©"Семь искусств"
    года

Loading

Вчерашние школьницы из разных городов СССР оказались в столице, и уже сам этот факт многих привел в состояние эйфории, особенно тех, кто приехал без родителей. Эти девчонки активно знакомились с Москвой: ездили посмотреть Кремль, а заодно поглазеть на столичные товары в ГУМе, ЦУМе и «Детском мире».

[Дебют]Вера Сенченко

МЕЧТА ОТЛИЧНИЦЫ [1]

СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ

Вера СенченкоМесто моего рождения — город Ульяновск (прежде Симбирск). Наша семья жила в доме на улице Карла Либкнехта, почти по соседству с музеем-заповедником В.И. Ленина, где когда-то родился и вырос вождь Октябрьской революции. Через три года наша семья переехала в Астрахань, но повзрослев, я долгое время гордилась, что появилась на свет на родине гениального вождя.

Я выросла в отдаленном степном районе города Астрахани, где русские и татарские поселения разбросаны по обе стороны узкого шоссе, тянущегося вдоль Волги и ее рукава Воложки. К судоремонтным заводам на речных берегах прилегали рабочие поселки с пятиэтажками, больницами, школами, базарами, общественными банями, типовыми спортзалами и клубами. Большинство названий заводов, поселков и улиц, как и по всей стране, отражало революционное прошлое — в честь великих вождей и местных революционеров: имени Ленина, Орджоникидзе, 10- и 20-летия Великого Октября, III-го Интернационала… Адрес нашего дома тоже не был исключением: поселок Красноармейский, улица Ворошиловоградская, названная в честь командира Красной армии Климента Ворошилова. Поселок рос у меня на глазах между речкой Воложкой и шоссе, соседствуя с районной Правобережной больницей, а по другую сторону — с заброшенным кладбищем на небольшом холмике. Сразу за дорогой до самого горизонта простиралась степь, где на большом холме, называемом местными жителями Бугром, устроили новое кладбище, так что могильные кресты и памятники были хорошо видны отовсюду. Почти каждую неделю по шоссе мимо нашего поселка проходила скорбная церемония. Плачущие люди во всем черном шли с цветами и венками за гробом, который несли мужчины или везли на грузовике. В конце процессии музыканты с медными сверкающими трубами и огромным барабаном громко и надрывно исполняли до неузнаваемости изуродованный траурный марш Шопена, разносящий печаль по всей округе. Жители поселка и играющие на улице дети, услышав музыку, шли к дороге, чтобы проводить очередного покойного в последний путь. Мой папа, каждый раз, видя эту процессию, говорил: «Всех отнесут на Бугор!». Неудивительно, что я рано стала задумываться о бренности жизни и ощущать в себе желание уехать далеко-далеко, чтобы увидеть другой мир.

Другая напасть окрестных мест — внезапные нашествия цыган, устраивающих свой табор в степи сразу за дорогой. И когда цыганки с ватагами чумазых и босоногих ребятишек бродили по поселку, назойливо попрошайничая и предлагая погадать, все ворота и калитки наглухо закрывались, а детей не пускали одних гулять на улицу. В моей памяти запечатлелось яркое зрелище: в темной летней ночи вокруг огромных костров танцуют цыгане в разноцветных нарядах и поют песни под звуки гитар, будоражащие спящую степь…

Когда я училась в начальной школе, около поселка разбили парк с летним кинотеатром и танцплощадкой. С этого момента тихий, ничем не примечательный уголок превратился в место отдыха сумасшедшей популярности, метко названное в народе «Крестами». В выходные дни по вечерам из битком набитых автобусов вываливались толпы нарядно одетой молодежи и устремлялись к окруженной зрителями открытой танцплощадке, где призывно гремела музыка. А вокруг затаилась темная степь под звездным покрывалом, остывающая после тяжелого дневного зноя и искушающая разгоряченные пары своими прохладными объятьями. В те времена внебрачные отношения считались развратом, особенно в отношении девушек, но правильный выбор места для летнего клуба, безусловно, помогал росту населения Астрахани.

Когда я подросла, то узнала, что на танцах существует жесткая конкуренция, чаще всего из-за девушек, между ребятами разных районов, приводящая к жестоким побоищам «район на район». Между девушками тоже происходили драки, естественно из-за парней. Как-то гуляя в парке с подружкой, я была потрясена, увидев, как на танцплощадке одна девушка разорвала на другой платье от выреза до самого низа. Такая романтика с проявлениями стадных инстинктов пугала меня и вызывала полное неприятие. Не удивительно, что у меня не было ни малейшего желания ходить на танцы. Зато я с удовольствием смотрела кино в летнем кинотеатре, где мне особенно нравились советские комедии и итальянские фильмы. Но все это было позже.

Открытие памятника Ленину перед новым кинотеатром стало важным событием для здешних мест. Вождь стоял на высоком пьедестале спиной к поселку с вытянутой вперед рукой, которая по иронии судьбы, а может быть, чьей-то шутки (хотя вряд ли), как раз указывала на новое кладбище на Бугре. Около памятника стали принимать в октябрята и пионеры учеников нашей школы, где они «перед лицом своих товарищей торжественно клялись горячо любить свою Родину, жить и учиться, как завещал великий Ленин».

