Испытывали новую баллистическую ракету Янгеля. Долгожданную! Потому что возможности наши, по части ответного удара, в конце 50-х были, как бы это поаккуратней сказать, крайне ограничены. А новая ракета эта ситуацию на порядок улучшить должна была.
Давид Лялин
ПЕРЕКУР
Ох, простите, бога ради! Действительно, за разговорами накурили мы здесь — не продохнуть. Говорил ведь этот, ну, английский писатель, с бородой такой, как его… Нет, не Конан Дойль — тот, если не ошибаюсь, с усами только. И не Диккенс, не, с бородой он или нет — я вообще не помню. Черт, забыл! Вроде как Бен или Бертольд… А, ну конечно, — Бернард Шоу, вот. Так он говорил, в отрывном календаре так написано, что, мол, курящие и некурящие не могут быть одинаково свободны в одном купе. Так что давайте-ка окошко откроем, проветрим, дадим вам некурящим свободу, понимаешь. Видите, как свежим воздухом потянуло, да и холодок голову проясняет.
Вообще-то вот говорят, что курить вредно. А я замечу, все же, что курение, бывает, и пользу принести может. Да еще какую! Тут много случаев в голову приходит. В армии, помню, пацаном служил, ну и окопы копали до одурения. Так там порядок такой был: если куришь, то садишься со всеми на перекур, а если нет, так продолжаешь работать. Тут тебе и польза! Или вот еще. Ехали мы зимой в поезде, ну, ясное дело, выпили и вышли в тамбур покурить. А Лёша, кореш мой, так он некурящий был. И с нами не пошел. Пошел позже, один, голову проветрить, свежего воздуха глотнуть. Продышался, понимаешь, а когда возвращаться решил, то не ту дверь открыл и ночью, в темноте кромешной, шагнул не обратно, в вагон, а прямо из последнего вагона на рельсы, за поездом. Упал, вскочил, побежал, да поезд догнать уже не смог, куда там! А морозец-то 35 градусов — Урал, понимаешь, не курорт. А Лёха в рубашке и трениках. Ну, мчит по путям вперед, потому что больше-то делать нечего. По счастью, ближайший полустанок в семи километрах всего оказался. Долетел он туда, как на крыльях любви. И жив остался, даже не обморозился всерьез. А пошел бы с нами на перекур, так ничего бы такого и не было. В крайнем случае, стоп-кран бы сорвали.
Однако же, думается мне, что история с Янгелем, Михал Кузьмичом, стоит особняком. Что-что? Какой такой Янгель? Н-да… Наверное, не стоит о нем. Ну да ладно, столько уже тут переговорено, расскажу. Человек он государственный, глубоко засекреченный. Ну, как Сергей Палыч, как Королев. Тоже, как и тот — конструктор ракетной техники. Был раньше Михал Кузьмич какое-то время в замах у Королёва, а потом свое, отдельное КБ возглавил. Соперниками они стали, по-западному — конкурентами. И хотя Сергей Палыч на космических полетах концентрировался, а Янгель — на военных применениях, но все это так близко переплетается, что и соперничество, и отношения натянутые, и интриги всяческие просто неизбежны. Шутка среди военных о конструкторах ракет ходила: мол, Королёв работает на ТАСС, Янгель — на нас, а Челомей — на унитаз. Ну, Челомей — это отдельная история. Шаромыжник еще тот. Но дело не в этом.
