©"Семь искусств"
    года

Loading

Второе воспоминание — английское. Мне было тогда семь-восемь, с мамой и сестрой мы отдыхали летом у родственников на Чёрном море. Сестра — студентка ИНЯЗа. Будущий педагог за 20 дней научила меня английскому так, что знаний хватило лениться на уроках несколько лет, когда предмет начали учить в школе.

Хелена Томассон

НА УЛИЦЕ ПЕРВОМАЙСКОЙ

Посвящается женщинам и девочкам, которых я любила, не зная об этом

Глава 1. БАБУШКА

Хелена Томассон

В том памятном мае мне ещё не исполнилось четырнадцати. Я жила с мамой, папой и бабушкой в военном городке, расположенном в густом лесу между Киевом и Житомиром. Территория «секретной части» была огорожена колючей проволокой, под землёй — ядерные боеголовки. О них я узнаю позже, когда после развала СССР их увезут в РФ в обмен на сохранение границ независимой Украины в рамках бывшей УССР. Отец — военный, семья скучно-благополучная, переполненная, бабушка — назойливая. Я была очень больным ребёнком в возрасте от трех до двенадцати-тринадцати лет. Мне готовили диетическую еду, кутали в ненавистные панталоны-рейтузики, даже летом, во дворе надо мной посмеивались. Подолгу я лежала в больницах, часто без родителей, с плюшевым мишкой вместо «мамы». Ответственной за моё здоровье — приготовление пищи, кормление и травы-лекарства была бабушка, которая меня раздражала. Благодарности от меня она не дождалась. Помню её натруженные руки с длинными пальцами со вздутыми сосудами-венами. Руки Устинии Гордеевны успели постирать марлевые подгузники и пелёнки трех правнуков, в том числе моего сына. Чувство любви и признательности я начала испытывать лет через двадцать после бабушкиного ухода. Из известных мне случаев дальше всех в такой посмертной любви-благодарности пошел медийный персонаж, пишущий бизнесмен Гарик Корогодский[i]. Он выкупил и обставил хрущёвку, как в детстве, и заказал восковую фигуру своей БА. Если вы сейчас бабушка, дедушка или внучка, внучок, поймите скорее, что вы кому-то очень обоюдно нужны! Не обязательно при этом иметь собственных детей, внуков или бабушку, подойдёт соседская. Главное в жизни может только начаться в шестьдесят пять! Именно столько было моей бабе-Уте, когда я родилась, — больной и слабый ребёнок, горе в семье, главный смысл её жизни. Бабушку я помню хорошо от её семидесяти до девяноста. Она почти не болела, никогда не лежала, но часто приговаривала: «Як мені це життя набридло! Де та в біса смерть ходить?! Чого мене не забира?!» И такой театр все двадцать лет на моей памяти. Её можно понять, ребёнок был не только больным, но и бешеным, то есть чрезмерно активным. Стерпеть это было не легче, чем пережить, родившись в 1905 году: 2 революции, 2 войны, раскулачивание, голод, смерть первого ребёнка, смерть мужа после долгого парализованного существования, 2 эми-ими-грации, застать появление и развал СССэРа, вырастить больную внучку до здоровой, пожить напоследок в «лихих девяностых» самостийной Украины и уйти без гроша «в пальто». Про пальто читайте у Гарика.

