©"Семь искусств"
    года

Loading

Это был в материальном отношении один из самых тяжелых периодов его жизни: финансовая помощь тетушки из Генуи прекратилась с окончанием студенчества, а постоянного места работы он никак не мог найти. Но он не просто выстоял в этих испытаниях, он много работал: совершенствовал свое физическое образование, писал научные статьи, даже подготовил первую докторскую диссертацию и представил ее для защиты в Цюрихский университет.

Евгений Беркович

ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА

Как Альберт Эйнштейн искал место ассистента и ни одного не нашел

После института

К окончанию цюрихского Политехникума летом 1900 года планы Альберта Эйнштейна вполне определились — стать физиком-теоретиком, задачу которого он сформулировал в письме другу и однокурснику Марселю Гроссману 14 апреля 1901 года: искать «единство в ряду явлений, которые поначалу воспринимались совершенно не связанными» [Stachel, 1987 стр. 290-291, Doc. 100]. В личной жизни тоже решение принято: он женится на Милеве Марич, сербке и единственной девушке на курсе Эйнштейна в отделении VI-А, где готовили преподавателей математики для учебных заведений Швейцарии. Материально он будет обеспечивать семью, работая ассистентом какого-нибудь профессора в Политехникуме.

Альберт Эйнштейн - студент

Альберт Эйнштейн — студент

Будущее выглядело безоблачным и счастливым, таким, как описывает его Альберт в письме Милеве от 19 сентября 1900 года:

«Как бы то ни было, у нас будет самая великолепная жизнь на свете. Прекрасная работа и вместе – и при этом мы оба сами себе хозяева и стоим на собственных ногах и можем в полной мере наслаждаться нашей молодостью. Что может быть лучше?» [Stachel, 1987 стр. 262, Doc. 76].

Для Милевы Эйнштейн определил научную карьеру, вот только она пересдаст в будущем году выпускные экзамены, защитит новую дипломную работу и сразу займется диссертацией. Он тоже будет готовить свою диссертацию, а жить они поначалу будут на его оклад ассистента – место, которое ему обещали его профессора в Политехникуме.

Правда, огорчало то, что родители женитьбу на Милеве не одобряли. Особенно переживала Паулина Эйнштейн. Как пишет Альберт в письме невесте от 6 сентября 1900 года,

«[мама] часто плачет горькими слезами, и у меня нет здесь ни минуты покоя. Мои родители оплакивают меня, как будто я уже умер. Снова и снова жалуются они, что мое обещание жениться на тебе принесет мне несчастье, что они верят, будто ты нездорова» [Stachel, 1987 стр. 257, Doc. 74].

Сейчас мы знаем, что опасения родителей Альберта имели основания, что его брак с Милевой был счастливым только несколько первых лет. Но когда тебе двадцать один год, ты влюблен, за плечами знаменитый Политехнический институт в Цюрихе, голова полна смелыми идеями, готовыми потрясти научный мир, о плохом не думаешь. По крайней мере Эйнштейн ни минуты не сомневался, что его планы сбудутся. В частности, он был уверен, что место ассистента профессора в Политехникуме ему гарантировано. Его планы шли дальше, он видел себя защитившим докторскую диссертацию, что позволило бы ему сделать важный шаг в карьере научного работника. В самом Политехникуме до 1911 года защитить докторскую диссертацию выпускнику было нельзя, но существовала договоренность с Цюрихским университетом, в котором защита могла пройти без дополнительных экзаменов и другой бюрократической суеты. Поэтому руководителями будущих докторов наук в этом университете становились преподаватели Политехникума, под руководством которых выполнялись дипломные работы. В частности, докторские работы по физике защищались обычно под руководством профессора Генриха Фридриха Вебера.

Выпускники Политехникума становились ассистентами профессоров без каких-либо проблем – достаточно было высказать желание. Все однокурсники Эйнштейна получили места ассистентов: Гроссман у профессора Фидлера, Эрат у профессора Рудио и Коллрос у профессора Гурвица. Только Эйнштейн заветное место ассистента не получил.

Наплыв студентов в этот федеральный институт с великолепным составом преподавателей был из года в год таким большим, что профессорам постоянно требовались помощники для проведения лекций и практических занятий. Кроме того, как пишет знающий биограф Эйнштейна, муж его приемной дочери Рудольф Кайзер (Rudolf Kayser, псевдоним Антон Райзер – Anton Reiser):

«Они [профессора] обещали ему [Эйнштейну] место ассистента в Политехникуме, даже заявили, что откроют новую позицию специально для него. Когда же он напомнил им об обещании и объяснил важность этого вопроса для всей его жизни, его профессора робко отступили. Он сразу увидел, что они предали его» [Reiser, 1930 стр. 59-60].

Но это знание пришло не сразу. Вначале он не сомневался, что место ассистента ему предоставит профессор Вебер, он же должен был стать руководителем его диссертации. Тему диплома и Эйнштейну, и Марич предложил тоже Вебер. Милева сообщает подруге Хелене Кауфлер (Helene Kaufler):

«Профессор Вебер мой доклад к дипломной работе принял и был им очень доволен. Я с радостью ожидаю исследований, которые мне предстоит в связи с этим сделать. Также и Э[йнштейн] выбрал одну интересную тему» [Stachel, 1987 стр. 243-244, Doc. 63].

