СЕМЬ ИСКУССТВ

Академия наук была мечтой многих студентов. Вера решила, что это, по крайней мере, для нее не хуже, а может быть даже лучше. Она как раз выполняла дипломную работу в одном из ведущих институтов академии наук. Недолюбливаемый поварихами в колхозе правдолюб Саша с готовностью протянул руку помощи и сдержал свое обещание, совершенно бескорыстно, между прочим.

Вера Сенченко, Марина Гуро

ПЕРВАЯ КАРТОШКА, ИЛИ ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ

ЧАСТЬ II (заключительная)

(окончание. Начало в № 9/2024)

УТРЕННЯЯ «КАТАСТРОФА»

После одного из таких вечерних визитов девчонки утром все-таки проспали — то ли будильник не прозвенел, то ли уставшая Вера его не услышала или вообще забыла завести. Когда она в ужасе вскочила, до завтрака оставалось совсем мало времени. Вместо угрозы уничтожения Света и Маринка услышали нечеловеческий вопль:

— Проспали!!!

Какое там заплетание кос! Какая утренняя пробежка в ссад! Все трое дружно рванулись к печи, заставили ее большими кастрюлями, в каждую налили немного воды, и когда она закипела, побросали остатки макарон. Но макарон оказалось мало, а готовить что-нибудь другое было уже поздно. До прихода едоков в столовую Маринка с дежурными суетилась у плиты, Вера лихорадочно, но тщетно искала макароны среди мешков с крупами, а Светочка стояла у раздаточного окошка и с ужасом думала о том, что скоро придут ребята, а кормить их нечем. От страха явилось видение: вот множество голодных глаз, с укором смотрящих на нее, вот она бежит от неминуемой «расправы» далеко-далеко в лес, куда глаза глядят, а выбившись из сил, падает под большой куст и сжимается в комочек, надеясь, что никто ее не найдет. Но ее уже окружают со всех сторон!..

Внезапно Света очнулась, а страх возмездия обернулся праведным возмущением:

— И почему каждый год вырастает так много картошки? Почему колхозники сами собрать ее не могут?! Почему им посылают на помощь студентов?!! Между прочим, у нас своих дел хоть отбавляй, учиться в университете не хухры-мухры. Каждый должен свое дело делать, вот!!!

Последнее слово она с возмущением выкрикнула вслух. Звук собственного голоса окончательно отрезвил Светочку и, тряхнув головой, она подумала:

— Да что же это я? Картошка не навсегда, скоро мы вернемся к учебе в лучшем вузе СССР, и наша жизнь опять будет интересной и увлекательной!

От этой мысли на душе потеплело, и она начала готовиться к раздаче завтрака.

Когда Вера увидела, что сваренные макароны едва закрывают дно кастрюли, ей действительно стало плохо. Она слегла на полке в кладовке, слабым шепотом предупредив подельниц, чтобы к ней направляли всех, кто будет скандалить. В этот раз девчонки раздавали макароны по новой методике. Маринка кидала в протянутую миску несколько макаронин, а Светочка ласково спрашивала студента, впавшего в ступор:

— Добавочки? — и, не дожидаясь ответа, кидала еще пару макаронин. От этой наглости никто не мог найти слов. Макарон хватило, конечно, не всем. Поварихам надолго запомнился пришедший последним голодный Саша Хорлин, заполнивший собой все раздаточное окошко. Он вращал круглыми глазами, полными искреннего негодования и грозно вопил:

— Это как это, еды нет?!? Всех урою!!!

Саша категорически не хотел уходить несолоно хлебавши и для него пришлось выскрести все остатки яблочного повидла из большой банки и щедро намазать полбуханки хлеба в придачу к двум кружкам с чаем.

Когда едоки отправились в поле, Маринка пошла проведать Веру. Та лежала на полке с абсолютно отсутствующим взглядом, направленным в потолок, и никак не могла оправиться от жгучего стыда за то, что проспала и по ее вине случилось то, чего не должно было случиться.

— Ну что? — тихо спросила Вера.

— Да ладно страдать, вставай! Ребят накормили, все ушли в поле.

