четырёх Яней. Далее, на третьей ступени, в игре окажутся уже три Иня и три Яня — на линии кульминации всей истории, потом, на четвёртой строчке, мы получим антисимметричную ситуацию со второй ступенью, теперь четыре Иня и два Яня, и далее — антисимметричная ситуация со второй строчкой — пять Иней и один Янь. Эта известная событийная череда любого сюжета: перипетии, завязка, кульминация, развязка и финал. Начали!

Да, это кстати, монада на шесть бинарных позиций — перебор всех возможных состояний активностей (рис. 25). Граф содержит четыре устойчивых предельных цикла динамического коммуникативного процесса — по циклу на каждый компонент связности (один цикл нулевой) — на эти предельные циклы стекают древовидные веточки из трёх коммуникативных состояний. Вот такие веточки с основаниями на предельном цикле и можно принять за ролевые маски. При увеличении ряда бинарных позиций последовательности предельные циклы будут удлиняться в своих орбитах и древовидная структура, стекающаяся на циклы, тоже будет расти и густеть к своим вершинам, что ранее уже было показано. Второй шестерной цикл на рисунке удобно считать теневым смысловым циклом, который в целом дублирует ему двойственный. Любая содержательная точка зрения, по глубокому убеждению Нильса Бора, ничуть не должна уступать в своей содержательности своей же альтернативе.

Итак, перипетии. Заметим, высветились коммуникативные состояния трёх масок, крайние веточки, эти крайние узлы самые сложные в метриках сложности монад по Арнольду. В монаде сложнее те состояния, которые лежат в бассейнах циклов с большей длиной орбиты, исчисляемой в количестве узлов, если же два сравниваемых состояния попадают в один бассейн, то сложнее то, которое выше по дереву. То есть начали раскручивать общую историю гексаграмм с самых сложных позиций из трёх ролей. Стрелочки из центра указывают направления на задействованные деревья активности или маски (рис. 26).

Следующая ступень — завязка, мы видим возгонку в более сложную позицию с устойчивого цикла навстречу стрелочкам, но уже трёх других ролей (рис. 27). Всего же различных ролей — шесть.

Третья ступень — апофеоз всей истории, её кульминация, конструктивная деструкция или деструктивная креативность по французским эссеистам Уэльбеку и Бегбедеру и инновация в первоисточнике Шумпетера. Задействован дуальный по каждой веточке букет самых сложных крайних позиций в монаде. Эффект обострения сложности. Причём, в отличие от перипетий, когда были озвучены веточки ролей поодиночке, теперь активны обе симметричные позиции на веточках. То есть ситуация перегрета с возможностью любого последующего сценария — его развития как в положительную, так и в отрицательную стороны (рис. 28).

И опять, опять возгонка, и опять на других трёх ролях. Разрешать патовую ситуацию кульминации, катарсиса по-древнегречески, приходят уже другие люди, обозначившиеся в крайних сложных позициях в перипетиях (рис. 29). И это есть развязка катарсиса. «Мишке там сказали: — Нет! Ну, а мне: — Пжалста…». Заплетают Гордиев узел одни, а рубят совсем другие, — Александр Македонский. Эндрю Гроув, технический директор Intel, считал иначе: — В хаосе выживают только параноики! [8].

А здесь уже финал. Те участники, которые пришли потом, после тех, кто «по уши вляпался”, поменяли свои состояния на такие же сложные, им, исходным, полностью симметричные, согласно монадной философии. Без видимого прибытка, зато живы! На самом деле, прибыток тоже обозначился, ситуация-то кардинально поменялась в результате катарсиса (рис. 30). Владимир Пропп обнаружил, что практически все русские сказки развиваются по одному и тому же сюжету, меняясь лишь в подробностях.

Кстати, сюжет можно и развернуть, начав постепенно заменять ини янями и сымитировав тем самым алгоритм «Обратного распространения ошибки», что так модно сегодня в нейросетях. Результат будет тем же самым — сюжет-палиндром.

