©"Семь искусств"
  август 2017 года

Самуил Кур: Шерше ля фам

Loading

В официальных биографиях говорится, что Зюк отправился туда в сопровождении своего друга-врача — Мартина Войчиньского и адъютанта Мечислава Лепецкого. Это не совсем соответствует истине. Формально на остров поехали двое — Юзеф и Мартин. И тайно ото всех — Евгения.

Самуил Кур

Шерше ля фам

Kое-что о Юзефе Пилсудском

Вступление к теме                   

В нынешнем, 2017 году, поляки будут отмечать интересную дату — 150 лет со дня рождения Юзефа Пилсудского. Споры о нём не продолжают утихать. Одни возносят его до небес как талантливого военного руководителя и политического лидера, воссоздавшего независимое польское государство. Другие клянут как ненавистного диктатора. Единственное, что я могу сказать по поводу этих споров — каждой бы стране такого диктатора!

… После войны мы вернулись из эвакуации, из сибирского Кемерово, в родную Западную Белоруссию. Попали в Гродно. Надо было где-то жить, и мои родители сняли комнатку на самой далекой окраине города. За огородом — лесок и поле, среди чертополоха — разбитая немецкая самоходная гаубица.

Хозяин, по фамилии Здунек, в еще бодром возрасте, к властям и ко всему миру относился с едва скрываемым презрением. Мы с ним общались по-польски, но он знал и русский, и выдавал иногда любопытные перлы. Например, создание в тот год в Сан-Франциско ООН прокомментировал кратко: «Организация Обеднённых Наций».

Местные, коренные жители тоже не прыгали от радости, став советскими гражданами. Во всяком случае, те, с которыми мы познакомились и даже подружились. Надо сказать, что ближайший участок границы с Польшей был совсем рядом — всего в 14 километрах. Это позволило нам, как и остальным гродненцам, в последующие годы широко использовать информационный фон соседей. Наша семья выписывала три польских журнала, а, благодаря мощному ретранслятору в Белостоке, мы слушали радио и смотрели телепередачи из Варшавы. Нужно иметь в виду, что, несмотря на дружбу с СССР, их социализм всё время норовил повернуться лицом к Западу и сменить своё «социа» на «капита». Так что и нам от них кое-что перепадало.

Но вот что удивительно — ни в передачах оттуда, ни в наших, отечественных, имя Пилсудского не возникало. Как будто такого и не было. Мне довелось серьезно познакомиться с ним лишь годы спустя, уже в эмиграции. Я обратился тогда к материалам о Юлиане Тувиме и о некоторых других именитых евреях Речи Посполитой, и сразу польские документы — как той эпохи, так и современные — обрушили на меня шквал противоречивых оценок знаменитого Коменданта, Начальника, Маршала и проч. — каких только титулов у него не было! К тому же для однопартийцев и друзей он оставался Зюком, а в народе его любовно звали Дзядек.

Тут необходимо сделать небольшое отступление.

В 2011 году в «Заметках по еврейской истории» Эллан Пасика опубликовал большую статью «Пилсудский и евреи». Это фундаментальная, добротная работа, в которой представлены как биография польского маршала, так и различные мнения по теме статьи. Вывод автора о благоприятном отношении фактического руководителя государства к евреям, безусловно, верен. Правда, в тексте встречается ряд неточностей. На две из них я и хочу обратить внимание.

Эллан Пасика пишет: «Хотя, строго говоря, родители [Пилсудского] были не поляками, а литвинами, то есть они принадлежали к народу, который состоял в основном из белорусов и который раньше говорил на белорусском языке, но со временем ополячился. Теперь их всех тоже считают поляками, а литовцы ныне это бывшее неславянское племя жмудь».

Здесь всё неверно. Дело в том, что с 13 по 18 век существовало Великое Княжество Литовское (ВКЛ), охватывавшее большую территорию, бывало даже — от Балтийского до Черного моря. Основное население — белорусы, литовцы, поляки. Так вот литвин — не национальность, а историко-географическое понятие, так звали жителей ВКЛ (кроме евреев, которых величали литваками). И, конечно, это не означало литовец. Что же касается Пилсудских, то они были зажиточными землевладельцами, семьёй коренных поляков с ярко выраженным патриотическим духом.

И следующий момент. Э. Пасика рассказывает, что как только Пилсудский стал во главе страны, к нему явились друзья-социалисты, которые надеялись теперь воплотить в жизнь свои замыслы. Но их ждал холодный прием. И далее: «… Зюк заявил бывшим подпольщикам, обращавшимся к нему «комрад» (товарищ): «Я сошёл с красного трамвая социализма на остановке Независимость. Вы можете ехать до конечной остановки, если желаете, но я теперь предпочитаю обращение «мистер»».