Поварихи погрызли яблоки из колхозного ссада и потихоньку пришли в себя от пережитого шока. Что интересно, скандалов и жалоб начальству от студентов в то злосчастное утро не было.

НАРОД ДОЛЖЕН ЗНАТЬ СВОИХ ГЕРОЕВ

Однажды к поварихам заглянул «на огонек» бывалый, спитого вида мужик — посмотреть на молоденьких студенток, побалакать о том о сем. Основными свидетелями того, что произошло, были Вера и Маринка, но в памяти у каждой осталось свое воспоминание того давнего инцидента.

Версия Марины

После обеда пришел пьяный колхозник купить хлеба, но тот уже раскупили. Это обстоятельство его не разочаровало, так как мужик обнаружил двух студенток-поварих, отдыхающих после обеда на пустых хлебных полках. Он решил использовать неожиданный поворот событий, чтобы разнообразить свою неразнообразную жизнь. В этот самый момент Маринка еще не спала и наблюдала за мухами. Стоял сентябрь, теплое бабье лето, и мухи устраивали брачные игры. Было забавно наблюдать, какие затейливые комбинации у них получались — паровозики, пирамидки… При виде мужика Маринка очнулась, буркнула что-то неприветливое и, оттолкнув его, вышла в столовую, где Вера «разбиралась» с остатками компота из сухофруктов. Маринка и случайно заглянувшая Ира присоединились к «ликвидации» компота. И вдруг из хлебного ларька раздались крики Светочки:

— На помощь, помогите!

Они не могли понять, плохо ей или хорошо, услышав какое-то странное повизгивание. Однако любой представитель мужского пола, начиная с мотыльков, и кончая колхозниками из ближайшей деревни, услышав такие звуки, потерял бы последнюю способность контролировать свое поведение.

— Что это там у вас? — спросила Ира.

— А это Светочка отдыхает, — многозначительно ответила Маринка, отхлебывая с причмокиванием компот из алюминиевой кружки.

В тот день на кухне дежурил москвич Толик Гольдштейн, интеллигентный еврейский юноша в очках с толстыми стеклами. В отличие от девчонок, он воспринял Светочкины крики как руководство к действию и тут же ринулся к беззащитной девушке на помощь, распахнув дверь ударом ноги. К всеобщему изумлению, он легким и стремительным движением оторвал колхозника от Светы и просто выбросил его из хлебной лавки. Мужик понял, что ловить ему нечего, и исчез. Как выяснилось, Толик занимался боксом, хотя это было трудно предположить по его суперинтеллигентному поведению и соответствующему телосложению. Тут появилась взлохмаченная и разгоряченная Света с упреками:

— Где вы были?! Почему меня бросили?! На что подруги ответили:

— Мы же не знали, что вы там делаете. А может, вы просто так общались?

Версия Веры

Однажды довольно поздно вечером заглянул на огонек сильно выпивший мужик. К этому времени уморившаяся Светочка прилегла отдохнуть на средней хлебной полке. Две другие поварихи уже заканчивали уборку помещения, как услышали ее крики и странные повизгивания. Забежав в кладовку, они увидели следующую картину. Мужик, забредший с заднего входа в хлебную лавку и с трудом стоявший на ногах, обнаружил лежащую на полке красотку и решил с ней познакомиться. Места между полками было так мало, что нельзя было сесть, а колхозник подошел вплотную, поэтому Света спросонья не успела оттуда выбраться. Она оказалась в ловушке, а мужик, насколько мог в своем положении, пытался потрогать ее своими большими ручищами, обнять и даже пробовал залезть к ней, ставя колено на край полки и тут же получая удар кулаком. Светочка отчаянно отбивалась и визжала изо всех сил. Подружки бросились оттаскивать его с криками: «Вали отсюда!», но мужик оказался довольно сильным и уходить явно не собирался. Спас всех вбежавший из столовой дежурный по кухне, интеллигентный еврейский мальчик Толик — он ловко схватил мужика за шиворот и вытряхнул его на улицу. Непрошеный гость не ожидал такой прыти от студента-очкарика, разразился грубой бранью, но все-таки предпочел ретироваться. Оказывается, Толик занимался в секции по боксу, но скромно об этом умалчивал.