На языке кванторов всеобщности и существования переворот истории в кульминации можно интерпретировать следующим образом: в ситуации социально-психологического равновесия статистического характера квантор общности доминирует над квантором существования — если составим вместе оба квантора справа налево, получим составной квантор сосуществования (рис. 31).

Когда доминирование квантора всеобщности — для всех, над квантором существования — есть хоть один, переворачивается с ног на голову, и символические ёлки превращаются в пальмы (рис. 32), и доминировать начинает квантор существования — есть хоть один непохожий на других, над квантором всеобщности: — Делай, как я! Всеобщность социума, по определению, не может не измениться в таких условиях.

Дело здесь весьма непростое в таком инновационном кульбите «с ног на голову». Этот приём нарушает великую эргодическую гипотезу, на которой держится весь наш физический статистический мир. Владимир Арнольд поясняет эту гипотезу от Пуанкаре таким образом, собственно, откуда ёлочки и взялись: приходишь в еловый лес, садишься на стульчик около маленькой понравившейся ёлочки и ждёшь, когда она вырастет на твоих глазах. А можно поступить иначе и пойти погулять по этому еловому лесу, замечая все стадии роста, только уже на разных ёлочках. Два таких подхода полностью эквивалентны как раз в условиях эргодичности, когда среднее по времени состояние любой ёлочки совпадает со средним по всему ансамблю этих ёлочек. Условие эргодичности системы приводит к довольно любопытным следствиям, например, что одну систему нельзя разложить на две несвязных между собой подсистемы, или любое состояние эргодической системы когда-нибудь со сколь угодно высокой точностью обязательно повторится, правда время для такого повтора вполне может соперничать со временем жизни всей нашей Вселенной, не беда.

То есть, разбирая пролегомены перемен, рождённых в хаосе, мы натолкнулись на весьма нетривиальный факт-рецепт, как приготавливать эти самые перемены в таком вот хаотическом скляре на кульминационном пике сложности в любой истории. С этим сложностным пиком вообще морока (рис. 33).

Цивилизации возникают, развиваются и рассеиваются. Период жизненного цикла цивилизации — примерно полторы тыщи лет по Льву Гумилёву. Культурный же цикл культуролог Андрей Флиер ограничивает 300-400-ми годами, как 300 лет династии Романовых, например. Юрий Лотман характеризовал процесс достижения пика развития культурного слоя, как культурный взрыв, аналогичный Большому Взрыву в космологии. Физики-лирики, например, те ещё интеллектуалы!, приводят в пример наличие определённого расстояния удалённости индивидуально для каждой женщины, на котором эта женщина выглядит особенно привлекательной, на своём пике сложности. Вблизи — уже не разобрать, а издаля — особо не разглядеть. Это похоже на процесс размешивания молока в кофе. Вначале две разделённые субстанции, как по Джеймсу Бонду — не перемешивать!, в конце — полностью однородный раствор. Значит где-то в процессе такого перемешивания обнаружится тот самый пик сложности кофейно-молочной гидродинамической турбулентности.

Сложность, а лучше, сложностность — чрезвычайно важная характеристика для культурного кода. Мир сложен. Датский учёный Дэйв Сноуден насчитал 4 квадранта разных по своему качеству сложностей: простая, вычислимая, невычислимая и хаотическая (рис. 34).

И на этом пике сложности, по всей видимости, мир переключается на свою зеркальную копию, как нам демонстрирует Великая Книга Перемен, точнее, монадно извлечённый её модуль. Физика та же, а мир изменился! И это всего лишь отдельная локальная история, которая выплеснула из себя уже инопланетян, как тут не вспомнить про многомировую версию Вселенной Хью Эверетта III-го, третьего мушкетёра-аспиранта из когорты, нет, не Льва Дурова из отечественной кинопостановки, а самого Джона Арчибальда Уилера! Двое остальных — это небезызвестный Ричард Фейнман и астрофизик Кип Торн, основной эксперт-консультант фильма «Интерстеллар» про кротовую нору в Чёрной дыре (рис. 35), которую и простимулировала на квантовом компьютере упомянутая в самом начале македонянка Мария Спиропулу.