Тема дипломной работы Эйнштейна была связана с теплопроводностью, чем тогда активно занимался профессор Вебер. В архиве цюрихского Политехникума дипломные работы по отделению VI-A не сохранялись, так что мы не можем оценить сделанное Эйнштейном на финише его студенчества. По его собственной оценке, данной в краткой автобиографии для Швейцарского патентного ведомства 18 декабря 1901 года, это была «экспериментальная работа в области физики» [Stachel, 1987 стр. 327, Doc. 129]. Спустя полвека в письме своему биографу Карлу Зелигу от 8 апреля 1952 года, Эйнштейн так отозвался об их с Милевой дипломных работах:

«Моя и моей первой жены дипломные работы относились к теплопроводности и не представляли для меня никакого интереса» [Stachel, 1987 стр. 244, Doc. 63, прим. 3].

Тем не менее, и диссертационная работа должна была проводиться под руководством профессора Вебера. В анкете, которую Эйнштейн в октябре 1900 года заполнял для получения швейцарского гражданства, кто-то из чиновников Цюрихского городского совета сделал приписку: «Докторская работа у профессора Вебера». А председатель комиссии по выдаче гражданства Фриц Бодмер (Fritz Bodmer) добавил: «В настоящее время делает докторскую работу под руководством профессора Вебера, который готов дать наилучший отзыв» [Stachel, 1987 стр. 270, Doc. 82].

Темой докторской диссертации Эйнштейна у Вебера должен был стать так называемый Томсон-эффект – выделение или поглощение дополнительного тепла при прохождении тока по неравномерно нагретому стержню. В письме к Марич от 6 сентября Альберт пишет об этом эффекте и добавляет, что «за Вебера надо держаться любой ценой, так как его лаборатория самая лучшая и послужит нам наилучшим образом» [Stachel, 1987 стр. 258, Doc. 74].

Филипп Франк, ставший профессором Немецкого университета в Праге сразу после Эйнштейна и хорошо знавший своего предшественника, пишет о сложившейся в Политехникуме странной ситуации:

«Но когда он [Эйнштейн] подал заявку на такую должность, стало ясно, что те же профессора, которые при других обстоятельствах нахваливали его научные интересы и талант, ничего не хотят знать, когда речь заходит о предоставлении ему искомого места. Он ни разу не услышал ни одного разумного объяснения причин отказа» [Frank, 1979 стр. 41].

Ожидаемого сотрудничества с профессором Вебером не получилось, когда-то теплые и уважительные отношения стали неприязненными и откровенно враждебными. У профессора физики Вебера образовалось сразу две вакансии ассистента, но он и не подумал предложить одну Эйнштейну, вместо него он взял выпускников инженерного отделения Густава Гроссмана (Gustav Grossmann) и Карла Шильда (Karl Schild) [Seelig, 1952 стр. 49]. Этого следовало ожидать, учитывая охлаждение отношений между Вебером и строптивым студентом Эйнштейном. К профессору Жану Перне, поставившему Эйнштейну в зачетку «кол», обращаться было бессмысленно. Но на место ассистента у профессора математики Адольфа Гурвица Альберт рассчитывал всерьез.

Казус Гурвица

Из достоверного источника Альберт узнал, что бывший ассистент профессора Гурвица получил новую работу, и его место освободилось. Но в попытке занять это место Эйнштейн допустил несколько грубых ошибок. Сказались и неопытность в бюрократических делах, и детская наивность, и самоуверенность, ничем не подкрепленная. Прежде всего, нужно было встретиться с профессором лично, а не писать ему письма. Это понимал и сам Эйнштейн, написав 19 сентября 1900 года Милеве: «Я собираюсь предположительно 1 октября поехать в Цюрих, чтобы лично поговорить с Гурвицем о месте ассистента» [Einstein, 1987 стр. 262]. Но задуманное Альберт не выполнил, вместо этого решил ограничиться письмами. При этом составил их очень неумело. Признаваясь, что лекции и семинары профессора он не посещал, нужно было найти другие аргументы, кроме нехватки времени. Аргумент «предоставьте мне это место, потому что я в нем очень нуждаюсь», приводит, как правило, не к тому результату, который вы ожидаете. Судите сами! Оставаясь в Милане у родителей, Эйнштейн пишет Гурвицу 23 сентября 1900 года:

«Уважаемый господин профессор! Мой друг Эрат написал мне, что Ваш предыдущий ассистент, господин доктор Маттер, получил назначение преподавателем гимназии во Фрауенфельд. Я позволю себе покорнейше осведомиться, есть ли у меня шансы стать Вашим ассистентом?

Я бы не позволил себе Вас беспокоить во время каникул своими вопросами, если бы получение швейцарского гражданства, на которое я подал заявление, не предполагало подтверждения постоянного места работы» [Einstein, 1987 стр. 263].

Почта тогда работала быстро, и уже через три дня, 26 сентября[1], Эйнштейн благодарит профессора Гурвица за обнадеживающий ответ:

«Уважаемый профессор! Сердечное спасибо за добрую весть. С большой радостью я вижу, что у меня есть шанс занять это место. Поскольку я не смог принять участие в математическом семинаре из-за нехватки времени, а возможности для семинарских занятий по теоретической и практической физике не было, единственное, что говорит в мою пользу, это то, что я посещал большинство лекций, которые были мне предложены. Еще я должен добавить, что в студенческие годы я в основном занимался аналитической и теоретической физикой» [Einstein, 1987 стр. 264].