Ремарка Саши Гершикова:

«Я не помню эпизод с обороной Светы, но Толик вполне мог быть его героем — он уже тогда отличался смелостью и силой духа, а также сильным ударом. Мне его удар неплохо знаком, потому что Толик, Саша Хорлин и я занимались в одной группе по боксу».

При восстановлении этой истории почти через сорок пять (!) лет в версиях Марины и Веры обнаружились принципиальные различия и естественно, возникли вопросы. Например, колхозники в Шохово были пьяные уже в обед или все-таки после работы вечером? Могли ли девчонки столь индифферентно отнестись к судьбе подруги (по версии Марины) или же, не раздумывая, бросились на помощь? Света утверждала, что она тогда спала. Что интересно, Толик, который мог бы прояснить ситуацию, вообще ничего не помнил, ни дежурство, ни тем более, что он кого-то откуда-то выкидывал. Смутно маячил в памяти только какой-то вагончик. Но это был не вагончик, а та самая клетушка с полками! С присущей ему скромностью Толя вполне допускал, что геройствовал вообще не он, а кто-то другой. Однако участники инцидента склонны верить Марине, обладающей феноменальной фотографической памятью, которая запомнила даже рубашку нашего героя — в коричнево-черную клеточку.

Вообще совместные воспоминания одних и тех же событий удивительно активизируют прямо-таки голографические свойства памяти, когда одна незначительная деталь может вызвать нескончаемый поток все новых и новых, казалось бы, давно и навсегда забытых подробностей, складывающихся в яркие объемные картины.

«РОМАНТИЧЕСКАЯ» НОЧЕВКА В СТОГУ С РОКОВЫМИ ПОСЛЕДСТВИЯМИ

Приближался конец картошки. От однообразной, изматывающей и неблагодарной работы поварихи заскучали. Совсем рядом, за дверью столовой бурлила какая-то другая и недоступная им жизнь, которая казалась гораздо интересней их кухонного существования. Им захотелось новых впечатлений! И тогда они «разрушили стог» — именно это (и еще кое-что) им потом инкриминировали и даже вынесли выговор. Погода стояла прекрасная — настоящее бабье лето с относительно теплыми и сухими ночами. В то время часто передавали по заявкам радиослушателей песню, в которой были слова: «с ненаглядной певуньей в стогу ночевал»… Вере со Светой очень захотелось хотя бы один раз заночевать в стогу, но после инцидентов с местными парнями ночевать одним в поле было как-то страшновато. И они выбрали для компании своих одногруппников — самых положительных и, как девчонкам казалось, безопасных во всех отношениях двух москвичей — Колю и Сережу. Эти долговязые юноши все время вели нескончаемые разговоры о математике, механизмах химических реакций, постоянно генерировали идеи, предлагали собственные гипотезы и увлеченно их обсуждали, как и подобало настоящим теоретикам. Их интерес к девочкам был пока совсем слабый или, как опять казалось поварихам, почти нулевой. На девочек, особенно общежитских, они смотрели с любопытством, но и с опаской. Похоже, что сведения об отношениях полов были у них также сугубо теоретические.

Итак, две студентки предложили двум ребятам охранять их невинный сон в стогу, хотя опасались, что «ботаники» (как назвали бы их наши внуки) в последний момент могут отказаться. Вначале Коля и Сережа смутились от такого предложения, но потом все-таки согласились. Они пришли поздно вечером, как договорились, когда на кухне все было убрано. Молча шли по полю в темноте, а увидев вдалеке очертания стогов, направились к ближайшему, самому огромному. Сопровождающие поварих очень смущались и в основном помалкивали. Кое-как залезли на стог и сразу обалдели от внезапно открывшегося их взорам звездного неба. В Москве на небо никто не смотрит — не до того, да и звезд почти не видно из-за обилия огней. Вначале поговорили о звездах, неудивительно, что ребята знали много интересного о созвездиях и вселенной. Потом каждый для себя выкопал в стогу ямку в сторонке от девчонок, не ожидавших такого поворота дел и надеющихся на помощь ребят. Но все-таки на последнем этапе самозакапывания мальчишки укрыли их соломой, чтобы не замерзли. Опьянев от пряного запаха сена и немного полежав в тягостном молчании, Вера, не выдержав, воскликнула: «Что ли тогда споем?» И затянула изо всех сил песню про певунью:

Я в весеннем лесу пил березовый со-о-к,

Затем вступила Светочка:

С ненаглядной певу-у-ньей в стогу-у ночева-а-л,
Что имел, потеря-а-л, что люби-и-л — не сберег,
Был я смел и удачлив, а счастья не зна-а-л….

