©"Семь искусств"
    года

Loading

И тут я повторил ту же ошибку, за которую поплатился по окончании университета. Я начал публично, в присутствии всей группы слушателей, возражать лектору. Мне сейчас трудно понять, почему я стал повторять ту же опасную дурь. Видимо, хрущевская оттепель все еще кружила мне голову.

Лев Островский

МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ В ИНТЕРЕСНЫЕ ВРЕМЕНА

Кто контролирует прошлое — контролирует будущее.
К
то контролирует настоящее — контролирует прошлое.
Джордж Орвелл, «1984»

Лев Островский«Чтоб ты жил в интересные времена!» — гласит древнее китайское проклятие. Я таки жил в интересное время, хотя не припомню, какое время в Советском Союзе было «неинтересным», то есть нормальным. Но, пожалуй, одним из самых идиотских было преподавание марксизма-ленинизма в его разнообразных формах — истории, философии и других. Несмотря на обильное цитирование классиков, это имело мало отношения к Марксу и Ленину (как, впрочем, и последний к первому), а определялось сиюминутными лозунгами партийной власти. Сам Маркс говорил: «Верно лишь то, что я — не марксист!» И как не вспомнить Маяковского: «А на стенке декорацией / Карлы-марлы борода»?

Однако же эта наука была самой универсальной — её одинаково вдалбливали ученикам школ, студентам, рабочим и колхозникам всех профессий, от физиков до лириков, как тогда говорили. Я не большой знаток этой истории, но наверно стоит вспомнить, как она, перефразируя известный анекдот, «колебалась вместе с партией».

Для меня, как и для всего моего поколения, все началось с «Краткого курса истории ВКП(б)», который вышел в конце 1930-х годов под личным контролем, а, возможно, и при прямом участии Сталина. Правда, я прочел, что уже с 1925 года «основы марксизма-ленинизма» были в числе обязательных предметов, но это ко мне еще не относилось. Но в 50-е пришлось изучать «Краткий курс» и сдавать по нему экзамены. И тут я столкнулся с парадоксом: несмотря на действительно краткое изложение, я никак не мог его понять. Казалось, краткие выводы (кажется так они назывались) в конце глав никак не следуют из содержания этих глав. Приходилось заучивать наизусть — похоже, расчет был именно на зубрежку. Тогда же внедрялся диалектический материализм (в вузах его называли диаматом). Переход количества в качество и борьба противоположностей и тому подобное были не просто философскими категориями — ими объяснялись правильность действий партии и смена капитализма коммунизмом, которая рано или поздно произойдет во всех странах. Ходил анекдот: « В чем различие между матом и диаматом? — Мат все знают, но притворяются, что не знают. Диамат никто не знает, но все притворяются, что знают. — А в чем сходство? — И то и другое является мощным оружием в руках пролетариата.»

Изменения в учебниках истории и диамата, внесённые после 20-го съезда КПСС, где Хрущёв разоблачил Сталина (не тронув, впрочем, себя), не сделали для меня зубрёжку намного легче. Книги до диамату мне давались столь же трудно, как «Краткий курс». Исключением была «Диалектика природы» Энгельса, написанная живо и на хорошем литературном языке. Там встречались даже шутки (в основном цитаты), необычные для занудных учебников, вроде: «Лучшее качество денег — это их количество», или «Добродетельным каждый может быть сам по себе, а для греха необходимы двое».

По иронии судьбы или, скорее, истории, все это имело для меня практические последствия в более либеральное, если можно так выразиться, хрущевское время. Именно на него пришелся мой выпуск из университета, а потом из аспирантуры. Хотя я не был настоящим диссидентом, но уже понимал лицемерие власти. Но хрущевские послабления — оттепель по Эренбургу — легкомысленно принял за разрешение задавать вопросы и критиковать, пусть в рамках того же марксизма. После 20-го съезда, на последнем курсе университета, я стал задавать «неправильные» вопросы на семинарах и собраниях, и результат не замедлил сказаться.

На предыдущих курсах я, очевидно, был достаточно «правильным» студентом, поскольку получил Сталинскую стипендию (потом ее переименовали в Государственную), и четверок почти не имел. Для получения «красного» диплома (с отличием) оставалось только получить пятерки на так называемых госэкзаменах, которых было два: английский, давшийся мне без труда, и какой-то марксизм, кажется, истмат, который я добросовестно вызубрил. Принимали двое: бывший декан Н. — он просто присутствовал — и преподаватель марксизма Ф., который и задавал вопросы. Они сыпались один за другим, я долго выдерживал напор, но где-то на восьмом — десятом ошибся. Мой мучитель немедленно остановился и поставил четверку, чем и лишил меня красного диплома. Все было настолько очевидно, что даже безучастный Н. попробовал возразить, но получил решительный ответ: «Нет, такой важный вопрос нельзя не знать!» В результате я остался без красного диплома. Вскоре это повлияло на мое, тоже весьма ухабистое, «распределение» на работу.