Тогда же, в 2011-м, сразу после публикации статьи Э. Пасика, Борис Тененбаум заметил в комментарии к ней, что по-польски должно быть не мистер, а пан. И был абсолютно прав.

Но тут есть еще дополнительные тонкости. Во-первых, никакого «комрада» быть не могло, поляки не использовали немецких обращений. В оригинале стоит towarzysz, то есть товарищ. Однако польское значение этого слова не совпадает с русским. У них оно означает соратник, единомышленник, в русском же приняло шаблонную форму, вроде: «товарищ Федотов, зайдите..». А во-вторых, стандартным вежливым обращением к мужчине и женщине являются пан и пани. Причём — специфика польского языка! — фраза в таком случае строится в третьем лице. Переводить, однако, на русский надо так, как это воспринимается, то есть употребляя ВЫ.

Примеры.
Co pan mόwi? — Что вы говорите?
Jak pani sie czuje? — Как вы себя чувствуете?

Поэтому слова Пилсудского правильно будут звучать так: «Я ехал красным трамваем социализма до остановки „Независимость“, но на ней я сошёл. Вы же можете ехать до конечной остановки, если вам это удастся, но теперь давайте перейдём на „вы“» (перевод с оригинала).

Ясно, что в этом ответе нет никакого высокомерия, как могло бы показаться из варианта, приведенного в статье Э. Пасика. Просто — предложение общаться, как все остальные граждане.

Приведенные уточнения важны — для понимания сути этого знаменитого поляка.

Вернемся к Пилсудскому в заключительный период его жизни. Он как будто не у дел, но всем известно, что он первое лицо в государстве. Я читаю материалы о Тувиме, об Антони Слонимском, Болеславе Лесьмяне, Бруно Ясенском — всё спокойно и тихо на польских просторах. Может, потому, что все названные мною литераторы из ассимилированных семей? Я выхожу на русский интернет посмотреть Тувима — его стихи для детей переводили часто, их любили. И вдруг… И вдруг в одной из русских статей мелькает: «Пока жил Пилсудский, антисемитизма не было, потому что он был женат на еврейке». Потом я натыкаюсь на то же самое в другом месте. В третьем. Но ничего подобного я не видел на польских сайтах!

Возможно ли, чтобы коренные жители страны не догадывались, на ком женат их лидер, а просвещенные соседи всё знали? Не могу в это поверить. Но вижу собственными глазами: «В 1935 умирает неформальный лидер Польши Юзеф Пилсудский, в канцелярии которого Юлиан Тувим в молодости работал секретарем. У Пилсудского жена была еврейкой и, пока он был жив, в Польше еврейский вопрос не поднимался. Смерть маршала открыла шлюзы антисемитизма: затаившееся до поры до времени подполье зашипело и захлюпало». (Тина Гай).

Александр Прокопеня, белорус из Ружан, вспоминает 30-е годы и евреев своего городка: «В общем, при Польше жилось им неплохо, никто не притеснял. Но это при Пилсудском, потому как у того жена была еврейка. А как стал Рыдз-Смиглы, то и в газетах начали их выкрывать, и у нас, в Ружанах, на прилавках появились надписи и даже листовки: Nie kupuj u zyda!» (не покупай у еврея!).

Я удивлен и несовпадением утверждений русских и поляков, и объяснением русских. Неужели одна женщина могла 15 лет сдерживать антисемитизм в такой стране, как Польша? Неужели Маршал настолько сильно ее любил? Но, самое главное, все источники, будь то в Варшаве или в Сувалках, где она родилась, однозначно заявляют: Александра Пилсудская была полькой-католичкой.

И всё же… Дыма без огня не бывает. Недаром французы говорят: Cherchez la femme. Значит, чтобы найти истину, надо искать женщину.

Две паненки на фоне Маршала

  1. Оля

Они познакомились в мае 1906 года на тайном складе оружия. Юзеф приехал проверить, как идут дела, а молодая участница боевой группы, Оля, доставила кое-какой груз. В тесной комнатке лежали карабины, стояли корзины с маузерами и браунингами, с амуницией. Впоследствии она вспоминала: думала, увижу высокого, мощного мужчину, а он оказался среднего роста, с тонкой талией. Но ощутила сразу исходящий от него магнетизм, который он излучал всю свою жизнь. А он тоже обратил внимание на неординарную соратницу по борьбе.

Итак, встреча наших героев состоялась. Уточним: ее настоящее имя, данное при крещении — Александра, хотя в семье ее звали Олей. Фамилия — Щербиньска. А он — Юзеф Пилсудский, уже известный революционер. Кстати, в тот момент далеко не холост. Однако, как люди воспитанные, давайте представим сначала женщину.

