СЕМЬ ИСКУССТВ

В субботу состоялась встреча Эйнштейна с берлинскими академиками, на которой перед цюрихским профессором были раскрыты все карты: к преимуществам члена и профессора Академии с высоким окладом и свободой заниматься наукой, хотя и с возможностью время от времени читать лекции студентам, Планк и Нернст добавили ещё одну привлекательную подробность: Эйнштейну обещали должность директора Физического института общества имени кайзера Вильгельма, как только он в будущем будет создан.

Евгений Беркович

КАК АЛЬБЕРТА ЭЙНШТЕЙНА ПРИНИМАЛИ В ПРУССКИЕ АКАДЕМИКИ?

Предложение

Научные достижения профессора Эйнштейна к 1913 году стали заметными для многих ведущих учёных Берлина. Наиболее инициативные из них желали видеть его сотрудником их научных организаций. Так, знаменитый химик Фриц Габер в январе 1913 года уговаривал высокопоставленного чиновника министерства культуры, науки и просвещения Фридриха Шмидт-Отта организовать в руководимом Габером Институте химии общества имени кайзера Вильгельма специальное высокооплачиваемое рабочее место для автора теорий относительности и фотоэффекта [Goenner, 2005 стр. 36]. Габера интересовало применение в химии квантов света, введённых Эйнштейном по аналогии с квантами энергии Планка.

Идею привлечения Эйнштейна в свой институт Габер обсуждал и с коллегами Максом Планком и Вальтером Нернстом. Нернста интересовало исследование кристаллической структуры твёрдых тел с использованием рентгеновских лучей, где, по его мнению, знания и опыт Эйнштейна были бы очень полезны. И только мудрый Макс Планк считал главной задачей завершение серии работ по теории гравитации, которые Эйнштейн публиковал в последние годы. Для Эйнштейна было важным найти поддержку астрономов для экспериментальной проверки своей теории, а для контактов с астрономами лучшего места, чем Берлин, не найти.

Вскоре к трём инициаторам привлечения Эйнштейна в Берлин присоединились ещё два академика: директор Института физики Берлинского университета Генрих Рубенс и его начальник президент федерального Физико-технического института Эмиль Варбург.

В конце концов, учёные договорились о таком плане привлечения Эйнштейна в Берлин: принять его в действительные члены Прусской академии наук и предоставить ему освободившуюся после смерти в 1911 году нидерландского химика Якоба Хендрика Вант-Гоффа профессорскую должность академии с окладом в двенадцать тысяч марок в год, что соответствует максимальному окладу ординарного университетского профессора. Это гарантирует, что Эйнштейн не будет искать другие места работы. Кроме того, решено пообещать ему в будущем место директора нового физического института в системе Общества имени кайзера Вильгельма.

Первым шагом этого плана должно было стать принятие Эйнштейна действительным членом Прусской академии наук. Заявление о выдвижении Эйнштейна кандидатом в академики подписали четверо из инициативной группы, так как пятый — Фриц Габер — к тому времени ещё в состав Академии не входил. Соответствующий документ датирован 12 июня 1913 года и называется «Выдвижение Максом Планком А. Эйнштейна кандидатом на избрание действительным членом Академии наук» [Treder, 1979 стр. 95-97]. Начинается документ торжественно:

«Нижеподписавшиеся члены академии имеют честь выдвинуть кандидатом в действительные члены Академии с особым персональным окладом 12000 марок ординарного профессора Федерального Политехнического института в Цюрихе доктора Альберта Эйнштейна» [Treder, 1979 стр. 95].

После этого идёт краткое описание жизненного пути кандидата, родившегося в марте 1879 года в Ульме, выросшего в Мюнхене, с 1901 года гражданина Цюриха. Отмечается, что ещё задолго до защиты диссертации он публиковал научные работы, будучи с 1902 по 1909 годы техническим экспертом в Федеральном патентном ведомстве Швейцарии в Берне. Только в 1905 году он защитил диссертацию в Цюрихском университете, вторую диссертацию защитил в 1908 году в Берне, после чего в 1909 году последовало назначение его экстраординарным профессором в Цюрих, на следующий год — ординарным профессором в Немецкий университет в Праге, откуда он в 1912 году вернулся в Цюрих ординарным профессором Политехникума.

Далее авторы документа отмечают научные заслуги кандидата:

«Своими работами в области теоретической физики, опубликованными, главным образом, в журнале „Annalen der Physik“, Эйнштейн уже давно снискал мировую славу в кругу коллег-теоретиков».