Но здесь не о нем.

На этом мои отношения с марксизмом-ленинизмом не закончились. После выпуска, оттрубив обязательные два года в КБ завода, я поступил в аспирантуру. В ее конце мне еще раз пришлось столкнуться с «главной» наукой, но это столкновение имело неожиданно счастливый конец — «happy end», как говорят американцы.

В аспирантуре Горьковского Политехнического института, где тогда работал мой научный руководитель, будущий академик А. В. Гапонов-Грехов (тогда еще просто Гапонов), нам опять пришлось прослушать курс философии. Читали его два лектора. Один, по фамилии Васяев, пожилой и постоянно куривший (тогда это не возбранялось), преподавал историю философии. Он рассказывал о великих греках, о Канте, Гегеле и других философах. Я далеко не все об этом знал, и было интересно, хотя это имело весьма косвенное отношение к марксизму. Позже кто-то сказал, что Васяев много лет (называли цифру 17) провел в сталинских лагерях, что увеличило моё к нему уважение. Второй лектор был некто Панкратов, и он читал какую-то ахинею об отношении марксизма (а на деле указаний тогдашней власти, которые часто менялись) к науке. И тут я повторил ту же ошибку, за которую поплатился по окончании университета. Я начал публично, в присутствии всей группы слушателей, возражать лектору. Мне сейчас трудно понять, почему я стал повторять ту же опасную дурь. Видимо, хрущевская оттепель все еще кружила мне голову. Например — Лектор: Невозможно имитировать человека инженерными методами. Вопрос: Почему, ведь это был бы чистый материализм? Лектор: Потому что человек — это продукт длительной эволюции. Вопрос: Но ведь, скажем, рука человека это уже продукт длительной эволюции, а ее давно моделируют. Лектор молчит. Вопрос: допустим, кибернетика это лженаука, но даже если так, почему она противоречит материализму? Никакого идеализма в ней не видно. Лектор молчит. Но как-то наедине, в очереди в буфет, он со злобой мне тихо сказал: «Чего тебе надо? Как нам говорят, так и мы говорим!» И был прав, я сам должен был это понимать. Кстати, позже я где-то увидел, что он из кандидата благополучно стал доктором наук.

И вот наступил день кандидатского экзамена. Хотя я вызубрил все, что мог, я был уверен, что мне в лучшем случае влепят тройку. Но, в отличие от выпускного экзамена в университете, где четверка лишила меня красного диплома, здесь мне было наплевать на оценку, лишь бы не двойка. Было ясно, что мой руководитель не обращал на такие вещи внимания. Вопроса в билете точно не помню, что-то о съездах большевиков, разногласиях с меньшевиками и тому подобных вещах, ужасно важных более чем полвека спустя. Я уже не дергался и отбарабанил все как положено, в том числе на вопросы Панкратова. Васяев, который видел агрессию, что-то спросил по истории философии, и я охотно и подробно ответил — хоть какая-то отдушина. Наконец меня отпустили, и я остался в коридоре ожидать своей тройки. Внезапно вышел Васяев с сигаретой в зубах, вероятно, в туалет, и по пути, увидев меня, похлопал по плечу и сказал: «Ничего, будет тебе пятерка!» И вправду, поставили пятерку! Чем Васяев подействовал на своего супер-партийного коллегу, я так и не узнал. Вряд ли Васяев сейчас жив — уже тогда он выглядел пожилым — но если рай существует, он должен быть туда принят не только за свои лагерные страдания, но и за добрые, пусть небольшие, поступки вроде описанного здесь.

Сейчас все это выглядит далеким прошлым, но история повторяется. После распада Советского Союза ситуация, казалось, переменилась. Появилась свобода мнений и дискуссий, и студентам перестали в обязательном порядке навязывать «единственно правильные» истины. Увы, это продолжалось недолго. С приходом Путина в Кремль был возвращен советский гимн, и это стало четким показателем ностальгии о прошлом и возврата советской идеологии. Этот возврат произошел не сразу, но уже все было понятно, a теперь, с началом «спецоперации», дошло, кажется, до еще большего абсурда, чем в советские времена, вроде объявления Запада сатанинской силой и призывов к «десатанизации» Украины. Журналист Андрей Колесников назвал новую идеологию «научным путинизмом». Но поскольку здесь речь идет об образовании, достаточно процитировать недавний приказ Минобрнауки об увеличении времени изучения истории России в вузах. Приказ вступает в силу с 1 сентября 2023 года. Теперь, вне зависимости от специализации, студенты будут изучать предмет 144 академических часа. «Повышенное внимание к изучению истории России в вузах позволит противодействовать фальсификации истории в любых ее проявлениях, формировать у студентов чувство патриотизма, гражданственности, уважения к памяти поколений, ответственности за судьбу страны.» Как сообщал «Коммерсантъ», пока что у вузов есть право самим определять содержание предмета, его хронологические и географические рамки, а также методологические аспекты. Увы, уже ненадолго… Снова актуален старый советский анекдот: «Мы живем в единственной стране с непредсказуемым прошлым».

