Где же море Твоё, разлинованное течениями,
за коралловым рифом дельфиний всплеск? —
те раскаты дальние, виолончеливые,
насквозь прошибающие летний бурлеск…
ЛИЛИЕВЫЙ ВЕЧЕР
Сумрак жмётся к прибрежной зелени,
влага моря лодыжки лижет
Млечный плёс вне Земли, вне времени,
воспаряет со мною иже
Отравляет мозг дурман-лилия
— с языка одни междометия! —
Рунный диска лоск из бериллия
оплавляет неба соцветия
Место — вдрызг нарядное.
С дерзостью обрядною
быстро движется Дивный Мессия
Имя его — Молодость:
сыплет Звёзды в горсть,
но одной даёт моё имя
Явь отступает. Смещаются фокус и зрение
на столпотворение у ног молодого изгоя:
тянут руки, гуттаперчевые клыки
создания из «Капричос» Гойя
А он — невесом, невменяем, высок,
резок в порывах, наивен сладостно
Догнать?!… Да хоть приблизиться на волосок
к следам на поверхности моря экстазова
…и исчез, как и прибыл, и застал врасплох,
убил надежды, вызвал прострацию…
—
Оставил паломникам ветреный бог
апостериорность и констатацию
Мечта
Ночь теплей одеяла верблюжьего,
узок месяца ятаган…
Потому что молодость — это оружие,
головокружий
побег
в Зурбаган
Где же море Твоё, разлинованное течениями,
за коралловым рифом дельфиний всплеск? —
те раскаты дальние, виолончеливые,
насквозь прошибающие летний бурлеск…
… безвоздушья неба абрикотиновое свечение,
ветерок кудреватый — прохладен зной,
где закатов барственных кровоточение,
персистентная нега, зима — изгой
… неуёмно пятно полу-жёлтого вида
пред темнотой
Вдоль пригорка до поля,
пургою утюженного — пустотело…
Над молодою главой
покосившийся выцветший крест
вместо Южного
Паж
белобрысое лето…
В траве теряется твой спичконогий паж —
ладошкой накрывает кузнецов
Глотая пряный
луговой купаж,
бежит за озерцо
Дорога отгорожена стернёй,
пуста в две стороны
Жара куражит над землёй
в подтёках тишины
Сандалик красных разнобой
на луг наносит лимб
Лицо смугло. Над головой —
панамки белой нимб
Развалы гор, котлы морей,
пустынь погиблый скарб…
В кругу дюймовочек и фей
витает Божий раб
Гулёна-речка отражает высь,
покатость облаков,
цветочек солнца, молодую жизь
на скатерти веков
—
меж перепитий мироздания —
святое пятилетнее создание
Верхушки гор покрыты снежной патиной
I
Верхушки гор покрыты снежной патиной
из серебра небесного, из платины
По горизонту — тени облаков,
шальное солнце рвётся из оков,
топя вериги векового льда,
швыряя жмени золота в снега
Искрит, тончится наста сталь —
так тают фишки казино «Рояль»
Уйдут часы — замрёт картина:
заступит сумрак в роли Властелина
У сумрака особый крой —
тягучий, пасмурный гобой…
Мерцают мириады звёзд,
комета распустила хвост:
неяркий филигранный свет (что шёл к нам миллионы лет)
ложится ровно, мягко на глаза —
посланник Вечности,
бездушной, как гюрза
II
Свет светло-снежен, холодно-устал —
к утру займёт рассветный пьедестал
Светило возвернётся в прежний круг —
фотонами залья альпийский луг…
Осядет облако к подножию горы
и оживут зелёные миры:
деревья, травы, птицы, города,
народы, страны, дамы-господа —
поднимется привычный шум и гвалт,
бесплотно вспухнет над Невою залп
III
И это лучшая картина
Наставника
над этим Миром…
Да кто ж изобразить такое смог? —
О Нём
ты знаешь —
это …
