Граждане, среди вас есть пьяницы — мужчины и женщины. Отлично. У вас немало веских причин собраться здесь: праздность, лень, свободное между кражами, время, пиво, водка, портер, влечение одного пола к другому и т.д. Однако и в оргии следует соблюдать известное приличие.
ВРЕМЕНА КОМЕДИАНТОВ
По мотивам В. Гюго
(окончание. Начало в №7/2020)
Сцена седьмая
За кулисами театра «Зеленый ящик». Урсус.
Урсус. Гуинплен, сын мой… Тебя увели… Отлично! Ах, негодяй, бунтовщик! Конечно, он мятежник! И я укрывал у себя мятежника. Его упекли на каторгу! И поделом. На то и законы. Законы осуждают. А я-то воспитывал его. Кто тянул его за язык? Совать нос в государственные дела! Скажите пожалуйста, имеет в кармане медный грош, а разглагольствует о королевской золотой монете. Есть у нас королева или нет? Ну так изволь уважать её позеленевшие медяки. В государстве все связано. Я-то пожил на свете. Я знаю жизнь. Вы спросите: Урсус, ты отрекаешься от политики? Ну разумеется. Политика интересует меня не больше, чем прошлогодний снег. Однажды меня ударил тростью один баронет. Я сказал себе: «Довольно, теперь я понял, что такое политика». Ну вот, Гуинплена увели. И когда Дея поймет, что больше не увидит его, а его она видит, она решит, что ей незачем жить… Ах, как я счастлив…
Появляется судебный пристав.
Пристав. Вы держите у себя волка?
Урсус. Не совсем так…
Пристав. Вы держите у себя волка.
Урсус. Дело в том…
Пристав. Уголовно наказуемый проступок.
Урсус. Это домашнее животное.
Пристав. Фигляр, завтра в этот час вы с вашим волком будете за пределами страны. В противном случае волка заберут, отведут в присутствие и убьют. Вы слышите? Удавят или утопят. А вас в тюрьму.
Урсус. Господин судья…
Пристав. Вы должны уехать прежде, чем наступит утро завтрашнего дня…
Урсус. Но господин судья, а мой театр, повозка с лошадьми, две цыганки, трубы, костюмы, парики, слепая девушка, моя пьеса… куда мне всё это деть? У меня ведь театр…
Пристав. А мне-то что за дело? В таком случае волка убьют.
Урсус. Достопочтенный судья, я уеду. Мы уедем. Мы все уедем. Мы покинем Англию. Я повинуюсь. Я продам «Зеленый ящик», лошадей, трубы, цыганок. Но у меня есть товарищ, которого я не могу оставить. Гуинплен…
Появляется Баркильфедро.
Баркильфедро. Гуинплен? Гуинплен умер. Вы свободны, пристав.
Пристав уходит.
Урсус. Ты уверен в этом?
Баркильфедро. Я знаю это достоверено, Урсус. Гуинплен мертв, а вам придется покинуть Англию. Урсус, дружище, вот десять гиней, которые посылает лицо, желающее вам добра. Лишь благодаря его ходатайству удалось смягчить пристава. Прощай, Урсус…
Баркильфедро уходит.
Урсус. Прощай, дружище… Он умер, умер… они убили его, Гуинплен, дитя моё… мой сын. Появляются Фиби и Винос. А вот и вы! Где Дея?
Фиби и Винос. Она спит.
Урсус. Эй вы, послушайте! Кончена музыка! Можете спрятать ваши трубы в ящик. Щеголяйте в своих отрепьях. Представления не будет ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Нет больше Гуинплена. Сам черт теперь его больше не сышет. А она погаснет как свеча. (Дует). Фу! И кончено…
Появляется Дея. Она улыбается.
Дея. Фиби! Винос! Пора, должно быть, начинать представление. Я, кажется, очень долго спала. Оденьте меня.
Пауза. Фиби и Винос молчат.
Урсус. Ну, чего вы ждете? Фиби, Винос, разве вы не слышите, что говорит Дея? Оглохли вы что ли? Живее! Разве вы не видите, что представление сейчас начнется? Фиби, одевай Дею! Винос, бей в тамбурин!
Фиби и Дея уходят.
Винос, возьми деревянную колотушку и бей в медный лист. А я изображу толпу и всё остальное. Недаром я зарабатывал чревовещанием.
Винос мерно бьёт в медный лист. Урсус подражает гулу толпы.
Гуинплен, мы будем играть «Укрощенный хаос». Раздвинь немного занавес! Дорогая публика…
Голос из толпы. Долой старика. Долой!
Урсус. Кажется, публика меня оскорбляет… Попробуем утихомирить её… Граждане! Гомо, вой погромче!
Появляется Гомо. Он пляшет и воет.
