©"Семь искусств"
  декабрь 2020 года

Loading

Современники утверждали, что музыкальный шедевр «Финляндия» больше способствовал освободительной борьбе народа, чем тысячи речей и памфлетов, — недаром же эта мелодия тогда фактически стала национальным гимном, и неспроста российские власти запретили ее публичное исполнение, даже насвистывание в общественных местах…

Лев Сидоровский

ВСПОМИНАЯ МУЗЫКАНТОВ
ЯН СИБЕЛИУС

«СИМВОЛ ВЕЛИЧИЯ СТРАНЫ»
63 года назад скончался Ян Сибелиус

В сибирском городке, где я рос, симфонического оркестра не было. И ни оперы, ни балета. Поскольку телевидения тогда еще не существовало, серьезную музыку дарило только радио, под которое частенько готовил уроки. И вот однажды, дорогой читатель, когда решал какую-то математическую задачку, из черной тарелки репродуктора вдруг ворвалась ко мне щемящая мелодия, сразу тронувшая душу настолько, что вмиг забыл и про тетрадку, и про учебник… Скрипка, кларнет, виолончель, контрабас заграбастали меня целиком, и я внимал им с комом в горле… А потом мелодия стихла, и диктор сказал: «Прозвучал «Грустный вальс» Яна Сибелиуса». Так впервые услышал это имя…

* * *

А вообще-то при рождении в 1865-м, 8 декабря, мальчик из шведской семьи назван был иначе: Иоганн Кристиан Юлиус. Рано потеряв отца, детские годы в не великом по размеру Хямеенлинне провел с мамой, братом и сестрой. Обладая неистощимой фантазией, окружавшие их городок лесные чащи населил разными диковинными существами из финской мифологии: нимфами, колдуньями, гномами — недаром учителя (он учился в только что открытой, первой в их краю финоязычной школе) называли Яна мечтателем. Малыш страстно полюбил природу. К тому же постигал искусство игры на скрипке и даже сочинил небольшую пьеску… Годам к пятнадцати это влечение возросло настолько, что юным дарованием заинтересовался руководитель местного духового оркестра Густав Левандер. В результате, получив хорошую техническую подготовку и некоторые музыкально-теоретические знания, Ян (для которого образцами служили Мендельсон, Григ и Чайковский) написал несколько камерно-инструментальных сочинений…

Однако как старший сын, он должен был стать опорой семьи — поэтому, дабы выучиться на адвоката, — перебрался в Гельсингфорс (как тогда назывались Хельсинки), где поступил на юридический факультет Императорского университета. И всё же, мечтая об артистической карьере скрипача-виртуоза, параллельно посещал занятия в Музыкальном институте. Скоро его успехи там оказались столь велики, что от юриспруденции пришлось отказаться. Студенты и преподаватели с радостью исполняли сочинения для камерных ансамблей, автором которых был этот блестящий питомец Мартина Вегелиуса. Потом два года обучался композиции и теории музыки у Альберта Беккера в Берлине, у Карла Гольдмарка и Роберта Фукса в Вене. (А еще раньше дома искусству оркестровки его обучал Роберт Каянус, дирижер и основатель Ассоциации хельсинских оркестров, а наставником в области симфонической музыки был музыкальный критик Карл Флодин).

В Австрии гостя все считали финном, и его интерес к финской культуре и финскому языку лишь усилился. И, как результат: когда в 1891-м вернулся домой, это уже был не только прекрасно подготовленный музыкант, а именно финский композитор Ян Сибелиус. Его симфоническая поэма (для солистов, мужского хора и оркестра) «Куллерво» — по одному из сказаний финского народного эпоса «Калевала» — произвела такой фурор, что автор сразу был провозглашен «музыкальной надеждой нации». Это выдвижение Сибелиуса в первые ряды деятелей финской культуры и в его личной жизни сыграло решающую роль: генерал-губернатор Август Александер Ярнефельт, который прежде отдать свою дочь Айно замуж за музыканта с необеспеченным общественным положением не решался, теперь ответил согласием. И она стала для него навсегда главной опорой…

* * *

Почти все его произведения той поры связаны с образами родной страны, ее истории, народной поэзии, особенно — «Калевалы»: сочинение для хора «Странствие в лодке», сюита «Карелия», симфонические поэмы «Весенняя песнь» и «Лесная нимфа», в которых возродились сказочные образы лесных чудищ, столь волновавших воображение маленького Яна.