Глава 2. СЕСТРА

Когда мне было четыре года, сестра поступила в институт и уехала учиться в другой город. В детстве разница в тринадцать лет — пропасть. Сестра была, но я росла одна. Только несколько ярких мгновений детства, связанных с нею, остались в памяти. Первое — музыкальное — Бетховен, Брамс, Шопен и Шаинского «Голубой Вагон» на фортепиано. Концерты случались в доме, когда сестра приезжала на каникулы. Музыка мне нравилась, но каких композиторов она играла, я узнала позже, когда сама начала учиться в музыкальной школе. Второе воспоминание — английское. Мне было тогда семь-восемь, с мамой и сестрой мы отдыхали летом у родственников на Чёрном море. Сестра — студентка ИНЯЗа[ii]. Будущий педагог за 20 дней научила меня английскому так, что знаний хватило лениться на уроках несколько лет, когда предмет начали учить в школе. Третье воспоминание — литературное. В сарае, где хранились кроме банок с консервацией ненужные в доме книги, учебники и подшивки журналов, я нашла 2 тетрадки, которые потрясли мой мир. Старый школьный дневник сестры с другой фамилией. Так я узнала, что мой отец усыновил дочь матери от первого брака. Во второй тетрадке были аккуратно переписанные девичьей рукой стихотворения о любви. Эдуард Асадов, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина, Вознесенский, в основном, шестидесятники, но были там и стихи Цветаевой. Четвёртое мгновение весны — космическое. Тот майский день остался запечатлённым на фотографии. Отец в парадной военной форме в окружении «девочек» — мамы и нас с сестрой, я с шариками в руке. В.И. Ленин с нами, в виде памятника на заднем плане. Его там давно нет, убрали в 90–е. Днем парад, а вечером 9 мая в городке всегда был салют и танцы под живой военный оркестр. После салюта, ясной майской ночью мы с сестрой вдвоем возвращались домой… И вдруг Катька «открыла» мне звёзды! Её захватывающий рассказ про галактики, планеты и созвездия был увлекательнее сказок, которые я тогда читала, и даже только что отгремевших залпов с фейерверками. Духовые оркестры, стихи, звёзды, английский язык и музыку любить легче, чем старшую сестру с непростой судьбой и характером. А ведь на передовой теперь только она, после ухода родителей. Прикрывает меня своей кровью на этой цветущей и всё ещё восходящей «звезде пленительного счастья»[iii] под названием Земля.

Глава 3. СЛЕДОВАТЕЛЬ

В восьмом классе я раздумывала, кем стать. Выбор был между юристом, следователем, который раскрывает преступления, решает сложные мозговые задачи, служит на ниве справедливости и закона; и актрисой театра и кино. Я-подросток «работала» одновременно в обоих направлениях над развитием соответствующих способностей и принятием окончательного решения. Следователь во мне проявлялся, когда мы с подружками выслеживали девушек-старшеклассниц, которые ходили встречаться с солдатами. Слежка была системной, тщательно готовилась. Днём и ночью разрабатывали планы, стратегию, явки, пароли, тайминг по выслеживанию. Было это увлекательно, опасно и эротично, как я сейчас понимаю. А ведь были те девушки старше нас всего на два или три года. В результате слежки можно было увидеть сладкую, недоступную нам пока интимность. Например, как солдаты целовали девушек, как парни и девушки закуривали настоящие сигареты. А не завернутые в страницы тетрадки в клеточку сухие листья дуба, которые мы сами пробовали курить. В случае поимки можно было получить по заднице или шее. Лучше было остаться незамеченными во время слежки, в этом и был её смысл! К четырнадцатой весне моя карьера следователя завершилась, так и не состоявшись.

Глава 4. АКТРИСА

Актёрское направление тоже развивалось активно. Я пожирала своими большими зелёными глазами все фильмы в ГДО[iv], знала имена всех советских актеров и актрис. Других не было, кроме болливудских, но индийское кино меня не увлекало. Актрисой, о которой могу сказать, что любила подростком страстно, воровала с доски объявлений афиши фильмов с её участием, крепила их на стены нашей общей с бабушкой комнаты, собирала открытки с портретами, пластинки и книги её автобиографические добыла при первой возможности, была Людмила Марковна Гурченко. Других фильмов не помню, но сказочный мюзикл «Мама» про волка и семерых козлят, точно смотрела на большом экране. В семь лет я поняла, что Гурченко — гениальная актриса. У неё был какой-то большой перерыв в карьере, не могу сказать, что следила за творчеством всё время. Но в 70–80-е годы моего детства Людмила Гурченко не сходила с кино — и телеэкранов. Родители её тоже любили, тем более все трое были одногодками. Папа ходил «на Людку» когда учился в Харькове в ПТУ на слесаря, а она приезжала из студенчества московского домой, к родителям, и пела то ли в больнице, то ли в каком-то санатории. Апогеем моей любви стал автограф 70-летней дивы, живой легенды в середине 2000-х, подпись на её книге, купленной мною в подростковом возрасте у букинистов. Первый и последний (пока) раз в жизни я ждала у служебного входа в театр актрису, чтобы взять автограф. Живого актёрского примера в близком окружении не было. Если не считать дальней родственницы Тамары, актрисы Сумского театра, и старшей по возрасту подруги родителей Клавдии Даниловны, которая пела низким голосом советские песни, подыгрывая себе на гитаре. Первая женщина с гитарой! И ещё «творческих» пьянок отца с украинским классиком, автором гуморесок Павлом Глазовым, который оказался близким другом папиного киевского товарища. Следующей стадией подготовки к поступлению в театральный институт было участие в художественной самодеятельности школы и городка, собственные выступления. Мы с подругой исполняли на всех концертах «клоунады». Выбирали из тонких библиотечных брошюр тексты, разучивали их, нашивали «клоунские» заплатки на штаны и шляпы и на сцену — микрофоны, поклоны. Оваций не помню, да и удовольствия какого-то особенного тоже. Выступать было не смешно, а страшно, коленки дрожали, но в преодолении ужаса перед публикой было определенное наслаждение. Я ещё стихи читала на разных школьных мероприятиях, пела в хоре, и играла со сцены на аккордеоне, так как ходила в музыкальную школу.