Граждане, в меня запустили капустной кочерыжкой. Среди вас есть пьяницы — мужчины и женщины. Отлично. У вас немало веских причин собраться здесь: праздность, лень, свободное между кражами время, пиво, водка, портер, влечение одного пола к другому и т.д. Однако и в оргии следует соблюдать известное приличие. К искусству следует относиться с неменьшим уважением, чем к разврату. Итак, мы начинаем!
Начинается представление, в котором Урсус играет две роли, свою и Гуинплена, напялив на себя его парик и имитируя его голос. Во мраке борются фигуры Урсуса и Гомо.
Урсус. Погибаю, гибну во тьме, господи, помоги, верни надежду, дай свет, верую, спаси, спаси меня…
Музыка, появляется Дея в светлом ореоле. Слышна напеваемая без слов мелодия.
Дея. Молись! Плачь! Из слова родится разум. Из зрения — свет.
Обращается к мраку: Ночь, уходи! Заря поёт победную песню.
Коленопреклоненный Урсус перед Деей. Она приближается к Урсусу.
Вознесись на небо и смейся, плакавший: Разбей ярмо! Сбрось, чудовище, свою черную оболочку.
Возлагает руку на лоб Урсуса.
Урсус. О, подойди, люби! Ты — душа, я — сердце.
Далее Урсус имитирует вой толпы, топот ног. Опускает занавес и обращается к Гомо.
Понимаешь, надо выиграть время. Гуинплен, может быть, еще вернется. Зачем же преждевременно убивать Дею?
Снимает парик.
Я гениальный чревовещатель… Я устал…
Появляется Дея.
Дея. Урсус, а где Гуинплен? Я знаю — он нас покинул.
Пауза. Дея уходит.
Сцена восьмая
Сменивший свое облачение Гуинплен во дворце у Джозианы.
Гуинплен. Творятся удивительные дела. Но не заблудился ли я? Какой-то человек говорил мне что-то непонятное. Я помню его слова: Судьба, отворяя одну дверь, захлопывает другую. То, что осталось позади вас, уже не существует! Я был ошеломлен, я оказался его добычей… но теперь я становлюсь самим собой. Дея, Урсус — я с вами… Я был таким как вы, теперь вы станете такими, каким стал я… Знаешь ли ты что случилось, Дея? Ты теперь леди… Ах, эти деньги, как я смел послать им эти деньги… Я должен был сам поспешить к ним… Где слуги? Я убью каждого, кто окажет мне сопротивление… У меня есть жена — это Дея, у меня есть отец, это Урсус… Скорее… Сейчас… Вот я, Дея. Одно только мгновение — и я перешагну разделяющее нас расстояние, вот увидишь… Где здесь выход? Где? Есть здесь кто-нибудь? Появляется Джозиана.
Джозиана. Здесь кто-нибудь есть? Кто там? Это вы, лорд Дэвид? Почему так рано? Который час? Или это ты, Баркильфедро? Кто здесь?
Замечает Гуинплена. Приближается к нему и обнимает его.
А, Гуинплен! Ты пришел! Это умно. Ты узнал, что меня заставили уехать из Лондона, и последовал за мной. Вот хорошо. Удивительно, как ты очутился здесь.
Гуинплен. Герцогиня…
Джозиана. Представь себе, Анна, дура этакая — ну, знаешь, королева, заставляет меня находиться здесь, сама не знаю зачем. Но как ты умудрился пробраться ко мне? Прекрасно! Вот что значит быть настоящим мужчиной. Для него не существует преград. Его зовут и он приходит. Ты, вероятно, узнал, что я герцогиня Джозиана. Скажи мне, как ты это всё устроил?
Гуинплен. Герцогиня, я…
Джозиана. Нет, лучше не говори. Мне приятнее видеть в тебе загадочное существо. Ты настолько безобразен, что можешь казаться чудом. Ты достоин того, чтобы являться как божество. Решено, ты мой любовник!
Целует его: Ты здесь, значит так суждено. В тот день, когда я впервые увидела тебя, я подумала: «Это он. Это чудовище, о котором я мечтала. Он будет моим». Но надо помогать судьбе. И я тебе написала. Гуинплен, ты веришь в предопределение?
Гуинплен. О, да!
Джозиана. Ты одет как дворянин. Так и надо. Тем более, что ты фигляр. Лишний повод к тому, чтоб так нарядиться. Комедиант стоит лорда. У тебя благородная осанка, ты прекрасно сложён. Ты видел меня нагой?
Раздевается.
Посмотри. Не правда ли я хороша?
Гуинплен. Джозиана…
Джозиана. Не отвечай мне. Мне не нравится твой голос. Он слишком нежен… Ты таким и родился? Тебя изуродовали в наказание за что-либо? Ты совершил какое-то злодейство? Иди же ко мне! Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя…
Заключает Гуинплена в объятия. Пауза.