Мои родители встретились на фронте, откуда оба вернулись с орденами Красной звезды и медалями. В Астрахани папа работал преподавателем истории. Он обладал феноменальной памятью — помнил имена всех военачальников периода Великой Отечественной Войны и все даты военных действий. Мама работала в ближайшей больнице и продолжала спасать людей, как на фронте — днем и ночью, делая самые сложные операции. В том мире, в котором я росла, мама была хирургом поистине мирового масштаба: ее слава быстро распространялась выздоровевшими безнадежно больными. О ней писали стихи поэты!

Только в нашем доме был единственный телефон в поселке, проведенный по запросу главврача больницы, чтобы в любое время суток сообщать маме, что за ней выехала «скорая». Когда в поселке кому-то срочно нужно было позвонить, шли к нам. В день получки, когда заводские рабочие приходили домой пьяные, и семейные разборки часто заканчивались погоней мужа за женой с детишками с криками: «Убью, падла!» — женщины бежали опять к нам с просьбой позвонить в милицию. Первый телевизор в поселке тоже появился в нашем доме, и к нам по вечерам стали приходить соседи «смотреть кино».

Наша семья жила натуральным хозяйством: держали кур, домашних животных, в саду и огороде росли фруктовые деревья, виноград и овощи. Хозяйством занимались взрослые, в основном бабушка с дедушкой. На отличную учебу меня нацелила малограмотная бабушка. Ее простое и мудрое высказывание «Без ученья — темнота!» определило мою жизнь на много лет вперед, потому что мне совсем не хотелось быть «темной». Учеба для меня стала самым важным делом, начиная с первого класса. Математику я полюбила сразу, когда дедушка решал со мной задачки про перелетных птиц, летающих с юга на север и обратно, и поезда, мчащиеся с разной скоростью в загадочные пункты А и Б. Свободное время я проводила с подружками на улице, на речке или в степи, особенно после того как папа купил велосипед и научил меня и старшую сестру кататься. В нашей семье детей ни в чем не ограничивали и все разрешали. Летом, когда стояла страшная жара, а в степи бывали пыльные бури, мы не вылезали из речки или спасались от палящего зноя в тени деревьев и объедались славящимися на весь СССР медовыми арбузами, помидорами и воблой. Но особенно любили кататься на велосипедах — одни, без взрослых, в простирающейся до горизонта разноцветной весенней степи, вдыхая полной грудью рвущийся навстречу теплый ветер и испытывая беспричинную радость бытия, свободу и полноту жизни.

ПОИСК СЕБЯ

Я всегда училась стабильно на «отлично» по всем предметам. Получать оценки ниже пятерок было стыдно перед родителями, которые очень много работали. Я не любила отвечать у доски, терпеть не могла, когда меня хвалили, и старалась сидеть на последней парте, чтобы реже вызывали. У меня не было любимого учителя или какого-либо предмета. Часто на уроках было скучно, и я с нетерпением ждала перемены, особенно когда стала понимать, что некоторые учителя просто пересказывают тексты из учебников. Занятия по физкультуре не любила, но с удовольствием играла в баскетбол и ходила в секцию.

Что я только не попробовала за долгие летние каникулы: готовить, петь, рисовать, сочинять стихи, шить, вышивать, выращивать растения и многое другое. Но ко всему рано или поздно теряла интерес. Пожалуй, совсем не надоедало только шитье на немецкой машинке «Зингер». На ней в военное время бабушка шила ватники для солдат на фронте, а в мирное — одежду для семьи, и позже научила шить внучек. Это умение очень пригодилось мне в студенчестве: приезжая домой на каникулы, я шила себе одежду по выкройкам из модных журналов.

Однажды к нам пришли в гости приехавшие из Риги мамин студенческий друг по мединституту и его жена-латышка. Детей у них не было, и Зоя Станиславовна отнеслась ко мне с сестрой очень трепетно. А когда она увидела клавиатуру, нарисованную Людой на картоне в натуральную величину, на которой сестра, напевая мелодии, «разучивала» пьесы из «Самоучителя игры на фортепьяно», гостья прослезилась от переполнивших ее чувств и предложила купить у нее прекрасное немецкое пианино. Она очень обрадовалась своей идее, и несколько раз повторила:

— Ваши девочки обязательно должны научиться играть на фортепиано!

Через некоторое время пианино из настоящего орехового дерева было доставлено нам в контейнере из Латвии. В нашем доме появился удивительный предмет из какой-то другой жизни, как будто из кино или музея. Кроме волшебных звуков, нас поражала еще и его блестящая поверхность с разнообразными оттенками светло-коричневого цвета, и желтоватые клавиши из настоящей слоновой кости. К сожалению, к тому времени я училась уже в пятом классе, а сестра — в девятом! Хотя Люда хорошо знала все ноты, ей ничего не оставалось, как продолжить самообучение. А меня определили к педагогу — дочери маминой подруги, жившей в центре города в доме на площади Ленина, прямо напротив памятника. Когда я играла на пианино, мне казалось, что величественный вождь задумчиво наблюдает за мной в окно.

