СЕМЬ ИСКУССТВ

Почувствовав в Алеше родственную душу, Татьяна делилась с ним своими таинственными и загадочными мыслями о смерти и потустороннем мире. Она не находила объяснений некоторым странным явлениям, которые с нею случались раньше. Так, несколько лет назад Татьяна перенесла тяжелую непонятную болезнь, когда она, почти умирая, потеряла сознание, но неожиданно увидела белый свет в туннеле и пришла в себя…

Людмила Ансельм

В ГОСТЯХ У ТАТЬЯНЫ ТОЛСТОЙ

В рассказе «Легкие миры» Татьяна Толстая описала свою жизнь в Америке.

Сначала она описывает во всех подробностях, что пришлось ей пережить, при продаже дома. Дом нуждался в серьезном ремонте, так как жильцы, которые рентовали дом, существенно его подпортили, а платить не хотели. Ей пришлось ремонтировать дом самой и довольно долго искать покупателей.

Затем рассказывает о своей работе, которая находилась далеко от её дома, примерно в четырёх часах езды на машине, и каждый понедельник ей приходилось вставать в пять часов утра. «Все её движения быстрые, проверенные, почти автоматические. Выпив чашечку кофе, она выходит в гараж, садится в машину и мчится в университет, в котором получила работу. Университет находится в четырех-пяти часах езды на машине от Принстона. Я живо представляю, как она, ранним утром одинокая, сонная, ведёт машину в «чернильной тьме», и, чтобы не заснуть за рулём, пьёт кофе из термоса, чтобы не заснуть поет песни, слушает радио… А потом встает солнце, но от этого не становится легче, солнце «тяжёлое малиновое не греющее, белое и страшное», ослепляющее всех водителей машин, несущихся рядом.

Когда у моего мужа Алексея Ансельма, физика-теоретика, профессора, директора Петербургского Института Ядерной Физики обнаружили рак, мы по приглашению дочери приехали в Америку лечиться. Алёша начал получать в американском госпитале химиотерапию и в его лечении на месяц был сделан перерыв. Его пригласили на этот месяц в Принстонский университет читать лекции… Это было самое счастливое время с начала его болезни.

Принстон — небольшой американский город, в центре которого царит богатый университет с огромным кампусом, музеем, с учебными корпусами, лабораториями и кабинетами ученых. В городе несколько кафе и ресторанов, обычный американский университетский городок. Но истинным украшением Принстона являются амиши или определенная религиозная секта, христианская секта последователей швейцарца Якоба Аммана. Они приехали в Америку в XVII—XVIII веках и так и остались в соломенных шляпах, в которых приехали, в одежде прошлого века. Они как были сельскими жителями, так и остаются в этой цивилизации, и всем своим видом и лошадиными повозками вместо машин придают Принстону сказочное очарование.

Наши друзья сняли для нас комнату на месяц в доме писательницы Татьяны Толстой. Известие о том, что мы будем жить в Татьянином доме взволновало нас.

Несколько лет назад Татьяна приехала со всей семьей (с мужем и двумя сыновьями) по приглашению Принстонского университета читать лекции о современной русской литературе. В течение одного года она читала лекции, а на следующий год её не пригласили. Она нашла работу преподавателя в другом городе, тоже в университете, где должна была учить американских студентов писать рассказы и романы. По её словам, эта работа была совершенно бессмысленной: научить писать рассказы и романы невозможно, если нет таланта и литературных способностей. Когда мы поселились у Татьяны, она жила совершенно одна — семья «рассохлась со временем, и все разбежались в разные стороны». С мужем она рассталась, один сын остался в Америке, женился и жил отдельно, другой уехал в Россию.

Татьянин дом одиноко стоял на дороге, ведущей в Принстон. По дороге рядом с домом Татьяны два раза в час ходил автобус, на котором можно было добираться до университета. Рядом не было никакого жилья, только в темноте леса виднелась развалившаяся избушка. На неё было страшно смотреть, казалось, именно там может прятаться от дневного света «нечистая сила». На ветках ближайшего к дому дерева мерещилась притаившаяся Кысь. С другой стороны дома была дорога «в никуда» — она неожиданно обрывалась, упираясь с лес. Даже днём невозможно было гулять в лесу из-за колючих кустов, которые, растопырив ветки, загораживали лесные тропинки, цепляясь за одежду.

Дом внутри производил приятное впечатление. Комнаты в доме, декорированные в стиле ампир, красиво украшенные разноцветными шторами, выглядели нарядно и уютно. Вдоль стен стояли шкафы с книгами по истории, религии и литературе. Хозяйка разрешила нам ими пользоваться, и это было здорово!

По-видимому Татьяна собиралась жить в этом доме долго. Но жизнь потекла в другом направлении, дом пришлось продать и вернуться в Россию. После лекций ночует две ночи в кампусе при Университете и возвращается домой в среду вечером.