Гуинплен, милый, чудовище моё, чудовище, чудо, знаешь за что я тебя люблю? Ты уродлив и ты низок. Понимаешь ты меня? Я не буду скрывать нашей связи, предупреждаю тебя… Эта любовная интрижка будет не очень приятна королевской фамилии, к которой я принадлежу… Я сбрасываю с себя величие. Люблю тебя, люблю тебя, Гуинплен, милый, чудовище моё, чудо. Женщина — это глина, жаждущая обратиться в грязь. Теперь я смогу презирать себя, топчи меня, топчи меня. О, Гуинплен, Гуинплен…
Пауза.
Гуинплен, мы созданы друг для друга. Ты рассеял мою скуку. Оскорби меня, ударь, плати мне за любовь. Люблю тебя, люблю. Гуинплен, меня притягивает хаос. Хаос всему начало и всему конец. Что такое хаос? Беспредельная скверна. Из этой скверны бог создал свет. Вылепи светило из грязи и это буду я, Гуинплен.
Звон колокольчика.
Что им нужно от нас? Войдите!
Появляется служанка Джозианы с письмом.
Служанка: Ее светлости герцогине Джозиане.
Джозиана. От кого?
Хокинс. От её величества.
Джозиана. Хорошо, иди.
Служанка уходит.
Ах, что это она мне посылает? Бумаги! Вскрывает письмо.
Какая надоедливая женщина. Это её почерк, почерк моей сестры. Как мне это наскучило. Гуинплен, скажи мне, ты умеешь читать? Умеешь?
Гуинплен. Да.
Джозиана. Ну вот, Гуинплен, теперь ты мой. Начни же свою службу. Мой милый, прочти мне, что пишет королева.
Гуинплен. «Герцогиня, сообщаем вам весьма примечательное обстоятельство, а именно но, что законный сын лорда Кленчарли, известный до сих пор под именем Гуинплена и ведший низкий, бродячий образ жизни в среде странствующих фигляров и скоромохов, ныне разыскан и личность его восстановлена. Всех принадлежавших ему прав состояния он лишился в раннем возрасте. Согласно законам и в силу своих наследственных прав лорд Фермен Кленчарли, сын лорда Линнея, будет сегодня же восстановлен в своём звании и введён в палату лордов. А посему, желая выразить вам нашу благосклонность и сохранить вам право владения переданными вам поместьями и земельными угодьями лордов Кленчарли, мы назначаем его вам в женихи взамен лорда Дэвида. Мы распорядились доставить лорда Фермена в ваш дворец. Мы изъявляем желание, чтобы лорд Фермен Кленчарли, до сего времени носивший имя Гуинплена, вступил с вами в брак и стал вашим мужем».
Джозиана. Анна, королева. Хорошо. Выйдите отсюда. Раз вы мой муж — уходите. Вы не имеете права оставаться здесь. Это место моего любовника.
Пауза.
Хорошо, в таком случае уйду я. Так вы мой муж. Превосходно. Я ненавижу вас. Уходит. Напевая, входит облаченный в мундир морского офицера лорд Дэвид.
Дэвид. Три поросенка, развалясь в грязи, Как старые носильщики ругались… Гуинплен!
Гуинплен. Том-Джим-Джек!
Дэвид. Гуинплен? Как ты здесь очутился? Гуинплен. А ты как попал сюда, Том-Джим-Джек?
Дэвид. А, я понимаю! Каприз Джозианы. Фигляр, да еще урод впридачу. Слишком соблазнительное для неё существо. Она не могла устоять. Ты переоделся, чтобы прийти сюда, Гуинплен?
Гуинплен. И ты тоже, Том-Джим-Джек?
Дэвид. Гуинплен, что означает это платье вельможи?
Гуинплен. А что означает этот офицерский мундир, Том-Джим-Джек?
Дэвид. Я не отвечаю на вопросы, Гуинплен.
Гуинплен. Я тоже, Том-Джим-Джек.
Дэвид. Я запрещаю тебе повторять мои слова. Ты не лишен иронии, но у меня есть трость. Довольно передразнивать меня, жалкий шут.
Гуинплен. Ты ответишь мне за это оскорбление.
Дэвид. В твоем балагане, на кулаках.
Гуинплен. Нет, здесь и на шпагах.
Дэвид. Шпага, — оружие джентльменов. Знай, я — контр-адмирал.
Гуинплен. А я — пэр Англии.
Дэвид. Почему же не король? Скоморох может исполнять любую роль. Не шути с тем, кто может приказать высечь тебя. Я — лорд Дэвид Дэрри-Мойр.
Гуинплен. А я — лорд Кленчарли.
Дэвид. Браво, ловко придумано, — это как раз имя, необходимое для обладания Джозианой. Я тебя прощаю. Мы оба её любовники. Отвешивает пощёчину Гуинплену и удаляется.
Появляется Баркильфедро.
Баркильфедро. Позвольте, милорд…
Гуинплен. Да, Баркильфедро.