Памятник В.И. Ленину на главной площади города

Памятник В.И. Ленину на главной площади города

Целый год я ездила туда два раза в неделю, чтобы подготовиься к поступлению в музыкальную школу на вечернее отделение. Эти поездки «в город» стали для меня трудным испытанием. По узкой дороге автобус № 6 — «шестерка», ходила раз в полчаса, а то и реже, всегда до отказа набитая людьми, и от этого медленно и с трудом доползавшая до центра. Дорога занимала уйму времени и сил. Не помню, чтобы я просто входила в автобус или выходила. Каждый раз меня толкала, вносила и выносила толпа людей, после чего частенько приходилось снова пришивать пуговицы. В музыкальной школе я быстро поняла, увидев маленьких виртуозов, что «мой поезд ушел» и значительных успехов в этом трудном деле мне не добиться. Я училась для себя, без особого энтузиазма, но мученья не прошли даром — любовь к музыке осталась на всю жизнь. Была в этих поездках и особая радость — прогулки по историческому центру города и замечательному Кремлю[*], на территории которого находилась музыкальная школа, где я могла хотя бы ненадолго почувствовать себя городским жителем.

В восьмом классе с появлением нового предмета — химии, которую вела Наталья Федоровна Яминская, все изменилось. Эта немолодая интеллигентная женщина с тихим добрым голосом увлеченно рассказывала об удивительных атомах и молекулах,

Советская открытка с видом Астраханского Кремля

Советская открытка с видом Астраханского Кремля

которые вступают друг с другом в реакции и образуют все, что люди видят вокруг, включая их самих. А когда учительница стала показывать химические реакции в прозрачных колбочках причудливых форм, то мы с подругой Олей решили ходить в химический кружок, где оказалось еще интереснее, чем на уроках. Благодаря этому замечательному педагогу и удивительному человеку химия стала нашим самым любимым предметом. В девятом классе Наталья Федоровна предложила нам дополнительно готовиться к областной олимпиаде по химии, и мы с радостью согласились. Олимпиада прошла весной в пединституте. К большому удивлению, я заняла первое место, а подруга — второе. Мы получили грамоты и книги в качестве призов. После этого уверенность в том, что я и после школы хочу заниматься химией, только укрепилась.

ТРУДНЫЙ ВЫБОР

Еще до олимпиады в клубной библиотеке я увидела на открытке удивительно красивое здание, устремленное ввысь, и узнала от библиотекарши, что это МГУ — Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова на Ленинских горах в Москве — лучший вуз СССР. И вдруг я совершенно отчетливо поняла, что очень хочу учиться только там и нигде больше, хотя амбиций и самоуверенности за собой раньше не замечала. Хорошо помню, как эта дерзкая мысль подняла меня в моих собственных глазах на невообразимую высоту, как будто я внезапно прорвалась в космос — так сильно захватило дух! Это было похоже на любовь с первого взгляда. И было еще ясное осознание, что если я останусь здесь, где все знают друг друга, живут всю жизнь на одном месте и даже не стремятся увидеть что-нибудь еще, то непременно, тихо и неотвратимо угасну от тоски. Оставалось только учиться, учиться и учиться, как завещал великий сами знаете кто.

Но тогда я все-таки не решилась поступать в университет, не хватило смелости, и мучили сомнения: почему в МГУ? Разве я такая умная? Куда из своей захолустной школы собралась? Где и как буду жить одна в огромном городе?

Моя сестра хотела (и родителям так было бы спокойнее), чтобы я поехала в Ленинград, где она училась в Ленинградском химико-фармацевтическом институте. С ее помощью я выбрала Ленинградский ордена Трудового Красного Знамени

технологический институт им. Ленсовета — Техноложку, один из старейших вузов страны. В десятом классе я бросила музыкальную школу, купила в книжном магазине «Справочник по математике для поступающих в вузы» и всецело сосредоточилась на учебе и самостоятельной подготовке к вступительным экзаменам. Когда я сказала маме, что хочу поехать учиться в Ленинград, мама обрадовалась:

— Вдвоем вам будет веселее.

Папа явно не одобрил мою идею и время от времени недовольно ворчал:

— Одной деньги посылай, другой посылай, и чего дома не живется на всем готовом?

Мудрая бабушка тоже одобрила мое решение, а дедушка со своим склерозом даже не понял, куда собралась внучка и зачем. Мою лучшую подругу Олю, тоже круглую отличницу и медалистку, с которой мы мечтали уехать вместе, не отпустили родители, категорично сказав, что не смогут поддерживать ее материально.

Пролетели экзамены в школе, они вдруг как-то особенно сплотили одноклассников — сразу все поняли, что школа закончилась и предстоит путь во взрослую жизнь. Выпускной бал устроили на корабле и катались по Волге до рассвета. Мы с Олей забрались в капитанскую будку и любовались потрясающими волжскими видами. Было немножко грустно, что ее не отпустили в Ленинград, а я скоро уеду. (Пройдет немного лет, и мы перестанем понимать друг друга.) К сожалению, дальнейшая жизнь подруги в степном поселке выстраивалась по представлениям ее недалекой, малообразованной матери, а потом мужа — простого рабочего парня, и несправедливо рано оборвалась…

Родители купили мне авиабилет до Ленинграда, проводили до аэропорта, напутствовали, и вот самолет уже в Пулково, где меня встретила сестра. Сели в такси, въехали в город по широкому Московскому проспекту и оказались около Марсова поля, где Люда снимала «угол» на улице Халтурина. Оставили мой чемодан в маленькой квартире и пошли гулять. Меня охватил восторг от этого совершенно восхитительного города! Я даже не предполагала, что такое бывает на свете. Кинохроника и художественные фильмы о больших городах воспринимались абстрактно, а тут — проспекты, площади, дворцы, Нева с гранитными берегами и мостами, Летний сад — все так величественно и нереально красиво, как в сказке. И так много зелени, цветов, людей на улицах, и, главное, никто тебя не знает. Вот это мне понравилось больше всего — я почувствовала свободу!