Глава 5. ТАНЬКА

В седьмом классе кроме «бывалой» подруги по слежке, беготне по стадионам и «индейцами» по лесу, шалашам, лыжам, конькам, гимнастике, танцам и клоунадам, в моей жизни появилась ещё одна. Она звалась Татьяной, была соседкой и двойной одноклассницей. Помимо школы, мы ходили вместе в музыкалку. Занятия специальностью, — игрой на инструменте, были индивидуальными, а хор, музлитературу и сольфеджио мы посещали вместе, тем более жили в одном доме. С Танькой тоже играли в мяч и гоняли на велосипедах, но было в дружбе той одно важное и новое звено, — чтение. Подружка жила с родителями и братом в такой же как у нас, только «зеркальной», трёхкомнатной квартире. В одной из комнат все три стены от пола до потолка были уставлены полками с книгами. Отец Тани был военным, но с каким-то академическим первым образованием, а мама пошла работать такой учительницей в школе, на которую, когда они переехали, была вакансия — географии. Школа в городке была одна. Меня восхищала их домашняя библиотека, это ведь была не какая-то школьная или гарнизонная! Книг в свободной продаже тогда было мало, родители ждали по подписке собрания сочинений десятилетиями. Иметь дома много книг считалось в моей системе ценностей очень крутым. Наконец-то появилась подруга, с которой можно было разделить интерес к литературе. Читать я любила даже больше, чем смотреть кино и ездить на велосипеде. С Танькой мы читали часто одни и те же произведения, в том числе заданные на лето по школьной программе, успевали всю, обсуждали прочитанное. Папа мой был не таким уж и скучным, что с военного взять. Прочитав в газете заметку про пользу раннего чтения, имея дочь двух с половиной лет, решил начать меня учить буквам, алфавиту. К трем годам я бегло читала. Это записывалось на бобины магнитофона. Рано научившись читать, я прочла уже до школы многое, время полюбить чтение было, ведь в детский сад я из-за болезни не ходила. В первом классе пожинала плоды — скорость чтения у меня была лучше всех. В начальной школе читала я намного быстрее, чем бегала. Из-за слабого здоровья мне нельзя было заниматься спортом. Запрещённого — бегать, прыгать через скакалку или «козла», и ещё на брусьях вертеться, хотелось отчаянно.

Глава 6. ПОЧКИ

Во время перехода из детства в юность, неожиданно организм перестроился, и почки перестали меня беспокоить. Они словно «распустились», разогнав боль, которая мучила меня в детстве. Возможности открывались космические! Можно было мечтать и надеяться на активную интимную жизнь, вплоть до результативных кульминаций в виде родов, на питание без диет — с жареным, острым и солёным, даже на курение и употребление алкоголя в компании сверстников могло хватить здоровья. Сейчас, когда большая часть жизни позади, скажу, отодвинув социальное, что в этом и состояла суть телесных радостей, они же возможности. А тогда, после болезни почек длиною в тринадцать лет, настоящая жизнь только-только начиналась! Наконец-то я могла заниматься физкультурой вместе с другими детьми. К восьмому классу была хотя и худой, низкорослой, слабой, но наверстывала, стала одной из первых по лёгкой атлетике, волейболу, конькам, лыжам, и так далее. Меня несло ввысь и вдаль! Я имею в виду выполнить и перевыполнить нормы прыжков в высоту и длину, бега на короткие дистанции и кросса, бега на лыжах в два километра, у меня был серебряный значок ГТО[v]. Если планку сходу взять не удавалось, я тренировалась в свободное время — прыгала через натянутою между деревьями нитку до темноты, до покорения высоты. Ведь дни были загружены не только школой, уроками, но и учёбой в музыкалке. Той моей четырнадцатой весной велосипедные катания занимали одно из главных мест подростковой жизни, из спортивного были ещё бадминтон и всякие игры с мячом во дворе.

