Так и вижу: меня вызывают к царю,
И сперва я робею… Однако,
Примечаю: вельможи — упырь к упырю!
Как один — вурдалак к вурдалаку!..
СМЕРТЬ ТАРЕЛКИНУ!
Пьеса в стихах по мотивам произведений
А. В. Сухово-Кобылина
Музыка к спектаклю — Александр Колкер
ЛЕНИНГРАД
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
КАНДИД ТАРЕЛКИН, коллежский советник
СИЛА КОПЫЛОВ, сосед Тарелкина
ГЕНЕРАЛ ВАРРАВИН
ОТСТАВНОЙ НА ПОСЫЛКАХ
ИВАН РАСПЛЮЕВ, квартальный надзиратель
Мм БРАНДАХЛЫСТОВА (прежде жила с Копыловым)
1-я и 2-я «ДОЧУРКИ» Брандахлыстовой
МАВРУШКА, кухарка в квартире Копылова и Тарелкина
Шило, Чибисов, Ибисов, Герц, Шерц, Шмерц, Омега — чиновники Варравинского департамента
ЧВАНКИН, просвещенная личность
ПАХОМОВ, дворник
КАЧАЛА и ШАТАЛА, низшие полицейские чины огромных размеров
Действие происходит в Санкт-Петербурге в ХIХ веке.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
(интермедия)
ТАРЕЛКИН:
(Один, держит в руке зловещего вида флакон с наклейкой, где изображен череп и скрещенные кости. У Тарелкина длинные, взлохмаченные волосы.)
Довели!
Обложили!
Заели!
Скрутили!
Сломали!…
Силы нет день за днем в этом адском кружить карнавале!
Где ни ликов, ни лиц!
Только хари одни да личины.
Где не ладаном тянет с божниц, —
Запашком мертвечины…
Я хочу умереть!…
Жизнь моя!
Мы отныне с тобой в департаментах разных.
Каждый сам по себе.
Бесполезны… напрасны… бессвязны…
Мы играли ва-банк!
Да вот карта легла кособоко…
Пятый туз в рукаве не подмога — увы — а морока!
Смерть, голубка! Ау!
Почему выбираешь другого?!
Призываю, сойди!
Я готов! Погляди!
Вот те слово!
Я хочу умереть!..
Помолиться… всплакнуть…
Лечь плашмя на последнее ложе!
Пятый туз в рукаве припасен, но уже не поможет!
Хоть последний свой час перед Богом прожить не во лжи!..
Я готов умереть!…
НО КАК ДЬЯВОЛЬСКИ ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ!..
ЖИТЬ! ЖИТЬ!
(Пауза. Тарелкин прячет флакон и вынимает из-за пазухи и лист бумаги с болтающейся на ленточке сургучной печатью. Читает.)
«…Седьмого дня… Сего месяца… Сего года… В странноприимном Шлиссельбургском доме… скончался от белой горячки отставной надворный советник Сила Силин Копылов…». Мой сосед по квартире, между прочим… Со святыми упокой… Мизерабль лысый… (задумался) Скончался… Скончался… (пауза) А может быть, все таки… как-то вот так?… Вот как-то эдак?… (комкает и отшвыривает бумагу)
(Музыка. Затемнение)
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Эпизод первый
(Департамент. Чиновничья «рабочая» бессмысленная карусель.)
ЧИНОВНИКИ:
Столы — как мавзолеи…
Шкафы — как саркофаги…
Хранятся в них не тлея
Казенные бумаги!
Вот — прошение!
Вот — отношение…
Уложение…
И положение…
Акты, копии и описи…
Циркуляры и параграфы…
Списки, выписки, реляции…
Калькуляции, кассации…
Аттестации!
Апелляции!
Вот инструкции!
Вот проскрипции!
И — САНКЦИИ!
САНКЦИИ!..
САНКЦИИ!..
И каждая бумага прошнурована!
И каждая бумага нумерована!
И каждая бумага сброшюрована!
И в реестры внесена!…
НО!.. ВСЕМ БУМАГАМ ЭТИМ — ГРОШ ЦЕНА!
Настоящие бумаги, те, что главные,
Это — тайные бумаги, а не явные!
Ни герба на них, ни подписи, ни номера.
А меж тем они людей пускают по миру!
Вот какие есть бумаги!
Дива дивные!
Не архивные бумаги,
А ИНТИМНЫЕ!..
(вбегает взволнованный Чибисов. Его буквально распирает какая-то новость.)
ЧИБИСОВ:
Сенсация!
Вы слышали?!
У самого Варравина
Бумаги… преинтимнейшего качества…
УКРАДЕНЫ!
(Чиновники возбужденно переговариваются.)
ГЕРЦ:
Господа, имею мненье!
Если всё, и вправду, так,
Кто-то в нашем отделенье
Смог добраться до бумаг!
ШЕРЦ:
Позабыл про честь мундира
Тот мошенник и банкрут!
Тот пролаза и проныра!
Архивор и архиплут!
ЧИБИСОВ:
Он хитрей, чем лис в курятне!
Он увертлив, как змея!…
Вам понятно?…
ШМЕРЦ:
Куда уж понятней!..
ЧИБИСОВ:
ГОВОРЮ О ТАРЕЛКИНЕ Я!
ШИЛО:
А вдруг сии свидетельства
Монетовымогательства
Тарелкин для губительства
Направит Их Сиятельству?!
ГЕРЦ:
Обследуют грабительства
И вынесут решение!
ШЕРЦ:
И Их Превосходительство —
Трюх-трюх… на понижение!..
ШМЕРЦ:
Афронт! Кошмар! Конфуз!
Пожалуй, жди скандала!..
ИБИСОВ:
Не кончилось бы дело с генералом…
ОМЕГА: (шепотом)
Трибуналом…
ВСЕ: (громко)
ТРИБУНАЛОМ!
ШИЛО:
Варравин — вор. Но вот умора!
Тарелкин — дрянь из тех же нор!
И, если вор крадет у вора,
То как понять, кто больше вор!?…
ВСЕ: (шелестят)
Бумаги… бумаги… украдены бумаги…
Бумаги… бумаги… интимные бумаги…
(В Департаменте появился Варравин. Тишина. Чиновники застыли в глубоком поклоне, но внимательно наблюдают за начальником…)
ВАРРАВИН: (изображая аффектацию)
Как сердце одиноко!
Душа лишилась сил!
О Боже! О Боже!
Как жутко и жестоко
Ты надо мной, Тарелкин, подшутил!
Из всех утрат утрата!
Потеря из потерь!
О Боже! О Боже!
Любил тебя как брата!..
А что теперь?