Баркильфедро. Как поживаете, милорд? Пришелся вам по нраву родовой замок?
Гуинплен. Мистер Баркильфедро, у меня сложилось впечатление, что я делаю то, чего делать не должен. Я играю непонятную роль в дурной комедии. Кто я такой?
Баркильфедро. Вы лорд Кленчарли.
Гуинплен. Отлично. Что это значит?
Баркильфедро. Сию минуту, милорд. Прежде всего — ваша личность неприкосновенна.
Гуинплен. Меня можно пытать?
Баруильфедро. Лорд не может быть подвергнут пытке даже по обвинению в государственной измене. Лорд не может быть заклеймен палачом.
Гуинплен. Послушать вас, Баркильфедро — жизнь слагается из допросов и пыток.
Баркильфедро. Таково уж наше время, милорд.
Гуинплен. Что случится дальше? Что станет со мной, Баркильфедро?
Баркильфедро. Сегодня, милорд, вы будете введены в ваши наследственные права, займёте своё место в палате лордов и станете вершителем судеб Англии.
Гуинплен. Объясните мне, отчего я должен жениться на герцогине Джозиане?
Баркильфедро. Позвольте сказать, милорд, прошлое имеет власть над настоящим.
Гуинплен. Изъяснитесь подробнее…
Баркильфедро. Ваш отец, покойный лорд Линней Кленчарли был сторонником республики. После реставрации монархии он удалился в Швейцарию.
Гуинплен. Какое отношение к этому имеет герцогиня?
Баркильфедро. Милорд, герцогиня Джозиана, дочь покойного монарха и, следовательно, сводная сестра королевы. При рождении ей был пожалован герцогский титул и всё достояние отсутствовавшего лорда Линнея Кленчарли. Но поскольку теперь вы стали и являетесь наследником титула и всех владений Кленчарли, корона желает соединить вас браком с герцогиней Джозианой.
Гуинплен. А лорд Дэвид, её предыдущий жених, по какому праву должен был он жениться на ней?
Баркильфедро. Лорд Давид — ваш сводный брат. Покойный монарх в своё время издал указ, согласно которому он назначался в женихи герцогине.
Гуинплен. Отчего же монарх столь благоволил моему сводному брату?
Баркильфедро. После отъезда лорда Линнея Кленчарли из Англии, его бывшая любовница, мать лорда Дэвида, благосклонно отнеслась к домогательствам покойного монарха.
Гуинплен. Воистину, покойный монарх был любвеобилен. Следовательно, я, сын отца, ненавидимого монархом, должен жениться на незаконной, но любимой его дочери?
Баркильфедро. Таковы сегодня интересы государства, милорд.
Гуинплен. А в силу каких еще государственных интересов здесь оказался я? Отвечайте прямо, Баркильфедро, вы будете вознаграждены. Вы знаете, я щедр.
Баркильфедро. О, да, милорд. Не кривя душой, скажу вам — Англия нуждается в наследнике, страна должна избежать хаоса и смуты в будущем. Единственный подходящий муж для нашей королевы-девственницы — Георг Датский. Но для того, чтобы королева могла вступить в брак, необходимо как-то загладить шрамы предыдущего правления… Дело в том, что лорд Кленчарли проиходился родственником датской королевской семье. Известно, что в Швейцарии, куда он уехал из Англии, у лорда Кленчарли, вступившего в законный брак, на склоне лет родился сын, мальчик, который после смерти его отца и матери был похищен по приказу короля.
Гуинплен. Чтоб устроить состояние и титул для сына лорда Кленчарли от женщины, которая стала любовницей короля? А если я откажусь от этого брака? А что если уважение к памяти моего отца не позволяет мне вступить в этот брак? Ведь все это противоестественно.
Баркильфедро. Милорд, я уже говорил вам, что в политике бывают случаи, когда назревающее событие так и не воплощается в жизнь. Ваше дело хранилось в тайне по соображениям государственного порядка. Нельзя стать лордом Англии помимо своего желания.
Гуинплен. Объяснитесь, Баркильфедро.
Баркильфодро. Милорд, следствию стоило немалых усилий доказать, что именно вы являетесь сыном лорда Кленчарли. Имеется ряд замечательных совпадений, но похищен и изуродован мог быть не только сын лорда. Здесь требовалась активная воля-то, что всегда необходимо в политике. Если вы позволите, милорд, то я бы сказал, что наш мир есть воля плюс фантазия…
Гуинплен. Позвольте, я начинаю вспоминать, не вас ли я видел в театре «Зеленый ящик», мистер Баркильфедро?
Баркильфедро. Да, милорд, театр моя давняя любовь…
Гуинплен. Отлично, сейчас проверим. Слушайте: «Говорите, пожалуйста, роль, как я показывал… легко и без запинки… Однако и без лишней скованности, но во всём слушайтесь внутреннего голоса…» Откуда это?
