СЕМЬ ИСКУССТВ

Мир тесен. В том же 1943-м, когда украинский композитор оказался в Германии, там проживал, выступал и записывался на пластинки Юрий Морфесси, первый исполнитель романса «Налей бокал» – совместного творения Льва Дризо и Василия Овчаренко. Морфесси так любил это произведение, что дважды записал его для пластинок – сразу по выходу нот в 1915-м в России и в 1933-м на варшавской «Сирена Рекорд». Исполнял же его на протяжении почти всей карьеры.

Николай Овсянников

ЗАГАДКИ РОМАНСОВ ЛЬВА ДРИЗО

Почти забытый в наши дни романс выдающегося отечественного маэстро 1910-20-х годов Льва Яковлевича Дризо (1880-1935) «Любовь прошла» чуть более века назад был широко известен, в предреволюционную пору с успехом исполнялся баяном русской песни Юрием Морфесси и вместе с ним в 1920-м отправился в эмигрантское изгнание. В 1930-м певец записал его на пластинку немецкой фирмы «Одеон», в 33-м повторил на варшавской «Сирена Рекорд». То ли по ошибке, то ли оберегая от внимания ОГПУ одного из своих любимых авторов, большая часть романсов которого была запрещена в СССР, где тот доживал последние годы, Морфесси в качестве авторской указал на этикетках фамилию Прозоровского. Последний к тому времени “свое” уже получил и находился в лагерях Беломорстроя. Очевидно, по той же причине певица-эмигрантка Люба Стародубская, примерно в те же годы записавшая на патефонную пластинку «Любовь прошла», в качестве автора указала Самуила Покрасса, проживавшего в это время за океаном. Выступавшая с конца 1940-х годов во Франции певица Сара Горби, лучшая, на мой взгляд, исполнительница романса, сочла за благо вообще не указывать имя автора ни на этикетке, ни на конверте своего гиганта 1959 года «Русские песни». В середине 60-х обладатель красивого баритона, певец с хорошей вокальной школой Сергей Николаев, выступавший во Франции, под цыганский оркестр «Русского парижского казино» напел «Любовь прошла» для гиганта под названием «Икра, водка и скрипки». Имя автора романса указано не было. Наконец певица Вера Бриннер, сестра знаменитого голливудского актера Юла Бриннера, тогда же записала вспоминаемый романс для гиганта американской фирмы KAPP, указав в качестве автора Б. Прозоровского.

Ясно, что почин “стирания” авторства романса положил (возможно, из благих намерений) Юрий Морфесси, лично знавший Льва Дризо и неизменно указывавший его имя на дореволюционных грампластинках и украшавший своим портретом нотные издания его романсов. Кстати, с нотами-то как раз романсу «Любовь прошла» не повезло. Они вышли у Давингофа всего один раз без указания года издания. Так как на задней странице тетради местом ее выпуска значился Петроград (указ о переименовании столицы был объявлен в конце августа 1914), то время публикации, скорее всего, укладывается в период 1915-17 гг. Это объясняет, почему «Любовь прошла» ни Морфесси, ни другие звезды императорской эстрады не успели записать на граммофонные пластинки: шла война, грамзапись примерно со второй половины 15-го года не осуществлялась, выпуск пластинок был приостановлен. В годы НЭПа индустрия отечественной грамзаписи оказалась полностью монополизирована государством, выпуск пластинок был невелик, и даже артистам с громкими именами не удавалось увековечить на них свой голос, особенно с подобным репертуаром. К концу двадцатых романс «Любовь прошла» в числе прочих произведений, получивших штампы “мещанских” и “цыганских”, был сначала негласно, а с 1930-го официально запрещен в СССР к исполнению и грамзаписи. К началу так называемого романсового возрождения конца 50-х – начала 60-х он был практически забыт, а ноты отсутствовали даже в собрании Государственной библиотеки им. В. И. Ленина.

