СЕМЬ ИСКУССТВ

Несколько минут она раздумывала над содержанием письма мужу, которое, как следовало из романов, полагалось оставить на столе или на другом видном месте, но ничто связное в голову не приходило. Потом, уже оттуда напишет, решила она.

Павел Товбин

ИЗ СУПРУЖЕСКОЙ ЖИЗНИ

Миссис Боулер, дама привлекательной, хотя и неброской наружности и округлых форм, столь приятных глазу мужчин, находилась в состоянии задумчивости, которое обычно возникало в тех редких случаях, когда ей приходилось самой решать какие-либо финансовые вопросы. Ими обычно занимался сам мистер Боулер, существо в семье неприметное, но полезное. Более того, совершенно необходимое. Конечно, в этот раз не могло быть и речи о том, чтобы привлечь его к решению проблемы, с которой столкнулась миссис Боулер, получив несколько дней назад неожиданное известие от солидной адвокатской фирмы «Клоппенфельд, Легарон и Ко». Собственно, проблема как таковая была уже решена миссис Боулер — и решена, как она полагала, блистательно, но по-прежнему оставался вопрос цены, столь важный в семейной жизни.
В этот ранний вечер пятницы лучи закатного солнца осветили стены небольшой гостиной, выдержанные в пастельных тонах, с фотографиями родителей миссис Боулер, изящным ковром и, как единственной в доме причудой мистера Боулера, плакатом с выставки Рокуэлла Кента, на которую он случайно попал лет десять назад, отправившись в командировку в Нью-Йорк. На плакате было изображение горы металлического цвета, на которую смотрели несколько плохо одетых мужчин. Миссис Боулер долго пыталась избавиться от плаката, но муж заупрямился, и впервые в их совместной жизни ей пришлось тогда уступить, решив, что с мужчинами нужно терпение.
Миссис Боулер сидела на диване, положив левую руку на любимого кота, который, почувствовав прикосновение знакомых пальцев, тихонько заурчал, потянулся, затем свернулся в клубок и сделал вид, что дремлет. В этот раз ласка хозяйки показалась ему назойливой, тревожной. Кот вздрогнул, выгнул спину, презрительно фыркнул и соскочил с дивана. Миссис Боулер сначала убрала руку, затем вернула ее на диван и продолжила машинально гладить то место, где прежде находился ее любимец, еще хранившее его тепло.
— Ах, — негромко воскликнула она, — главное, как говорила моя мама, не торопиться — и правильное решение придет само!..
Она улыбнулась своему изображению в зеркале, что могла сделать, не вставая с дивана. Миссис Боулер была довольна собой:
— Светлый костюм с бледно-голубой блузкой очень мил, — сказала она сама себе и чуть приподняла юбку: — Красивые туфли. Хотя скоро этот фасон выйдет из моды. Мои ноги еще выглядят очень стройными… Вот будет сюрприз! Никому, конечно, ни слова! Даже Аннет не скажу… И к этому костюму совершенно необходима элегантная сумочка. Похожая на ту, что купила себе Аннет, но она немного ошиблась цветом. А мне такой цвет — матовый, белый, с массивной золотой цепочкой вместо ручки — очень подойдет. Сумочка, конечно, очень дорогая, как рассказывала Аннет в надежде вызвать бесполезную зависть.
Миссис Боулер остановилась на мгновенье: теперь ведь она может себе позволить все, что захочет. Ну… почти все, что захочет. Для начала она сменит весь гардероб. Потом можно будет пригласить в гости Аннет. А может, и нет. Как захочет, так и сделает.
Она даже зажмурилась от удовольствия, потом сменила позу на диване и сообщила себе нравоучительным тоном:
— Конечно, деньги не главное. — И добавила, помолчав: — Все же, конечно, с ними лучше, много лучше. Я должна стать практичной женщиной, понимать всему цену. И ведь не только деньги — дом, огромный дом, целая усадьба!
Она всегда мечтала о большом доме, чтобы было много комнат, некоторые светлые, с окнами в сад, а другие — наоборот, строгие, в темных тонах, где живут разные тайны прошлых лет, спрятавшись за пыльными портьерами. Ведь их никто не чистил уже много лет, опасаясь заходить в эти загадочные пространства.
Как же это было мило со стороны тетушки Сильвии! Она ведь видела ее только раз в детстве: высокая женщина с худым лицом, маленькими пронизывающими глазами и легкой тенью от усов, которые она старательно сбривала. Так она и запомнилась, когда сидела рядом за большим столом и сказала: «Не чавкай, когда ешь. Даже если ешь вкусный торт». Будущая миссис Боулер тогда спросила: «А как?» А тетушка ответила без улыбки: «Надо держать рот закрытым, когда ешь».
