В своеобразном коконе университета и кафедры ты оторван от окружающего мира, и люди, с которыми ты близко сходишься в годы аспирантуры, становятся очень важной опорой, необходимым условием для выживания. Мы все это понимали, и это нас сплачивало. В одиночку было очень трудно.

Читать далее →

Та интеллигенция, к которой принадлежал Юрий Живаго, когда-то была, но закончилась. И больше ее нет и не будет. Будет что-то другое. Может даже лучшее, но той интеллигенции больше не будет.

Читать далее →

Для меня расовая сегрегация, расовые трения, расовый дискомфорт являются и являлись самым грустным и гнусным аспектом американского существования. Это постоянно и повсеместно бросается в глаза и отравляет существование. А в Вашингтоне, в городе, который по сути состоит из двух отдельных городов — черного и белого, это особенно ранит и бросается в глаза.

Читать далее →

Мои три года в Библиотеке конгресса действительно прошли довольно мирно, хотя в результате этого опыта я потерял жену, которая тоже работала библиотекарем в этой библиотеке, но в другом отделе и даже в другом здании. Жена ушла к начальнику ее отдела.
Читать далее →

Приглашены были: Саша Соколов, Сергей Довлатов, Юз Алешковский, Иосиф Бродский и с ними вместе должен был принять участие в симпозиуме не литератор, но…  сам Михаил Барышников.
Читать далее →