К этому можно добавить резкое усиление пропаганды среди детей и школьного, и дошкольного возраста. Единый учебник истории, всевозможные военно-патриотические уроки, «Разговоры о важном» и тому подобное…

В общем, времена опять становятся все «интереснее».

Круг замкнулся.

В конце мне хочется показать два поколения книг по истории, которые легко найти в интернете.

Обложки книг 1930х-40х гг. Обложки книг 1930х-40х гг.

Обложки книг 1930х-40х гг.

Сперва «Краткий курс» — «Священное писание» сталинской эпохи, и заодно учебник диамата. Даже с поправкой на износ, обложки скромные — тогдашний уровень полиграфии был невысок, да и стараться было ни к чему — хочешь не хочешь, а все были обязаны приобрести и изучать.

Современные учебники истории

Современные учебники истории

А это современные учебники истории для разных классов. Обложки красочные, но, что характерно, все они изображают царей и их войны. Хоть бы спутник изобразили!

Print Friendly, PDF & Email
Share

Лев Островский: Марксизм-ленинизм в интересные времена: 5 комментариев

  1. A.B.

    Лев Островский: Снова актуален старый советский анекдот: «Мы живем в единственной стране с непредсказуемым прошлым».
    К этому можно добавить резкое усиление пропаганды среди детей и школьного, и дошкольного возраста. Единый учебник истории, всевозможные военно-патриотические уроки, «Разговоры о важном» и тому подобное…
    В общем, времена опять становятся все «интереснее».
    Круг замкнулся.
    ————————————-
    Зайдентрегер — Из многочисленных замечаний наших «американистов» я понял, что к СССР по этому показателю присоединились Соединенные Штаты.
    :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    После отклика уваж. Зайдентрегера вспомнился анекдот.
    — Почему нет отдельной колбасы?
    ОТВЕТ: — а у вас негров линчуют.
    Анекдот, правда, потерял актуальность при президентстве Барака Обамы.
    Что касается замечательной реплики:»Преподавал антисемит, но неплохой человек», КОНЕЧНО ЖЕ, это можно простить поэту Григорию-Zvi, поднявшемуся из «застойного мухо-ранска» в Израиль.
    Главное же — работа Льва Островского — правдиво и обстоятельно рассказывает о трансформации
    марксизма в сталинизм. «Круг замкнулся.»

    1. Zvi Ben-Dov

      Модератор:

      Комментарий удален из 7И за нарушение пункта 1 правил Портала.

      Господин Zvi Ben-Dov!
      Правила Вы нарушаете злостно и слишком часто. Во избежание санкций модерация предлагает Вам не повторять такое впредь.

  2. В. Зайдентрегер

    Снова актуален старый советский анекдот: «Мы живем в единственной стране с непредсказуемым прошлым».
    ———————————————————————————————
    Из многочисленных замечаний наших «американистов» я понял, что к СССР по этому показателю присоединились Соединенные Штаты.

    1. Zvi Ben-Dov

      Тем не менее подняться в Израиль из «застойных» США и Канады они не торопятся — даже те, которые евреи.
      Но у Всевышнего на их будущее свои планы, и мы в Израиле их ждём не дождёмся 🙂

  3. Zvi Ben-Dov

    «Я начал публично, в присутствии всей группы слушателей, возражать лектору. Мне сейчас трудно понять, почему я стал повторять ту же опасную дурь.»
    _____________________________________

    Со мной было нечто похожее, но в 1979-м. Это было на семинаре по истории КПСС. Преподавал антисемит, но неплохой человек. Он же читал у нас лекции.
    На этот семинар пришла проверка — то ли из горкома, то ли из обкома КПСС. Преподаватель поднял одного из студентов и тот складно рассказал о Берии и в конце своего выступления добавил, что тот был шпионом.
    Я поднял руку и, получив слово, сказал, что Берия, разумеется негодяй и мерзавец, но уж шпионом он точно быть не мог и добавил многое из того, что слышал от отца ( историка) во время домашних бесед.
    Преподаватель изменился в лице, глянул на заднюю парту, где сидели проверяющие и сказал стальным голосом, что у меня в голове слишком много мусора.
    Насчёт мусора он оказался прав. 🙂 После семинара он меня нашёл и сказал, что проверяющие сказали ему (о мусоре в моей голове) то же самое.
    Поскольку хотя преподаватель, будучи антисемитом, всё таки был неплохим человеком — он мне поставил на экзамене четвёрку, а ведь мог меня к ногтю.
    Вообще-то потом у меня было много приключений, связанных с философией, политэкономией и научным коммунизмом — всё из-за домашней дрессуры отца, которая не всегда соответствовала линии партии. Отец к тому времени вышел на пенсию и, поэтому, мои «подставы» на нём сказаться уже не могли…

Добавить комментарий для В. Зайдентрегер Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.