Нужно было иметь отчаянную смелость, чтобы проситься в ассистенты к профессору, чьи лекции и семинарские занятия ты в студенчестве игнорировал. Но Эйнштейн не сомневается в успехе. Хотя ответа на второе письмо Гурвицу он не получил, в письме Милеве Марич от 3 октября он настроен оптимистично: «Хотя Гурвиц ничего еще мне не написал, у меня нет никаких сомнений [в успехе]» [Einstein, 1987 стр. 266].

Действительно, в Политехникуме в предыдущие годы каждый выпускник физико-математического отделения при желании находил место ассистента. То, что произошло с Эйнштейном в 1900 году – исключение из этого правила. Из затеи стать ассистентом Гурвица ничего не вышло: профессор объявил, что не находит подходящей кандидатуры и предложил разделить ставку его ассистента между двумя выпускниками: Якобом Эратом и Карлом Мерцем (Karl Merz) [Einstein, 1987 S. 269]. Трудно сказать, что оказалось решающим фактором в отказе Эйнштейну: то ли пропуск занятий Гурвица, то ли худший результат дипломной работы, то ли отрицательный отзыв профессора Вебера…

«Виной всему Вебер»?

Положение Эйнштейна становилось безрадостным. Покидать Цюрих в поисках работы он не мог, пока не решился вопрос с его гражданством — процедура требовала его проживания в определённом месте. Финансовая помощь тётушки закончилась с получением диплома, так что деньги нужно было зарабатывать самому. Но найти постоянную работу выпускнику цюрихского Политехникума оказалось совсем не просто. Потребовались долгие два года лишений и случайных заработков, пока он не стал обеспеченным государственным служащим Швейцарии, и вместо постоянных мыслей о пропитании себе и новой семье можно было задуматься о научных проблемах и способах их решения.

Тем временем отношения Эйнштейна с профессором Вебером становились всё хуже и хуже. Альберт считал, что Вебер не только сам не взял его в ассистенты, но и делает всё, чтобы другие профессора отказывались принять его на работу. Став в феврале 1901 года швейцарским гражданином, Эйнштейн уехал к родителям в Милан, откуда пишет Марселю Гроссману 14 апреля 1901 года письмо, которое мы уже цитировали. В нем Альберт прямо формулирует свои обвинения:

«Уже три недели я здесь с родителями, чтобы отсюда найти место ассистента в каком-нибудь университете. Я бы его давно нашел, если бы Вебер не играл со мной в нечестные игры. Тем не менее, делаю я всё возможное и стараюсь не растерять юмора… Бог создал осла и дал ему толстую шкуру» [Stachel, 1987 стр. 290, Doc. 100].

Никаких подтверждений тайным интригам Вебера против Эйнштейна найти не удалось, более того, иногда очевидно, что Альберт явно преувеличивал роль своего бывшего научного руководителя в своих неудачах. Рассмотрим, например, попытку Эйнштейна стать ассистентом профессора Эдуарда Рикке (Eduard Riecke), директора отделения экспериментальной физики физического института Гёттингенского университета. Вакантная должность ассистента профессора Рикке была создана в 1901–1902 годах. Единственной обязанностью нового ассистента должно было стать наблюдение за атмосферным электричеством. Эйнштейн предложил свою кандидатуру с очень слабой надеждой на успех. В субботу 23 марта 1901 года он сообщал невесте:

«Плохая история с Рикке, место [ассистента] я почти потерял. Я думаю, что Вебер не пройдет мимо такой прекрасной возможности, не навредив мне. Следуя твоему совету, любимая, я написал ему, чтобы он по меньшей мере знал, что то, что он делает за моей спиной, не останется незамеченным. Я написал ему, что знаю, что мое назначение зависит только от его оценки» [Stachel, 1987 стр. 279, Doc. 93].

Еще через четыре дня Эйнштейн получил окончательный отказ из Гёттингена и пишет Милеве 27 марта 1901 года:

«Отказ Рикке меня не удивил, и я твердо убежден, что виной всему Вебер. Отговорка слишком невероятна, и о втором месте он не упомянул вообще ничего» [Stachel, 1987 стр. 281, Doc. 94].

Под «вторым местом» понимается, скорее всего, должность ассистента, которую занял в апреле 1901 года Йоханнес Штарк, будущий нобелевский лауреат, недавно защитивший докторскую диссертацию в Мюнхене. Подозревая тут происки Вебера и даже прямо обвиняя его в своей неудаче в Гёттингене, Эйнштейн всё же явно несправедлив. Ведь в описании вакансии ассистента профессора Рикке прямо сказано, что кандидат должен представить перечень опубликованных работ и защищенную диссертацию [Stachel, 1987 стр. 279, Doc. 93, прим. 2]. А у будущего автора теории относительности в тот год диссертация не только не защищена, но и вообще была не готова. И неудачу других попыток найти место ассистента можно вполне объяснить не происками Вебера, а нежеланием профессоров брать на работу неизвестного иностранца с не очень хорошими отметками на экзаменах, когда можно было выбирать из своих же учеников.