Баркильфедро. «Гамлет», это «Гамлет», милорд, сцена с актёрами…
Гуинплен. Отлично, я продолжаю. «Каждое нарушение меры отступает от назначения театра, цель которого во все времена была и будет: держать, так сказать, зеркало перед природой, показывать доблести её истинное лицо и её истинное — низости, а каждому веку — его неприкрашенный облик».
Баркильфедро. Замечательные слова, милорд.
Гуинплен. Так что же случится, если я не стану пэром Англии?
Баркильфедро. Но разве вы не стремитесь восстановить попранную справедливость? Разве у вас, милорд, не появится возможность изменить жизнь к лучшему?
Гуинплен. Вы меня искушаете, Баркильфедро. Чего вы желаете для себя?
Баркильфедро. Милорд…
Гуинплен. Говорите легко и без запинки…
Баркильфедро. Я мечтаю о вашем покровительстве, милорд. Я хотел бы уйти с государственной службы и открыть театр.
Гуинплен. Театр?
Баркильфедро. Милорд, я занимался театральной деятельностью, я писал пьесы. Думаю, небезуспешно.
Гуинплен. Да, да, Баркильфедро, вы одаренный человек… Я тоже мечтаю о театре. Вы позаботились об актёрах «Зеленого ящика»?
Баркильфедро. О да, милорд. Я сделал для них все, что было возможно.
Гуинплен. И о слепой девушке? Я хочу её видеть — немедленно.
Баркильфедро. Это невозможно, милорд. Вы приняли на себя определенные обязательства.
Гуинплен. Обязательства?
Баркильфедро. Это невозможно, милорд. Она умерла. Театра больше нет. Такова воля королевы. Через час нам надлежит ехать в палату лордов, где вы будете введены в своё звание и примете участие в обсуждении законопроектов.
Гуинплен. Вы свободны, Баркильфедро, мне необходимо побыть одному.
Баркильфедро уходит и оставляет Гуинплена в состоянии глубокий задумчивости. Вскоре появляется пристав белого жезла. Он в парике, шляпе, на нем белый плащ, в руке белый жезл.
Пристав. Милорд, корона и страна призывают вас занять ваше наследственное место в палате лордов, следуйте за мной, милорд.
Гуинплен. Куда мы направляемся?
Пристав. В Лондон, милорд.
Гуинплен. Я готов.
Сцена девятая
В зале заседаний палаты лордов. Гуинплен, опустив голову, сидит в своём кресло. Появляются члены палаты лордов.
Первый. Каково?
Второй. Что?
Первый. Неужели это возможно?
Второй. Что?
Первый. Да «человек, который смеётся»… клоун. Ярмарочный комедиант. Невероятно уродливый, его показывали в балагане за деньги. Фигляр.
Второй. Ну и что же?
Первый. Вы только что приняли его в пэры Англии. Знали вы лорда Линнея Кленчарли?
Второй. Старого лорда? Знал.
Первый. Того, что умер в Швейцарии?
Второй. Да. Мы были с ним в родстве.
Первый. Того, что был и остался республиканцем?
Второй. Республиканцем? Вовсе нет. Он попросту обиделся. У него были личные счёты с королём. Я знаю из достоверных источников, что лорд Кленчарли помирился бы с ним, если бы ему предоставили место канцлера.
Первый. Вы удивляете меня! Мне говорили, что старый лорд был честным человеком.
Второй. Честным! Да разве честные люди существуют? Молодой человек, на свете нет честных людей.
Первый. А Томас Мор?
Второй. Ему отрубили голову и хорошо сделали.
Первый. И по вашему мнению лорд Кленчарли…
Второй. Был из той же породы. К тому же человек, добровольно оставшийся в изгнании, просто смешон.
Первый. Он там умер.
Второй. Честолюбец, обманувшийся в своих расчетах. Знал ли я его? Еще бы! Я был его лучшим другом.
Первый. Известно ли вам, что в Швейцарии он женился?
Второй. Что-то слыхал об этом.
Первый. И что от этого брака у него был законный сын?
Второй. Да, но этот сын умер.
Первый. Нет, он жив.
Второй. Жив?
Первый. Жив.
Второй. Невозможно.
Первый. Вполне возможно. Доказано, засвидетельствовано, официально признано судом, зарегистрировано.
Второй. Он уже унаследовал титул, дело сделано. Поверните голову… Он сидит за вами…
Первый. Смотрите, он уже усвоил новую моду, он не носит парика.
Второй. Вот кто попался-то!
Первый. Кто?
Второй. Лорд Дэвид.
Первый. Почему?
Второй. Он уже не пэр.
К беседующим подходит Лорд-Канцлер.
Канцлер. Джентльмены, могу я прочесть вам копию письма герцогини Джозианы королеве, в ответ на предложение её величества выйти замуж за нового лорда Кленчарли?
Остальные. О, да! Разумеется! Читайте!