На следующий день я сдала документы в приемную комиссию института. Медалисты сдавали один экзамен — устную математику. У строгой профессорши я получила «отлично» и стала студенткой.

ЖИЗНЬ В ПИТЕРЕ

В конце августа я покинула свой маленький поселок навсегда и поселилась в Ленинграде, называемом жителями Питером, в общежитии на 7-ой Красноармейской улице, которых было целых тринадцать! Выросла я в Красноармейском поселке, переехала на Красноармейскую улицу, как сказала бы мама — типичный «парный случай», как в ее медицинской практике. В Техноложке был сильный преподавательский состав и хорошо организованный учебный процесс. В конце недели проводили «Устный журнал» — вечера с интересными людьми: актерами театров и кино, музыкантами, философами, психологами. В большом историческом здании, все было красиво, снаружи и внутри, и парадная мраморная лестница, и светлые аудитории, и кабинеты, и большая столовая с буфетом. Жизнь в общежитии разительно контрастировала с обстановкой в институте. Привыкнуть к такому быту после жизни в семье было нелегко. Мрачное здание с внутренним двориком в виде каменного колодца. В комнатах с зашарпанными стенами и разбитыми дверями стояли кровати с провисшими панцирными сетками и старая скрипучая мебель. Кроме меня в комнате было еще четыре девушки из разных республик и городов. Очень скоро выяснилось, что здание густо населено клопами, о существовании которых я до тех пор даже не подозревала. Каждую ночь мерзкие насекомые нещадно сосали нашу кровь. Кто-то посоветовал ставить ножки кроватей в консервные банки с водой, чтобы клопы не смогли заползать по ним в кровати. Но отвратительные твари забирались на потолок и сверху падали на спящих. Из-за ночной битвы «не на жизнь, а на смерть» невозможно было выспаться, и днем все время очень хотелось спать. Иногда я даже засыпала, стоя в автобусах, в метро… Борьба с крайне живучими насекомыми, с применением химических средств, продолжалась постоянно.

Две моих соседки до вуза работали два года на химическом заводе в уральском городе Орске. Они были страшно рады, что уехали, но заранее переживали, что должны будут вернуться на свой завод, пославший их на учебу. Вечерами за чаем девушки охотно рассказывали о своей работе на заводе, которая приводила меня в ужас. Они красочно описывали чудовищные условия труда (например, огромные открытые ванны, наполненные дымящимися концентрированными кислотами), профессиональные болезни химиков и многое другое. Девчонки объяснили мне, почему отправляют «на химию» осужденных — им поручают самые тяжелые и опасные для здоровья работы… Меня охватили тяжелые сомнения; я стала думать о том, что мне совсем не хочется работать химиком-технологом в химической, нефтехимической, и тем более в военно-химической или оборонной промышленности. Меня привлекала академическая наука — в СССР профессия «ученый» звучала гордо!

Сестра активно помогала мне привыкнуть к жизни в большом городе. Люда старалась меня приодеть, хотя для этого нужно было потратить уйму времени, простаивая в длинных очередях, но я не особенно интересовалась нарядами. Всерьез занялась она и моим культурным развитием. При любой возможности сестра водила меня в музеи на постоянные экспозиции и выставки, купила абонемент в филармонию, чтобы я слушала произведения великих композиторов в исполнении знаменитых музыкантов и дирижеров (Евгения Мравинского, Юрия Темирканова и многих других), доставала билеты на театральные спектакли. Ее любимым был Большой драматический театр им. М. Горького (БДТ), о котором она и раньше мне с восторгом рассказывала, приезжая на каникулы. Достать билеты на спектакли Г.А. Товстоногова было почти невозможно — сплошные аншлаги. И чаще всего мы «ловили» лишний билетик перед спектаклем.

Однажды, когда я пришла к БДТ одна и пыталась раздобыть билет, незнакомая девушка предложила мне «контрамарку», а на самом деле — волшебный пропуск в дивный мир. В театре она сказала: «Если хочешь, можешь сесть с нами на балконе». Так я познакомилась с заядлыми театралками — фанатками БДТ и особенно Сергея Юрского. Эти иногородние студентки работали в театре уборщицами, чтобы иметь возможность ходить на спектакли. Вместо них на работу были оформлены только две ленинградки, чьи ставки были «резиновые», а убираться по очереди приходили все остальные девчонки по договоренности с комендантом театра. Это была удивительная дама, достойная, строгая, но добрая, с теплотой и пониманием относящаяся к юным поклонницам театра. Мне тоже захотелось войти в это братство. И они меня приняли! Мы всего-то должны были подметать перед спектаклями ковровые дорожки на парадной лестнице и в коридорах, нам даже что-то платили за это. А каким было счастьем смотреть спектакли БДТ! Пройтись с замиранием сердца по легендарной сцене или, затаившись в темном зале, следить за творческим процессом — репетициями самого Гоги, как называли Георгия Товстоногова в театре. А еще рассмотреть всех артистов, включая Народных (!), на расстоянии вытянутой руки в театральном буфете; быть в курсе не только официальных новостей театра, но и горячих сплетен его закулисья. Именно тогда театр ворвался в мою жизнь всерьез и надолго.