Испытывали новую баллистическую ракету Янгеля. Долгожданную! Потому что возможности наши, по части ответного удара, в конце 50-х были, как бы это поаккуратней сказать, крайне ограничены. А новая ракета эта ситуацию на порядок улучшить должна была. То есть ставки выше некуда. Ну, все как положено: «Байконур», приемная комиссия, командующий ракетными войсками — маршал Неделин её возглавляет. Хотя, правда, тогда еще «Байконур» назывался «Тюротам», это потом уже переименовали. Но и это тоже неважно. А важно то, что спешили к празднику, к седьмому ноября, отрапортовать. Ну и, ясное дело, каждые два часа, круглосуточно, отчет в ЦК по телефону. Да еще и Хрущёв звонил периодически, личные беседы о прогрессе испытаний вел. В общем, давление бешеное, работа по двадцать часов в день, и полное понимание, что если что, то головы не сносить. Одним словом, как всегда. И вроде все шло неплохо, даже компонентами топлива ракету уже заправили. А это, скажу я вам, рубеж сверхответственный, потому что в заправленном состоянии ракета могла находиться на стартовой площадке не больше, чем сутки — предохранительные прокладки начинают разрушаться топливными компонентами, попросту говоря, разъедаются кислотой. И если до этого времени ракета не полетела, то все — топливо надо сливать и везти ее обратно на завод. А запуск при этом откладывается на несколько недель. Само собой разумеется, по всемогущему закону подлости, за час до старта, при последних проверках, выявились сбои в работе электрической системы. На экстренном ночном заседании государственной комиссии постановили, вопреки всем правилам и прецедентам, устранять проблему прямо на пусковой площадке, не сливая топлива. Опасно до чрезвычайности! Ракета огромная, высотой с двенадцатиэтажный дом. Весила она 140 тонн, из них 130 — это смертельно опасное, легко воспламеняющееся, высококипящее топливо. Да еще и с азотной кислотой в качестве окислителя. В общем по сравнению с этим пресловутая бочка с порохом выглядит как детская игрушка, майский день, именины сердца. Работали только добровольцы, хотя, ясное дело, никто не отказался, никто! Маршал Неделин, показывая пример бесстрашия, сидел в кресле прямо на пусковой площадке, около ракеты. Мужик-то он, Митрофан Иваныч, был серьезный и правильный. Он ведь и в Испании воевал, и в финскую, и всю Отечественную от звонка до звонка прошел. Героя заработал, не «получил», а заслужил, заработал! Так вот, по его приказу все лишние находились в специальном удаленном бункере. Помимо непосредственно работающих на ракете, рядом с Неделиным остались только главный конструктор — Янгель, его заместители, начальник полигона, несколько ведущих инженеров. Тянулись ремонтные работы много часов, бесконечно долго. Наконец, закончили, и начали по новой готовить ракету к запуску. Ну и в этот момент Янгель отошел покурить. Вообще-то, после инфаркта курить ему нельзя было. Но здесь уж никакие нервы выдержать все это не могли. Да и Чазов говорил: «Пусть лучше курит. Лишить — дополнительный стресс». И Янгель отошел в курилку. Бункер такой, неподалеку от стартовой площадки. С ним пошли двое его смежников, один из них — некурящий. Все еще надеялись уговорить его слить топливо, отложить запуск. Тут-то все и началось. Совершенно нештатно включились маршевые двигатели второй ступени. Не в полете, а на земле, на стартовой площадке! Загорелись топливные баки первой ступени, произошло интенсивное взрывообразное возгорание горючего. Вы видели когда-нибудь, как горит 130 тонн ракетного горючего? Не дай вам бог это увидеть! Ужас! Дикий взрыв, инферно, огненный смерч. Горящее топливо разлетелось на сотни метров. Обезумевший Янгель бросился к ракете, в огненный ад. Пытался помочь выскакивающим с площадки горящим людям-факелам. Его повалили на землю и с трудом, силой, увели. Ясное дело, получил он тяжелые ожоги рук, надышался парами азотной кислоты. Через несколько минут Михал Кузьмич продиктовал депешу Хрущёву. О более ста погибших, о продолжающемся поиске Неделина, находившегося около ракеты. И попросил о срочной медицинской помощи пострадавшим. Хотя какие там к чертям собачьим поиски Неделина, когда туда, к месту катастрофы, еще более двух часов спасатели не могли даже приблизиться! Да и потом так и не нашли. Все, что от Митрофана Ивановича осталось, это только оплавленная пуговица с маршальского мундира. A еще, в тот же день, попозже, Хрущёв по телефону у Янгеля строго спрашивал, где тот был во время аварии и почему, мол, жив остался. Конечно, Михал Кузьмич, все это понял правильно и начал уже прощаться с замами, соратниками и учениками. Однако времена все же были уже не сталинские, и все в конце концов обошлось. Государственная комиссия во главе с Брежневым постановила, что главные виновники погибли во время катастрофы. И больше наказывать никого не нужно. А когда взбешенный Хрущёв позвонил Королёву и в лоб спросил: «Сергей, что мне делать с Янгелем?», то Сергей Павлович, как всегда, себя человеком показал: «Такое и у меня могло случиться. Новая техника…» — только начал он отвечать, как Никита уже бросил трубку. Но Янгеля не тронули.
В газетах, ясное дело, об аварии не писали. Вообще. Сообщили о гибели маршала Неделина в некоей авиакатастрофе и похоронили его у Кремлёвской стены. А всех остальных — в братской могиле, прямо там, на космодроме. Вот и все.
Мораль этой истории видите? Янгель благодаря перекуру в живых остался. Правда, в себя до конца так и не пришел. Переживал очень. Много чего еще сделать успел в ракетостроении и умер одиннадцать лет спустя, в день своего шестидесятилетия, от пятого уже к тому времени инфаркта.