Канцлер. «Государыня! Я согласна. Это даст мне возможность взять в любовники лорда Дэвида. Джозиана»
Первый. Вот женщина! На такой стоит жениться!
Второй. Жениться на герцогине Джозиане?
Первый. А почему бы и нет?
Второй. Черт возьми!
Первый. Это было бы счастье.
Второй. Это счастье делили бы с вами другие.
Первый. Разве бывает иначе?
Второй. Вы правы. Когда дело касается женщины, нам всегда перепадают крохи с чужого пиршества. Кто положил этому начало?
Первый. Адам, быть может.
Второй. Адам только подставное лицо. Его надули, беднягу. Дьявол сотворил мужчину для женщины.
Первый. Возможно ли это?
Второй. Вы хотите сказать — законно ли это?
Первый. Принятие нового лорда совершалось не в зале палаты, хотя, как говорят, подобные примеры бывали и раньше: Что вы думаете обо всем этом?
Второй. Как сказать…
Первый. Подумать только! Ярмарочный фигляр!
Второй. В этом нет ничего страшного. Если река может высохнуть, то и вельможа может впасть в унизительное положение. Я полагаю, что сын лорда оставался лордом под внешней оболочкой скоромоха. Одежда простолюдина не может унизить того, в чьих жилах течет благородная кровь.
Первый. Но он уродлив.
Второй. Дорогой мой, уродлива только нищета.
Появляется лорд-Канцлер.
Канцлер. Милорды! Прения по обсуждавшемуся уже несколько дней биллю об увеличении на сто тысяч футов стерлингов ежегодного содержания принцу-консорту Георгу Датскому ныне закончены и нам надлежит приступить к голосованию. Мне представляется, что прения показали: у членов палаты нет возражений. Итак, все ли довольны?
Голоса. Довольны, довольны, довольны…
Канцлер. Я также хочу представить вам нового члена палаты. Милорд Фермен Кленчарли, барон Кленчарли-Генкервилл. Милорд, вы хотите что-либо сказать?
Гуинплен. Я недоволен.
Крики. Что это за человек? Что это значит? Кто впустил этого человека в палату? Выведите его! Кто вы? Откуда вы явились? Кто вы?
Гуинплен. Кто я? Милорды, вы должны меня выслушать.
Крики. Слушайте! Слушайте! Слушайте!
Гуинплен. Милорды, я адвокат, защищающий безнадёжное дело. Я хочу говорить о справедливости. Ещё вчера я был фигляром, сегодня я лорд, но настоящее моё имя — имя бедняка: меня зовут Гуинплен. Я колебался прежде чем согласился прийти сюда, ибо у меня есть другие обязанности. Но мне показалось, будто незримая рука толкает меня сюда и я повиновался.
Крики. Браво, Гуинплен! Браво,»Человек, который смеётся»! Браво, харя из «Зеленого ящика»! Браво, красавчик! Здравствуй, паяц! Привет лорду-клоуну! А ну-ка ещё! Давай! Давай! Давай!
Гуинплен. Я обращаюсь к людям честным, надеюсь, таковые здесь найдутся, я обращаюсь к людям с возвышенным умом, я обращаюсь к благородным душам, — надеюсь их здесь немало. Вы попираете ногами людей. Это вина той Вавилонской башни, какою является наш общественный строй. Башня сооружена неудачно, она кренится набок. Один этаж давит на другой. Мы жестоки, мы живём в нищете, нами управляют скоморохи. Наше общество недостойно человека. Выслушайте меня…
Крики. Довольно! Долой! Продолжай! Скоморох! Комедиант! Позор! Прекратите заседание! Говори, шут!
Первый. Ах, до чего же хорошо посмеяться! Как это полезно для моей печени! Предлагаю вынести постановление в следующей редакции: Палата лордов изъявляет свою признательность забавнику из «Зеленого ящика».
Смех.
Второй. Зачем явилось сюда это чудовище?
Гуинплен. Я — чудовище, говорите вы? Нет — я народ. Я — выродок по вашему? Нет, я — всё человечество. То, что сделано со мной, сделано со всем человеческим родом: его изуродовали так же, как меня, а на лицо одели маску смеха. Я представляю собой человечество, изуродованное властителями…
Крики. Браво! Браво, Гуинплен! Браво!
Рукоплескания, смех, вопли.
Лорд-Канцлер. Джентльмены, ввиду всего происшедшего, заседание переносится на завтра. Боже, храни Англию.
Все. Боже, храни Англию.
Покидают зал заседаний, где остаётся один лишь Гуинплен и вскоре появляется Баркильфедро.
Баркильфедро. Милорд, вы произнесли замечательную речь. Необыкновенно искреннюю, весьма значительную, однако, впредь, милорд, остерегитесь произносить подобные речи, иначе вас объявят безумцем и, чего доброго, отправят в Бедлам. Такие случаи уже бывали.