Весной 1901 года Альберт Эйнштейн начинает терять уверенность в том, что ему удастся найти место ассистента. В том же письме от 27 марта он пишет Милеве:

«Я убежден, что при таких обстоятельствах нет никакого смысла еще раз писать профессорам, так как очевидно, что они все будут интересоваться у Вебера, подхожу ли я, а тот снова и снова будет давать мне плохую характеристику» [Stachel, 1987 стр. 282, Doc. 94].

Чтобы как-то обойти такое препятствие, Эйнштейн решает обратиться за характеристикой к своим школьным учителям в Аарау и в Мюнхене, но более всего он рассчитывает на поиск работы вне Германии, прежде всего, в Италии. Он обосновывает такое решение тем, что там не будет такого препятствия для поиска работы, как неприязненное отношение к евреям. Вот как объясняет он это Милеве:

«Во-первых, именно здесь отсутствует такая главная трудность, как антисемитизм, который мне в немецкоязычных странах и сам по себе неприятен, и мешал бы получить место, во-вторых, здесь у меня есть неплохая протекция» [Stachel, 1987 стр. 282, Doc. 94].

В качестве тех, кто мог бы составить ему протекцию, Альберт называет своего знакомого по Милану Бернардо Ансбахера (Bernardo Ansbacher), у которого есть друг, профессор миланского Политехникума. Кроме того, у Микеле Бессо дядя – профессор математики. Правда, все эти надежды на помощь знакомых не оправдались.

Об антисемитизме как причине неудач Альберта в поисках работы говорит Милева в письме подруге Хелене Савич (Helene Savič), датированном ноябрем-декабрем 1901 года: «Он вряд ли сможет скоро найти постоянное место; ты же знаешь, что у моего любимого очень злой язык и к тому же он еврей» [Stachel, 1987 стр. 320, Doc. 125].

Оставалось искать работу преподавателя, благо с февраля 1901 года Эйнштейн стал швейцарским гражданином и получил возможность работы учителем. Кроме того, была жива надежда заинтересовать работодателей своими научными успехами.

Первая статья

В 1900 году переехать из Цюриха в другой город Эйнштейн не мог, так как до получения гражданства требовалось проживание в одном указанном месте, поэтому он усиленно работал над диссертацией, руководителем которой всё ещё считался Вебер. В письме от 20 декабря 1900 года Милева Марич сообщает Хелене Савич: «Как ты увидишь в конце этого письма[2], Альберт ещё здесь и останется, пока его докторская диссертация не будет готова, это вероятно продлится до Пасхи…» [Stachel, 1987 стр. 272, Doc. 85]. В этом же письме Милева пишет о первой научной статье Эйнштейна, поданной в редакцию «Annalen der Physik» 13 декабря 1900 года и опубликованной в марте 1901-го:

«Альберт написал одну физическую статью, которая вероятно скоро будет опубликована в физических „Анналах“. Можешь представить, как я горда моим любимым. Это не какая-то проходная работа, а очень значительная, из теории жидкостей. Мы ее также послали в частном порядке Больцману и очень хотели бы знать, что он о ней думает, надеюсь, он нам напишет» [Stachel, 1987 стр. 273, Doc. 85].

Гипотеза Эйнштейна состояла в том, что между молекулами действует сила притяжения, похожая на силу притяжения в законе Ньютона. Достаточно скоро стало ясно, что эта гипотеза в общем случае ложная, однако идея поиска универсальных закономерностей оправдала себя в последующей научной деятельности, и ученый сохранил ей верность на всю жизнь.

Свою первую научную работу в «Annalen der Physik» Эйнштейн сразу стал использовать при поисках работы. Профессора экспериментальной физики Лейпцигского университета Отто Винера (Otto Wiener) он спрашивает 9 марта 1901 года, требуется ли ему ассистент, и сообщает, что через пару дней выйдет его небольшая статья под названием «Теоретические следствия из явлений капиллярности» [Stachel, 1987 стр. 277, Doc. 90]. То ли по забывчивости, то ли для придания большего веса своей работе, Эйнштейн в письме добавил к названию статьи слово «Теоретические», отсутствующее в его первой напечатанной работе [Эйнштейн, 1966].

Через десять дней журнал со статьей Эйнштейна уже вышел в свет, оттиски статьи можно было взять в руки, и один из них Альберт прикладывает к письму другому профессору Лейпцигского университета – Вильгельму Оствальду (Wilhelm Ostwald). В письме от 19 марта 1901 года говорится:

«Уважаемый господин профессор! Поскольку Ваша книга по общей химии вдохновила меня к написанию прилагаемой статьи, я взял на себя смелость послать Вам один экземпляр. По этому случаю осмеливаюсь спросить, не найдется ли у Вас применение специалисту по математической физике, знакомому с абсолютными измерениями? Я решаюсь обратиться к Вам с подобной просьбой, так как нахожусь без средств, а подобное место могло бы дать мне возможность продолжить свое образование» [Stachel, 1987 стр. 278, Doc. 92].