Куда же я теперь?!
ЧИНОВНИКИ: (шелестят)
Ревет!.. Ей-ей, ревет… Гляди, как разобрало…
Видать, плохи дела у генерала…
ОМЕГА: (пискнул)
Всё пропало!..
ВАРРАВИН:
Все мы, люди, в Божьей власти…
Укрепитесь, господа.
В Департаменте — несчастье.
В Департаменте — беда!
Сегодня в одночасье…
Тарелкин наш…
СКОНЧАЛСЯ!
ШИЛО:
Как скончался!? Вот так нумер!..
ВАРРАВИН:
Пройдя свой путь земной,
Наш брат Тарелкин — умер!
(после паузы, жестко)
Всем следовать за мной!
(резко повернулся и вышел)
ИБИСОВ:
А как же трешницу он брал до среды
И — навсегда сгинул?
ЧИБИСОВ:
Значит, конец?! Помер, подлец,
И все долги скинул?!
ГЕРЦ:
Ах, крокодил! Я ведь ссудил
До Рождества сотню!..
ШЕРЦ:
Жила из жил!
Рупь одолжил!
ШМЕРЦ:
Не одолжил! — Отнял!
ОМЕГА: (плача)
Вот, вурдалак!
Мой-то пятак,
Значит, тю-тю — тоже?!
ШИЛО:
Ай да пассаж!
Братец-то наш
Всем задолжал, рожа!…
(Снова появился Варравин. Он уже в шинели. Повелительный жест. Чиновники строятся друг другу в затылок. Омега — последний.)
ВАРРАВИН: (бормочет, идя во главе чиновников)
Ведь я ж его, подлюгу,
Сам приводил к присяге!..
Куда же мог он спрятать
Бумаги… бумаги…
За что, судьба, даруешь
Такие передряги!?…
Где мне теперь искать их!?..
Бесценные бумаги…
ЧИНОВНИКИ:
За все грехи банкрут оправдан.
А кредитор клянет судьбу.
Не получить долгов обратно,
Когда должник лежит в гробу!…
З а т е м н е н и е
ЭПИЗОД ВТОРОЙ
Квартира Тарелкина и Копылова. Тарелкин один.
ТАРЕЛКИН:
Решено!
Даже легче дышать, как сказал это слово!
Я умру!
Но не так, как другие, которые «брык и готово»!
Я умру, как никто!
Вперекор и судьбе и природе!
С кредиторами квит!
От долгов и начальства свободен!
Я умру, чтобы жить!
Мое прошлое — там, за стеной.
Это — кукла, набитая ватой.
Я отныне не я!
Я — своих похорон соглядатай!
Я — живой Копылов!
Я надворный советник в отставке!
А Тарелкин — в гробу
На сосновой некрашеной лавке!
Я умру, чтобы жить!
Снимает парик. Оказывается лысым. Надевает синие очки. Смотрится в зеркало. Остается доволен.
Похоронен честь по чести и забыт!
Ручки крестиком — лежит и не сопит!
Кредиторам наше с кисточкой «адью»!
Расквитаемся, коль встретимся в раю!
Вот и нету ни детишек, ни родни!
Боже праведный, от них оборони!
А письмишки-то Варравинские — вот!
Их ничье не видит око, зуб неймет!
Это ты меня, Варравин, в гроб вогнал
И сполна за то заплатишь, генерал!
Мне об тысячи мараться не резон!
Я сдеру с тебя за письма… миллион!
(приплясывает)
Эй! Маврушка!
Конь чухонский!
Подь сюда!
(вбегает Маврушка)
Всё исполнила, как надо было?
МАВРУШКА:
Да!
Всё, как вы наказывали, барин, ваша честь!
Цельный день в заботах, ажно некогда присесть!
Тухлой рыбы накрошила!
Куклу вашу обложила!
Так смердит, что любо-мило!..
Может, сбегануть — еще принесть?
ТАРЕЛКИН:
Погоди!
Понимаешь ты, дура!?
Бессмертную роль я играю!
МАВРУШКА: (обиделась)
Вот уж сразу и дура!
Не хуже других понимаю!
ТАРЕЛКИН:
Всё должно быть на ять!
Ни заноз, ни сучков, ни задорин!
МАВРУШКА: (в сторону)
Ты гляди!
Православный,
А сам, будто нехристь, проворен!
ТАРЕЛКИН:
Как придут, ты вопи!
Да на голос вопи! Причитая! (вынимает монету)
МАВРУШКА: (в сторону)
Всё равно обведет…
Не заплатит…
Наверное знаю!
ТАРЕЛКИН:
Ладно! Хватит скулить!
Репетируем «Реквием»! Вой!
Вот целковый, дуреха!
Достанешь до сердца — он твой.
МАВРУШКА: (причитает)
Ох ты, Бог ты мой, пресветлый Боженька-а!
Помер мой хозяин, господа-а!
Охти мне — бедняжечке — сумнешенько-о!
Ахти мне — кухарочке — беда-а!
ТАРЕЛКИН: (горячась)
Громче ори!
Плачь и стони!
Круче бери!
Тоньше тяни!
МАВРУШКА: (круче и тоньше)
Так и помер в бедности-бездетности-и!
Даже часа не повремени-ил!
Хоронить-то ни полушки нетути-и!
Слышите, как пахнет-то?! Подгни-ил!
ТАРЕЛКИН: (в восторге)
Шибче давай!
Слезы дави!
Рот разевай!
Губы криви!
МАВРУШКА:
А-а-а-а-а-а-а!…
О-о-о-о-о-о-о!..
У-у-у-у-у-у-у!…
ТАРЕЛКИН:
Тихо, дура! Умолкни! Мне кажется, кто-то идет!..
Да! Они!.. Приближаются!…
Монстры!.. Кадавры!.. Террибли![1]..
МАВРУШКА: (невпопад)
А целковый?
Целковый когда же?!
ТАРЕЛКИН:
Ни звука! Вперед!.. (патетически)
Судный день занялся!
Будь что будет!
Ура!..
Мы погибли!..
(Тарелкин прячется за дверь. Маврушка залезает под стол. Появляются чиновники во главе с Варравиным. Дружно зажимают носы. Один Омега не зажимает и поэтому падает без чувств. Из-под стола выползает Маврушка и начинает причитать.)
МАВРУШКА:
Так и помер в бедности-бездетности-и!..
Даже часа не повремени-ил!..
Хоронить-то ни полушки нетути-и!..
Слышите, как пахнет-то?! Подгни-ил!..
ВАРРАВИН: (патетически, но гнусаво, так как нос зажат)
Чтобы лица не уронить,
Нам мертвеца похоронить
Надо за счет собственных средств!