Гуинплен. Баркильфедро, я сыграл свою роль до конца…
Баркильфедро. Да, милорд, вы ее сыграли. Вспомните эти слова….. Становится в позу и произносит…
Весь мир — театр: В нем женщины, мужчины — все актеры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль…
Как вам это понравится, милорд, если я скажу, что нам следует с достоинством нести бремя страданий?
Гуинплен. Продолжайте, Баркильфедро.
Баркильфедро. Разумеется, красоте и знатности следовало бы быть неразлучными, но разве происхождение не искупает любого увечья? Разве горб помешал Ричарду Третьему стать королём Англии? Если вдуматься как следует, то окажется, что увечье и безобразие, переносимые с высокомерным равнодушием, не только не умаляют величия, но даже поддерживают и подчёркивают его.
Гуинплен. Что же произошло с мальчиком, похищенным из дома лорда Кленчарли?
Баркильфодро. А был ли он? Возможно, он умер, милорд. Возможно, он вырос и стал Гуинпленом. Я уже говорил вам, милорд, что нельзя стать пэром Англии помимо своей воли: Судьба никогда не открывает одной двери, не захлопнув в то же время второй. Перевоплощение неизбежно предполагает исчезновение прежней личности.
Гуинплен. Я ухожу к моему отцу, Урсусу. Дайте перо и бумагу.
Пишет.
Пусть мой сводный брат Дэвид займет моё место в палате лордов. Я ухожу. Подпись. Фермен Кленчарли. Возьмите. Не сомневаюсь, что когда лорд Дэвид получит это послание из ваших рук, он облагоденствует вас. Прощайте. Я не желаю жить как мертвец. Я вернусь в театр.
Уходит.
Баркильфедро. Какой актер погибает… Прощайте.
Исчезает.
Сцена десятая
За кулисами театра «Зеленый ящик».
Гуинплен. Отец, Дея, где вы?
Появляется Дея.
Дея. Молись! Плачь! Из слова родится разум. Из пения — свет.
Обращается к мраку.
Ночь, уходи! Заря поёт победную песню.
Приближается к Гуинплену.
Вознесись на небо и смейся, плакавший. Разбей ярмо! Сбрось, чудовище, свою чёрную оболочку.
Возлагает руку на лоб Гуинплена.
Гуинплен. О, подойди, люби!
Дея. Гуинплен!
Гуинплен. Дея…
Дея. Что со мной? Мне трудно дышать. Но это ничего. Это от радости. Я сражена твоим появленьем, Гуинплен. Ты возвратил меня к жизни. У меня словно выросли крылья — я чувствую, как они трепещут. Мне немного страшно, но я очень счастлива. Ты воскресил меня, Гуинплен.
Гуинплен. Дея! Что с тобой?
Дея. Ничего, я люблю тебя. Мне трудно дышать. Я понимаю, что со мной. Я умираю.
Гуинплен. Умираешь? Ты умираешь? Нет, не может этого быть. Не можешь ты умереть. Дея, прошу тебя, заклинаю, не умирай!
Дея. Мой Гуинплен, я в этом не виновата.
Гуинплен. Дея, кроме тебя у меня никого нет. Со мной случилось нечто необычайное. Представь себе, я только что за несколько часов пережил целую жизнь. Я убедился в том, что на свете нет ровно ничего. Существуешь только ты, ты одна. Если тебя не будет, мир не будет иметь никакого смысла. Сжалься надо мной. Живи, если ты любишь меня. Погоди. Нельзя же уходить, не успев свидеться. Ты ведь не сердишься на меня, правда? Ты ведь понимаешь, что я не мог поступить иначе, так как за мной пришёл жезлоносец. Вот увидишь, тебе сейчас станет легче дышать. Дея, уже все прошло. Мы будем счастливы. Не повергай меня в отчаяние, Дея! Ведь я не сделал тебе ничего дурного.
Дея. Час назад мне хотелось умереть, а теперь я не хочу этого. Гуинплен, милый, как мы были счастливы. Бог послал мне тебя, а теперь отнимает меня у тебя. Я ухожу. Ты не забудешь «Зеленый ящик», правда? И свою слепую Дею… Ты будешь вспоминать мою песенку. Как здесь душно, распахните окно. Я ухожу первая, так решено… Я люблю нашего отца Урсуса и брата Гомо… А где же Фиби и Винос? В конце концов начинаешь любить всех. Оставьте на мне вот это платье. На нем поцелуи Гуинплена. Как бы мне хотелось ещё жить. Как нам чудесно жилось. Я пела и слышала рукоплескания. Мы так любили друг друга. Не будет больше песен… Ты будешь помнить обо мне? Я не знаю, почему я умираю. Я не жаловалась на свою слепоту, никого не обижала, ах, как горько расставаться с вами… Гуинплен, ты будешь помнить обо мне, когда я умру? Мне это будет нужно… Удержи меня… Приди ко мне как можно скорей, не оставляй меня слишком долго одну, рай был здесь, там только небеса, я задыхаюсь… любимый…
Гуинплен. Сжалься!