А это, прошу прощения за рекламу, наша книжка, изданная в Издательстве ИИНТЕЛЛ НСМИИ РАН (Научного Совета по методологии ИИ и когнитивным исследованиям) в 2019 году (рис. 36). Авторы те же: Доктор философских наук, Доктор физико-математических наук, Доктор технических наук, Доктор политических наук и, пардон, просто Доктор…

В заключение покажем, как можно кодировать пространство коммуникативных модулей или собирать кодовый остов Пьесы пьес на примере Семантического орнамента Владимира Арсентьевича Рубанова в укороченной прямоугольной проекции (рис. 37).

Принцип такой — представлены 5 столбиков из пар гексаграмм — привет И-Цзину! Как в И-Цзине две триграммы, поставленные друг на друга — триграмма внутреннего цикла развития, нижняя, и поставленная на нее триграмма внешнего воплощения внутренне достигнутого. Здесь триграммы расширены до гексаграмм — гексаграмма внутреннего поиска и гексаграмма внешнего внедрения. То есть основное смысловое движение — это возгонка смысла по 12 ступеням пары гексаграмм снизу вверх. Собственно, число 60 — главный многолетний цикл Китайского календаря: 5 пар гексаграмм — 60 смысловых кодов-слов существительных.

Теперь две главных топологических трансформации для наших пяти пар гексаграмм (попробуем обойтись без орбифолдов): свертываем в трубку нашу матрицу-таблицу, приклеивая верхний край к нижнему, и смыкаем право с левым, на таком торе смысловая связность должна сохраняться при дискретных сдвигах любых из пяти полосок друг относительно друга.

Второе движение: делаем нашу матрицу прозрачной и теперь смыкаем верх с низом с полуповоротом — получаем ленту Мебиуса, в два раза удлиняя период полного прохода — отрабатываем инвариант в виде двойного поворота вокруг своей оси, на таком инварианте держится в квантовой физике вся теория спина. Здесь интересно, что пары гексаграмм меняются во втором полупроходе гексаграммами симметричных пар относительно оси центральной пары, которую можно предварительно менять, скользя по топологии тора. Итак, смысловая связность должна сохраняться во всех таких топологических метаморфозах — можно проверять!

Литература и Интернет-ресурсы

1. Physicists observe wormhole dynamics using a quantum computer, November 30,2022: https://www.caltech.edu/about/news/physicists-observe-wormhole-dynamics-using-a-quantum-computer .
2. Брайан Грин, Элегантная Вселенная. Суперструны, скрытые размерности и поиски окончательной теории, М. Изд-во ЛИБРОКОМ, 2017, а также: http://protein.bio.msu.ru/~akula/Phis/LF2.htm
3. Шинтун Яу, Стив Надис, Контур жизни. Математик в поиске скрытой геометрии Вселенной, «Альпина Диджитал», 2019.
4. В.И.Арнольд, Топология алгебры и гидродинамика арифметики, лекции 1,2, Дубна, июль 2003: https://www.youtube.com/watch?v=f0UZiOGqzfQ https://www.youtube.com/watch?v=JmzPP5SiG7s .
5. К.Н. Тынянский, Мотивы (Новый подход к определению универсальной теории когомологий), Журнал Труды ФОРА, Республика Адыгея, №6, 2001 год. http://fora.adygnet.ru/files/120/13.PDF
6. Л.С. Выготский, Мышление и речь, Государственное социально-экономическое издательство, Ленинград, 1934.
7. Ю.К. Шуцкий, Китайская классическая «Книга Перемен», М.: Наука, 1993.
8. Эндрю Гроув, Выживают только параноики. Как использовать кризисные периоды, с которыми сталкивается любая компания, М.: Изд-во Альпина Паблишер, 2000 г.