Щедрым — почет! Мертвому — крест!..
(Чиновники нехотя достают деньги)
ЧИНОВНИКИ: (благостно, но так же гнусаво)
Истинно так!..
Как человек!..
Дел на пятак!..
Слава — навек!..
Вострепеща
Чистой душой,
Все сообща!
Как хорошо!
Каждый из нас
Брату подаст!..
Но не сейчас…
В будущий раз…
Да-с!
(снова прячут деньги)
ВАРРАВИН: (в сторону)
Не подадут.
Лучше умрут!
Врут!
МАВРУШКА: (причитает, думая о своем)
Ох ты, Бог ты мой… Подлец разэтакий!..
Так и помер… А рубля не дал!
Хоронить-то ни полушки нетути!
Охти мне — кухарочке — беда!
ВАРРАВИН: (Маврушке)
Ну-ка, цыц!
Что вопишь, будто телка в овраге?!
Ну-ка, ниц!
И учти, генералам не лгут!
Отвечай на приклад!
Оставлял ли покойник… бумаги?
Если да, — волоки!
А уж я не останусь в долгу.
(достает монету)
МАВРУШКА:
Не оставьте милостями, барин, ваша честь!
Как же без бумаг-то, сударь? Есть бумаги, есть!
Вот журнал, а вот газета!
Вот помягче — для клозета.
Там их много — три пакета!
Может, сбегануть — сюда принесть?
ВАРРАВИН:
Что за дура ты, баба!
Другие бумаги! Не эти!
Понимаешь, другие!
Которые держат в секрете!
МАВРУШКА: (после напряженного раздумья)
Есть бумажечка секретная одна…
У меня на сердце спрятана она…
Но для вас… уж так и быть… берите!
А сиротку не забудьте, — одарите!
(Отдает Варравину вынутую из недр платья «секретку»)
ВАРРАВИН: (торопливо читает)
Моя сдобная булка… Шучу…
В нетерпении сердце чадит…
Приходи ровно в десять… Хочу..
Кусаю за щечку… Кандид…
МАВРУША: (гордо)
КАНДИД КАСТОРОВИЧ ТАРЕЛКИН!
Покойный!
(Распахивает двери и скрывается за ними. Появляется Тарелкин без парика и в синих очках. Катит перед собой стол на колесиках, на котором лежит прикрытая простыней, кукла в человеческий рост.)
ТАРЕЛКИН:
Кандид Касторыч приказали долго жить…
Вот факт, который нам — увы — не отменить…
Пускай же будет всё по правилам людским…
Давайте, люди, от души простимся с ним!
Вечным сном спокойно спящий…
ВАРРАВИН: (перебивает)
А кто вы, собственно, таков?
ТАРЕЛКИН:
Я? Сосед. Душеприказчик.
Сила Силин Копылов!
Господа! Прошу вниманья!
Оглашаю завещанье!…
ВАРРАВИН:
Любезный…
Только строго антр-ну…
Просить имею пустяковину одну…
ТАРЕЛКИН:
Ну?!
ВАРРАВИН:
Голубчик…
Вы окажете мне честь,
Позволив завещаньице зачесть.
ТАРЕЛКИН:
Несть!
Я отродясь законности образчик!
Читаю я! Ведь я — душеприказчик!
(откашлялся)
В памяти твердой и здравом уме находясь,
Чуя конец, но судьбу не моля о пощаде,
Бывший коллежский советник приветствует вас
Теплым задумчивым словом… Прощайте!
Экзекутору-милашке
Завещаю, господа,
Я… от трости набалдашник…
Накось выкуси, балда!
(все смеются над Шилом)
Как ты, Чибисов, доносчик,
Всюду нос суешь, дружок,
Обойдусь с тобой попроще…
Получи ночной горшок!
(Все смеются над Чибисовым)
Кто сапог начальству лижет,
В том усерден за троих?
(Все смотрят на Ибисова)
Нут-ка, Ибисов, поближе!
Упражняйся на моих!
(Все смеются над Ибисовым)
Остальные, не ревнуйте.
Я к вам нежен, господа.
Подходите и целуйте!..
Сами знаете, куда!
(Чиновники зашумели возмущенно)
Тишина, господа!
Вы не в лавке, а я не купец!
Не товар я хвалю, а блюду юрисдикции правила!..
Да и поздно шуметь. Завещанию самый конец.
Остается приписка… «Генералу Варравину»!
(Варравин делает повелительный жест. Чиновники нехотя уходят, оставляя Варравина и Тарелкина вдвоем.)
День — умница!
Ночь — скрытница!
Жизнь — преступница!
Смерть — защитница!
Больно стукнется —
Громче вскрикнется!
Как аукнется —
Так откликнется!
(Затемнение)
ТАРЕЛКИН: (один)
Как я Бога молил, выдираясь из мусорной кучи!
Дай мне Силу и Случай!
Только Силу и Случай!
Генеральские письма мне судьба подарила.
Вот вам Случай и Сила!
Вот вам Случай и Сила!
Эй, Варравин! Долой генеральскую спесь!
Как бывает прекрасна и сладостна месть!
Я живой, Варравин! Я живой!
Ты давил меня, топтал… Думал — просто?
Я ж бессмертен, как червяк дождевой!
Пополам меня руби — ан я сросся!
Мы с тобою так на так!
Зуб за зуб!
Да, конечно, я — червяк…
Но — ползу!
Подшуршу, петлёй обовьюсь…
Да, червяк! Но не прощаю обиды я!
Я вопьюсь в тебя
И вдоволь напьюсь!
И до капли тебя выцежу, выдою!
По червонцу за пятак
Я взыщу!
Да, конечно, я — червяк…
Но я — мщу!
На год спрятав следы
В переулках Москвы,
Стану тише воды,
Буду ниже травы…
А потом, словно гром, —
Рассчитаться изволь!..
Я всю жизнь был червём!
Но теперь я — червовый король!
Славно ладится игра!
Карта прёт!
Черви — козыри! Ура!
Мой ход!..
(Появился Расплюев, благодушный толстячок в форме квартального надзирателя.)
РАСПЛЮЕВ:
Милостивый государь… Не вы ли будете господин Копылов?
ТАРЕЛКИН:
Да. Я. А что?..
(Расплюев оглушительно хохочет…)
ЗАНАВЕС
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Эпизод третий
Действие начинается с той точки, в которой завершилось в предыдущем акте. Тарелкин встревожен неожиданным появлением полицейского. У Расплюева в руках некая бумага, куда он периодически заглядывает.
РАСПЛЮЕВ:
Господин Копылов Сила Силин?..