Отмечается, что наиболее широкая известность пришла к Эйнштейну после его знаменитой статьи 1905 года об электродинамике движущихся тел (на русском языке [Эйнштейн, 1965]). В этой работе нашло объяснение противоречие между классической лоренцевской теорией, опирающейся на концепцию неподвижного эфира, и результатами экспериментов о независимости скорости света от направления движения источника. Представленная в указанной работе теория относительности рассматривает время как равноправную с тремя пространственными координатами переменную, радикально изменив господствовавшие взгляды на пространство и время.

В документе о выдвижении Эйнштейна в члены Прусской академии подчёркиваются и другие научные заслуги кандидата, в частности, его работы по объяснению фотоэлектрического эффекта на основе квантовой гипотезы, выдвинутой Максом Планком. Подводя итог, авторы документа пишут: «Среди великих проблем, которыми так богата современная физика, едва ли найдётся хоть одна, в отношении которой Эйнштейн не занял бы свою, весьма достойную внимания позицию» [Treder, 1979 стр. 96].

Правда, Эйнштейн иногда ошибается, добавляют авторы документа, приводя в пример гипотезу световых квантов[1], но, по их словам, судить строго за это не нужно, так как «никакое существенное новшество не может быть введено в точные науки без риска» [Treder, 1979 стр. 96].

В настоящее время, сообщают академики, кандидат интенсивно работает над теорией гравитации, окажутся ли его усилия успешными, покажет будущее. Предупреждая возражения, основанные на возрасте кандидата, инициаторы его выдвижения пишут:

«Нижеподписавшиеся прекрасно понимают, что их предложение о принятии в действительные члены Академии столь молодого учёного является необычным, но они считают, что оно не только достаточно оправдано необычными обстоятельствами, но и прямо в интересах Академии использовать представившуюся возможность приобрести такого мощного члена этой организации».

Заканчивается этот объёмный документ высказанным твёрдым убеждением, что приём такого выдающегося учёного в благороднейший научный институт государства является своевременным и будет рассматриваться всеми физиками планеты как особенно ценное приобретение Академии.

Процесс пошел

В тот же день, 12 июня 1913 года, состоялось заседание физико-математического класса Академии наук Пруссии. В протоколе заседания, подписанном Максом Планком, вторым пунктом говорится о выборах нового члена Академии:

«Нижеподписавшийся огласил совместное с господами Нернстом, Варбургом, Рубенсом заявление об избрании в настоящее время профессора Политехнического института в Цюрихе доктора Альберта Эйнштейна действительным членом Академии с особым персональным окладом 6000 марок» [Treder, 1979 стр. 97].

Читателя может удивить расхождение в окладе будущего академика — в упомянутом выше заявлении четырёх академиков фигурировала сумма вдвое больше. Это расхождение прояснил Вальтер Нернст в своём конфиденциальном выступлении на заседании физико-математического класса. Он передал устное обязательство известного мецената, коммерции советника Коппеля, в течение двенадцати лет выплачивать ежегодно ещё 6000 марок, чтобы обеспечить новому члену Академии суммарный оклад, указанный в заявлении о приёме. Однако собрание решило иначе. После Нернста выступил академик Шварцшильд, заявивший о своём согласии с предложением об избрании Эйнштейна, а затем господа Фишер и Вальдейер поставили вопрос, не было бы для престижа Академии лучше целиком выплачивать Эйнштейну оклад в 12000 марок, а 6000 марок от господина коммерции советника Коппеля считать пожертвованием в фонд Академии. Это предложение нашло принципиальное одобрение со стороны физико-математического класса, но должно быть рассмотрено специальной комиссией по использованию финансов. Господину Нернсту поручается связаться с господином Коппелем и получить его согласие на новое предложение Академии. Заседание финансовой комиссии и последующее голосование в физико-математическом классе назначено на 3 июля [Treder, 1979 стр. 98].

Далее всё шло по намеченному плану. Новое заседание физико-математического класса состоялось 3 июля, и в протоколе заседания, подписанном Планком, вторым пунктом зафиксированы решения, связанные с избранием нового члена Академии. Так как предложение четырёх академиков чётко связывало избрание Эйнштейна с твёрдо установленным окладом, вопрос был передан на рассмотрение финансовой комиссии физико-математического класса. Комиссия предложила установить новому члену Академии оклад в 12 000 марок, однако с условием, что если господин Эйнштейн в дальнейшем начнёт получать оклад ещё в одной организации, другими словами, его деятельность не будет ограничена одной Академией, то в этом случае договор Академии с ним теряет силу и должен быть составлен новый договор. По конфиденциальному сообщению господина Нернста, господин коммерции советник Коппель в течение двенадцати лет будет ежегодно со своей стороны жертвовать Академии половину установленного Эйнштейну оклада. Класс единогласно одобрил предложение финансовой комиссии и перешёл к голосованию. Результаты голосования таковы:

«За кандидата был подан 21 белый шар и один чёрный против. Так как абсолютное большинство составляет 15 голосов, то выборы признаются состоявшимися и их результаты будут переданы пленарному заседанию Академии» [Treder, 1979 стр. 98].