Это увлечение быстро переросло в любовь на всю жизнь, что было неудивительно — выдающийся режиссер с блестящим актерским ансамблем создавали один спектакль лучше другого. Спектакли Чехова, Шекспира, Достоевского, Горького, Гоголя навевали высокие мысли о смысле существования, моем предназначении и поиске цели в жизни. Так с помощью высокого искусства я постепенно пришла к той мысли, что если ты сделал свой выбор, то надо последовательно идти к своей цели. И я решила все-таки попробовать поступить в МГУ, о котором не могла забыть, и сожалела, что струсила.

БДТ тех давних лет

БДТ тех давних лет

Ближе к концу учебного года я набралась наглости и попросила коменданта БДТ дать мне справку о том, что я работала в театре, тогда бы я смогла подать документы в МГУ без обязательного в таких случаях отчисления из института. Эта замечательная женщина сделала мне справку о том, что я работала не уборщицей, а помощником коменданта. И я стала готовиться к поступлению.

Ход тогдашних моих мыслей был примерно следующий. Главный предмет на химфаке, конечно, химия, а у меня с ней все в порядке. Физика не очень любимый предмет, но на химфаке он не будет профилирующим. А вот первый и единственный для медалистов экзамен — и самый трудный — письменная математика. Я была уверена, что подготовлена, но если вдруг не напишу экзамен по математике на пять баллов, тогда придется сдавать все остальные предметы. Поэтому решила готовиться к нему «на полную катушку». Купила «Справочник по математике для поступающих в МГУ» с разбором задач и уравнений и начала разбираться с примерами не только для химфака и биофака, а еще мехмата и физфака, чтобы иметь «запас прочности». Каждый день хоть по одной задаче, но решала, не делая исключения. По поводу сочинения не переживала, думала, что в случае чего уж как-нибудь напишу про свою любимую Татьяну Ларину или другую героиню из школьной программы.

Сомнения, что мама меня не поймет, не возникали никогда. Я жила в счастливой (недосягаемой для многих!) полной уверенности, что она меня поддержит в любой, самой непростой ситуации. Когда я сказала маме, что хочу поехать учиться в Москву, она опять обрадовалась, как и в первый раз:

— Буду приезжать в гости — к одной дочери в Ленинград, а к другой — в Москву!

А я про себя подумала: «Для этого еще поступить надо».

НАВСТРЕЧУ МЕЧТЕ

И вот я вышла из станции метро «Университет», сжимая в руке тяжелый чемоданчик, и устремилась навстречу своей мечте. Но явь превзошла все мои ожидания: когда-то запомнившаяся открытка ожила и выросла совсем рядом. «Так вот ты какой гордый!» — подумалось тогда. Я легко нашла приемную комиссию химфака, сдала документы и оказалась в корпусе Филиала Дома студента (ФДС) на Ломоносовском проспекте, где все комнаты уже были забиты абитуриентами. Комендантша выдала мне под расписку раскладушку, матрац с подушкой, постельное белье и привела через заставленный столами и стульями коридор на первом этаже в совершенно пустое и просторное помещение с табличкой «Читальный зал». Впрочем, вскоре бывшая читалка заполнилась раскладушками и постоянным гулом, став похожей на пчелиный улей. Здесь поселили поступающих на самые разные факультеты.

Вчерашние школьницы из разных городов СССР оказались в столице, и уже сам этот факт многих привел в состояние эйфории, особенно тех, кто приехал без родителей. Эти девчонки активно знакомились с Москвой: ездили посмотреть Кремль, а заодно поглазеть на столичные товары в ГУМе, ЦУМе и «Детском мире». А по вечерам они наперебой рассказывали друг другу о новых впечатлениях, о том, как объедались вкусным мороженым, и демонстрировали свои новые маечки, купленные в Детском мире.

Моя раскладушка стояла в самом дальнем углу. Я сразу отодвинула ее от стены, что позволило мне сидеть лицом к стене, и, заткнув пальцами уши, стала готовиться к экзамену, невзирая ни на что, полностью погрузившись в предмет. Очень быстро остальные стали смотреть на меня то ли с недоумением, то ли с опаской, и даже не пытались со мною заговорить. Но мне было неважно все, кроме предстоящего экзамена по математике. Я позволяла себе только короткие пробежки до студенческой столовой или через Ломоносовский проспект — в кондитерский отдел в продуктовом магазине. Там можно было дешево полакомиться — купить за десять копеек стакан бурого напитка под названием «Кофе со сгущенным молоком», который наливали из крана огромной бадьи из нержавейки, и вкуснейшую песочную полоску с повидлом за двенадцать копеек.

В тот год был самый высокий конкурс на химфаке — чуть ли не восемь человек на место! Первый экзамен проходил на мехмате в Главном здании университета (ГЗ). От быстрого подъема на лифте куда-то на невообразимую высоту (опять как в космос!) у меня слегка закружилась голова. А во время экзамена от сильного волнения у меня перепутались все мысли. Отведенное время пролетело мгновенно, и осталось ощущение, что я не успела что-то важное…

В списках напротив моей фамилии я обнаружила четыре балла, и надежда поступить сразу испарилась. Вообще-то на этом экзамене отсеялась почти половина абитуриентов, поэтому мои дела были не так уж плохи. Но поскольку я не очень-то готовилась к физике, то опять нужна была срочная мобилизация всех сил.