ТАРЕЛКИН:
Он самый… Прошу.
(придвигает кресло)
РАСПЛЮЕВ:
Состоите ли в чине?
ТАРЕЛКИН:
Надворный в отставке.
РАСПЛЮЕВ: (со значением)
За-мет-но…
ТАРЕЛКИН:
Вы по делу? А то я, простите, спешу…
РАСПЛЮЕВ:
Не спешите. (смотрит в бумагу)
Пол мужеский… Русский… Бездетный…
(озабоченно качает головой)
ТАРЕЛКИН: (тревожась)
Это зачем вы, пардон, головой
Эдак печально качаете?!
Что это значит? И кто вы такой?!
РАСПЛЮЕВ:
Ах, Сила Силыч, золотенький мой!
Будто вы сами не знаете!
Я — Расплюев, ваш квартальный, сошка мелкая…
Хоронил соседа вашего — Тарелкина.
А потом пошел в участок… Тут оказия в пути.
Просят люди Копылова Силу Силина найти.
ТАРЕЛКИН:
Кто?! Меня?! Вот это ново!
Быть не может! Вот вам Бог!
Я же в полном смысле слова
Совершенно одинок!
Пень! Обглодок! Шиш! Полено!…
Ни друзей и ни врагов
До четвертого колена!..
РАСПЛЮЕВ: (перебивает)
Копылов?
ТАРЕЛКИН: (сбился)
Я?!… Копылов.
РАСПЛЮЕВ: (глядя в бумагу)
Русский… мужеского полу…
Сила Силин… Отставной…
Так так-так…
ТАРЕЛКИН: (в сторону)
Ну, что за олух!?
РАСПЛЮЕВ: (строго)
Жены были?
ТАРЕЛКИН:
Ни одной!
Говорю ж, один мытарюсь!
Без знакомых, без родни!…
Я — как лермонтовский парус:
Ни пришей — ни пристегни!
Я из тех, о ком забыли!
Потеряли! Нет следов!…
Я — один!..
РАСПЛЮЕВ: (перебивает)
А дети были?
ТАРЕЛКИН:
Да откуда ж?!
РАСПЛЮЕВ: (глядя в бумагу, невозмутимо)
Копылов?
ТАРЕЛКИН: (в истерике)
Он ведет меня к могиле!..
Что же это?!.. Боже мой!..
Я! Надворный! Русский! Силин!
Я! Мужчина! Отставной!…
РАСПЛЮЕВ:
Не орите, господин отставной!
Придержите ваши страсти для дам!…
Вы, чай, знаете, золотенький мой,
Про шерше, как говорится, ля фам?
Объясняю.. Это просто, ей-ей…
Чай, французский изучали язык…
Вы тут давеча ходили с червей?
Что ж, сыграем… Захожу с дамы пик!
(Появляется г-жа Брандахлыстова, весьма напористая и совсем не красивая.)
БРАНДАХЛЫСТОВА: (Тарелкину)
От желанья умираю!
Как пожарище, дымлю!
Я такая. Я, сгорая,
И тебя испепелю!
Будем мы с тобой как встарь:
Я — голубка, ты — сизарь!
Силыч, друг! Приди!
Припади к груди!
Жар любовный остуди!
(бухается Тарелкину на колени)
ТАРЕЛКИН: (отталкивая Брандахлыстову)
Да пошло ты!
Чур меня! Чур!
БРАНДАХЛЫСТОВА: (Расплюеву)
Копылов?
РАСПЛЮЕВ:
Копылов.
БРАНДАХЛЫСТОВА: (Тарелкину)
Так-таки, значит, и не признаёшь?
ТАРЕЛКИН:
Знать тебя не знаю!
БРАНДАХЛЫСТОВА:
Сейчас узнаешь.
Сюда смотри!
Забыть такое кто сумеет!
Вот эти два!…
Нет, эти три
Родимых пятнышка на шее!
ТАРЕЛКИН:
Какие пятна?!
БРАНДАХЛЫСТОВА:
Дыра в башке!
Не помнит пятен!
Нагнись-ка ближе!
Вот, видишь ямку на щеке?
ТАРЕЛКИН:
Ну, вижу. Яма.
Впервые вижу!
БРАНДАХЛЫСТОВА:
А шрамик помнишь?
ТАРЕЛКИН:
Да ты в уме?!
Какие ямы?!
Какие шрамы?!
(Расплюеву)
Извольте, сударь ответить мне,
Что значат ваши «шерше ля фамы»!
БРАНДАХЛЫСТОВА: (сменив тон)
Ну, Силыч, друг! Ты что, сдурел?
Опомнись, притворяла!
Гляди, как сам-то постарел,
Облез, обтерся, захирел…
Но я ж тебя признала!
ТАРЕЛКИН:
А я вот вас не признаю-с!
Вот так-с! И вон подите!
Мне некогда! Я тороплюсь!
Вот так-с! (идет к двери)
РАСПЛЮЕВ: (встает на пути Тарелкина)
Не торопитесь!
БРАНДАХЛЫСТОВА: (Расплюеву, притворно рыдая)
Ваше Благочестие!
Отец вы наш родной!
Не признается бестия
В сожительстве со мной!
Будьте благодетель!
Велите постращать!
У меня ведь… дети (!)
От этого прыща!
В комнате появляются две странноватые на вид дамочки, как бы дочки Копылова.
Вот и дети!..
ТАРЕЛКИН: (в ужасе)
Эти крали?!
Полчаса как из тюрьмы?!..
ДОЧУРКИ:
Неужели не узнали?
Здрассте, папа!
Вот и мы!
(дружно)
Наша добрая бедная мама
Очень влюбчива с детства была.
И однажды морозной зимою
Нас несчастных на свет родила!
А папаша, злодей-соблазнитель,
Он на тройке с другой укатил.
Ни копеечки нам не оставил.
Колыбельки, и той не купил!
Так и выросли мы на панели,
Как цветочки на поле пустом,
С нашей влюбчивой бедной мамашей,
Позабыты злодеем-отцом.
Смотрит ласковый Боженька с неба!
Всё он видит, и знает про нас.
Он накажет папашу-злодея!
За страданья сироткам воздаст!..
ТАРЕЛКИН:
Правый Боже!
БРАНДАХЛЫСТОВА:
Не поможет!
ТАРЕЛКИН:
Знать не знаю!
РАСПЛЮЕВ:
А с торца
Просто дьявол, как похожи!
ТАРЕЛКИН:
На кого же?
РАСПЛЮЕВ:
На отца!
ТАРЕЛКИН: (как бы ненароком приближается к двери)
На отца, вы говорите?