Она родилась в Сувалках, в российской части Польши. Семья небогатая. Отец из мещан, чиновник магистрата. Как напишет позже дочка о нём в воспоминаниях — мечтатель, неприспособленный к жизни. Мать — из шляхтичей, красивая женщина, загубившая себя — рожала 12 раз. Выжили пятеро. Родители рано умерли. Девочку воспитывала бабушка.

В 1901-м Александра закончила гимназию и уехала в Варшаву. Пыталась учиться — немного в подпольном университете, немного в частной Высшей Торговой школе. Но главное — вступила в ППС — Польскую социалистическую партию.

В 1906-м ей 24, она на 15 лет моложе Юзефа.

Пилсудский к тому времени уже прошел не только огонь и воду, но и долгий земной путь, причем в буквальном смысле этого слова — почти семь тысяч километров пешком. В 1887-м сорвалось покушение на императора Александра III. В нём был замешан старший брат Юзефа, Бронислав. Он получил 15 лет каторги, а почти не участвовавший в мероприятии Юзеф — 5 лет сибирской ссылки. Его отправили по этапу в Иркутск (шли с мая по октябрь), а оттуда, когда замерзла Лена, еще дальше, на 1000 километров севернее, в город Киренск.

В 1892-м вернулся в родные места. Хоть и придавленный ссылкой, но молодой и энергичный. В Вильно в те годы красавицей №1 считалась Мария Юшкевич. Она только что развелась с мужем, министерским чиновником, за которого вышла в 16 и которого бросила в 23. Мужики ходили за ней толпой, но у нее был фаворит. В тогдашней Польше соперничали между собой две ведущие партии: ППС, в нее входил Юзеф, и НДП — народно-демократическая, эндеки. Глава эндеков Роман Дмовский и был избранником Марии. Вскоре в шорт-лист красавицы вошел Пилсудский. Три года тянулось перетягивание каната — то она с одним, то с другим. Наконец, в 1899-м всё определилось: Юзеф и Мария стали мужем и женой. Причем для этого Пилсудский перешел в лютеранство.

 

Юзеф Пилсудский в 1899 году

Юзеф Пилсудский в 1899 году

Дмовский так никогда и не женился. Но жалеть его не стоит — он был отъявленным антисемитом.

В уже упомянутом 1906-м ППС раскололась — в ней выделилось революционное крыло во главе с Юзефом Пилсудским.

Мария, старше мужа на два года, отличалась широким кругом интересов — ходила на какие-то встречи, вечера проводила в кафешках, порой засиживаясь там заполночь, таскала за собой супруга, которого такой образ жизни не устраивал. Появление Оли-Александры изменило диспозицию. Зюк предложил Марии развестись. Она отказалась. Можно было, конечно, опять сменить веру, что расторгло бы церковный брак. Однако на этот шаг Пилсудский не пошел. И стал жить на две жены. Проведет какое-то время с одной, в Галиции — переедет к другой, в Варшаву. Потом опять отправится к первой.

От этой жизни в 1918-м у Оли рождается первая дочь. В 1920-м — вторая. А в следующем году умирает Мария, и, вернувшись в католичество, Юзеф Пилсудский сочетается браком с Александрой Щербиньской. После 15 лет странных с ней отношений. Но теперь он уже вождь нации, правда, тоже в необычной, странной должности — Начальника Государства. Позади вόйны, победа над Красной Армией, выгодный Рижский мир, возрождение независимой Польши. Конечно, будет еще много треволнений и подводных камней, но главное сделано. К тому же, у него надежная жена, которую знают в стране за добрые дела — помощь сиротам, бездомным, больным.

Замечательно! Хотя… Из всего, мною перечисленного, вытекает ли хоть малейший намёк на то, что Александра Пилсудская, вторая жена героя — еврейка? Ни одной зацепки. Католическая семья, она сама примерная католичка, польская националистка. За километр видно, что нет в ней ничего еврейского. Казалось бы, всё ясно. Но вдруг…

Не очень приятный след мелькнул в самом неожиданном месте. На одном из польских антисемитских сайтов я наткнулся на следующее выражение: Druga żona Żydówka Perl—Szczerbińska (nieślubne dziecko Żyda Perla) — «Вторая жена еврейка Перл-Щербиньска (внебрачный ребенок еврея Перла)». Точно в таком же виде, без изменений и пояснений, появляется этот текст на других подобных сайтах. Ни в архивах, ни в мемуарах Александры, ни в других публикациях ничего в связи с этим обнаружить не удалось. Выдумка антисемитов? Скорее всего, да.