Читалка заметно опустела, и гул стал тоном ниже. Я опять сидела ко всем спиной, чтобы не расспрашивать отбывающих в родные края и не нагонять на себя лишнего ужаса. Физику сдавали, как положено, на физфаке. Я «попалась в лапы» двум молодым, как мне показалось, зловеще ухмыляющимся экзаменаторам и подумала:

«Эти обязательно завалят». Молча выслушав мои ответы на билет, они стали забрасывать меня задачами. По очереди задавали вопросы по задачам, на которые я отвечала, потом перешептывались и давали новую задачу. Лицо мое горело, в голове стучало только одно: «Точно валят! Хотят найти, чего я не знаю…»

Молодые люди, наконец, закончили свой «допрос», отошли в сторону и опять долго перешептывались. Потом, ухмыляясь, передали мне экзаменационный лист, в котором я увидела «отлично»! Эти ребята для меня мгновенно стали самыми симпатичными и доброжелательными на свете.

Уже сильно освободившаяся от раскладушек читалка стала для меня почти родной. После двух успешных экзаменов я впервые немного расслабилась и поинтересовалась, как обстоят дела у соседок. Сочинение и химия меня уже не пугали, и я почувствовала, что тоже хочу мороженого, хочу гулять по Кремлю и в ГУМе.

На какую тему писала сочинение, не помню, но, видимо, написала хорошо, потому что в списке непрошедших меня не было. Когда я, счастливая, нагулявшись по городу, зашла вечером в читалку, то застыла в недоумении. Мое пристанище имело жалкий вид: мусор, брошенные учебники на полу и моя одинокая заправленная раскладушка с чемоданом в углу. Я поняла, что больше никогда не увижу своих смелых и веселых соседок, с которыми успела-таки познакомиться.

— Ну что, одна осталась? — услышала я голос коменданта за спиной. — Собирайся, поселим тебя в нормальную комнату.

Последний экзамен по химии прошел «как по маслу», наполнив меня только положительными эмоциями и, главное, справедливо, как и на предыдущих экзаменах. Получив «отлично», я, наконец, осознала: «Вот и все, теперь я буду учиться там, где мечтала!»

После того как я увидела свою фамилию в списке поступивших, я решила символически проститься с прежней жизнью: зашла в парикмахерскую и попросила укоротить мою длинную косу. Выйдя на улицу, я почувствовала свободно струящиеся по плечам волосы и необыкновенную уверенность, что впереди ясная дорога, и все зависит только от меня самой. Но мне стало жаль моих родных, которые отпустили нас с сестрой в другую жизнь и теперь остались одни. И мой поселок, где все течет и будет течь по-прежнему: вождь день и ночь будет показывать дорогу на кладбище, а местным жителям придется регулярно выполнять его наказ.

P.S. В телефонном разговоре со школьной подругой, живущей в Астрахани, я спросила ее о памятнике Ленину в нашем парке и с облегчением узнала, что его уже давно нет. Впрочем, нет уже и самого парка с кинотеатром и танцплощадкой, на этом месте построен элитный коттеджный поселок. Мне вспомнился с легкой грустью и наш летний кинотеатр, где я пересмотрела столько прекрасной мировой и отечественной классики, и все ушедшее, что называлось детством… Наверное, потому я берегу в себе — чем дальше, тем сильнее — то давнее беспричинное ощущение детского счастья в атмосфере любви близких и дорогих людей, которые всегда в меня верили.

Список источников

[1] В. Сенченко, «Мечта отличницы». В кн: ALMA MATER, химфак МГУ, 1971-1976. Вспоминаем вместе [сборник том 1] / 2-е изд., доп. — Москва, CLUB PRINT, 2019, pp. 68-82.

Примечание

[*] Астраханский Кремль — символ Астрахани, уникальное архитектурное строение второй половины XVI в., заложенное еще при Иване Грозном, памятник оборонного зодчества, культовой и гражданской архитектуры. С ним связаны исторические для России события: крымско-турецкие походы, Персидский поход Петра I и создание Каспийской флотилии, «смута» на Руси — крестьянские восстания Ивана Болотникова и Степана Разина.

Print Friendly, PDF & Email
Share

Вера Сенченко: Мечта отличницы: 9 комментариев

  1. Олег Татков

    Замечательный образец исповедально-мемуарной прозы. Есть ощущение погружения в то время. Спасибо автору за это ощущение!

  2. М.Тартаковский.

    Непонятны претензии местного критика А.Б.: «Что касается стиля, — не всё гладко в работе дебютантки…» — и приводится простой, ясный, содержательный текст…
    Талантливое повествование о своей жизни.

  3. А.В.