Что ж, возможно… Очень рад…
РАСПЛЮЕВ:
Сила Силыч! Не хитрите!
Дочки ваши в аккурат…
(Тарелкин бросается бежать.)
БРАНДАХЛЫСТОВА:
За бока! А то родитель удерет!
ДОЧУРКИ:
Папа! Папа! Погодите!
БРАНДАХЛЫСТОВА:
Стой, урод!
(пытаются схватить Тарелкина)
ТАРЕЛКИН: (вырываясь)
Брысь, химеры! Придушу по одной!
РАСПЛЮЕВ: (кричит)
Не орите, господин отставной!..
Я смекаю, тут случай тонкий.
Но не настолько уж тонок он.
Стражем матери и ребенка
Был всегда на Руси закон.
Всё устроится, перемелется,
Помяните мой слова!..
Не жениться, так раскошелиться
Вам придется, как дважды два!
ТАРЕЛКИН:
Травят, словно волка в поле!
Но душа еще крепка!
В клетку лезть по доброй воле —
Поищите дурака!
{Пытается удрать, но схвачен и усажен в кресло. Повинуясь безмолвному приказу Расплюева, Брандахлыстова и «дочурки» уходят. Расплюев подсаживается к Тарелкину.)
РАСПЛЮЕВ: (сочувственно)
Положенье ваше, Сила Силыч, — кислое.
Где ни тронешь, разъезжается по швам…
Если кляуза докатится до пристава,
Прешершавый может быть «шерше ля фам»!
Я-то к вам со всей душою. Сами видите…
Хоть и часа не пробило, как знаком…
ТАРЕЛКИН: (горячо)
Господин Расплюев! Матенька! Не выдайте!
Оградите!… Что вам стоит?…
РАСПЛЮЕВ: (сначала строго)
А закон?!..
Как никак, а я того-с… При исполнении…
Так что вот как… да-с, вот так вот… очень жаль…
ТАРЕЛКИН:
Может, стопочку на грудь? Для вдохновения! (наливает стакан)
РАСПЛЮЕВ: (выпив залпом)
Я бы даже и не против. Но… мораль!
Я же все-таки на страже благонравия…
Так что … эдак вот… Ей-богу… Нету прав…
ТАРЕЛКИН: (наливая)
А еще одну? По-нашему! Во здравие!
(Расплюев пьет залпом)
РАСПЛЮЕВ:
Не могу-с.
ТАРЕЛКИН:
А вы зажуйте.
РАСПЛЮЕВ:
А устав?!..
Я ж мундир ношу!
ТАРЕЛКИН: (наливая)
Еще одну… для статности!…
(Расплюев пьет залпом)
И занюхайте… (наливает) И снова!.. Хороша?
РАСПЛЮЕВ: (выпив)
Хороша-то хороша… А неприятности?
ТАРЕЛКИН: (взмолился)
Господин Расплюев!…
РАСПЛЮЕВ: (величественно)
Лейте! (пьет залпом)…
А душа?
ТАРЕЛКИН: (чуть не плача)
Что душа-то!?
РАСПЛЮЕВ:
Не скажите, вещь умнейшая.
Не понюшка там какая под ноздрю… (неожиданно)
Сны вам снятся?
ТАРЕЛКИН: (растерянно)
Сны?! Какие это?
РАСПЛЮЕВ: (невозмутимо)
Вещие.
ТАРЛКИН:
Никогда-с!
А вам?
РАСПЛЮЕВ:
А я, признаться, зрю!.. (пауза)
Удивительный сон, мой золотенький, зрел я намедни.
Коли есть голова, разгадайте-ка, что тут к чему.
Снилось мне, будто в храме мы с вами стоим у обедни…
Вдруг удар барабана!… И храм обратился в тюрьму!..
ТАРЕЛКИН:
Ай-яй-яиньки, как дурно!
Вот знаменье! Свят-свят-свят!… (в сторону)
Коль святых засадят в тюрьмы,
А воров обожествят…
РАСПЛЮЕВ:
Тут вы шепчете с азартом:
«Ваня, времени не трать.
Доставай где хочешь карты
И садись со мной играть!…»
(В руках Расплюева откуда ни возьмись появляется колода. Ловко сдает и начинает игру, говоря при этом не переставая и вытаскивая «недостающие» карты из, казалось бы, самых неожиданных мест.)
Ну-ка снимем… развернём…
Поровну… по чести…
Дамка? Взяли королем…
Что там козырь? Крести?…
Сдули взятку на висте?…
Умница… Ученый…
Вы с червей?.. А мы с крестей!..
Мы — народ крещёный!..
Мой король. У вас? Валет?
И в придачу краля?… (пауза)
Четыре сбоку — ваших нет.
Туз!… Вы проиграли! (выжидательно смотрит на Тарелкина)
ТАРЕЛКИН:
Что ж, закончили… Спасибо за науку.
Вы аукнули, и я отвечу вам…
Значит, в руку сон?…
РАСПЛЮЕВ:
Выходит так, что в руку.
ТАРЕЛКИН:
Двести…
РАСПЛЮЕВ: (наотрез)
Триста!
ТАРЕЛКИН: (после секундного раздумья)
По рукам! (дает Расплюеву деньги)
ВМЕСТЕ:
ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ!
Затемнение. Затем, когда становится светлее, квартира Копылова — Тарелкина пуста. Потом в нее начинают просачиваться чиновники. Они обыскивают квартиру, которая представляет собой пустоту, кое-как заполненную старьем.
ЧИБИСОВ:
Трешницу ты
Брал до среды?
А на дворе — суббота! (хватает ветхое пальто)
Это пальто — самое то!
Так-то, должник!
То-то!
ИБИСОВ:
Бедненький я:
Детки, семья…
Что ж мне, мой рупь — бросить? (находит рубашку и кальсоны)
Ну и старьё! Ну и хламьё!..
Но ведь бельё…
Сносим!
ГЕРЦ:
Мало ль, что сдох!
Кровные сто
Рубликов — где, брате?! (сворачивает придверный коврик)
Я же не вор!
Я — кредитор!
Хапну ковер.
Хватит.
ЧИНОВНИКИ: (вместе)
Долг отберем,
Хоть обдерем
Дом должника
До нужника!..
Все разбрелись по квартире, ищут, разглядывают, рассовывают что-то по пазухам и карманам. Среди прочих — странная фигура в долгополой шинели и зеленых очках. Это — Варравин, переодетый отставным солдатом.
ЧИНОВНИКИ: (вразнобой)
— Свечка…
— Стакан…
— Драный штиблет…
— Полукафтан —
— Полужилет
Старый заём…
Карты лото…
Может, махнём
Это на то?