Поставим, однако, перед собой вопрос: могло ли такое случиться в реальной жизни? В городе Сувалки, где в конце 19 века треть городского населения составляли евреи? С одной стороны, у Олиной матери вполне мог быть знакомый по фамилии Перл. Сосед, например. А с другой стороны, связь между ними не допустили бы ни ортодоксальная еврейская община, ни истовые католики. Разве только случайно, тайком, так, чтобы никто не видел и не слышал. Но это маловероятно, особенно учитывая железный характер бабки, которая всю семью держала в руках.

И всё же сомнения остаются. Например, почему в биографии Александры не проходят родственники по отцовской линии — ведь девочкой она осталась сиротой? Или — взглянем на две фотографии нашей героини, в молодости и в зрелом возрасте. На какие мысли они могут навести?

Александра Щербиньска в юные годы.

Александра Щербиньска в юные годы

Александра, жена Пилсудского, в 1931 году

Александра, жена Пилсудского, в 1931 году

Но как бы то ни было, утверждать, что евреев не трогали благодаря жене Пилсудского, несерьезно. Другое дело, его собственное отношение к этой проблеме. Как стало недавно известно, он сам однажды поделился своими взглядами с Терезой Липковской, дочерью его двоюродной сестры.

Тереза спросила его, почему он любит евреев. Зюк усмехнулся: «Ты выбрала точный глагол — люблю… Да, все знают, что я не антисемит. Но я и не филосемит. Я их просто люблю, хорошо чувствую себя в их компании». Помолчал и добавил: «Как дома». А потом развернул целую лекцию. «В Европе в ходу английское определение джентльмена по трем критериям — по отношению к деньгам, по умению держаться после выпивки и по выдержке, способности сдержать себя. Но всё это давно известно евреям и выражено в Талмуде в трех коротких словах на иврите — кос, кис, каас: человека можно распознать по карману, стакану и гневу».

Далее он указал на то общее, что видит у поляков и сынов израилевых. Внутренняя религиозность, почитание родословной, патриотизм, привязанность к своей родине, земле предков. И как большую ценность назвал образование — «у евреев испокон веку не было неграмотных, всем известны имена их великих ученых и философов, включая этого, величайшего во всей истории человечества — Эйнштейна».

Честный, непредубежденный взгляд на роль еврейского народа в истории и уважение к нему вызывали ярость антисемитов, но им не давали развернуться. Правда, Пилсудский нигде и никогда публично по этому вопросу не высказывался. Возможно, именно поэтому у польских евреев возникло ошибочное мнение — кто был их защитником.

 

  1. Женя

Весной 1924 года Пилсудский с женой и дочерьми отправился на отдых в Друскеники. Этот курортный городок лежал на самой границе с Литвой. Сняли небольшой домик — правда, без удобств, зато Юзефа ожидало здесь всё, о чём он мечтал: тишина, благодать, неповторимый аромат соснового леса, любимый стремительный Неман. Обнаружилось и кое-что новое — спортивно-оздоровительный комплекс с бассейном и песчаным пляжем, включавший также волейбольную площадку и теннисные корты. Посетителей там крутилось много, интриговал не совсем привычный лозунг: «Лучшее лекарство от всех болезней — солнце, воздух и движение!» Идея принадлежала молодому врачу Евгении Левицкой, разработавшей целую систему оригинальных приемов и упражнений.

Когда Юзеф познакомился с новыми веяниями и даже в чём-то принял участие, он действительно почувствовал себя лучше и поверил в важность и перспективность такого подхода. Ему было 57. Перипетии бурной жизни, через которую прошли и ссылка, и война, уже сказывались довольно серьезно. Однако самое большое впечатление на него произвели не упражнения в воде, не пешеходные маршруты, а сама врач. Она же инструктор. Она же — необыкновенно привлекательная женщина.

Что означало «большое впечатление»? То и означало: на следующий год Пилсудский снова поспешил в гостеприимные Друскеники. На сей раз — без дочерей. И без жены. Лечиться, решил, стало быть. Конечно, он писал домой письма. В одном из них сообщал, что его здоровьем занимаются пан Тальхейм и панна Левицка. И дальше: «Мне тут сказали, что в этом году панна Левицка выходит замуж, за кого не знаю..». Интересная реплика. Правда, о предстоящем замужестве никто и слыхом не слыхивал, включая саму Евгению. Александра же сразу раскусила отвлекающий маневр мужа, но она была бессильна что-либо предпринять.

Евгении Левицкой было 28. Она только что закончила медицинский факультет варшавского университета. Все, кто с ней встречался, отмечали ее поразительную красоту. Одна знакомая, рассказывая о Жене, даже употребила для сравнения слово «камея». Еще во время учебы Евгения загорелась мыслью использовать природный фактор для лечения. Изучила опыт скандинавов, немало сделавших в этом направлении. Друскеники, по своему климату и ландшафту представляли собой идеальное место для реализации ее замысла.