… В среду вечером мы с нетерпением ждали Татьяну. Когда она возвращалась с работы из университета, мы все вместе отправлялись на ее машине в ближайший магазин за покупками и обязательно прихватывали «Еллоу тэйл», дешевое красное вино в огромных бутылках, где на картинке кенгуру помахивала желтым хвостиком. Самое приятное начиналось, когда мы возвращались домой, садились за стол и в последних лучах заходящего солнца, разливали вино по фужерам, приступали к ужину. Именно в этот момент мы забывали о том, что нас ждёт впереди, время останавливалось. Казалось, мы для того и приехали в Принстон, чтобы вот так посидеть за столом, выпить немного вина и поговорить обо всем…

Почувствовав в Алеше родственную душу, Татьяна делилась с ним своими таинственными и загадочными мыслями о смерти и потустороннем мире. Она не находила объяснений некоторым странным явлениям, которые с нею случались раньше. Так, несколько лет назад Татьяна перенесла тяжелую непонятную болезнь, когда она, почти умирая, потеряла сознание, но неожиданно увидела белый свет в туннеле и пришла в себя… Или вот она сидит на террасе, читает рассказ Чехова «Душечка»… Вдруг зашумел лес, и в этом шуме Татьяна ясно слышит, как кто-то разговаривает с нею об умершей сестре, о которой она только что подумала.

— Что было со мной, никто не смог объяснить. Алёша, хоть вы попытайтесь объяснить эти странные явления.

Алёша — отвечал Татьяне:

— Эти явления могли бы объяснить вам врачи или экстрасенсы. Я — физик. Мне кажется, что нам физикам-теоретикам дано великое счастье видеть красоту мироздания в некотором аспекте, неведомом другим. А что вас интересует по физике или космологии, пожалуйста спрашивайте?

— Меня интересует Вселенная.

— Что именно?

— Мне интересно знать, конечна ли она.

— Сейчас ученые считают, что Вселенная нигде не кончается.

— Этого я не могу представить…

— Чтобы мой ответ был вам понятней я расскажу «Балладу о двухмерном клопе». Представьте клопа, который находится на шаре… Клоп ползает по шару в поисках края земли. Двухмерный клоп не знает о существовании третьего измерения. И вот, когда этот клоп, не поворачивая назад и не найдя края земли, неожиданно возвращается на прежнее место, то начинает подозревать, что путешествовал не по плоскости. Если клоп умный, то поймёт, что он ползал по шару, а стало быть должно существовать третье измерение. Так же обстоит дело и с нашей вселенной. Мы не знаем, что там за её краем, возможно наш мир не трехмерный, а имеет большее количество измерений. Конечно, Татьяне было легче представить двухмерного клопа на шаре, чем ещё одно дополнительное измерение пространства.

Конечно Татьяне легче было представить двухмерного клопа на шаре, чем четвертое измерение Вселенной.

Болезнь Алеши не давала ему покоя ни в Бостоне, ни в Принстоне, он постоянно ощущал страх близкой смерти. Почувствовав в Татьяне взаимопонимание по волнующим его вопросам, охотно делился с нею своими философскими размышлениями.

— Недавно сделал одно важное открытие — нельзя победить страх смерти, пытаясь забыть о ней. Надо пристально разглядывать её вместе с жизнью… Ощущение скорой смерти ближе всего по уровню самой жизни…

Татьяна живо откликалась на такой разговор.

—Что же больше смерть или жизнь?

—Жизнь — она больше… Смерть уступает жизни… А смерть — как рама, ограничивающая полотно жизни. Рама играет не последнюю роль в восприятии картины, но она должна обязательно соответствовать общей картине жизни. Удивительным образом, но я знаю средство спастись от конечности отпущенного времени…

— Творчество?

— Правильно. Но средство это заколдованное. Ты берёшь лист бумаги с яростным намерением создать нечто стоящее и не создаёшь… ничего.

Темнело, приближалась ночь. Кончик месяца, заглядывал в окно, и в самый раз нам следовало заняться спиритизмом. Мы с удовольствием принимали участие в игре, которая объединяла нас. Для сеанса спиритизма все было готово. Татьяна вынимала лист бумаги с заранее написанными буквами, брала иглу на нитке и, облокотившись локтем на край стола, чтобы нитка не дрожала, сосредоточенно читала буквы, на которые указывала иголка. Татьяна вызывала духа, а Алеша должен был задавать этому духу вопросы. Поскольку обычно вызывались известные физики, то и вопросы были по физике. Дух слушал внимательно, и через некоторое время игла в руках Татьяны начинала медленно двигаться над буквами. Татьяна складывала слова и читала нам ответы. Мы очень радовались, если они получались удачными. Но обычно ответы были уклончивыми и неопределенными. На вопрос: «Что такое темная материя, заполняющая пространство вселенной?» — дух известного академика отвечал: «Закрой лучше форточку. Дует». Или на вопрос: «Будут ли новые открытия в физике в ближайшем будущем?» — дух отвечал: «Завтра будет завтра». Прямого ответа мы никогда не получали. Татьяна относилась к этому занятию с увлечением, иногда её можно было поздно ночью застать склоненной над кухонным столом с качающейся на нитке иглой.

Мы в полной мере ощутили одиночество Татьяны и неустроенность её жизни. Было ясно — Татьяне нужно жить в России… Там её знают и читают, а здесь она чужая, никому не нужная, кроме малочисленных друзей и родственников, которые живут отдельно и заняты своими делами.

Перед отъездом мы все-таки завели разговор о возвращении в Россию. Оказалось, что она думает об этом, но уехать из Америки не так просто — сначала ей надо найти покупателей, которые согласились бы приобрести её дом.

Прощание было грустным, не хотелось уезжать. Мы провели в гостях у Татьяны интересные, запоминающиеся дни и на время отвлеклись от мрачных мыслей. Уезжали без надежды на новые встречи, прощались навсегда… Татьяна стояла на краю дороги, грустно улыбаясь, махала рукой, пока мы не скрылись за поворотом. Так она и запомнилась нам: одинокая фигура в длинном черном пальто с поднятой рукой на фоне своего одинокого дома.