Вилка — фраже…
Орден… погон…
Пара ножей…
Пара икон…
Рваный картуз…
Крысий помёт…
Тоже возьму-с.
Мне подойдет.
ШИЛО:
Вот он, наш век…
Да-с, господа…
Жил человек
И — пустота.
Чиновники уходят. На сцене лишь фигура в шинели и зеленых очках. (Варравин) Роется в остатках хлама. Находит, поднимает и подносит к свету какую-то бумагу. Читает.
ВАРРАВИН:
Горячкой белой маясь тяжело…
Поскольку был в бреду, то без причастья…
Надворный Сила Силин Копылов
Сего числа скончался…
Странноприимный Шлиссельбургский дом…
Уведомленье… И печать с Орлом…
Так значит, умер не Тарелкин, а Копылов?..
Хитроумно… хитроумно…
Варравин уходит в тень. Появляются Тарелкин и Расплюев. Оба навеселе. В руке у Тарелкина еще одна бутылка.
ТАРЕЛКИН:
Дозвольте вас прижать к своей груди!..
РАСПЛЮЕВ:
Пора, мой драгоценный. Распрощаемся…
ТАРЕЛКИН:
Ну как, Иван Антоныч… Оградим?
РАСПЛЮЕВ:
Да что там, Сила Силыч… Расстараемся.
ТАРЕЛКИН:
Прощайте, мой любезный, мой родной!… (наливает)
РАСПЛЮЕВ:
Авось когда и встретимся, мой ласковый…
ТАРЕЛКИН:
На посошок, Антоныч? По одной!..
РАСПЛЮЕВ:
Одну-с… Могу-с… Но, Силыч, только наскоро. (философствует)
Вот гнешься, как бурлак на бечеве,
Баржу-планиду прешь, пока не гигнешься…
Но, коль аукнет славный человек,
И знаешь, что опасно, а откликнешься!
Расплюев и Тарелкин чокаются и пьют. Варравин в образе отставного солдата выступает из тени.
ВАРРАВИН:
Ать-два левой… Я не спутал?
Это нумер сорок шесть?
Господин Тарелкин тута
Проживают-с?..
ТАРЕЛКИН: (сама ирония)
Нет-с. Не здесь.
ВАРРАВИН:
А сказали, в этом доме…
Перебежками — и вниз…
РАСПЛЮЕВ:
Господин Тарелкин помер.
ВАРРАВИН:
Нет, ей-богу?! Вот сурприз!
Так и помер? Жаль сердягу.
Да, не сладилось ему…
И, выходит, что бумагу
Нес я, значит, никому…
ТАРЕЛКИН:
Да уж, братец. Поздно, милый.
Помер. Сгинул навсегда…
РАСПЛЮЕВ:
Погоди-кось…(изображая большого начальника)
Эй, служивый!
Ну-ка, шагом арш сюда!
Смирно, старче! И без форса
Рапортуй, покуда цел,
Кто таков, зачем приперся,
Что искал, чего хотел?!
ВАРРАВИН: (с готовностью)
Я служу у адвоката
По наследственным делам.
Старичок один богатый
Закатился как-то к нам.
Сам седой, одет по моде.
С виду важный господин.
Объяснил он так, что вроде
Как ему Тарелкин — сын!..
ТАРЕЛКИН:
Сын?…
ВАРРАВИН:
Побочный… Ну, а совесть
Старичка грызет, и он,
За ублюдка беспокоясь,
Завещал ему… МИЛЬОН!.. (пауза)
ТАРЕЛКИН:
Ась? Мильон?.. Ты лжешь однако…
ВАРРАВИН:
Да сквозь строй меня, коль вру!
ТАРЕЛКИН: (в сторону)
Я — побочный? Врет, собака!…
Ну, а вдруг?… Мильон!… УМРУ!
ВАРРАВИН:
А вчерась как раз примчался
К нам лакей его чуть свет…
Говорит, старик скончался.
А наследников-то нет!
Так что два доходных дома
За былой папашин блуд
Ни кому-нибудь другому,
А Тарелкину идут.
Да имение в Коломне… Да под Харьковом сады…
Я всего и не упомню…
ТАРЕЛКИН:
Боже!… Падаю!… Воды!.. (оцепенел)
ВАРРАВИН:
Значит, помер… Вот холера…
Стал быть так и передам…
Извиняйте…
(поворачивается, как на плацу и марширует к дверям)
Ать-два левой!..
РАСПЛЮЕВ:
Вот такой «шерше ля фам»!..
ТАРЕЛКИН: (в трансе, говорит путано)
Нет!.. Постой!.. Уйди!.. Ни с места!..
Как же быть-то?!.. Бог ты мой!…
Кто-то умер, да ведь вместо
Одного уже другой!..
А Тарелкин!… Я!.. Как будто!…
И почти… Но не таков!..
Это, верно, кто-то спутал,
Что не точно Копылов!..
Да!.. Тарелкин! Этот все же,
Вроде помер… Нет, никак!..
Копылов не я… Но тоже!
Правый Боже!.. Вот дурак!..
Машинально вытирает испарину вынутым из кармана париком. Варравин коршуном кидается на него и надевает ему парик. Расплюев с интересом и удивлением наблюдает это сцену.
ВАРРАВИН: (пристраивая парик на голове Тарелкина)
Какой великолепный машкерад!…
Чуток подтянем… А вот тут подправим…
Кандид Касторыч! Рад! Сердечно рад! (снимает фуражку и очки)
Какая встреча!..
ТАРЕЛКИН:
Господи!.. Варравин!..
ВАРРАВИН:
Спасибо, что признали старика.
Ну, просто праздник! Просто вешай флаги!..
Кандид Касторыч! Вот моя рука!… (выкручивает Тарелкину руку)
Бумаги, гад!.. Бумаги, гад!.. Бумаги!..
ТАРЕЛКИН: (верещит)
Нет!.. Я не он!.. Ошибка!… Я другой!… (Расплюеву)
Иван Антоныч! Матенька! Спасите!
Я — Копылов! Надворный! Отставной!..
Бездетный русский Силин!.. Подтвердите!
Заклинаю!.. Десять «снов»!..
РАСПЛЮЕВ: (прикинул в уме)
Подтверждаю. Копылов!..
А Тарелкина, личность дохлую,
Без волынки и дерготни
Самолично отвез на Охту я,
Где как надобно схоронил.
Генерал там его присутствовал
И чиновников штук пяток…
Так что очень тебе сочувствую.
Ать-два левой! Гуляй, браток!…
ВАРРАВИН: (сменил тон)
Я гляжу, ты исполнительный малый…
Как фамилия?