Дея. Прощай!
Гуинплен. Сжалься!
Дея. Свет! Я вижу!
Умирает.
Урсус склоняется к Дее.
Урсус. Умерла…
Гуинплен. Я ухожу, я иду к тебе, Дея. Мы будем вместе..: Уходит.
Урсус. Зову я смерть, мне видеть невтерпёж Достоинство, что просит подаянья. Над простотой глумящуюся ложь..: Гуинплен, сын мой, где ты?
Гомо завывает.
Сцена одиннадцатая
Небеса. Фиби и Винос. Трубы. Урсус. Появляется Гуинплен.
Гуинплен. Отец, как давно я не видел вас.
Урсус. Ты называешь меня отцом, Гуинплен?
Гуинплен. Разве это слово неуместно? Я совершил что-либо недостойное вас, отец?
Урсус. Я так давно тебя не видел — ответь — отчего ты утопился, Гуинплен? Вы вместе пришли ко мне — десятилетний мальчик со слепым младенцем на руках, и вместе ушли от меня — отчего это случилось?
Гуинплен. Отец, вы один, а где же Гомо?
Урсус. Мы на небесах, Гуинплен…
Гуинплен. На небесах? Как это не похоже на то, о чём я думал.
Урсус. «Какой же сон в последнем сне приснится?»
Гуинплен. Это из той пьесы о датском принце, отец? Как давно это было — тогда мы только приехали в Лондон…
Трубы.
Что это за звуки? Трубы? Это ангелы? Начало Страшного Суда?
Урсус. Это Фиби и Винос, Гуинплен. Сегодня у нас представление. Мы покажем «Укрощенный хаос» — моё лучшее творение. Как знать, может быть, Господь, величайший драматург во Вселенной, оценит его…
Гуинплен. Но где же Дея? Мы не сможем играть без неё…
Урсус. Гуинплен, сын мой, ты утопился оттого, что она умерла?
Появляется Дея, следующая за Гомо.
Гуинплен. Отец, не говорите ей об этом…
Урсус. Дея…
Дея. Я люблю тебя… Я умирала, ты вернул меня к жизни. Когда ты здесь, я ощущаю рядом с собою небо. Дай мне твою руку: я хочу коснуться Бога.
Гуинплен. Знаешь, я очень некрасив.
Дея. Я знаю, что ты прекрасен.
Гуинплен. Когда ты слышишь, как все смеются, знай, что смеются надо мной, потому что я уродлив.
Дея. Быть некрасивым — это что значит? Это значит причинять кому-то зло. Ты делаешь только добро, значит, ты прекрасен.
Гуинплен. Дея, ты меня не видишь.
Дея. Не вижу? Видеть. Что называете вы, зрячие, этим словом? Я не вижу, а я знаю. Оказывается, видеть — значит, многое терять.
Гуинплен. Что ты хочешь сказать?
Дея. Зрение скрывает истину.
Гуинплен. Нет.
Дея. Скрывает! Если ты говоришь, что ты некрасив. Пауза.
Обманщик! Свет — это твой голос.
Гуинплен целует Дею.
Ещё…
Гуинплен. Дея… Дея, у нас сегодня представление.
Дея. «Зеленый ящик» снова даёт представление.
Гуинплен. Мы покажем «Укрощенный хаос» и всё остальное.
Дея. Остальное… И эта дама снова будет присутствовать на представлении?
Гуинплен. Мы актёры, Дея, и рады всем, кто к нам приходит…
Дея. Мне надо переодеться к представлению, Гуинплен.
Гуинплен. Дея…
Появляется Урсус с театральным реквизитом — париком и саваном для Гуинплена.
Урсус. Надо повторить текст, дети мои.
Гуинплен. Погибаю, гибну во тьме, господи помоги, верни надежду, дай свет, верую, спаси, спаси меня…
Дея. Отец, я хотела бы заменить в тексте слово «чудовище» на слово «желанный».
Урсус. Дея, сегодня мы не можем изменить в пьесе даже единое слово.
Дея. Нет, нет, отец. Послушайте…
Вознесись на небо и смейся, плакавший. Разбей ярмо. Сбрось, желанный, свою черную оболочку.
Урсус. Дея, сегодня мы будем играть перед…
Гуинплен. Отец, я не могу играть…
За сценой восклицания:«Пора начинать! Пора начинать! Пора начинать!» Я отказываюсь быть актёром…
В тишине, последовавшей за этой репликой, Гуинплен сдирает со своего лица маску смеха. Под ней — безликость крошащегося гипса.
Урсус. Леди и джентльмены, дамы и господа, представление не состоится. Театра «Зеленый ящик» больше нет. Это конец.
Фиби и Винос трубят в свои трубы.
Конец