Под влиянием увиденного Пилсудский решил, что надо повысить роль физической культуры в стране. В 1927 году он создает Управление по физическому воспитанию и военной подготовке. Вслед за ним — Государственный Совет по физическому воспитанию, который возглавляет сам. Членом Совета и руководителем его секретариата становится Левицка. В это время Юзеф — военный министр. Он работает в Бельведерском дворце в Варшаве, там же живет его семья. Для Евгении снимают четырехкомнатную квартиру поблизости. Маршал нередко заходит к ней «на чай».

Первый Маршал Польши Юзеф Пилсудский

Первый Маршал Польши Юзеф           Пилсудский

Дальше — больше. Воздвигли комплекс современных зданий для нового научного центра — института физического воспитания. Доктор Левицка стала в нём одним из сотрудников.

После вакаций в Друскениках Пилсудский несколько посвежел, даже стал шутить, чего давно уже не было. А вообще его дела обстояли неважно. Немалый вклад в ухудшение здоровья вносил ненормальный образ жизни. Мало того, что он курил, так еще ночью не спал. Назначал встречи с работниками на 2-3 часа ночи. Нужен был серьезный отдых, и в середине декабря 1930 года он осуществляет свое давнее желание — побывать в теплых краях. Выбор падает на португальский остров Мадейра. Там исключительно мягкий субтропический климат.

В официальных биографиях говорится, что Зюк отправился туда в сопровождении своего друга-врача — Мартина Войчиньского и адъютанта Мечислава Лепецкого. Это не совсем соответствует истине. Формально на остров поехали двое — Юзеф и Мартин. И тайно ото всех — Евгения.

Юзеф и Евгения Левицка на катере (о. Мадейра, 1931)

Юзеф и Евгения Левицка на катере (о. Мадейра, 1931)

Так получилось, что последние полгода Пилсудский занимал пост премьер-министра. Его первым замом был Юзеф Бек. Четвертого декабря, после отставки премьера, правительство распалось. И вот, когда Зюк уже наслаждался на Мадейре видом на океан, Бек вызвал к себе капитана Лепецкого. Капитан был известным путешественником и писателем. Перед ним была поставлена задача: отправиться на Мадейру под видом вольного туриста. Там, как бы случайно, встретиться с Пилсудским и предложить себя в его адьютанты. Временно, только на три месяца, пока тот отдыхает на острове.

Всё так и произошло. А через два месяца в Варшаву неожиданно вернулась Евгения Левицка. Одна. В осведомленных кругах это вызвало шок, поползли слухи, один невероятнее другого. Потому что о романе догадывались все, а о том, что случилось на Мадейре, не знал никто. Александра Пилсудская посетила свою соперницу. О чём они говорили, неизвестно, но вряд ли о последних модах. Когда Зюк снова появился после отдыха в столице, он прежних контатов с Евгенией не возобновил. А вскоре, 27 июня 1931 года, Евгению Левицку нашли в беспамятстве в здании Управления физического воспитания. Ее доставили в больницу, но через два дня она скончалась, не приходя в сознание. Диагноз — отравление неизвестными химикатами.

Как-то неуверенно прозвучала версия о вмешательстве посторонних сил, но вскоре все сошлись в мнении: самоубийство.

Прощальная религиозная церемония состоялась в католическом храме. Пилсудский пришел в сопровождении высших лиц государства и занял место сзади, на последней скамейке. Но через четверть часа встал и вышел. В похоронной процессии к кладбищу гроб сопровождали премьер-министр и другие высокие сановники. Это было удивительно, потому что умершая была рядовым сотрудником одного из учреждений. Но еще удивительнее было то, что обычно едкая и шумливая пресса на сей раз молчала, как воды в рот набравши.

Пилсудскому оставалось немного. Он заметно сдал и через четыре года, в 1935-м, ушел из жизни. Спустя несколько лет Мечислав Лепецкий написал воспоминания. Из них следует, что на Мадейре их было трое — он, шеф и Войчиньский. О Левицкой не упоминается вовсе. Между тем Лепецкий прожил там рядом с ней больше месяца. Ни тогда, ни потом никто из действующих лиц о происшедшем на острове так и не сказал ни слова. В польской истории португальский фрагмент биографии Пилсудского остался нераскрытой тайной.

На этом можно было бы поставить точку, но я взялся за перо не для того, чтобы просто пересказать давно минувшее. У меня есть версия. Версия о развитии событий на Мадейре зимой 1931 года. И центральным моментом в ней будет личность Евгении Левицкой.