РАСПЛЮЕВ:
Расплюев. Квартальный!
ВАРРАВИН:
А запомнил ты того генерала?
РАСПЛЮЕВ:
Как себя! И даже лучше.
ВАРРАВИН:
Похвально…
Сбрасывает длиннополую шинель. Сверкает роскошный мундир с лентой. Расплюев ослеплен.
Значит, это Копылов…
РАСПЛЮЕВ: (неуверенно)
Копылов…
ВАРРАВИН:
Значит, жив он и здоров…
РАСПЛЮЕВ: (еще более неуверенно)
Он?.. Здоров…
ВАРРАВИН:
А вот это ты читал, негодяй?…
Не читал еще? Так на, почитай!
Протягивает Расплюеву уведомление о смерти Копылова. Пока тот читает, Тарелкину, шепотом
Меня ты знаешь — придушу
И глазом не мигну!
Пока еще добром прошу:
Верни бумаги! Ну?!..
ТАРЕЛКИН: (пришел в себя)
Зря печенку только сушите:
Тут еда не по зубам…
Потому и не удушите,
Что бумаги не отдам!..
РАСПЛЮЕВ:
То ли черт копытом выстукал известьице,
То ли я какой-то дряни перепил…
Если умер Копылов, то кто там в креслице?
Жив Тарелкин?.. А кого я хоронил?..
Проще с дьяволом в горелки…
Все мертвы, а этот — жив!…
Таре-пылов?.. Копы-релкин?…
(Тарелкин пытается дать деру.)
Стой!..
ВАРРАВИН:
Держи!.. Вали!.. Вяжи!..
(Тарелкин схвачен и прикручен к креслу полицейской портупеей.)
Понял, кто это?
РАСПЛЮЕВ: (тяжело дыша)
Не очень…
ВАРРАВИН:
Ну так слушай, богатырь!…
Это — страж кладбищ полночных!
Вурдалак! Упырь и мцырь!
Труп, восставший из могилы
И явившийся сюда!
Черный сын нечистой силы —
Оборотень!..
Понял?
РАСПЛЮЕВ:
Да!
ВАРРАВИН:
обращаясь не только к Расплюеву, но и — патетически — в публику
Лишь тревожный час заката
Поднебесье обагрит,
Как из нор своих проклятых
Выползают упыри!
И, оскал укрыв под маской,
Злобу тайную храня,
Ищут крови христианской…
Понимаете меня?!
Ходят-бродят между нами.
Нашу с вами кровь сосут!
Вся держава под мцырями!
Не вмешаемся — сожрут!
Распоясались, собаки!
Нападают среди дня!
Вурдалак на вурдалаке!…
Понимаете меня?!
Но Расплюев есть в России.
Наша гордость и оплот.
Одного мцыря осилил
И других в кулак зажмет!
Дела божьего старатель,
Неподкупный, как броня,
Наш КВАРТАЛЬНЫЙ НАДЗИРАТЕЛЬ!…
Понимаете меня?!..
РАСПЛЮЕВ:
Так точно! Раскусил!
От них — нужда и бедствие!
Мириться нету сил!..
ВАРРАВИН: (деловито)
Итак, назначим следствие…
За оборотня ты
Берись без промедленья.
Но!.. Ни глотка воды!
Вода ему — спасенье.
Со знатоком одним
Я говорил однажды:
Упырь неуязвим,
Но не выносит жажды.
Свидетельскую вошь
Под ноготь — и в арест.
А заговор найдешь, —
На грудь алмазный крест!..
Ну, дай хоть расцелую!..
Герой ты мой, прощай!…
На битву святую
Крещу тебя, Расплюев!
Бей упырей — Россию, выручай!…
БЕЙ УПЫРЕЙ! СПАСАЙ РОССИЮ!
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Эпизод четвертый
Интермедия
ХОР:
Были б жандармы,
Будет, кого схватить…
Были б сатрапы,
Сыщем, кого казнить…
Был бы загривок,
Значит, найдем хомут…
Было бы дельце,
А уж дела пойдут!
Нам аукнули — мы откликнемся.
А награды мундир найдут!
В луче прожектора — Расплюев. Как статуи, застыли Качала и Шатала.
РАСПЛЮЕВ:
Вроде трезвый, а как есть во хмелю.
Голова от новостей — колесом!
Ущипните,
Может, это я сплю!?
Пробудите,
Может все это — сон?…
Был в подручных у картежника… Били.
Стал квартальным. Бью других… Скучновато.
Вроде в чине я, а все же не в силе.
Вроде должность, а толкнись, — мелковата!
Слупишь там — оттянут тут.
Ты надул — тебя нажгут.
Лишь откусишь пожирнее, —
У тебя из пасти рвут!
И выходит так, что плут и кварташка —
С одного болота ягода-клюква.
Всё отличье: там картуз, тут — фуражка.
А пред Богом оба с маленькой буквы…
(пауза)
Но бывает, знать, и ночью заря.
Нынче новости, что в прикупе туз…
Через этого мцыря-упыря
Я куда как высоко заберусь!
(рассудительно)
Мы ж кобениться не станем.
Нам сказали — мы поймем.
Надо приговор — сварганим.
Надо заговор — найдем!
А уж там хватай любого!
Показанья даст любой,
Если спросим мы сурово:
Не упырь ли ты, родной?!
(мечтательно)
Так и вижу: меня вызывают к царю,
И сперва я робею… Однако,
Примечаю: вельможи — упырь к упырю!
Как один — вурдалак к вурдалаку!
Тут как гаркну я в голос! Как топну ногой!
Как махну своей сабелькой скорой!
Ой, ты царь-государь, разъединственный мой!
Только я — твоя мощь и опора!..
И прогнал государь приближенных своих,
А меня рядом с троном сажает… (пауза)
И отныне мы делим всю власть на двоих!
Я — советую, он — утверждает!…
Ох ты, боже мой… И впрямь во хмелю…
Голова-то ведь и впрямь — колесом…
Кто там щиплется?! Вы думали, сплю?!..
ЭТО, МИЛЕНЬКИЕ, ЖИЗНЬ, А НЕ СОН!..
Эпизод пятый
(полицейский участок)
РАСПЛЮЕВ:
Эй, Качала! Эй, Шатала!
Эй, помощнички мои!
Приосаньтесь, буцефалы!
Изготовьтесь, бугаи!…
Чтобы слушаться с полслова!
Без «зачем» и «почему»!..
Как свидетели?..
КАЧАЛА И ШАТАЛА:
Готовы!
РАСПЛЮЕВ:
Заводи по одному!
Вводят Дворника. Расплюев — важный — сидит за столом.