Пленарное заседание состоялось через неделю — 10 июля 1913 года. Протокол его подписан тоже Максом Планком, одним из четырёх непременных секретарей Академии. Пункт 10 протокола гласит:

«Нижеподписавшийся зачитал выписку из протокола (заседание физико-математического класса от 10 июля 1913 года), касающуюся избрания господина профессора Эйнштейна в Цюрихе действительным членом Академии, включая назначение специального персонального оклада, и конфиденциальное сообщение господина Нернста о планируемом пожертвовании господина коммерции советника Коппеля. По желанию Академии нижеподписавшийся зачитал письменное заявление четырёх академиков о выдвижении Эйнштейна» [Treder, 1979 стр. 98].

Пленум Академии подтвердил условие персонального оклада Эйнштейна в 12000 марок, сохраняемого до тех пор, пока он не будет получать какой-либо оклад в другом месте. Положенные академику 900 марок в год за Эйнштейном сохранялись в любом случае.

Некоторые академики высказали озабоченность тем фактом, что в избрании нового члена Академии косвенно участвует постороннее лицо — коммерции советник Коппель. Тогда Нернст и Планк заверили собравшихся, что мотивы избрания Эйнштейна академиком никак не связаны со средствами получения денег для его оклада. Пленум поручил объединённой финансовой комиссии Академии рассмотреть вопрос оклада нового члена без участия пожертвований со стороны.

Белый платок на вокзале

Итак, члены Академии, за исключением одного, высказались за принятие Эйнштейна в свои ряды. Теперь настала очередь познакомить самого новоиспечённого академика с этой новостью. Зная независимый характер автора теории относительности, нельзя было быть уверенным, что предложение берлинских академиков будет ему по душе. Оформление нового действительного члена Прусской академии ещё не закончилось. Нужно было дождаться решения объединённой финансовой комиссии Академии и представить решение министерству культуры, науки и образования, а потом на окончательное утверждение кандидатуры кайзером, точнее королём Пруссии, но в то время обе эти позиции занимал один человек.

Тянуть было нельзя, так как в августе и сентябре у членов Академии намечался отпуск, поэтому Макс Планк и Вальтер Нернст с супругами уже на следующий день после пленарного заседания Академии, в пятницу 11 июля 1913 года, отправились ночным поездом из Берлина в Цюрих[2]. В субботу состоялась встреча Эйнштейна с берлинскими академиками, на которой перед цюрихским профессором были раскрыты все карты: к преимуществам члена и профессора Академии с высоким окладом и свободой заниматься наукой, хотя и с возможностью время от времени читать лекции студентам, Планк и Нернст добавили ещё одну привлекательную подробность: Эйнштейну обещали должность директора Физического института общества имени кайзера Вильгельма, как только он в будущем будет создан. На размышления Эйнштейну дали сутки — вечером в воскресенье гости уезжали ночным поездом в Берлин, а перед этим хотели бы увидеть будущего академика на перроне среди провожающих. Договорились об условном знаке. Если Эйнштейн помашет отъезжающим белым платком, то предложение из Берлина принято. Если нет, так нет.

К всеобщему удовольствию белый платок появился на перроне, профессор Политеха не возражал против берлинских условий, теперь оставалось завершить все формальности по его избранию в Академию. У Эйнштейна была ещё одна сугубо личная причина стремиться в Берлин: там жила его кузина Эльза, урождённая Эйнштейн[3]. Роман Альберта с ней стремительно набирал обороты. Впоследствии Эльза станет его второй женой, с ней он в 1933 году уедет навсегда в Америку. Подробности их отношений описаны в моей книге «Альберт Эйнштейн в фокусе истории ХХ века» [Беркович, 2018].

Объединённая финансовая комиссия, рассматривавшая вопросы, общие для двух классов (физико-математического и философски-исторического), собралась на заседание через две недели после пленарного заседания Академии — 24 июля 1913 года. Единственный пункт повестки дня касался особого персонального оклада кандидата в академики Альберта Эйнштейна. В протоколе, как обычно подписанном Максом Планком, утверждается, что имеющийся в наличии свободный фонд заработной платы Академии составляет 30 750 марок. Из них на оклады новых академиков предусмотрены такие суммы: фон Ауверсу (von Auwers) 10 500 марок, Энглеру (Engler) — 2250 марок, Фишеру (Fischer) — 900 марок. Итого — 13 650 марок. Остаток, имеющийся в наличии, — 17 100 марок.