Ну и творение, в котором Сибелиус выступил уже как большой, законченный художник, мастер оркестрового письма, — «Сюита о Лемминкяйнене»: четыре легенды для симфонического оркестра, принесшие их автору европейскую, а вскоре и мировую славу. Здесь после трагического героя Куллерво композитор обратился к самому веселому персонажу «Калевалы», храброму воину и неотразимому покорителю женских сердец: в четырех частях — важнейшие эпизоды его бурной жизни. Сюита, исполненная мощной самобытности, казалась свежим дыханием Севера, влившимся в пряную, несколько изысканную атмосферу цивилизации конца XIX века. Однако ее первые две части местной критикой были поначалу встречены прохладно, и расстроенный автор их исполнение даже запретил (как окажется, на целых тридцать семь лет!) — в то время как «Туонельский лебедь» и «Возвращение Лемминкяйнена» совершали по концертным эстрадам мира триумфальное шествие. Да, гений Сибелиуса уже находил признание почти во всех уголках Земного шара — и тогда на родине благодарный Сенат назначил ему постоянную государственную стипендию.

* * *

Значительных событий в зрелые годы его жизни было относительно немного: нечастые выступления в качестве дирижера; поездки в Россию, Западную Европу и Америку; встречи с выдающимися современниками… Заботливая жена охраняла его покой, создавая условия для плодотворного труда, — вот и являлись на свет произведения, которые, кроме прочего, приносили их автору славу трибуна национально-освободительного движения Финляндии… Так, в 1899-м потрясла всех симфоническая пьеса «Финляндия», которая, несмотря на свои небольшие размеры, явилась образцом монументального музыкального искусства, подлинным памятником патриотического воодушевления. Сибелиус стал человеком, в котором тогда Финляндия, являвшаяся российской автономией, очень нуждалась. После многовекового территориального и культурного «перетягивания каната» между Россией и Швецией финны жаждали независимости, и как раз тогда, в 1899-м, там начался процесс социальных потрясений и переворотов, который в 1917-м завершится «Декларацией о независимости». Современники утверждали, что музыкальный шедевр «Финляндия» больше способствовал освободительной борьбе народа, чем тысячи речей и памфлетов, — недаром же эта мелодия тогда фактически стала национальным гимном, и неспроста российские власти запретили ее публичное исполнение, даже насвистывание в общественных местах…

Примерно той же порой Сибелиус создал и прекрасную «Первую симфонию», в которой — прощание с поздним романтизмом, и «Вторую», и великолепнейший «Концерт для скрипки с оркестром», и, наверное, самое популярное свое детище, так поразивший когда-то меня, мальчишку, — «Грустный вальс», сочиненный к драме своего шурина Арвида Ярнефельта под названием «Смерть»…

* * *

Весной 1904-го, оставив столицу, переселился за тридцать километров, в деревеньку Ярвенляя, где близ живописного озера Туусула в честь любимой жены обустроил усадьбу «Айнола», то есть — «Жилище Айно»… Перемену места жительства объяснял тем, что под небом Хельсинки любая мелодия в нем «умирала». Мог творить только в идеальной тишине, поэтому в «Айноле» даже водопровода не было: шум воды хозяина от работы отвлекал. Зато обожал шум ветра, шелест листвы — и они тоже наполняли его музыку… Подлинным «освящением» нового жилища явилась «Третья симфония», которую восприняли как новое слово в его творчестве: эпическая грандиозность двух предшествующих здесь уступила место лирической углубленности. А следующая, «Четвертая», одна из самых своеобразных в начале XX столетия, по его утверждению, была создана «в виде протеста против современных музыкальных произведений»: и правда, там — совсем особый мир, где всё крайне необычно, — и мелодика, сохраняющая, однако, глубокую народную основу, и гармонический язык, и формы, и оркестровые краски. Этакая «пощечина публике»… И струнный концерт «Сокровенные голоса» оказался тоже хорош, хотя и не прост для восприятия…