Глава 7. ВАЛЯ-МАМКА и ЛЕНКА

Учёба в восьмом классе подходила к концу в мае, близились выпускные экзамены. Жизнь моя составлялась из интересных мероприятий, уже перечисленных выше, но и массы скучнейших, а именно — алгебры, геометрии и подготовки к экзаменам по этим предметам. Ещё в шестом публично, на классном собрании, я заявила, что математика меня, будущую актрису, не интересует, что все формулы можно посмотреть в справочнике, если они понадобятся, а всё остальное посчитать на калькуляторе. Я и сейчас не понимаю, зачем надо было учить наизусть формулы и уравнения. Кроме элементарных действий: сложения, умножения, дробей, процентов и простых задач на длину-расстояние-скорость, которые изучали примерно в пятом-шестом классах, мне, по крайней мере, осилить другое не удалось, да ничего и не понадобилось. Тем не менее, чтобы поступить даже в гуманитарный — театральный вуз или институт культуры, как получилось в результате, нужен был аттестат с хорошими оценками по всем предметам. Неизвестно, как сдала бы я экзамены по математики за восьмой класс, не появись у нас новая математичка. Елена Владимировна была молода и хороша собой. Стройная красавица с тёмными и длинными волосами, красивыми умными глазами, зелёными, как у меня, окаймлёнными густыми ресницами, тонкой талией, которая была отлично видна, ибо учителям на работу носить приходилось только юбки. Они были приталенными и длинными не только из-за моды, но и по причине милого недостатка — кривизны ног. Это не мешало любоваться ею, — самой молодой, красивой и модно одетой учительницей в школе. Ленка заменила требовательную училку математики, грубоватую внешне, но добрую внутри женщину, как это часто бывает с бездетными. Любя, мы называли её «мамкой», она же была нашей классной руководительницей. С Валей-мамкой, переехавшей из городка в Киев, я дружила много лет и после школы. Она любила меня и во многом помогала. Думаю, если бы в СССР была свобода сексуальной ориентации, или в другой стране и в другое время, такого типа женщина не обязательно прожила бы всю жизнь с мужчиной. Ленка-тезка, имя наше общее я любила «мифологически», отождествляя нас с великой гречанкой, пришла в школу сразу после окончания института. Наш класс был первым в её жизни. Четырнадцатилетним подросткам училка двадцати двух-трех лет, хотя и была совсем девочкой, таковой не казалась. Виделась взрослой женщиной, тем более она уже была замужем, женой лейтенанта. В те времена студентки педвузов часто выходили замуж за курсантов военных училищ. Удивительно, каким образом мне вообще пришли в голову вышеупомянутые профессии — следователя и актрисы, ведь в моём окружении существовали только две — женщина-учительница и мужчина-военный. Лишь много лет спустя я поняла, что была той весной влюблена. Это было пробуждение чувств, первая любовь — к молодой Ленке, которая была, по сути, воплощением той девушки, которой я сама стала в недалеком будущем. А близость со своей любимой учительницей я испытала в некотором роде… переспав однажды с её братом, примерно 6 лет спустя после описываемых событий. Тогда же мой первый неповторимый май и весна были невинными! Чувства проявлялись так: будучи «опытным следователем» я изучила график передвижений «Ленки», так мы её и называли, и старалась тоже гулять по тем дорогам и в то время, что и она. А куда ходить? Мы как в зоопарке, военный городок — клетка, периметр. Кроме школы можно было ходить в магазин, в кино и просто прогуливаться по улице, она была единственной и машины по ней ездили редко. Там и мог предоставиться случай увидеть объект обожания. Чаще всего под ручку с мужем. Наблюдать за взрослой жизнью как раз и было самым волнительным! Влюбленность проявлялась так. Ещё одним «интимным» трюком было торчать на своем балконе, чтобы увидеть её развешивающей белье, например. Мы жили на одной улице, в разных домах, но на тех же этажах, уровни балконов совпадали. Сердце от возможности хоть издалека увидеть любимый профиль, трепетало. И что с того, что мы встречались в школе каждый день, математика ведь — основной предмет! Мало того, как отстающая, я ходила на дополнительные занятия по алгебре и геометрии. К ней! Благодаря влюбленности, краснея, стыдясь и потея, страшась позора, я всё-таки выучила все необходимые формулы и теоремы. И сдала на три по алгебре и даже четыре по геометрии экзамены за восьмой класс. С остальными предметами проблем не было.