И вот относительно недавно, 8 марта 2016 года, в телепрограмме «От граммофона до патефона» ведущий Сергей Полянский и певица Наталья Рожкова вспомнили о Льве Дризо и его романсе – маленьком шедевре, который в эмигрантском рассеянии, как мы убедились, не забывали эстрадные звезды русского зарубежья, а пишущий эти строки, благодаря магнитофонной коллекции отца, знал и любил с детства. Что же нам показали? Увы, пошловатую пародию, стилизованную под иронический романс черепахи Тортилы из телесериала «Золотой ключик». На Youtube она вызвала огромное число просмотров и многочисленные восторженные отзывы современных российских, а, по сути, советских любителей поглумиться надо всем, пониманию чего препятствует их невысокий культурный уровень. И, разумеется, над тем, что когда-то со злобной радостью новоявленных вандалов осмеивали и запрещали их комсомольские прадедушки и прабабушки.

Познания же нынешних “знатоков” русского романса проявились в легкости, с которой было проглочено сообщение ведущего программу эксперта о другом романсе Льва Дризо, «Уйди, совсем уйди», слова которого он приписал выдающемуся русскому художнику Василию Верещагину.

Первое нотное издание этого романса вышло у того же Давингофа с пометкой «Петроград», т. е. в тот же период, что и «Любовь прошла». Автором слов значился некто «Верещагин». В 1926-м Лев Дризо в Ленинграде частным образом переиздал романс, снова надписав на нотах: «слова Верещагина». Прямо скажем, странное умолчание имени художника, если, конечно, предположить, что он и вправду был автором слов жестокого романса. Допустим, Лев Дризо все же имел в виду Василия Верещагина. Тогда возникает вопрос: когда и где мог он получить от него рукопись вдохновившего его стихотворения, которое раньше нигде не публиковалось? Вот краткая сводка последних лет жизни художника: «В 1901 году отправился на Филиппины, где создал Госпитальную серию со сценами из местной больницы. Затем художник дважды посетил Кубу, потом — Америку и даже написал портрет ее президента. В 1903 году Верещагин прибыл в Японию. <…> На следующий год художник снова отправился на Дальний Восток, чтобы плыть в Японию. Война началась. Василий Верещагин и в этот раз был в строю. 31 марта броненосец «Петропавловск», на котором находился художник, взорвали у берегов Порт-Артура. Верещагин погиб».

Замечу, что ни в 1904-м, ни раньше, ни шестью годами позже никто в России не слышал о романсовом композиторе Льве Дризо. Впервые его имя появилось на нотной обложке романса «Тройка! Тройка! Вальс-романс (ответ на романс «Гайда тройка»)», вышедшего в 1911 г. в столичном издательстве К. Иванова. На самом деле Лев Дризо, в отличие от Сергея Полянского, не грешил против истины. Автором слов его популярнейшего романса действительно был Верещагин, но отнюдь не русский художник.

Незадолго до написания Львом Яковлевичем своего знаменитого романса в Москве вышли ноты «Уйди, совсем уйди» с музыкой В. С. Муромцевского. Автором слов значился «В. Верещагин», переложивший с французского текст некой Е. Челищевой. Скорее всего, им был поэт Владимир Александрович Верещагин (1888–1981), племянник художника. Известно, что стихи он “начал писать в годы учебы в Пажеском корпусе, и в 1913 году в суворинском издательстве «Новое Время» вышла его поэтическая книга «Стихотворения». В годы Гражданской войны выступал в Петроградском доме литераторов вместе с Александром Блоком и Николаем Гумилевым. Осенью 1922 года эмигрировал, став в Париже профессиональным певцом, выступал со своим квартетом. В 1955 году там же вышла его поэтическая книга, а в 1968 году мемуарная «Из далекого прошлого»”. Как видим, французский язык он знал хорошо и вполне мог выступить в качестве поэтического переводчика. Ознакомившись в нотах Муромцевского с переведенным им текстом «Уйди, совсем уйди», Лев Дризо вдохновился добротной работой Владимира Верещагина и сочинил на его стихи собственную музыку. Давно погибший художник тут ни при чем.