Итак, начнем с начала. Женя родилась в украинском городе Черкассы в 1896 году. Википедия дает следующие сведения о населении города в 1897-м: всего — 29 619 жителей (в том числе малороссы — 12 900, евреи — 10 916, русские — 4911, белорусы — 522). Как видим, поляки не указаны, значит, если они и были, то составляли очень малочисленную группу. Левицкий — фамилия еврейская, хотя может быть и польская, но крайне редко. Отец Жени был арендатором. Как раз евреи не имели в Российской империи права владеть землей, но могли ее арендовать. Мать звали Эльжбета, т.е. Елизавета — имя еврейского происхождения. Возможно, семья была смешанная. В биографии Евгении сказано, что родилась она в семье польских шляхтичей. Однако эти данные поступили от нее самой.

Девочка кончает восьмиклассную гимназию в 1914-м, а в следующем году поступает в киевский Женский медицинский институт. Она учится и работает — в клинике, в госпитале, ухаживает за пациентами на дому. Очевидно, потому что надо было зарабатывать и на учебу, и на жизнь. В 1921-м получает диплом и как способная выпускница остается в одной из клиник, где занимается научной работой. Что увидела юная Левицкая за 6 лет пребывания в Киеве?

26 января 1918 года город захватили красные. Большевики сразу начали уничтожение «буржуев» публичными расстрелами в Царском Саду — для этого там вырыли большую яму.

1 марта в Киев вошли немцы и пробыли там до 14 декабря. Это было спокойное время.

Следующими стали петлюровцы. Они расстреливали евреев прямо на улицах. Но пробыли недолго.

В начале февраля 1919-го в город снова вступила Красная Армия. На сей раз на виду у всех не убивали, пристроились в тихом месте. Результат — около 12 тысяч погибших.

31 августа 1919 года Киев заняла Белая армия и первым делом устроила еврейский погром.

В промежутках были еще разные украинские правительства. А 7 мая 1920 года спокойно, без боя (сражаться было не с кем) польские части прошли по киевским улицам. Наступил их черед. Подтянутые солдаты, элегантные офицеры. В городе установился порядок, никаких расстрелов и грабежей. Но потом ушли и они, и наступила советская власть.

О том, сколько в эти бурные годы пронеслось по Украине еврейских погромов, можно бы и не упоминать — это общеизвестно.

И возникает простой вопрос: как в этой ситуации могла представлять свое будущее еврейская девушка Женя Левицкая? По логике — выбрать для себя польский путь. Если она еще раньше не крестилась, то наверняка совершила этот акт сейчас — перешла в католичество. Или сделала вид, что она католичка, изучив соответствующие ритуалы.

Дело в том, что в эти годы в Киеве жило свыше ста тысяч поляков, четверть городского населения. У них были различные предприятия, библиотеки, магазины, гимназии, газеты, театры. Женя постоянно сталкивалась и общалась в разных ситуациях с польской публикой. Выучить при постоянных контактах язык за 8 лет (столько в итоге она прожила в Киеве) было несложно. Интересно, что впоследствии, в Варшаве, отмечали у нее «хороший польский язык». То есть какой-то акцент все-таки ощущался. Ведь никому не придет в голову сказать такое о коренном ляхе.

И был еще один повод к столь решительной перемене самоидентификации: хотя Женя и поражала своей красотой, за еврейку ее никто не принимал. Светлые волосы, голубые глаза. Бывает. Но это же создавало уверенность в будущем в новой стране.

В 1920-м, после создания Пилсудским независимого государства, поляки стали массово уезжать на родину. Украинцы к «пшекам», как они их пренебрежительно называли, относились плохо — и это еще мягко сказано. Если бы семья Левицкой была польской, они бы, без сомнений, тоже уехали. Вместе с дочкой. Но этого не произошло. Более того, никаких контактов с родственниками Евгения не поддерживала. Ее польский имидж, который она себе создавала, оставался незапятнанным.

При всём при том, Женя уезжает в Варшаву только в 1923-м. Почему? Очевидно, потому, что там, за границей, у нее никого не было, никакой зацепки. Нужен был «паровоз». И тут на сцену выходит еще одна личность. Его зовут Эдвард Жебровский.

В институте, в Киеве, он был доцентом кафедры внутренних болезней. Потом вступил в польскую армию, где получил высокий чин полковника. Перебрался в Варшаву. И, скорее всего, вызвал Женю. Когда после приезда она поступила в университет (явно для того, чтобы иметь польский диплом), то подрабатывала в отделении внутренних болезней Еврейского госпиталя. Причем, под руководством работавшего там профессора Эдварда Жебровского.

Невольно подумаешь: а профессор-то кто по национальности? Но в единственной короткой справке о нём этническое происхождение не указано. Впрочем, католиком он был, без сомнения, а в Польше именно это главное.