Глава 8. ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ МАЙ

Нам было пятнадцать, когда произошла авария на атомной станции возле города, в который неожиданно переехала моя одноклассница и лучшая подруга Ленка. Были мы не разлей вода. Третью учебную четверть я продержалась, а на весенних каникулах рванула гостить в Припять. Родители подружки получили квартиру в новом доме и обзавелись новой мебелью. Мы заходили в школу, парк, магазины, каждый день гуляли по молодому и красивому весеннему городу, где всё казалось и было новым. Внезапно став жертвами и современницами техногенной катастрофы, бывшие клоунессы, каждая по-своему, начали её переживать. Припять и 30-километровую зону эвакуировали организованно. Среди беженцев была семья Ленки. Из эвакуации она слала мне письма. Писала, как её и всех людей мыли под контрастным душем, как выдавали грубую одежду, как она с отцом оказалась в одной, а мать с братом совсем в другой области. Официальное обнародование катастрофы было сделано лишь в середине мая. После этого началась самоорганизованная эвакуация из Киева и ближних районов. Отправляли старых и малых по всему СССР. Любой мой ровесник из Киевской области расскажет, как оказался в том «чернобыльском мае» у родственников в Курске, Полтаве, Вильнюсе, Одессе, Тбилиси или Ереване. Мы тоже отправились к бабушкиной племяннице таким составом: бабушка 80-ти лет, я, сестра и двое её маленьких детей. В поселке Молодежный Кировоградской области жили всё лето в гостеприимном доме тёти и дяди, наших спасителей. Кроме их внуков дома летом оставался ещё младший сын, мой ровесник Сашка. С ним и его другом по ночам тайком мы выкатывали из гаража мотоцикл дядьТоли-милиционера, и по сельским бездорогам рассекали степи Украины. Заезжали в соседние деревни на дискотеки, тусили, слушали Модернтокинг, мечтали об иностранных джинсах и кроссовках. Черёмуховой, сиреневой весной того года мне довелось пережить первый сексуальный опыт, подробно нацеловаться с мальчиком, сохранив девственность. Волнения были посильнее, чем про аварию в Чернобыле. Испытанные петтинг и оргазмы не остались незамеченными.

— Ничего себе! Девочка стала за лето девушкой! — отметила изменения во внешности одноклассница в школе, когда мы начали делиться историями своего постчернобыльского лета.

Глава 9. ПЕРВЫЙ МАЙ

Так, а что же с первой весной?! Какая же была первой? Помню, идём мы вдвоем с Танькой по городку, по нашей улице майским днём. Пахнет сиренью, каштанами, ландышами, ласточки кружат над майскими жуками. Почки кончаются, распускаются, превращаясь в нежно-клейкие, молоденькие листочки. От вида пробуждающейся природы и запаха цветений захватывает дух! Тянет ввысь лететь, как тополиный пух, или петь. И пели. Хочется кричать или плакать от беспричинной, по сути, радости, а оказывается, от переполнявшей сердце любви. В тот майский день на нашей улице Первомайской я впервые испытала чувство счастья.

— Вот она, жизнь, начинается!

Наверное влюблена я была вовсе не в училку-Ленку, а в Таньку. Потому что интеллектуальные беседы уровня выше балкона могла со мной вести только она. А талии и груди проявились у нас тоже, немного позже.

Май 2020
Мальме

Автор иллюстраций: Юлия Балабуха

Примечания

[i] Гарик Корогодский — Киевский бизнесмен, писатель, блогер, меценат, сооснователь благотворительного фонда «Жизнелюб».

[ii] ИНЯЗ — сокращение, институт иностранных языков.

[iii] Из стихотворения Пушкина «К Чаадаеву: «Любви, надежды, тихой славы…»), 1818–1827.

[iv] ГДО — Гарнизонный Дом Офицеров.

[v] ГТО — Готов к Труду и Обороне. Программа физкультурной подготовки в общеобразовательных, профессиональных и спортивных организациях в СССР. Существовала с 1931 по 1991 год.