Что с ракетой, спрашиваете? Ну, ракету-то ту довели до ума, куда она денется! Через три года, в 63-м, приняли ее на вооружение, поставили на боевое дежурство. Все как положено.
Да, тяжелая история. Космос, как видите, не только успехи и награды… Давайте-ка выпьем за них, за тех, кто там, на «Тюротаме» в братской могиле остался. И Лёша вот, приятель мой некурящий, который за поездом бежал, он тоже ведь там погиб. А я вот здесь, видите, с вами сижу. Да-а-а, вот такие дела… Вы уж извините, закурю я опять. Не могу пить и при этом не курить, не получается. Как-то неестественно это, ненатурально, ну примерно, как свадьба, да без брачной ночи. Ну и, что ни говори, а курить-то совсем не всегда плохо для здоровья оказывается. И вообще, когда я курю — я убиваю в себе лошадь. Ха-ха-ха! Вот такие дела, понимаешь…
Атланта, октябрь-ноябрь 2023
Примечание
- 24 октября, день «неделинской катастрофы», считается «чёрным» днём космонавтики, отмечается как День памяти погибших испытателей ракетно-космической техники. В этот день пуски с «Байконура» не производятся, на космодроме приостанавливаются все работы, у братской могилы испытателей, погибших в ходе аварии, проводится памятный митинг.
Эту трагедию, скорее всего, не стоило бы излагать в таком, несколько гротескном, ключе. Но в этом изложении, как и в подавляющем множестве других, отмечается «наличие отсутствия» ответа на главный вопрос: что явилось причиной запуска на стартовой позиции двигателей второй ступени? Конечно же Неделин с Янгелем нарушили все возможные и невозможные правила безопасности. Но всё же… В своё время, пользуясь знакомством с несколькими допущенными, пытаясь разобраться, я от двух источников получил одинаковые ответы: дежурный офицер центрального пункта управления импульсивно крутанул рукоятку программно-временного переключателя (нечто вроде переключателя каналов на тогдашних телевизорах). Не поверил, но где-то нашёл эту версию и в печатном виде. А уже здесь, за рубежом, местные медики пояснили мне возможный импульс дежурного офицера. Есть (с частотой 1– 3% населения) такое заболеваниe — Обессивно-копмпульсивное расстройство (ОКР). Вероятно, оно и привело к катастрофе.
Главный вопрос: что явилось причиной запуска на стартовой позиции двигателей второй ступени?
————————————————————————-
Уважаемый господин Комиссаренко,
Вы действительно считаете, что главным вопросом рассказа должна была быть конкретная техническая причина Неделинской катастрофы? В этом случае следующая цитата может помочь Вам написать такой рассказ:
“Причиной взрыва стало то, что в момент переведения токораспределителя в исходное положение он был подключен к батарее. Механизм токораспределителя был устроен так, что его вал вращался только в одну сторону и поэтапно замыкал необходимые контакты, отдающие определенные команды двигателям ракеты. Он должен был пройти полный цикл, но из-за напряжения в схеме сработал контакт запуска двигателей второй ступени, и произошла катастрофа.”
Удачи!
Превосходно! Почему? Потому: драматический и всё же занимательный сюжет развивается, нарастая деталями, вокруг смыслового пустяка — «перекур»; язык повествования безупречный и лексически многожанровый. Главное — авторский, узнаваемо ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ, ЛИЧНЫЙ СТИЛЬ, что о шахматах, что в Зейде майсес, что в рассказах о маме — манера подачи материала одна и та же с органической адаптацией к специфике сюжета.
Французы утверждают: le style c’est l’homme — стиль — это человек. В отношении Давида Лялина, убеждён, это верно. Утвердился во мнении, рассмотрев его фотографию.
Быкицер: выдвигаю Давида Лялина кандидатом в Лонг-лист 2024
по документально-(высоко)художественной прозе.
Спасибо автору за увлекательное чтение. Успехов!
Уважаемый господин Беренсон,
Мне необычайно повезло, что мои тексты привлекли внимание такого внимательного, доброжелательного и квалифицированного читателя как Вы. Ваш отзыв меня очень тронул. Спасибо Вам, Лазарь Израйлевич, всего Вам самого доброго и, конечно же, приятного чтения!
Интересный сюжет, многослойная конструкция повествования, высокая плотность небольшого по размеру текста. Хорошо написано!
Уважаемый ВГ,
Я признателен за редкий в наши дни профессионализм Вашего комментария и положительную оценку качества текста.
Спасибо!