В конце письма Эйнштейн приводит свой миланский адрес (Via Bigli 21), куда он собирался вскоре переехать. В этом послании-просьбе претендент на место ассистента чуть-чуть схитрил – на статью о капиллярности его вдохновила, прежде всего, лекция Германа Минковского, прочитанная в последний студенческий семестр Эйнштейна в цюрихском Политехникуме. Своему приятелю и однокурснику Луи Коллросу Альберт признавался с восторгом: «Это первая лекция по математической физике, которую я слушал в Поли» [Kollros, 1956 стр. 21]. В воспоминаниях Коллрос специально подчеркивает, что первая научная статья Эйнштейна выросла из лекции Минковского [Kollros, 1956 стр. 278]. Но и эта маленькая хитрость Альберту не помогла: Оствальд на письмо не ответил. Не дождавшись ответа, Эйнштейн 3 апреля 1901 года снова посылает Оствальду открытку уже из Милана, в которой отмечает, сколь важным для него является мнение уважаемого профессора об опубликованной в «Анналах физики» статье, а в качестве предлога отправки нового послания пишет, что не уверен, сообщил ли он свой миланский адрес. Но и эта открытка осталась без ответа. Стоит отметить, что Эйнштейн впервые подписал свое послание новым титулом: cand phys, что означало на латыни candidatus physicae [Stachel, 1987 стр. 284, Doc. 95]. Это звание в Цюрихском университете присваивалось соискателям докторской степени, работавшим над диссертациями.

Следующую попытку переломить судьбу и стать, как его сокурсники, ассистентом профессора, Эйнштейн предпринял 12 апреля 1901 года, послав в Голландию профессору Лейденского университета Хайке Камерлингу Оннесу (Heike Kamerlingh Onnes) открытку с оплаченным ответом:

«Уважаемый господин профессор! От студенческого товарища я узнал, что у Вас освободилось место ассистента. Я позволю себе подать заявление на это место. Я 4 года учился в Политехникуме в Цюрихе на отделении математики и физики, специализируясь по физике. Прошлым летом я получил там диплом. Естественно, я представлю Вам все мои оценки.

Считаю честью послать Вам этим же письмом оттиск моей недавней статьи, опубликованной в Анналах физики» [Stachel, 1987 стр. 288, Doc. 98].

Все безуспешные попытки Альберта найти себе место ассистента профессора, а также попытки получить от кого-нибудь квалифицированный отзыв на первую статью проходили на глазах обеспокоенных родителей. В конце концов, 13 апреля тяжело больной отец не выдержал и сам, втайне от сына, написал профессору Оствальду свое письмо:

«Глубокоуважаемый господин профессор!

Простите великодушно отца, который взял на себя смелость в интересах сына обратиться к Вам, уважаемый господин профессор. Начну с того, что моему сыну Альберту Эйнштейну 22 года, 4 года он учился в цюрихском Политехникуме, прошлым летом блестяще сдал выпускные экзамены и получил диплом по математике и физике. С тех пор он безуспешно пытается найти место ассистента, которое позволило бы ему продолжить образование в области теоретической и экспериментальной физики. Все, кто мог судить о его способностях, хвалят его талант, во всяком случае, я могу уверить Вас, что он необычайно прилежен и старателен и отличается большой любовью к науке. Мой сын чувствует себя глубоко несчастным из-за невозможности найти место и с каждым днем всё более и более убеждается, что ему придется поменять род деятельности. При этом его угнетает сознание того, что он является бременем для нас, людей скромного достатка. Поскольку мой сын высоко ценит и почитает Вас больше всех сегодня действующих ученых-физиков, я позволил себе обратиться именно к Вам с нижайшей просьбой прочитать опубликованную в «Annalen der Physik» его статью и по возможности написать ему пару слов одобрения, которые помогли бы ему вернуть радость жизни и творчества. Если к тому же у Вас появилась бы возможность сейчас или к осени предоставить ему место ассистента, моей благодарности не было бы предела. Ещё раз прошу прощения за то, что осмелился обратиться к Вам, и позвольте только добавить, что мой сын о моем необычном поступке ничего не знает» [Stachel, 1987 стр. 289-290, Doc. 99].

Оствальд не ответил ни Альберту Эйнштейну, ни его отцу. Альберт постепенно терял свою уверенность найти место ассистента. В письме Милеве от 4 апреля 1901 года он с горькой иронией сообщает: «Скоро я удостою своим предложением всех физиков от Северного моря до южной оконечности Италии» [Stachel, 1987 стр. 285, Doc. 96].

Стоит отметить интересный поворот сюжета, который придумала непредсказуемая история. Вильгельм Оствальд, отказавший в 1901 году Альберту Эйнштейну в просьбе дать отзыв о статье или взять его ассистентом, в 1910 году был единственным, кто предложил кандидатуру создателя теории относительности на Нобелевскую премию по физике. Получивший такую же премию по химии в 1909 году Оствальд писал Нобелевскому комитету год спустя, что специальная теория относительности является «наиболее выдающимся достижением со времени открытия закона сохранения энергии» [Пайс, 1989 стр. 477]. Свое предложение Оствальд повторил в 1912 и 1913 годах. В эти годы он был уже не одинок: в 1912 году кандидатуру Эйнштейна, кроме Оствальда, предложили Вильгельм Вин, Эрнст Прингсхайм и Клеменс Шефер, бывший ассистент Прингсхайма. В 1913 году – снова Оствальд, Вин и немецкий профессор медицины Бернгард Наунин [Пайс, 1989 стр. 477].