Соседи молчали, может быть, не знали слов песни. А девчонки продолжали петь с упоением. Они неосознанно примеряли на себя роль этой «певуньи»: красота у них была, петь и даже играть на фортепьяно умели — обе когда-то учились в музыкальной школе. Но вместо «смелого и удачливого» рядом торчали головы теоретиков-мальчишек, только вступающих на порог взрослой жизни. И кто знает, может барышням повезло, что тогда рядом не оказалось опытных практиков, как в песне.

Их разбудили рассвет и осенняя утренняя прохлада. Солома забилась под одежду и запуталась в волосах. Романтики съехали с сильно разворошенного стога. Даже не пытаясь «замести следы», в спешке поварихи побежали на кухню, а длинные тонкие силуэты ребят неторопливо удалялись в легком тумане по направлению к деревне. Их кто-то увидел и донёс кому надо. У поварих осталась в волосах солома — вещественное доказательство «вины и аморального поведения» — дикая формулировка, казавшаяся им тогда анекдотом или плохим сном. Во время публичного разбирательства ЧП ребята, низко опустив голову и переминаясь с ноги на ногу, бормотали что-то невразумительное, и всем сразу стало ясно, что не они были инициаторами этой «дикой выходки». Старшие товарищи были возмущены «совращением» таких положительных, высоконравственных мальчиков. Командир отряда, он же Барботёр, так и сказал подругам:

— С вами-то все ясно, но хотя бы их пожалели.

Из этой истории девчонки сделали свои выводы. Вера, будучи дочерью хирурга, со свойственным ей рационализмом решила, что романтические отношения и стога — вещи мало совместимые, несмотря на то, что об этом пишут в романах и поют в песнях. Чисто умозрительно она допускала, что после ночевки в стогу с любимым могут возникнуть как минимум неприятные проблемы по извлечению вездесущей соломы. Света же больше всего ценила в мужчинах ум и сожалела, что из-за девичьей прихоти такие замечательные мальчики попали в скандальную историю. А Маринка с самого начала категорически не захотела быть пятой в этой компании и мужественно осталась на ночь одна охранять столовую с продуктами, как народное достояние, закрывшись на все засовы изнутри. Конечно, теперь она была рада, что отказалась от похода в стога и не попала в такой переплет.

При кажущейся эфемерности произнесенного устно «выговора с занесением в личное дело», однако с существенным уточнением — «за аморальное поведение и разрушение стога сена», трагикомический инцидент в колхозе мог стоить дальнейшей успешной карьеры каждому из участников этой, в общем-то, безобидной истории. Личные дела каждого студента, которые никогда и никто не видел, все же существовали. Подобные и многие другие формулировки разных, часто довольно мелких проступков студентов кто-то где-то фиксировал. И они всплывали в самый неподходящий момент, через несколько лет, например, при получении рекомендации студкома в аспирантуру. При хорошей или даже отличной успеваемости такие выговоры с «аморалкой» играли решающую роль в принятии коллегиального решения и могли быть основанием для строгого наказания.