С каждый годом слава Сибелиуса всё шире распространялась по Земле. В Англии Генри Вуд, Сесил Грей, Роза Ньюмарч, Эрнест Ньюмен и Констант Ламберт называли его преемником Бетховена. В 1906-м, тепло принятый русскими композиторами, он дирижировал в Петербурге. В 1907-м встретился с Густавом Малером. Когда разговор зашел о музыке, Сибелиус заметил, что в симфонии его восхищает «ее глубокая логика, которая требует внутреннего единства всех тем», а Малер подчеркнул, что «симфония должна быть, как мир: в ней должно умещаться всё»… В 1908-м ему, слава Богу, удачно удалили в горле злокачественную опухоль, после чего стал очень бояться смерти, и это отразилось в его поздней музыке…

Предпринятое им в 1914-м американское турне прошло с триумфом. К тому же стал там почетным доктором Йельского университета. Однако вскоре вспыхнувшая Первая мировая планы композитора нарушила: и от второго приглашения в Штаты пришлось отказаться, и связи с музыкантами Западной Европы прервались… Но война всё ж не помешала торжественно отметить пятидесятилетие. Тогда же юбиляр впервые познакомил слушателей с «Пятой симфонией», впечатлившей монументальность замысла. И лишь спустя восемь лет предъявил людям «Шестую». А в 1924-м — «Седьмую», которую прославленный дирижер Бостонского симфонического оркестра Сергей Кусевицкий метко назвал «Парсифалем» Сибелиуса. И в самом деле: слушая это, ощущаешь, что великий художник, пройдя долгий путь, останавливается на вершине, просветленным взглядом охватывая окружающий мир. Что он там видит?..

Именно в ту пору его всё хуже начиналась слушаться правая рука: нет, это была не болезнь Паркинсона, а просто мышечный тремор: почти невозможно было записывать нотные знаки, тем более — дирижировать, но он с дичайшим трудом справлялся. В дневнике пометил: «Как тяжело стареть…»

И тем не менее в 1935-м, когда музыка Сибелиуса прозвучала по радио в исполнении Нью-Йоркского филармонического оркестра, слушатели избрали композитора своим «любимым симфонистом»… Над созданием «Восьмой» бился вплоть до 1942-го, но в конце концов партитуру сжег: «Я никому не позволю ни опубликовать, ни прочитать мои последние мысли»… Да, международную известность Сибелиус приобрел именно благодаря симфониям, однако широкой популярностью по сей день пользуются и многочисленные симфонические поэмы — такие, как «Дочь Похьёлы», «Ночная скачка и восход солнца», уже упоминавшийся «Туонельский лебедь» и самое последнее детище — «Тапиола»…

Когда композитору исполнилось девяносто, Уинстон Черчилль послал юбиляру коробку его любимых гаванских сигар… А два года спустя, в 1957-м, 20 сентября, увидел клин журавлей, потянувшийся к югу: «Вот они, птицы моей юности…» Вернулся в дом и скончался. До девяносто двух не дожил совсем немного…

* * *

Есть ли, дорогой читатель, какой иной композитор, который на родине признан «символом величия страны»? Еще при жизни он удостоился удивительных почестей: многочисленные улицы Сибелиуса, парки Сибелиуса, ежегодный музыкальный фестиваль «Неделя Сибелиуса», и тот самый Музыкальный институт тоже стал Академией имени Сибелиуса… И воздвигли там, где в Хельсинки район Мейлахти, среди буйной листвы удивительный памятник из пятисот восьмидесяти стальных труб, которые — словно орган или фонтан! А рядом — лицо того, кто почти семь десятков лет назад потряс меня своим «Грустным вальсом». Всякий раз, вырываясь сюда из Питера, непременно к нему прихожу…

Композитор, ставший национальным героем.
Словно орган или фонтан! А рядом — его лицо…
Фото Льва Сидоровского

Share

Лев Сидоровский: Вспоминая музыкантов. Ян Сибелиус: 2 комментария

  1. Сергей Читатель

    А можно узнать, откуда вы взяли вот это: «российские власти запретили ее публичное исполнение, даже насвистывание в общественных местах»? Ведь известно, что сам Сибелиус охотно встречался с советскими музыкантами, весьма одобрительно отзывался об их исполнении своих произведений.

  2. Е.Л.

    Спасибо! Очень интересно. Когда же Иоганн Кристиан Юлиус стал Яном Сибелиусом?

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.