    «Другая напасть окрестных мест — внезапные нашествия цыган, устраивающих свой табор в степи сразу за дорогой. И когда цыганки с ватагами чумазых и босоногих ребятишек бродили по поселку, назойливо попрошайничая и предлагая погадать, все ворота и калитки наглухо закрывались, а детей не пускали одних гулять на улицу. В моей памяти запечатлелось яркое зрелище: в темной летней ночи вокруг огромных костров танцуют цыгане в разноцветных нарядах и поют песни под звуки гитар, будоражащие спящую степь…’
    ————————————
    ————————————-
    РАЗНОЦВЕТНЫЕ КИБИТКИ

    Музыка Стефана Рембовского (Польша)
    Русский текст Т. Антоненко

    1. Слышу я напев цыганский вечерами,
    Звон гитар под разноцветными шатрами,
    Знаю, что цыгане с песней дружат.
    Им цветастые кибитки домом служат.
    И сегодня у цыган сама спрошу я:
    Расскажите мне, цыгане, как живется вам!
    С нами счастье и несчастье — пополам,
    Мы ночуем по долинам и холмам,
    Конь цыганский вместе с нами,
    С разноцветными шатрами
    Нынче здесь, а завтра будем где-то там.*
    Припев…
    2. Льется песня над цыганскими кострами.
    — Эй, цыгане, не пойти ли мне за вами!
    Я давно себе дорогу нагадала,
    На краю земли ведь песен есть немало.
    Эти песни все сама хочу услышать,
    Разноцветные кибитки вдаль меня манят.
    — Будет счастье и несчастье пополам,
    И дорога по долинам и холмам,
    Конь цыганский вместе с нами,
    С разноцветными шатрами
    Нынче здесь, а завтра будем где-то там.
    Припев…
    3. Мы теперь идем дорогою одною
    По горам, а то тропинкою лесною,
    И звучат напевы о родимом крае,
    На холмах цветы мы вместе собираем.
    Но бывает часто буря над шатрами,
    И тогда цветные шали по ветру летят.
    Было счастье и несчастье пополам,
    Мы бродили по долинам и холмам,
    Песни мы свои забыли
    И несчастье поделили,
    Ну, а счастья не найти ни здесь, ни там.
    Песни мы свои забыли
    И несчастье поделили,
    Ну, а счастья не увидеть больше нам.
    Припев…
    ————————————————————————————————
    P.S. То, что для Веры С. » напасть окрестных мест», для меня — совсем другое.
    «И тогда цветные шали по ветру летят… счастье и несчастье пополам…»
    Одному — Клемент Ворошилов, другому — И.Э. Бабель. Каждому — своё.
    И никакое Бюро с этим ничего не поделает.

  4. Анатолий Гольдштейн

    По моему разумению, жюри не должно принимать во внимание изощренно-негативный отзыв рецензента, спрятавшегося за ником A.B. Настоящий мотив этой мольбы не выдвигать Веру на номинацию легко может объясняться просто желанием быть выдвинутым самим/самой под настоящим именем рецензента и этим отрицательным отзывом элементарно уменьшить конкуренцию и повысить собственные шансы (или шансы друга, выдвигаемого A.B. под неизвестным нам настоящим именем A.B.). Так что давайте по возможности принимать во внимание только честно без игры в прятки подписанные отзывы. Этот анонимный отзыв мало отношения имеет к сильной статье Веры Сенченко, безусловно заслуживющей этой номинации. И наверное, самое главное, что утверждение A.B. «выдвигать автора рановато» вообще никак не обосновано. О достоинствах статьи «Мечта отличницы» я уже написал в моем первом отзыве. От всей души желаю Вере Сенченко, чтобы номинация этой ее статьи сбылась точно так же, как сбылась мечта автора, описанная в этом стройном рассказе о целеустремленности.

  5. Леонид Гаврилов

    Поздравляю автора с замечательной публикацией!
    Это рассказ из серии ALMA MATER, опубликованной однокурсниками, выпускниками Химфака МГУ, 1976 года выпуска.
    Мой рассказ «Зачем нужны воспоминания?» из этой серии опубликован в том же издании:
    https://7i.7iskusstv.com/y2023/nomer7/lgavrilov/
    Там же можно прочитать 40+ комментариев и оставить свой отзыв.
    Успехов!
    🙂