С подачи Жебровского Евгения в 1924 году устраивается на сезонную работу — в Друскеники, врачом в лечебницу при минеральных источниках. Начинает создавать свой знаменитый оздоровительный комплекс. Каждый год уезжает на несколько месяцев за границу, в Швецию и Данию, изучать их опыт (откуда деньги?). Более того, профессор тоже приезжает в Друскеники — поработать врачом (наверное, в научных целях?) и его даже избирают председателем местного Общества докторов-целителей.

В массе рассмотренных мною польских материалов имя Жебровского встретилось только 5 раз — четыре в случаях, которые я привел, и один раз в такой фразе: «Жебровский был влюблен в Левицкую, но успеха не добился». Из чего я сделал прямо противоположный вывод.

Итак, 1930 год. Пилсудский с другом уезжает на Мадейру. Польская верхушка, которая всё время пыталась оторвать вождя от любовницы, довольна: отдохнет от нее, образумится. И вдруг, через две недели — снимок в газетах: Зюк на катере, а рядом — Левицка! Все в шоке. Юзеф Бек работал раньше в Генштабе и имел отношение к разведке. Женщину возле первого лица в государстве никак не могли оставить без внимания, тем более приехавшую из страны советов. Наверняка, искали детали — кто она и откуда. Хвостов не обнаружили, зато насчет семьи выяснили всё, что нужно. И Бек пошел на крайний шаг. Он посылает капитана Лепецкого на остров с особым заданием: войти в доверительные отношения с вождем и выложить ему правду.

Пилсудский ошарашен. При всей любви к евреям, он понимает: внебрачная связь с женщиной из еврейской семьи обрушит в народе его незыблемый до того авторитет и сбросит с пьедестала (в ЕГО случае, крещеная или нет уже не имеет значения). Он спрашивает ее напрямую: да или нет? Что она могла ответить?

А дальше — всё, как описано выше.

Вот такая версия. Кстати, она объясняет, почему до сих пор неизвестно, что произошло на острове: в Польше изложенный мною вариант не мог быть обнародованым.

Share

Самуил Кур: Шерше ля фам: 6 комментариев

  1. Самуил Кур

    Уважаемые Владимир Янкелевич, Илья Г. и Борис Тененбаум! Спасибо за комментарии! Но у Владимира есть ко мне вопросы, и я обязан на них ответить.
    Сначала о сути вопросов – так, как они изложены у Владимира.
    «Работа при всей основательности, вызывает вопросы. Женщина, еврейка она или нет, какая разница? В СССР еврейских жен у высшего эшелона было очень много, что-то это не вызвали филосемитства… Пилсудский помогал сионистам, это верно, но почему? А потому что они освобождали Польшу от евреев. А вот бундовцы, утверждавшие, что там, где они живут (в Польше), там их родина, в польском концлагере в Березе-Картузской насиделись…»
    Отвечаю. Роль еврейских жён в истории огромна. К сожалению, эта тема пока не разработана. Приведу лишь один пример – Эсфирь. Жена персидского царя Артаксеркса, спасшая свой народ от уничтожения его злодеем Аманом.
    Концлагерь. Для того, чтобы судить о нём, надо хорошо знать историю Польши. В дополнение к бесчисленным левым организациям – коммунистическим и социалистическим, в мае 1934-го эндеки создали экстремистскую молодежную организацию – Народно-радикальный лагерь (НРЛ) – насквозь антисемитскую, предлагавшую резкие меры против евреев. Через месяц из нее выделилось фашистское крыло – «Фаланга». По предложению Пилсудского НРЛ запретили, но он продолжал действовать нелегально. А тут еще ОУН ( организация украинских нациноналистов) застрелила министра внутренних дел. И тогда создали в Берёзе-Картузской концлагерь – для политических. Радости мало – лагерь со всеми прелестями.
    Но – некоторые детали. Отправляли туда на 3 месяца. Некоторым срок продляли. Например, в 1936 году в лагере побывали 369 человек, из них 342 коммуниста. Евреи туда попадали либо как коммунисты, либо за финансовые преступления. Из членов Бунда за 5 лет в лагере побывало всего несколько человек.
    Теперь о Палестине. Байку о том, что Пилсудский помогал сионистам потому, что хотел, чтобы они покинули Польшу, придумали евреи, которые не хотели уезжать. Скажите, где еще в Европе были организованы правительством учебные киббуцы и где еще евреев учили обращению с оружием? Соседи Польши, желавшие убрать евреев, поступали просто: гетто, крематории, Аушвиц. Или – расстрельные процессы 30-х, лагеря, космополитизм и т.д. А здесь – гос. помощь!
    Полагаю, Владимир, что вы встретились с недостаточно объективной ипформацией.
    С неизменным уважением к Вам, Самуил