У Эйнштейна была счастливая особенность характера – он мог быстро забывать всё плохое, что с ним случалось, вытеснять из памяти все следы неприятных событий. Ни в «Автобиографических заметках», написанных в 1949 году [Эйнштейн, 1967a], ни в «Автобиографических набросках», написанных в 1954-м и опубликованных уже после его смерти [Эйнштейн, 1967b], нет ни слова о трудном периоде после защиты диплома в Цюрихе в 1900-м и до зачисления его в штат Федерального патентного ведомства в Берне в 1902-м. Это был в материальном отношении один из самых тяжелых периодов его жизни: финансовая помощь тетушки из Генуи прекратилась с окончанием студенчества, а постоянного места работы он никак не мог найти. Но он не просто выстоял в этих испытаниях, он много работал: совершенствовал свое физическое образование, писал научные статьи, даже подготовил первую докторскую диссертацию и представил ее для защиты в Цюрихский университет. Однако до защиты тогда дело не дошло. Эта тема заслуживает отдельного рассмотрения.

Литература

Frank, Philipp. 1979. Einstein. Sein Leben und seine Zeit. Braunschweig/Wiesbaden : Friedr: Vieweg&Sohn, 1979.

Seelig, Carl. 1952. Albert Einstein und die Schweiz. Zürich, Stuttgart, Wienn : Europa-Verlag, 1952.

Einstein, Albert. 1987. The collected papers. Volume 1: The Early Years, 1879-1902. Princeton : Princeton University Press, 1987.

Айзексон, Уолтер. 2016. Альберт Эйнштейн: его жизнь и его Вселенная. М. : АСТ: Corpus, 2016.

Stachel, John et al. (editors). 1987. The collected papers of Albert Einstein. Volume 1: The Early Years, 1879-1902. Princeton : Princeton University Press, 1987.

Reiser, Anton. 1930. Albert Einstein. A Biographical Portret. New York : Albert and Charles Boni, Inc., 1930.

Эйнштейн, Альберт. 1966. Следствия из явлений капиллярности. 1901 г. Собрание научных трудов в четырех томах. Том III, с. 8-17. М. : Наука, 1966.

Kollros, Louis. 1956. Errinerungen eines Kommilitonen. [авт. книги] Carl (Hrsg) Seelig. Helle Zeit — dunkle Zeit, S. 17-31. Zürich : Europa Verlag, 1956.

Пайс, Абрахам. 1989. Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна: Пер. с англ./Под ред. акад. А. А. Логунова. М. : Наука, гл. ред. физ.-мат. лит., 1989.

Примечания

[1] В биографии Эйнштейна, написанной Уолтером Айзексоном, ошибочно указаны даты двух писем Гурвицу 26 и 30 сентября, в то время как правильные даты 23-е и 26-е [Айзексон, 2016 стр. 703].

[2] В конце письма Эйнштейн приписал свое послание Хелене Савич [Stachel, 1987 стр. 274, Doc. 86].

Print Friendly, PDF & Email
Share

Евгений Беркович: Трудные времена. Как Альберт Эйнштейн искал место ассистента и ни одного не нашел: 20 комментариев

  1. Бормашенко

    Еще о межмолекулярном взаимодействии. По поводу потенциала Леннарда-Джонса: в нем есть неожиданная глубина, перекликающаяся с идеями, высказанными Геннадием Гореликом в книге: «Почему пространство трехмерно?» Этот потенциал на физическом жаргоне называют потенциал «шесть-двенадцать». Шестая степень описывает в нем силы межмолекулярного притяжения, а двенадцатая — силы отталкивания. Эта двенадцатая степень – вроде бы, дурацкий эмпирический fitting, а вот шестерка, предписываемая потенциалом Леннарда-Джонса, ох, как не случайна, а напрямую следует из трехмерности пространства. Дело в том, что поляризуемость молекулы, пропорциональна ее объему, то есть кубу радиуса, а шестерка возникает оттого, что взаимодействуют две молекулы, стало быть ожидаем куб в квадрате, вот и получаем шестую степень. Обезразмерить потенциал можно только поделив на шестую степень расстояния между молекулами. Еще более поразительно, что все (!) силы молекулярного притяжения (силы Дебая, Кеезома и Казимира) убывают как шестая степень расстояния между молекулами, здесь явно прослеживается тяжелая рука трехмерности пространства-времени. Вот такая история. А может быть и «двенадцать» в потенциале Леннарда-Джонса следуют из тех же соображений? Надо подумать.

  2. Маркс Тартаковский.

    Взаимодействие молекул сродни гравитации.
    Гравитация — суммарное взаимодействие избытка внутриядерных сил.

    1. Евгений Беркович

      Маркс Тартаковский.
      03.01.2023 в 12:17
      Гравитация — суммарное взаимодействие избытка внутриядерных сил.

      Дорогой Маркс, Вы меня крайне обяжете, если не будете под моей статьей писать глупости, даже выраженные учеными словами. Что такое гравитация, выяснил окончательно в 1915 году Альберт Эйнштейн. И это совсем не то, что Вы себе представляете. О теории гравитации написаны хорошие научно-популярные книги, понятные школьникам. Попробуйте начать с них, учиться никогда не поздно.