Print Friendly, PDF & Email
Share

Хелена Томассон: На улице Первомайской: 3 комментария

  1. Soplemennik

    … юбки. Они были приталенными и длинными не только из-за моды, но и по причине милого недостатка — кривизны ног.
    ====
    XXVIII

    Летают ножки милых дам;
    По их пленительным следам
    Летают пламенные взоры,
    И ревом скрыпок заглушен
    Ревнивый шепот модных жен.
    XXIX

    XXX

    Люблю их ножки; только вряд
    Найдете вы в России целой
    Три пары стройных женских ног.
    Ах! долго я забыть не мог
    Две ножки… Грустный, охладелый,
    Я все их помню, и во сне
    Они тревожат сердце мне.
    XXXI
    Когда ж, и где, в какой пустыне,
    Безумец, их забудешь ты?
    Ах, ножки, ножки! где вы ныне?
    Где мнете вешние цветы?
    Взлелеяны в восточной неге,
    На северном, печальном снеге
    Вы не оставили следов:
    Любили мягких вы ковров
    Роскошное прикосновенье.
    Давно ль для вас я забывал
    И жажду славы и похвал,
    И край отцов, и заточенье?
    Исчезло счастье юных лет —
    Как на лугах ваш легкий след.
    XXXII
    Дианы грудь, ланиты Флоры
    Прелестны, милые друзья!
    Однако ножка Терпсихоры
    Прелестней чем-то для меня.
    Она, пророчествуя взгляду
    Неоценимую награду,
    Влечет условною красой
    Желаний своевольный рой.
    Люблю ее, мой друг Эльвина,
    Под длинной скатертью столов,
    Весной на мураве лугов,
    Зимой на чугуне камина,
    На з`еркальном паркете зал,
    У моря на граните скал.
    XXXIII
    Я помню море пред грозою:
    Как я завидовал волнам,
    Бегущим бурной чередою
    С любовью лечь к ее ногам!
    Как я желал тогда с волнами
    Коснуться милых ног устами!
    Нет, никогда средь пылких дней
    Кипящей младости моей
    Я не желал с таким мученьем

    XXXIV
    Мне памятно другое время!
    В заветных иногда мечтах
    Держу я счастливое стремя…
    И ножку чувствую в руках;
    Опять кипит воображенье,
    Опять ее прикосновенье
    Зажгло в увядшем сердце кровь,
    Опять тоска, опять любовь!..
    Но полно прославлять надменных
    Болтливой лирою своей;
    Они не стоят ни страстей,
    Ни песен, ими вдохновенных:
    Слова и взор волшебниц сих
    Обманчивы… как ножки их.

  2. Л. Беренсон

    Lycka till författaren!
     Заинтересовало новое, необычное для Портала имя и фотография автора, привлекательной молодой жизнерадостной женщины.
    Не жалею.
    Автобиографических воспоминаний на сайтах Портала немало, в основном авторов весьма зрелого возраста о трудном жизненном пути в столице или больших городах.    
    А тут маленькое военное поселение с минимумом возможностей и непретенциозный рассказ-воспоминание о физически ущербном детстве, о взрослении, о медленном восполнении утраченного по причине болезней, о детских амбициях, увлечениях, о женщинах (см. посвящение), подаривших ей дружбу и заботу, о первом эротическом опыте и многом другом, случившимся с ней и вокруг в 70-80 г. в украинской провинции. Натура художественно одарённая, госпожа Хелена пишет легко, совершенно незатейливо, без намёков, аллюзий и подтекста. Из биографической справки узнал, что эта энергичная молодая женщина многое успевает. Правильно ли я понял, что в том же стиле рисунки к тексту того же автора из Мальмё? Спасибо. Удачи.
    P.S. Прочитал читательский упрёк автору за воспоминание о первом своём  «сексуальном» опыте и эротическом экстазе юницы.
    Мне кажется, упрёк безосновательным. Рассказ был послан в редакцию, там сочли возможным его опубликовать в «Семи искусствах». Более того, «завлекающим» тизером вынесли пикантную постельную сцену к другому повествованию этого же номера.
    Помню, как спокойно отнеслись читатели Гостевой к «Эротическим  стихам» Риты Бальминой.

  3. Inna Belenkaya

    …сиреневой весной того года мне довелось пережить первый сексуальный опыт, подробно нацеловаться с мальчиком, сохранив девственность. Волнения были посильнее, чем про аварию в Чернобыле. Испытанные петтинг и оргазмы не остались незамеченными.
    _________________________
    А вы не перепутали Портал с кабинетом сексопатолога, уважаемый автор?

Добавить комментарий для Л. Беренсон Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.