  6. A.B.

    Вера С.:
    ПОИСК СЕБЯ
    Я всегда училась стабильно на «отлично» по всем предметам. Получать оценки ниже пятерок было стыдно перед родителями, которые очень много работали. Я не любила отвечать у доски, терпеть не могла, когда меня хвалили, и старалась сидеть на последней парте, чтобы реже вызывали. У меня не было любимого учителя или какого-либо предмета. Часто на уроках было скучно, и я с нетерпением ждала перемены, особенно когда стала понимать, что некоторые учителя просто пересказывают тексты из учебников. Занятия по физкультуре не любила, но с удовольствием играла в баскетбол и ходила в секцию…
    :::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
    Что можно сказать об этом дебюте?
    — Основательная, достойная дебютантки работа, о девушке, «поднявшейся к вершинам».
    Сильный характер — «к концу учебного года я набралась наглости и попросила коменданта БДТ дать мне справку о том, что я работала в театре, тогда бы я смогла подать документы в МГУ без обязательного в таких случаях отчисления из института. Эта замечательная женщина сделала мне справку о том, что я работала не уборщицей, а помощником коменданта», достойные родители, «папа помнил имена всех военачальников периода Великой Отечественной Войны и все даты военных действий…»
    Что касается стиля, — не всё гладко в работе дебютантки:
    «…Другая напасть окрестных мест — внезапные нашествия цыган, устраивающих свой табор в степи сразу за дорогой. И когда цыганки с ватагами чумазых и босоногих ребятишек бродили по поселку, назойливо попрошайничая и предлагая погадать, все ворота и калитки наглухо закрывались, а детей не пускали одних гулять на улицу…» — цыган дебютантка определённо не любит…
    «около поселка разбили парк с летним кинотеатром и танцплощадкой. С этого момента тихий, ничем не примечательный уголок превратился в место отдыха сумасшедшей популярности, метко названное в народе «Крестами».
    В выходные дни по вечерам из битком набитых автобусов вываливались толпы нарядно одетой молодежи и устремлялись к окруженной зрителями открытой танцплощадке, где призывно гремела музыка. А вокруг затаилась темная степь под звездным покрывалом, остывающая после тяжелого дневного зноя и искушающая разгоряченные пары своими прохладными объятьями. В те времена внебрачные отношения считались развратом, особенно в отношении девушек, но правильный выбор места для летнего клуба, безусловно, помогал росту населения Астрахани…» — интересная мысль.
    «Когда я подросла, то узнала, что на танцах существует жесткая конкуренция, чаще всего из-за девушек, между ребятами разных районов, приводящая к жестоким побоищам «район на район».
    Между девушками тоже происходили драки, естественно из-за парней.
    Как-то гуляя в парке с подружкой, я была потрясена, увидев, как на танцплощадке одна девушка разорвала на другой платье от выреза до самого низа. Такая романтика с проявлениями стадных инстинктов пугала меня и вызывала полное неприятие…
    Что я только не попробовала за долгие летние каникулы: готовить, петь, рисовать, сочинять стихи, шить, вышивать, выращивать растения и многое другое. Но ко всему рано или поздно теряла интерес. Пожалуй, совсем не надоедало только шитье на немецкой машинке «Зингер»…
    Наша семья жила натуральным хозяйством: держали кур, домашних животных, в саду и огороде росли фруктовые деревья, виноград и овощи.
    Хозяйством занимались взрослые, в основном бабушка с дедушкой…
    Летом, когда стояла страшная жара, а в степи бывали пыльные бури, мы не вылезали из речки или спасались от палящего зноя в тени деревьев и объедались славящимися на весь СССР медовыми арбузами, помидорами и воблой…» — случалось и мне спасаться воблой…
    Однако, полагаю, что пока ещё рановато выдвигать уважаемую дебютантку на номинацию в Портале «СЕМЬ ИСКУССТВ». Рановато.
    Пожелаем ей вдохновения и больших побед в будущем.

  7. Л. Беренсон

    Вере Сенченко — моё восхищение личностными качествами человека, достойного глубокого уважения. Автору, ей же, — отлично с плюсом по всем мерилам прозы жанра воспоминаний.
    Спасибо, давно не читал такого увлекательного рассказа без минимального художественного оформления.
    P.S. Хочу обратить внимание на авторский пост скриптум:
    «В телефонном разговоре со школьной подругой, живущей в Астрахани, я спросила ее о памятнике Ленину в нашем парке и с облегчением узнала, что его уже давно нет. Впрочем, нет уже и самого парка с кинотеатром и танцплощадкой, на этом месте построен элитный коттеджный поселок. Мне вспомнился с легкой грустью…»
    Эти контрастные настроения: «с облегчением узнала» и «вспомнился с лёгкой грустью» — определяют позицию автора в постсоветском противостоянии.

  8. Анатолий Гольдштейн

    Это — удивительная история девушки из провинции, выросшей в отдаленном степном районе Астрахани, и сумевшей в итоге поступить в МГУ и подняться к самым вершинам академичсеской науки. Вера — доктор биологических наук, научный руководитель многих диссертаций в Институте молекулярной биологии им. Энгельгардта РАН. Но это произойдет в далеком будущем, а пока Вера в своем рассказе наглядно демонстрирует недюженную целеустремленность и упорство, без которых этот экпоненциальный рост был бы не возможен. В начале рассказа хорошо показана непривлекательность жизни в провинции для девушки, у которой есть мечты об интересной и содержательной жизни. Выбрав химию, но не решившись сразу после провинциальной школы штурмовать МГУ, Вера для начала поступила в Ленинградсккий технологический институт, сдав на пятерку математику — что было достаточно для поступления для золотых медалистов. В этот первый год учебы Вера находила время и для Большого Драматического театра. Автор хорошо показывает как «спектакли Чехова, Шекспира, Достоевского, Горького, Гоголя навевали высокие мысли о смысле существования, моем предназначении и поиске цели в жизни». Поняв, что индустриальная химия — не для нее, и тяготея к акдемической науке, Вера ушла из «техноложки» и с ходу поступила в МГУ, о котором мечтала еще в школе. В рассказе хорошо показано, что автор принадлежит к категории людей, которых невозможно отвлечь и сбить с раз и навсегда выбранного пути. Такая история, наверное, сможет помочь ребятам старших классов, которые думают о будущей професии, в каком-бы уголке России или бывших республик СССР они не жили. Она четко покажет им крутую, захватывающую дух, дорогу к вершине и возможно вдохновит еще кого-нибудь на повторение похожего пути. Прочитав этот рассказ, читатель не будет сильно удивлен, и когда он узнает, что именно автор — Вера Сенченко, в дальнейшем, выступила главным инициатором воспоминаний об ALMA MATER, к которым и принадлежит эта история.

Добавить комментарий для Абрам Торпусман Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.