Загадку другого романса Льва Дризо, «Снова будет как было», задает некто Овчаренко, указанный в нотах как поэтический соавтор композитора. Это произведение впервые вышло в 1922 г. в Москве в частном издательстве «Анаграф». Так же, как все романсы Дризо, популярные исполнители эпохи НЭПа пели и этот, причем не без успеха. Увековечить же на пластинках до запретительных мер 1929/30 гг. никто не успел, а до певцов-эмигрантов единственное малотиражное нотное издание, очевидно, не дошло. Тем не менее, пишущему эти строки романс «Снова будет…» давно знаком и часто с удовольствием прослушивается с самодельного компакт-диска, копирующего долгоиграющую болгарскую пластинку фирмы «Балкантон» 1984 года «Старинни руски романси». Широко известные в ту пору болгарские певцы Николай Любенов и Маргарет Николова представили на ней 11 произведений, в том числе вспоминаемый романс Льва Дризо на стихи Овчаренко. Обработки для вокального дуэта и оркестровки осуществил выдающий болгарский маэстро Евгений Комаров. Замечательная работа талантливого коллектива!

Но кто же такой Овчаренко? На некоторых нотах романсов Льва Дризо, выходивших в предреволюционную пору («Налей бокал», «Черемуха» и др.), в качестве автора слов также указан Овчаренко, но уже с инициалом «В». Владимир, Василий? В уточняющей сноске к выходным данным нотного издания «Все будет как было», хранящегося в собрании Российской государственной библиотеки, относительно автора слов указано: «Овчаренко Василий Иванович, сл.».

На ум сразу приходит известный украинский композитор Василь Овчаренко (1889-1974), в предреволюционные годы проживавший в Харькове и обучавшийся в тамошнем музыкальном училище. В эту пору Лев Дризо определенно бывал (возможно, проживал) в Харькове. Так, в 1915-м в местном нотном издательстве Е. В. Горбунова выходят два его ранних романса – «Сегодня ты – весь мой!» (“О, зайди ко мне, мой милый…»)» и «О, вернитесь минуты забвенья». На обложках обеих тетрадей помещен самый ранний из известных фотопортретов композитора. В 1922-м, когда в частном столичном издательстве выходит романс «Все будет…», Василий Иванович, окончивший в 1917-м Московскую консерваторию, живет и работает в Харькове. Разумеется, это не исключает продолжение его сотрудничества с Львом Дризо, который в это время находится в Москве. Он посещает летние концерты в саду «Эрмитаж», слушает выступления Изабеллы Юрьевой и Елизаветы Белогорской и сочиняет несколько посвященных им романсов (ноты вышли в Москве в 1923-м).

Косвенным подтверждением того, что будущий украинский композитор как в студенческую пору, так и в годы НЭПа мог подрабатывать сочинением несложных романсовых и песенных текстов, является факт, зафиксированный в марте 1948 г. русскоязычной газетой «Новости», выходившей в немецком городе Линдау (французская зона оккупации). Овчаренко в это время находился там как депортированное лицо – в 1943-м он выехал из Харькова в Германию. На концерте, организованном для таких же как он DP, композитор сидел в зале и слушал в исполнении певицы Надежды Гроде песню собственного сочинения.

Мир тесен. В том же 1943-м, когда украинский композитор оказался в Германии, там проживал, выступал и записывался на пластинки Юрий Морфесси, первый исполнитель романса «Налей бокал» – совместного творения Льва Дризо и Василия Овчаренко. Морфесси так любил это произведение, что дважды записал его для пластинок – сразу по выходу нот в 1915-м в России и в 1933-м на варшавской «Сирена Рекорд». Исполнял же его на протяжении почти всей карьеры. Наверно, если бы не национальность одного из его создателей (произведения композиторов-евреев были запрещены в гитлеровской Германии), Юрий Спиридонович наверняка записал бы на пластинку берлинского «Полидора» новую интерпретацию этого романса, а Василий Овчаренко мог бы ее слушать, вспоминая годы своей харьковской молодости. В послевоенной Германии он не задержался. В 1949-м композитор переехал с женой в США и поселился в Майами. Работал музыкантом в симфоническом оркестре, занимался популяризацией оперного искусства, связанного с народной украинской музыкой. В 1989 году члены и сторонники Ассоциации украинских дирижеров и композиторов Нью-Йорка отметили 100-летие со дня его рождения.

Что-то я не слышал, чтобы в 2005 году в России какая-нибудь общественная организация или государственная инстанция отметила 125-летие со дня рождения выдающегося романсового композитора Льва Яковлевича Дризо. Правда, удивляться подобной забывчивости давно уже не приходится.