©"Семь искусств"
  январь 2025 года

Loading

Но если Сорокин пытается проломиться к действительности, используя для этого всё, вплоть до экскрементов, дабы показать ее такой, какой она есть, то Поляринов отдает предпочтение метафизике, которую исследует сквозь призму ветхозаветной мифологии, но в духе классического европейского гуманизма.

Алексей Мошков

МЕТАФИЗИКА АПОКАЛИПСИСА: ЕДИНОЖДЫ ОТВЕРНУВШИСЬ

Первое, что бросается в глаза при чтении нового романа Алексея Поляринова «Кадавры», это параллель с Владимиром Сорокиным — с его вселенной «Дня опричника». Тот же пессимистический взгляд на будущее (действие «Кадавров» происходит в 27-м: «Россия была как будто законсервирована в собственном прошлом. То, что там, по ту сторону границы, казалось крахом, концом света, в России ощущалось как повседневность»), в котором китайская экспансия становится одним из ключевых геополитических факторов: «Первая официальная граница проходила к югу от Ростова. Граница была ползучая, она двигалась и менялась почти каждый день, точнее — каждую ночь. Ее обозначали специальными красными столбцами, но китайские пограничники постоянно их двигали — сперва по чуть-чуть, на пять-десять сантиметров, но затем, поняв, что тактика работает, совсем перестали стесняться. По ночам они выкапывали столбы и чуть сдвигали их — на метр-полтора, отгрызая себе все больше территории. Так потихоньку за несколько лет они добрались чуть ли не до центра, и теперь русско-китайская граница проходила буквально внутри Ростова, рассекая его на две половины, и продолжала двигаться. Российские пограничники тут были совершенно бессильны — стрелять или даже направлять оружие в сторону «дружественного Китая» было запрещено».

Но если Сорокин пытается проломиться к действительности, используя для этого всё, вплоть до экскрементов, дабы показать ее такой, какой она есть, то Поляринов отдает предпочтение метафизике, которую исследует сквозь призму ветхозаветной мифологии, но в духе классического европейского гуманизма.

Итак, кто, вернее, что есть кадавры? Это мертвые дети с кристалликами соли на коже, что стали появляться/вырастать прямо из-под земли по всей территории России. Дети как статуи, которых не берет ни время, ни физические законы природы, ни попытки человеческого воздействия (их невозможно уничтожить, что было проверено эмпирическим путем и на раз). При последних земля на десятки километров покрывается коркой соли, делая оную абсолютно непригодной для сельскохозяйственного использования. Как они появились, что послужило причиной, в чем их смысл и т.д. — на это Поляринов не даёт прямых ответов, как бы выстраивая реальность по законам древнегреческих трагедий, где все подчинено слепой воле, к которым, трагедиям то есть, «Кадавры», на самом деле не имеют ни малейшего отношения. Его дискурс — это дискурс нового времени, когда ответы уже заключены в ткани текста. В частности, отсылка к мифу о Садоме и Гоморре видна невооружённым глазом: да, речь идёт о жене Лота, которая не совладав с приступом любопытства, обернулась, тем самым, нарушив господний наказ, за что и была обращена в соляной столп.

В «Кадаврах» почти то же, только как бы наоборот.

И вот тут самое время (а время-то апокалиптическое: как говорит один из проходных персонажей, «конец света еще как наступил, просто наступил он не в мире, а на территории отдельно взятой страны») сказать пару слов о сюжете, не отличающемуся изобретательностью: в лучших традициях классического роуд-муви с концентрацией — через многочисленные флешбеки — на главных героях и их внутренних проблемах.

Их, протагонистов, собственно, двое: Даша, исследовательница кадавров, и ее брат, Матвей, сопровождающий сестру в ее экспедиции от Института изучения мортиальных аномалий (так называют кадавров на языке официоза) по южным областям России, находящимся под контролем Объединенной российско-китайской администрации (ОРКА). Именно последнее обстоятельство и позволило провести исследование, так как Институт был внесён в список нежелательных организаций на территории РФ и после был реанимирован уже в Берлине, куда Даша и эмигрировала несколько лет назад.

По ходу их путешествия выясняется, что в детстве Матвей позвал одного своего сверстника, сильно ему насолившего, и Дашу в шахты, где те и провалились в туннель. Мальчик умер, а Даша получила перелом спины. Но соль этой истории в том, что Матвей, когда это случилось, убежал домой и до самого вечера хранил секрет, пока родители не приперли его к стенке. Хотя и обещал попавшим в беду товарищам, что приведет подмогу.

И вот спустя много лет уже дочь Матвея, увлекающаяся альпинизмом (в том числе и в его урбанистических формах), упала в котлован. Даша, находившаяся поблизости, узнала голос племянницы и даже подошла к краю ямы, но так и не помогла, спешно, даже в каком-то трансе ретировавшись с места трагедии.

И это то, что их объединяет/зеркалит: оба в критический момент повернулись спиной к ближнему, как некогда жена Лота, нарушив запрет, повернулась посмотреть на пылающие города. Но они не превратились в соляные столпы, соляные столпы вышли из-под земли сами, являясь как бы их (и далеко не только их) продолжением души — осуществленной в физике совестью (в этом видится доведенный до предела Круглов: «Тело ведь тоже душа, только другая»).

И что толку теперь изучать кадавров разными приборами и проч.? Это проблема другого уровня. Свидетельство нравственно-моральной деградации. Духовного падения. Как бы банально это ни звучало.

И, надо полагать, совершенно не случайно Поляринов выбирает местом действия Россию — страну, в которой официально прославляются идеалы высокой духовности и соборности, а на практике реализуются стратегии подавления этой самой духовности и с каждым годом растет уровень атомизации общества. Существование этих двух полюсов и рождает ту темную воронку, в которую и засасывается Россия, и, если так дело пойдет и дальше, то неизбежно и сгинет там, сигналом чего, думается, и являются кадавры.

Но что с ними делают? Хотят уничтожить. Поэтому финал романа вполне предсказуем: без нравственной основы, по Поляринову, нет человека. Он обречён на уничтожение. И «Кадавры» — это предупреждение. Услышат ли его? Вряд ли. И это главный недостаток, хотя и не романа.

Share

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.