Но тогда наши второкурсники даже не думали о каких-либо серьезных последствиях осуществления своей незатейливой мечты — ночевки в стогу. Они воспринимали выговор на общем собрании отряда как некую игру, которую придумали преподаватели для поддержания дисциплины среди студентов. Но этот выговор настиг Веру в очень ответственный момент гораздо позже. Еще на третьем курсе она начала свое погружение в серьезную науку на новой перспективной кафедре химической энзимологии, возглавляемой деканом факультета Ильей Васильевичем Березиным. В конце последнего курса для нее замаячила аспирантура, но тут о давно забытом выговоре вспомнили члены студкома, на полном серьезе признавая за собой право решать судьбы сокурсников. В итоге необходимую характеристику выпускнице не дали. Это был тяжелый удар судьбы. Альтернативный вариант — распределение иногородней студентки в лабораторию Шебекинского мясокомбината в Белгородской области, казался крушением надежд серьезно заняться наукой. И тут необыкновенное понимание и благородство проявил тот самый Саша, который разыскивал на картошке якобы уплывающее «налево» мясо. К тому времени он входил в состав студкома и помог одногруппнице по своей собственной инициативе, просто потому, что его порядочность и чувство справедливости не могли остаться в стороне. Саша сам подошел к Вере и предложил:

— Я смогу собрать кворум из доброжелательных членов студкома прямо в общежитии, и мы дадим тебе рекомендацию в аспирантуру, но только в академию наук, а в МГУ — точно не сможем, не имеем права.

Академия наук была мечтой многих студентов. Вера решила, что это, по крайней мере, для нее не хуже, а может быть даже лучше. Она как раз выполняла дипломную работу в одном из ведущих институтов академии наук. Недолюбливаемый поварихами в колхозе правдолюб Саша с готовностью протянул руку помощи и сдержал свое обещание, совершенно бескорыстно, между прочим.

Ремарка Саши Гершикова:

«Мне понравилась роль прожорливого правдолюба, которая уготовлена мне в этой истории. Особенно я умилился от слов «совершенно бескорыстно, между прочим». Так и подмывает добавить: «Не потребовав в награду порцию гуляша, недополученную в Шохово на втором курсе».

Через много лет Вера поинтересовалась у Коли, не подпортил ли «строгий выговор за аморальное поведение и разрушение стога» их с Сережей карьерный рост.

— Не-ет, отмазались, нам тогда помог сам завкафедрой, — ответил уже тоже заведующий кафедрой, профессор Николай Конкордиевич Зайцев.

Вот что значит умные мужчины!

КОНЕЦ КАРТОШКЕ!

После ночевки в стогу с далеко идущими последствиями, о которых поварихи тогда и не предполагали, колхозно-кухонная жизнь продолжилась обычным чередом. Порой, откуда ни возьмись, появлялись рассказы, что в соседнем отряде поварихи даже котлеты и блины умудряются жарить, или внезапно москвичи, привыкшие к домашней пище, демонстративно выливали манную кашу в помойное ведро, недовольно говоря, что она сварена на скисшемся молоке, и т. д. и т. п.

Но были моменты и поинтереснее. В ожидании обеда и ужина Сережа Чувпило организовывал массовые настольные и застольные игры, например, «Монополию» и «Копеечку». Лист для «монопольки» он расчертил на изнанке какого-то патриотического плаката, висевшего в столовой, а названия лотов купли-продажи придумал сам. Так, в кинокомпании у него были лоты «Мордюкова», «Вертинская» и другие звезды советского кино.

Перед обедом многие студенты собирались около транзистора — в то время проходила олимпиада в Мюнхене, и все слушали трансляцию легендарного финального матча по баскетболу

«СССР — США». После финального свистка американцы, опережающие наших на одно очко, торжествовали победу, но оказалось, что часы остановили неправильно. Судья продлил матч — всего на 3 секунды. И за эти мгновенья наши спортсмены три раза вводили мяч в игру, и три раза матч прерывали из-за проблем! Страсти накалили мюнхенский зал — и наш, шоховский, — добела! И тут!.. Забросив двухочковый мяч, наши выиграли матч и стали чемпионами олимпийских игр!!! Так на картошке, благодаря транзистору, мы пережили эпохальное событие вместе со всей страной.