    1. Владимир Янкелевич

      Самуил Кур
      — 2017-08-17 00:09:28(10)
      ———————————-
      в Берёзе-Картузской концлагерь Отправляли туда на 3 месяца. Некоторым срок продляли. Например, в 1936 году в лагере побывали 369 человек, из них 342 коммуниста. Евреи туда попадали либо как коммунисты, либо за финансовые преступления. Из членов Бунда за 5 лет в лагере побывало всего несколько человек.
      Теперь о Палестине. Байку о том, что Пилсудский помогал сионистам потому, что хотел, чтобы они покинули Польшу, придумали евреи,
      ================================
      Уважаемый Самуил, Вы пишете, что «Из членов Бунда за 5 лет в лагере побывало всего несколько человек». Предполагаю, что это те пять человек, которые Вам или Вашему источнику известны. Там сидели ЛЮБЫЕ националистические движения, хоть белорусские, хоть украинские, хоть еврейские.
      Вы не отреагировала на военные курсы в Закопане, на учебные кибуцы, коих, как известно было три, и все это работало на одно — на обустройство евреев в Палестине. Бунд, в отличие от сионистов, был социалистической партией и считал себя единственным представителем интересов достаточно многочисленного еврейского рабочего класса. А представительство — это борьба за права, забастовки и прочие прелести. По Вашей версии получается, что их из филосемитских настроений не трогали, а прочих бунтовщиков арестовывали? Станиславский сказал бы свое знаменитое: НЕ ВЕРЮ!

  2. Б.Тененбаум

    Мне очень понравилось. И, собственно, все равно, верна ли версия, изложенная автором — дело не в версии, а в замечательно сделанном портрете Пилсудского. У М.Алданова есть о нем очерк — как обычно, великолепный — и я так было заинтересовался Пилсудским, что пошел рыться в библиотеку, и ничего дельного не нашел. По-русски он неизвестен, по-английски — не так, чтобы очень, а польского я, в отличии от Самуила, не знаю. И вот наконец-то, есть материал, показывающий маршала с человеческой стороны, а не с военной/политической/революционной/государственной.
    Очень хорошо. И спасибо автору.

  3. Владимир Янкелевич

    Работа при всей основательности, вызывает вопросы. Женщина, еврейка она или нет, какая разница? В СССР еврейских жен у высшего эшелона было очень много, что-то это не вызвали филосемитства. А если так, то какой смысл в раскопках национальной принадлежности женщин Пилсудского?
    Цитата: «Вывод автора о благоприятном отношении фактического руководителя государства к евреям, безусловно, верен».
    Я думаю, что безусловно не верен. Пилсудский помогал сионистам, это верно, но почему? А потому что они освобождали Польшу от евреев. А вот бундовцы, утверждавшие, что там, где они живут (в Польше), там их родина, в польском концлагере в Березе-Картузской насиделись. Но и те и те были евреями. То есть отношение к ним не определялось их национальной принадлежностью. Собираешься в Палестину, то мы тебе поможем, но Польша тебе не родина!
    Примерно так.

    1. Илья Г. - В. Янкелевичу

      Володя, «ты не прав»!:)

      Пилсудский как раз к евреям относился неплохо: он, в отличие от Дмовского и его «Эндеции», которые были расовыми антисемитами, считал, что все те меньшинства в Польше: евреи, белорусы, украинцы, немцы, — кто признают Польшу своей страной, не должны под вергаться дискриминации. Далеко не случайно, что после того, как маршал умер, антисемиты-«эндеки» злорадно говорили евреям: «Ну, что, евреи?! Сдох ваш покровитель, теперь вам крышка!»

      1. Владимир Янкелевич

        Илья Г. — В. Янкелевичу
        — 2017-08-15 19:24:31(852)
        —————————-
        Володя, «ты не прав»!:) Пилсудский как раз к евреям относился неплохо…
        ===========================
        В таком случае я не прав не один:
        Концлагерь в Берёзе-Картузской созданный властями Польской Республики в 1934 году. С 1934 по 1939 годы в нём содержались по обвинению в «антигосударственной деятельности» противники правившего режима: коммунисты, деятели еврейского, украинского и белорусского национальных движений, польские политические оппоненты Юзефа Пилсудского.
        Так вот — сионисты там не сидели, а евреи-бундовцы там были прописаны. Разница в этих евреях была только в том, что сионисты стремились в Сион, а бундовцы считали своей Польшу. Там сидел к примеру еврей-коммунист поэт Леон Пастернак. Не помог ему филосемитизм Пилсудского. Я это и написал.
        Поддержка Пилсудским сионистов доходила до того, что в Польше были созданы три учебных кибуца для подготовки поляков к жизни в палестинских кибуцах. А в Закопане готовили офицеров ишува. Это из-за филосемитизма? Или все же из-за стремления по-мирному отправить их подальше?
        Так в чем я не прав? Но я человек мирный, если нужно быть неправым, то я не против. Пожалуйста.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.