Это было единственным, что миссис Боулер помнила о тетушке.
Ах нет, она ведь была на их свадьбе с мистером Боулером и не удержалась от едва заметной гримасы при виде гостей. Видимо, вся свадьба показалась ей бедной, с дешёвым убранством зала. И еще тетушке Сильвии не понравился жених. Она сказала, что он какой-то скучный, и миссис Боулер тогда на нее сильно рассердилась. А потом и забыла о ней, хотя тетушка была маминой младшей сестрой. Самой мамы миссис Боулер уже лет пять, как не было на свете.
Как же странно выражаются юристы… Этот адвокат написал, что при усадьбе есть и сад со ста семьюдесятью четырьмя кустами роз разных сортов и пятьюдесятью шестью деревьями разных пород. Он что — сам их пересчитал, прежде чем написать? И еще он добавил, что за домом и садом есть постоянный уход: садовник с помощниками, слуги и, наконец, мажордом. Миссис Боулер не знала этого слова, оно показалось ей очень значительным и немного пугающим.
Теперь она наконец-то перестанет зависеть от заработков мужа с его длинной шеей, носом пуговицей и уютным животиком, но без права голоса в семье. Его еще можно бы терпеть, если бы не его неуместные попытки выражать нежные чувства к жене с намеками на супружеские отношения, от которых миссис Боулер его постепенно отучала.
Теперь, по прошествии полных семнадцати лет, она уже не помнила, какими были ее чувства к мужу в начале супружеской жизни. Со временем она поняла, что он был наиболее неприятен, когда подсаживался к ней, особенно если она в этот момент гладила своего любимого кота, и пытался ее обнять со словами:
— Дорогая, не отправиться ли нам ко сну?
Она знала, что в постели мистер Боулер будет сначала громко сопеть. Затем его тело взгромоздится на нее, и какое-то недолгое время он будет совершать однообразные движения, не вызывавшие у нее большого эмоционального отклика, после чего мистер Боулер вздохнет, издаст легкий вскрик на высокой ноте, напоминающий писк, и перестанет двигаться. Вскоре он соскользнет с нее — всегда с правой стороны — и оставит ее в покое.
Со временем миссис Боулер удалось разделить их спальни, и она вздохнула с облегчением, преодолев некоторое сопротивление мужа, обычно столь уступчивого во всем, кроме плаката Рокуэлла Кента много лет назад…
Каминные часы сообщили, что до прихода гостей оставалось не более часа. Она неторопливо встала с дивана, прошла в столовую, где каждую третью пятницу каждого месяца сервировала чай для приятельниц из дамского общества «Счастливые вечера», созданного по ее инициативе пять лет назад. Встречи носили обычно тематический характер, на них часто обращались к вопросам упрочения семьи и женского счастья, при этом, по молчаливому уговору, излишне счастливым молодоженам участие не предлагалось. Также, несмотря на попытки бесстыжих газетчиков представить всех людей равными по рождению, Миссис Боулер категорически отказывалась допускать цветных женщин на встречи общества.
Впоследствии, думая об этой пятнице, она терпеливо пыталась вспомнить содержание выступления госпожи Ингер, ведь с него и начался вечер. Кристина Ингер, худая нервная дама невысокого роста со слегка изогнутым вверх подбородком и длинным хрящеватым носом, что делало ее похожей на утку, была в темно-сером платье с кружевным воротником, которое сидело на ней мешком. Кажется, она возмущалась отсутствием электрического освещения на одной из боковых улиц.
«Просто поразительно, как странно она одевается, — думала миссис Боулер, разливая чай, — всякий раз что-нибудь не на месте».
— Спасибо, но мне без сахара, — с удивлением заметила миссис Карр. — Я никогда не пью чай с сахаром, — и миссис Боулер торопливо извинилась за невольную ошибку.
— Сегодня чай крепче, чем обычно. Хотя очень вкусен, с чудесным ароматом, как всегда, — заметила ее ближайшая подруга Аннет Люстиг и шепнула: — Ты сегодня какая-то странная. Все молчишь и чему-то улыбаешься…
Миссис Боулер не ответила на вопросительную интонацию подруги. От сознания того, как прекрасна ее тайна, она уносилась мыслями далеко, в свой новый, еще незнакомый ей дом, при котором даже был мажордом. Ей было радостно и щекотно оттого, что она чувствовала в животе полеты легких игривых бабочек.