В Шохово еще один «теоретик» Гриша Коган написал несколько стихотворных пародий, которые студенты распевали хором. В них фигурировал Николай, шоховский слесарь-механик по ремонту сортировочных машин для картошки. Николай был всегда пьян, а его «родной язык» на девяносто процентов состоял из не-нормативной лексики. Саша Гершиков до сих пор помнит одну них (на мотив «Nowhere man» Beatles):

Николай-механик наш
Произносит то, что аж
Не выносит карандаш
And nobody.
Каждый бывший пионер
Не возьмет с него пример,
Вот как Толик (Миша, Саша…), например,
And nobody.
Николай послушал,
Кой-чего откушал
И послал нас всех далеко-далеко,
Отсюда не видно…

Близился отъезд в Москву. Воспитанные партией и комсомолом студенты привыкли оформлять свои впечатления в виде стенных газет и делали это с выдумкой, весело, без каких-либо директив сверху. Труд поварих был отмечен в газете, выпущенной грузчиками, с фотографией трех «кормилиц» в раздаточном окошке, отпускающих забавные реплики на злобу дня:

— Ребята, где же вы были раньше?

— А вы уже опоздали, второе закончилось!

— Да нам и самим ничего не досталось…

Но внизу крупными буквами было написано горячее признание:

— И ВСЕ-ТАКИ МЫ ВАС ЛЮБИМ, ДОРОГИЕ НАШИ ПОВАРИХИ!!!

В последний день, быстро собрав скудный скарб, поварихи подошли к автобусам, и оказалось, что все места уже заняты сплоченными за месяц группами, а про них никто и не вспомнил… Выручили все те же грузчики, которые потеснились и пристроили девчонок с их вещичками.

За эти три недели поварихи лучше узнали себя, друг друга и ребят, с которыми им предстояло проучиться еще целых четыре года, и поняли, кто чего стоит. Они научились готовить, улаживать конфликты, постоять за себя и защищать других. Многие прелести студенческой жизни в колхозе — романтические и дружеские прогулки, настольные азартные игры типа «копеечки», посиделки у костра с песнями под гитару, рыбалка и работа в поле в прекрасную пору бабьего лета, прошли мимо них. Но все неприятности, неудобства и трудности (а как хотелось тогда, чтобы они скорей закончились!) теперь вспоминаются с нежностью и улыбкой.

МНЕНИЕ ООО

Нам удалось найти участника тех давних событий, который смог вспомнить картошку, поварих и их стряпню. Итак, слова ООО (очень объективного очевидца), а также коровьего няньки, азартного «монополиста» и «копеечника», а ныне директора немецкого отделения международной фирмы по разработке оригинальных инновационных терапевтических антител — Сергея Чувпило:

— Да, был на картошке в Шохово. Что играл в «копеечку», не помню. Помню пареную репу, тушеное мясо с луком, картошку, компот. Было вкусно! Поварих тоже помню — были такие довольно… аппетитные!..

Интересно, что все другие впечатления в том колхозе для Сергея затмили коровьи роды на ферме, куда его определили на весь период в помощники к скотнику. И даже через много лет он вспоминал их с искренними восторженными эмоциями и яркими эпитетами!

— Представляешь, из-под хвоста черно-белой коровы то появлялись, то исчезали маленькие и абсолютно белые копытца! А нам надо было как-то изловчиться, чтобы поймать их и вытащить наружу. Это было очень трудно, но мы их все-таки смогли схватить и потащили. Потом показалась беленькая голова теленочка. Он вылезал вперед, словно прыгал «ласточкой»: сложил вместе копытца и голову, ну а потом весь вылез и распрямился. Мы положили его на солому, вытерли мешковиной. Это, я скажу, такое чудо природы — ужасно хорошенький и весь белый! Самое мое яркое впечатление в тот момент, а может, и даже всей жизни! Через пятнадцать-двадцать минут теленок уже встал на ножки и пошел к корове сиську сосать. А корове этой все по фигу. Если бы не мы, он бы выпал и ударился, или мамаша могла просто затоптать его, или без нас теленок мог бы в ней остаться и вообще не родиться. Ни фига корова родить без помощи человека не может. Вот такие дела…

***

Прошли годы. У каждого из нас свои воспоминания о студенческом житье-бытье, которые с удовольствием слушают наши дети, внуки, друзья и сослуживцы. А уж повспоминать вместе на ежегодных традиционных Днях химика — святое дело! Главное, что эти истории добрые и веселые, такие, какими и мы были в те далекие замечательные дни…

ГЕРОИ ЭТОЙ ИСТОРИИ МНОГО ЛЕТ СПУСТЯ