  3. Бормашенко

    Бормашенко-Евгению Берковичу
    Теперь понял, да, здесь Эйнштейн ошибся. И Казимирово (Лондоново) взаимодействие зависит от поляризуемости молекулы, а значит сильно зависит от размера молекулы. В сущности, Казимирово, квантовое взаимодействие и есть «потенциал притяжения» в потенциале Ленарда-Джонса. Спасибо за разъяснение, теперь понял. Редкий случай, когда Эйнштейн ошибся качественно, на уровне понимания явления. Спасибо.

  4. Бормашенко

    В тексте «Гипотеза Эйнштейна состояла в том, что между молекулами действует сила притяжения, похожая на силу притяжения в законе Ньютона. Достаточно скоро стало ясно, что эта гипотеза в общем случае ложная…»
    Глубокоуважаемый Евгений, а почему гипотеза ложная? Потенциал взаимодействия между молекулами неньютоновский, но сила-то притяжения действия действует, а как же? Ее природа станет ясна значительно позже, в особенности ее квантовый характер, (это квантовое взаимодействие именуется сегодня «Казимирова сила», оно было обсчитано Евгением Михайловичем Лифшицем и проработано Дерчгиным), но сила то притяжения действует.

    1. Евгений Беркович

      Бормашенко
      03.01.2023 в 08:22
      В тексте «Гипотеза Эйнштейна состояла в том, что между молекулами действует сила притяжения, похожая на силу притяжения в законе Ньютона. Достаточно скоро стало ясно, что эта гипотеза в общем случае ложная…»
      Глубокоуважаемый Евгений, а почему гипотеза ложная?

      Эйнштейн предположил, что величина молекулярных сил определяется только характеристической константой взаимодействия и не зависит от размеров молекул. А это не так даже в простейших моделях типа Леннард-Джонса.

  5. Benny B

    Трудно Эйнштейну тогда было. Особенно интересно письмо отца Эйнштейна и первый блин комом с успешной идеей «поиска универсальных закономерностей».

    Спасибо за статью.

  6. Ари Беленький

    Евгений, была на слуху версия, что Эйнштейн сам отказался от места ассистента в Цюрихе в пользу Гроссмана.

    1. Евгений Беркович

      Ари Беленький
      04.12.2022 в 09:54
      Евгений, была на слуху версия, что Эйнштейн сам отказался от места ассистента в Цюрихе в пользу Гроссмана.

      Эта версия не подкреплена никакими документами. Эйнштейну ни в Цюрихе, ни где бы то ни было места ассистента не предлагали. Что его очень огорчало. А вот Гроссман как раз два раза устраивал Эйнштейна на работу. Сначала с помощью отца в патентное ведомство в Берне, а потом, когда сам стал деканом в цюрихском Политехникуме, предложил Эйнштейна на место профессора в бывшую альма-матер.

  7. M. Nosonovsky

    Хороший и важный материал о трудностях Эйнштейна в поиске первой работы… Если задуматься, в 20-21 год ведь еще почти ребенок. В таком возрасте человек обычно еще плохо ориентируется в академическом мире, особенно если ему никто не помогает, и вряд ли хорошо понимает, что важно, а что нет, и вряд ли может соизмерить свои способности с конкурентами. А читается как будто речь о минимум 30-летнем — серьезные письма (не то что сегодня СМСки), какая-то политика, вакансии, профессора, протекции, подводные течения. Да и профессора крупнейшие… Как трудно это соотнести с современными реалиями! Вроде бы речь о молодых людях, окончивших, по нашим сегодняшним понятиям, четырехлетний курс колледжа для учителей. Но «В Политехникуме каждый выпускник физико-математического отделения при желании находил место ассистента»… Диссертации в наше время, очевидно, тоже более формализованы…
    Спасибо за интересный материал!

  8. В. Зайдентрегер

    Читаешь как будто не про великого учёного Эйнштейна, а про какого-то выпускника вуза — неудачника Альберта. Как следует из текста, молодому Эйнштейну, и вправду, нечего было предъявить своим потенциальным работодателям-профессорам, чтобы они могли хотя бы заподозрить его будущий взлёт. Одна опубликованная статья, да и та с ошибочной теорией.

    Как тут не вспомнить сказочника Андерсена. Если бы перед нами была не настоящая научная работа, то в качестве заголовка можно было поставить: «Гадкий у… чёный».

    1. Летатель

      В. З. Читаешь как будто не про великого учёного Эйнштейна, а про какого-то выпускника вуза — неудачника Альберта…Как тут не вспомнить сказочника Андерсена.
      ————————————————————————
      Ах, Mоськер, знать она сильна… Kaк тут не вспомнить поэта Крылова.
      P.S.
      “У Эйнштейна (как у многих серьёзных учёных – Л.)) была счастливая особенность характера – он мог быстро забывать всё плохое, что с ним случалось, вытеснять из памяти все следы неприятных событий…”

  9. Бормашенко

    «Традиционно профессор физики (экспериментатор) стоял по рангу выше профессора-теоретика. Только в ХХ веке теоретики вырвались вперед. Так что, да, это свежее нововведение».
    Да, это интереснейший феномен, имеющий громадное значение для судьбы науки. И этот феномен совсем не отмыслен. Спасибо за подробный ответ.

    1. Евгений Беркович

      Бормашенко
      22.11.2022 в 17:30
      «Традиционно профессор физики (экспериментатор) стоял по рангу выше профессора-теоретика. Только в ХХ веке теоретики вырвались вперед. Так что, да, это свежее нововведение». Да, это интереснейший феномен, имеющий громадное значение для судьбы науки. И этот феномен совсем не отмыслен.