После недолгих дебатов объединённая финансовая комиссия Академии единогласно пришла к такому решению: одобрить выделение 12000 марок на оклад господина Эйнштейна [Treder, 1979 стр. 99].

Дело близится к концу

Итак, задачи первого этапа операции «Избрание Эйнштейна членом Прусской академии» успешно выполнены: ещё до летних отпусков Академия проголосовала за приём нового члена и согласовала его особый оклад. Теперь настала очередь подключить к завершению операции министерство культуры, науки и образования, ведь оклады государственным служащим, какими являлись профессора и академики, утверждались им. Министерство же готовит указ Прусского короля о назначении нового академика. Для представления нового кандидата нужны данные о его научных заслугах. Их министерство запрашивает у Академии. Отвечая на этот запрос, Макс Планк пишет письмо в министерство от 7 октября 1913 года:

«Глубокоуважаемый господин профессор[4], по Вашему желанию представляю Вам материал, который может быть использован для оценки научных заслуг господина профессора Эйнштейна» [Treder, 1979 стр. 100].

Само письмо, по сути, повторяет аргументы из предложения четырёх академиков от 12 июня 1913 года [Treder, 1979 стр. 95-97]. Далее шла обычная бюрократическая министерская процедура, и, наконец, 12 ноября того же года король Пруссии, он же император Германии, утвердил назначение нового академика. План, разработанный Габером, Планком, Нернстом, Рубенсом и Варбургом, завершился полным успехом! Об этом Академия в лице одного из своих четырёх непременных секретарей информировала нового академика:

«Многоуважаемый господин, по заданию Королевской Академии наук имею честь Вам сообщить, что она избрала Вас действительным членом её физико-математического класса и этот выбор его величество император и король утвердил высочайшим указом от 12 ноября этого года; теперь я прошу Вас ответить, принимаете ли Вы этот выбор?» [Treder, 1979 стр. 101]^.

Далее недавно назначенный непременным секретарём философско-исторического класса и исполняющий на тот момент обязанности главного непременного секретаря Густав Рёте сообщает Эйнштейну, что министерство культуры, науки и просвещения принимает на себя все расходы по переезду нового академика в Берлин. В письме подтверждается особый оклад профессора Академии в 12000 марок в год в дополнение к стандартному денежному поощрению академика в 900 марок в год. Остальные социальные льготы, включая пенсию вдове по случаю потери кормильца, устанавливаются на уровне льгот, положенных профессору университета.

Ответ Эйнштейна не заставил себя долго ждать: уже 7 декабря 1913 года он пишет в министерство, что с благодарностью принимает выбор Академии. Отдельную благодарность он приносит за предложение такого места работы, которое свободно от всех иных обязанностей, кроме научной работы. Эйнштейн выразился очень образно:

«Если я думаю о том, что каждый рабочий день показывает слабость моих сил, то я не могу без известной робости принимать любую высокую награду. Но мысль о принятии выбора Академии меня ободряет, так как от человека не требуется ничего иного, кроме того, чтобы он все силы посвятил доброму делу; и к этому я чувствую себя вполне пригодным» [Treder, 1979 стр. 101-102].

С благодарностью отмечает он предоставленную ему свободу выбрать дату своего переезда в Берлин и начала работы в Академии. Он заявляет о готовности вступить в новую должность в первых числах апреля 1914 года.

Эйнштейн выполнил своё обещание — в апреле 1914 года он был уже с семьёй в Берлине и начал выполнять обязанности академика. В конце декабря того же года он представил в министерство счёт своих расходов на переезд: 515 марок за перевозку мебели и 150 марок за железнодорожные билеты на всю семью, итого 665 марок — столько стоило берлинскому министерству культуры, науки и образования привлечение Эйнштейна в немецкую столицу [Treder, 1979 стр. 106]. Отдачу учёного мировой, немецкой и, в частности, берлинской науке трудно переоценить.

Академик Эйнштейн

Годы, когда Эйнштейн занимал место профессора Прусской академии, были наиболее продуктивными в его жизни. Не только щадящий режим работы, когда ничто не отвлекало его от научного труда, был тому причиной. Крайне важной для Эйнштейна была возможность постоянно общаться, обсуждать проблемы, обмениваться идеями, выслушивать критику и получать советы от коллег его уровня. Нигде больше не было такой богатой гениями научной среды, как в Берлине первой трети ХХ века.