— Да, действительно. Прекрасный чай, но немного крепок для меня. Мне немного меньше заварки, дорогая, — сказала миссис Нортон, крупная дама с редеющими рыжими волосами и тонкими светлыми бровями, всегда носившая на груди большую четырехугольную брошь.
Миссис Боулер аккуратно поставила чайник на поднос на изящном лакированном столике и, неожиданно для самой себя, громко сказала с гордостью человека, принявшего наконец правильное решение:
— Да, тысяча будет правильно!
— О чем ты? — с изумлением спросила Аннет.
Две другие участницы общества «Счастливые вечера», не догадываясь еще, что присутствуют на прощальной встрече, с интересом посмотрели на хозяйку дома.
— Ах, это случайно. Мы с мужем обсуждали один вопрос и немного не сошлись во мнениях.
Зная отношение подруги к мужу и его мнению, Аннет удивилась еще больше необъяснимому поведению миссис Боулер. На прощанье она шепнула, явно сгорая от любопытства в ожидании чего-нибудь романтического:
— Что-то с тобой происходит. Может, расскажешь?
— Как-нибудь в другой раз, — ответила миссис Боулер с любезной улыбкой. И, будучи женщиной осмотрительной, добавила, когда Аннет уже стояла на пороге, держа в руках ту самую очень дорогую сумочку: — Может, в начале недели выпьем кофе и немного погуляем в парке? Ожидается теплая погода.
Ночь прошла спокойно. К своему изумлению, миссис Боулер спала крепко. Ее любимый кот сладко посапывал рядом, и она проснулась в прекрасном расположении духа, тем более что муж был в отъезде, навещая своих родителей.
С вечера миссис Боулер заготовила конверт с адресом наиболее известной в штате газеты «Daily News». Присев к своему бюро с откидной крышкой, она написала объявление, приложила к нему надлежащий чек, надела шляпку и сразу же вышла из дома, чтобы успеть к утренней почте.
— Так рано, а вы уже торопитесь? — окликнула соседка. Миссис Боулер улыбнулась, приветствуя ее:
— Да, хочу отправить поздравительную открытку подруге. У них с мужем годовщина свадьбы. Почти столько же, сколько у нас!
— Какая у вас хорошая память, — восхитилась ею соседка.
Собирая дорожный чемодан с самым необходимым для себя и кота, миссис Боулер вновь засомневалась в правильности суммы, указанной в объявлении: «Продаю мужа сорока семи лет и трех месяцев. Полезен в семье, непритязателен, успешен на службе. Цена: одна тысяча долларов. С подробностями обращаться по адресу…» — здесь миссис Боулер указала адрес своего нового дома, в котором есть сад со ста семьюдесятью четырьмя кустами роз и даже мажордом, ожидающий приезд новой хозяйки, по словам всезнающего адвоката.  Дом, в котором мистер Боулер с его неожиданно большой головой с пролысиной на макушке, причмокивающий, когда ел десерт, был бы совершенно неуместен.
—Как таракан на праздничной скатерти, — подумала она. — Надеюсь, я не ошиблась в цене.
Теперь уже ничего не изменить, напомнила себе миссис Боулер и продолжила сборы.
Несколько минут она раздумывала над содержанием письма мужу, которое, как следовало из романов, полагалось оставить на столе или на другом видном месте, но ничто связное в голову не приходило. Потом, уже оттуда напишет, решила она.
Накануне, планируя отъезд, миссис Боулер вызвала на утро наемный транспорт, который должен был доставить ее на вокзал в соседнем большом городе. Странно, она не испытывала волнения от прощания с многолетним прошлым, скорее лишь трепет радостного нетерпения в ожидании перемен. Она в последний раз глянула в зеркало в прихожей, примеряя новую шляпку, купленную лишь две недели назад, осталась разочарованной, но не стала ее менять. Вышла за дверь, держа в руках небольшой чемодан и клетку с котом, который был очень недоволен. Над головой кружился одинокий резной красный лист, осень задержалась в городе. Миссис Боулер в последний раз закрыла дверь дома, опустила ключ в чуть покосившийся почтовый ящик, который муж уж две недели собирался починить. Ключ звонко стукнулся о дно ящика.
Не оборачиваясь, чтобы не встречать удивленные взгляды соседей, миссис Боулер ступила в кабину наемного автомобиля, передала чемодан шоферу и начала новую жизнь.

* * *

После продажи незадачливый муж женился на женщине, которая его купила. У них родился поздний ребенок. Мальчик был маленьким, но все же выжил и со временем стал успешным инженером. У него родились сын и дочь, а потом, уже много позже, после очередной смены поколений родился и я, прочитавший это объявление в электронном архиве газеты «Daily News».

2024