      Я приведу еще пару фактов к этой теме. К началу ХХ века в крупных университетах Германии и Швейцарии действовали по два профессора физики — один считался «просто физиком», а был по сути экспериментатором, другой был профессором математической (или теоретической) физики. Чаще всего второе место было не полного профессора, а экстраординарного, т.е. рангом пониже. В рядовых университетах существовала только одна кафедра (и соответствующий институт) — просто физики, т.е. экспериментальной. Например, в Цюрихском университете, где защищал первую диссертацию Эйнштейн, работал только один полный профессор физики Альфред Кляйнер. Естественно, экспериментатор. К счастью, его интересовали и общие основы физики, поэтому он согласился стать руководителем диссертации Эйнштейна. А второй факт связан с противостоянием Эйнштейна и Ленарда. Главную обиду, которую Ленард не смог простить, Эйнштейн нанес ему, написав в газете «Берлинер Тагеблат», что Ленард как физик экспериментатор не может судить о теории относительности. Это для профессора Гейдельбергского университета, Нобелевского лауреата, было несмываемым оскорблением — всегда экспериментатор чувствовал себя выше теоретика, а тут ему указали его место. Потом Эйнштейн признал, что погорячился, но было уже поздно.

  10. Бормашенко

    Глубокоуважаемый Евгений, я не историк науки, и меня очень занимает вопрос: когда возникло разделение профессий в физике? Когда появились «физики-теоретики» и «физики-экспериментаторы»? Ведь это разделение — совсем свежее нововведение. Скажем о Генрих Герце невозможно сказать, кем он был: теоретиком или экспериментатором. Между прочим, Эйнштейн любил и понимал эксперимент. Тому свидетельство — его участие в проведении и интерпретации эксперимента Эйнштейна-де Хааса.

    1. Евгений Беркович

      Бормашенко
      22.11.2022 в 15:34
      Когда появились «физики-теоретики» и «физики-экспериментаторы»? Ведь это разделение — совсем свежее нововведение.

      Да, до второй половины XIX века слово «физик» означало физик-экспериментатор. Кафедр теоретической физики не было. В разных университетах и институтах они появились в разное время, но в основном ближе к концу века и началу века ХХ. Например, первая должность экстраординарного профессора по теоретической физике создана в Цюрихском университете как раз для Эйнштейна в 1909 году. Потом она была преобразована в должность ординарного профессора и ее занял Макс фон Лауэ. А в 1922 году на эту кафедру пришел Эрвин Шрёдингер. Традиционно профессор физики (экспериментатор) стоял по рангу выше профессора-теоретика. Только в ХХ веке теоретики вырвались вперед. Так что, да, это свежее нововведение.

  11. Александр Никитин

    Евгений Михайлович, большое спасибо за прекрасную историческую статью. Удивительно, как Альберту Эйнштейну никто не хотел помочь, но он не изменил своей юношеской мечте.
    Интересно было бы знать мнение Генриха Вебера об Альберте Эйнштейне и об этой истории. Может быть, сохранились какие-то документы.

    1. Евгений Беркович

      Александр Никитин
      22.11.2022 в 13:25
      Интересно было бы знать мнение Генриха Вебера об Альберте Эйнштейне и об этой истории.

      Документов не сохранилось, но представление о том, как Вебер относился к этой истории, составить можно. Вначале Вебер был в восторге от таланта Эйнштейна — еще когда он первый раз сдавал экзамены в Политехникум. Несмотря на провал по гуманитарным предметам, Вебер пригласил шестнадцатилетнего Альберта посещать его лекции (в Политехникум принимали с восемнадцати). И Эйнштейн поначалу был в восторге от лекций Вебера. Постепенно между ними накапливались разногласия — Вебер хотел видеть в студенте и последующем аспиранте физика-экспериментатора, а Эйнштейн хотел быть теоретиком, использующим результаты других экспериментаторов для своей теории. Недовольство Эйнштейна лекциями Вебера на старших курсах вызвано не столько Вебером, сколько программой технического вуза, куда он поступил. Если бы поступил в продвинутый университет, программа была бы иной. Но он сам обрубил возможность поступать в университет, когда ушел из гимназии. И винить Вебера в неудачных попытках получить место ассистента тоже не стоит. По результатам экзаменов и дипломной работы Эйнштейн был худшим на курсе (Милеву не считаем, она не получила диплом). Так что любой профессор сто раз подумает, брать ли в ассистенты не очень успевающего студента из Политехникума или взять своего выпускника университета с отличными оценками. Гений Эйнштейна еще не был виден, а вот нелегкий характер налицо.

  12. Aharon L.

    Кафкианская история Эйнштейна откликается многими подробностями, иногда она кажется мягкой, по сравнению с лично знакомыми, но, перечитав, понимаешь, нет, все также. Автор удаляется из повествования и это отсутствие дает читателю еще одну степень свободы.

    1. Евгений Беркович

      Aharon L.
      22.11.2022 в 12:37
      Автор удаляется из повествования и это отсутствие дает читателю еще одну степень свободы.

      Спасибо, Арон, за внимательное чтение.

Добавить комментарий для Бормашенко Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.