Степанова констатирует резкое падение витальности в нашем обществе, выраженное в стремлении по возможности сохранять статус кво, чтоб «хужее не было». Иными словами, в капитуляции перед вызовами сегодняшней истории.
ЗАКОН МАЯТНИКА
Мария Степанова. Три статьи по поводу. М., «Новое издательство», 2015.
Социологи и политологи пишут сегодня на эти темы книги. Степанова уложилась в три эссе. К тематике, предполагающей как бы сугубо научный инструментарий — состояние социально-психологического климата сегодняшней России — она подходит еще и как поэт, использующий уже накопленный русской поэзией багаж философского осмысления истории. Образно говоря, автор проводит своеобразную диагностику нынешнего состояния нашего общества с проекцией на то, что принято называть «ментальностью нации». Диагноз: глубочайший невроз, связанный со страхом перед будущим. Точнее — перед живой жизнью, перед реальным движением истории.
Начинает Степанова со стихотворения Блока «Петроградское небо мутилось дождем», емкого и неоднозначного, посвященного началу первой мировой войны. Преобладающее там настроение: наконец-то жизнь, превратившаяся в болото, всколыхнется, и мы вступим, пусть и в грозовых раскатах, в реальное историческое время, — «война дело веселое», как сказал в те дни Блок Зинаиде Гиппиус. История ХХ века отвергла это утверждение, показав, что для войны не существует оправданий вообще. И, соответственно, исторический опыт ХХ века — российский особенно — утвердил у наших соотечественников отторжение от любой модернизации, от исторического движения чуть ли не на уровне подсознания. Рецидив этого страха — в формах уже патологических — мы наблюдаем сегодня. В частности, общество наше отворачивается от мысли о будущем как от мысли обязательно страшной. Мы изо всех сил жмуримся, пытаясь ощутить себя в возвращающемся «золотом веке» великого и победоносного СССР или, на худой конец, Российской империи. Прошлое никак не может стать завершившимся историей, отмечает Степанова, оно актуализируется разного рода общественными ритуалами и бессмысленным возрождением позавчерашней политической фразеологии (а значит, и способами обращения со своим временем), в зависимости от нужд того, что общество считает политикой.
Страх перед будущим, постоянное ожидание обязательной «засады» от завтра или от послезавтра — явление отнюдь не сегодняшнее, это, уж извините, наша ментальность — второе свое эссе Степанова строит еще и на анализе места в нашем сознании вот этого постоянно присутствующего в нас мотива: «предполагаем жить, и глянь, как раз умрем». (Должен предупредить здесь читателя, что полуаннотационное представление текста Степановой вынуждает несколько выпрямлять и огрублять ее мысль — язык и смысловое наполнение используемых ею образов на порядок сложнее; мое дело здесь, обозначить сориентированность ее мысли).
Степанова констатирует резкое падение витальности в нашем обществе, выраженное в стремлении по возможности сохранять статус кво, чтоб «хужее не было». Иными словами, в капитуляции перед вызовами сегодняшней истории.
Ну и что делать? Не дает автор ответа. То есть дает, но, прибегая к специфической фразеологии: предлагает вспомнить евангельское «всегда радуйтесь», которое должно отсылать нас к определению одного из смертных грехов — греха уныния — как греха отказа от данной тебе живой жизни. Тогда как определенный заряд бодрости (силы) содержит уже сама жесткость и точность поставленных в статьях вопросов и их анализ. Ну да, автор останавливается перед вопросом, а зачем так устроен русский человек? И шире, а зачем это нужно истории? Ведь если оно так, то, значит, есть какая-то в этом необходимость — мы ведь имеем дело с устройством истории, которому нет дела до наших «нравится — не нравится». А вдруг это явление не устрашающее, а напротив, высвобождающее? То есть это формы окончательного расставания с ложным пафосом исторических поз, вроде обязательного присутствия над автомобильным рулем нелепо-пафосной патриотической ленточки, изначально бывшей знаком воинской доблести, а ныне — знака лояльности к режиму. Но я, как и автор, тоже не знаю, зачем нужно истории это вот провисание внутренней энергетики общества. Я тоже пользуюсь разного рода мантрами. Скажем, образом маятника, по законам которого отчасти и движется наша история: движение его вправо и — неизбежное, предыдущим движением маятника вызванное, движение влево. Ну а качания эти для чего-то нужны, ну, как минимум для работы часов, если и не двигающих, то отмеряющих время.
Из книги С.П. Костырко «Критика–2», Издательские решения, 2022