Когда это было возможно, Эйнштейн старался принимать участие практически во всех академических заседаниях, семинарах, коллоквиумах, проводимых в немецкой столице. Очень ценными для него были постоянные дискуссии с академическими коллегами, прежде всего, с Максом Планком, Вальтером Нернстом, Максом фон Лауэ, но также с представителями смежных наук, такими, как астрономы Карл Шварцшильд, Герман Струве, геофизик Адольф Шмидт, классический филолог Герман Дильс…

Автор общей теории относительности, завершённой в его берлинский период, дорожил местом работы и возможностями, которыми оно располагает. Когда в 1918 году он получил совместное предложение Цюрихского университета и Цюрихского Политехникума занять общую профессорскую кафедру, то после недолгого раздумья отказался, так как «не хотел бы расставаться со своими превосходными коллегами» [Treder, 1979 стр. 9]. Точно так же он отказался от предложения стать профессором в Лейдене, Оксфорде и Пасадене.

В трудные для Эйнштейна 1920-е годы, когда усилилась антисемитская травля и многие советовали ему уехать из страны, он ответил министру культуры, науки и образования Хенишу, что остаётся на своём посту, так как «Берлин — это то место, с которым я, благодаря человеческим и научным отношениям, сроднился больше всего» [Goenner, 2005 стр. 185].

Эйнштейн с первых дней показал себя прилежным и дисциплинированным членом Академии. Он пропускал заседания своего физико-математического класса только из-за болезни или когда был в отъезде. При этом на заседаниях в Академии он был активен, часто сам выступал с докладами и сообщениями. Вот весьма убедительная статистика. С 1914 по 1932 годы, когда Эйнштейн пребывал в Берлине, состоялось 326 пленарных заседаний Прусской академии наук, из которых Эйнштейн посетил 191. В тот же временной период состоялось 319 заседаний физико-математического класса, он участвовал в 183 из них. В этих заседаниях он сам сделал 23 доклада и 33 раза его работы представляли его коллеги — Макс Планк или Макс фон Лауэ. На основании этих выступлений в трудах Академии было опубликовано 44 статьи, которые нередко по указанию академика-секретаря печатались отдельными брошюрами немалыми тиражами. Кроме того, Эйнштейн предложил к публикации 16 работ других авторов, сам представлял работы больного Шварцшильда, от имени Академии приветствовал новых членов, среди них Дебая (1920), Зоммерфельда (1920), Нильса Бора (1922), Леви-Чивита (1929) [Treder, 1979 стр. 9].

Эйнштейн участвовал во множестве академических комиссий и комитетов. Когда в 1917 году он занял давно обещанное место директора Физического института общества имени кайзера Вильгельма, то смог руководить большими научными проектами. Так, по его инициативе была создана обсерватория «Башня Эйнштейна» в Потсдаме, директором которой стал тот самый астроном Эрвин Фройндлих, первым попытавшийся экспериментально проверить выводы общей теории относительности. Более подробно об этом смотри мою статью «Почему Эйнштейн не сослался на опыт Майкельсона?» [Беркович, 2022].

Если бы не приход к власти нацистов, Эйнштейн вряд ли бы решился навсегда покинуть Берлин.

Литература

Goenner, Hubert.  Einstein in Berlin. 1914-1933. München: Verlag C.H. Beck, 2005.

Treder, Hans-Jürgen (Hrsg.). Albert Einstein in Berlin. 1913-1933. Berlin : Akademia-Verlag, 1979.

Эйнштейн, Альберт. К электродинамике движущихся тел. Собрание научных трудов в четырех томах. Том I, с. 7-36. М.: Наука, 1965.

Беркович, Евгений. Альберт Эйнштейн в фокусе истории ХХ века. М.: URSS, 2018.

Беркович, Евгений.  Почему Эйнштейн не сослался на опыт Майкельсона? Семь искусств, № 3. 2022 г.

Примечания

[1] Это замечание отражает критическое отношение Макса Планка к световым квантам Эйнштейна, характерное для первого десятилетия ХХ века. В последующем Планк изменил своё мнение.

[2] В книге Хуберта Гёнера «Эйнштейн в Берлине» [Goenner, 2005] ошибочно написано, что поездка Планка и Нернста в Цюрих состоялась до общего собрания Академии, утвердившего избрание Эйнштейна, хотя мы видим, что берлинские академики выехали на следующий день после пленума.

[3] Матери Эльзы и Альберта были родными сёстрами, а отцы — двоюродными братьями. Так что Эльза и Альберт были одновременно двоюродными и троюродными братом и сестрой.

[4] Адресат письма точно не установлен.