Кто ты?
ДВОРНИК:
Мы-то?
РАСПЛЮЕВ:
Ты!
ДВОРНИК:
Чаво?..
РАСПЛЮЕВ:
Спрашиваю, кто ты!
ДВОРНИК:
Мы-то… Это… Как его…
Дворник мы!
РАСПЛЮЕВ:
Вот то-то.
(записывает)
А теперь ответствуй мне
По казенной форме!
Ты — свидетель?.. (пауза)
ДВОРНИК:
Мы-то?.. Не-е-е!
Мы метем. Мы — дворник.
РАСПЛЮЕВ: (распаляясь)
Ты мне вот что!.. Не того!
Ишь, мычит, как нетель!
Кто ты?!..
ДВОРНИК:
Мы-то?
РАСПЛЮЕВ: (орет)
Да!..
ДВОРНИК:
Чаво?..
РАСПЛЮЕВ:
КТО (!).. ТЫ (!).. ЕСТЬ?!
ДВОРНИК: (обреченно)
СИДЕТЕЛЬ!
РАСПЛЮЕВ: (доволен, записывает)
Ну, слава Богу… Ишь, заголосил!
А я уж думал, начинай сначала…
Однако же… Для сбереженья сил
Поди ко мне, любезный друг Качала!
А ну-ка, стань вот тут!.. Не здесь!
КАЧАЛА:
А где ж?
РАСПЛЮЕВ:
Вот здесь!… Замри!.. И стой без шевеленья!..
Как я спрошу, так ты ему… и врежь,
Чтоб приободрить… этого тюленя.
РАСПЛЮЕВ: (Дворнику)
Отвечай единым словом, борода!
Знал ты Силу Копылова?
ДВОРНИК:
Мы-то?…
Качала бьет Дворника по темени. Тот рушится на пол.
А-а-а!… (затихает)
РАСПЛЮЕВ: (Качале растерянно)
Что ж ты сделал, бычья грыжа?
КАЧАЛА:
Я-то?
РАСПЛЮЕВ: (орет)
Да!
КАЧАЛА:
Дык ведь он же…
Дык ведь вы же…
Я и дал.
РАСПЛЮЕВ:
Ты-то… мы-то… он же… вы же…
А помрет?!
ДВОРНИК: (пытаясь подняться)
Ох, убили!…
КАЧАЛА: (рассудительно)
Значит, выжил,
Раз орет…
РАСПЛЮЕВ:
Эй, Шатала! Видишь? Палец!..
ШАТАЛА:
Точно так.
РАСПЛЮЕВ:
Я кивну, а ты Качале дашь тумак.
Тут Качала двинет Дворника в хребет…
А уж Дворник нам по форме даст ответ.
(как в шахматах фигуры, расставляет полицейских и свидетеля.)
От души, а не для вида
Говори!
Знал Тарелкина Кандида?..
ДВОРНИК:
Мы-то?..
Шатала «режет» Качалу. Тот — дворника. Дворник падает.
И-и-и!.. (причитает)
Ой, погибну!.. Ой, погиб уже!.. Ой, где я?!..
Душегубы!.. Супостаты!.. Лиходеи!..
Охти, спинушка, головушка, бока…
РАСПЛЮЕВ: (в досаде)
Вот заставь молиться Богу дурака!… (полицейским)
Вон отсюда!… Ждать за дверью!… Упыри… (Дворнику)
Будет «мыкать» да «чавокать»! Говори!
Арестанта знал?
ДВОРНИК: (с готовностью)
Вестимо.
РАСПЛЮЕВ:
Сколько раз видал?
ДВОРНИК:
Мульон!
РАСПЛЮЕВ:
Ну, и… как?
ДВОРНИК:
Чаво, родимый?.. (затыкает себе рот краем фартука)
РАСПЛЮЕВ:
ОБОРАЧИВАЛСЯ ОН?
(Повторяет вопрос до тех пор, пока Дворник не понимает, что от него хотят.)
ДВОРНИК:
Мету я утром улицу бывало…
Семейству добываю провиант…
А тут из своего полуподвалу
И вылезает… этот… арестант. (крестится)
Оглянется… поёжится… встряхнется…
ДА В СТЕНУ-ТО И ОБЕРНЕТСЯ!
РАСПЛЮЕВ: (поражен)
В стену?!
ДВОРНИК:
В стену.
РАСПЛЮЕВ:
Вот те на!…
И… какая же стена?
ДВОРНИК:
Три окошка. Дверь одна,
Крашенная охрою…
Да стена-то, как стена…
Главно дело — мокрая.
РАСПЛЮЕВ: (поспешно принимается писать)
Цыц, свидетель!.. Молодец, что не артачился…
Мы спросили, ты припомнил — и сказал…
Оборачивался, значит…
ДВОРНИК:
Оборачивался!
РАСПЛЮЕВ: (пишет)
О-бо-ра-чи-вался в сте-ну… Записал!..
(сует Дворнику перо)
Что застрял, как клин в бревне?!
Распишись!.. Проворней!
ДВОРНИК:
Мы-то?
РАСПЛЮЕВ:
Ты-то!..
Можешь?
ДВОРНИК: (виновато)
Не-е-е…
Можно крест?.. Мы — дворник…
Дворник трудится над подписью. Качала и Шатала втаскивают Чванкина. Тот элегантно одет и аккуратно причесан.
ЧВАНКИН: (с места в карьер)
Протестую!.. Прошу записать в протокол!
Налицо беззаконье! Скандал! Произвол!
Просвещенную личность — насильно сюда?
Никогда!
Это что ж, господа?! Золотая орда?!
Девятнадцатый век вам не каменный век!
Я не вошь! Не букашка!
Я — человек!
Я в Сенат напишу!.. Я — к царю!.. Я — в печать!…
РАСПЛЮЕВ:
Не жужжи, просвещенный!
ЧВАНКИН:
Нет буду жужжать! (жужжит)
Я в правах! Я — персона! Со мною не сметь!..
РАСПЛЮЕВ:
Не свисти. Хуже будет.
ЧВАНКИН:
Нет! буду свистеть! (свистит)
РАСПЛЮЕВ:
Показания дашь?
ЧВАНКИН:
Нет! Я — личность свободная!
РАСПЛЮЕВ:
Хватит, личность! Остынь… (Качале)
Эй!.. Персону — в холодную!
Качала утаскивает сопротивляющегося Чванкина. Дворнику
Что там? Высохла рука?
Аль надуло в спину?
Где твой крест? Готов?..
ДВОРНИК: (мучительно)
Ага…
Но наполовину…
Пока Расплюев беседует с Дворником, на цыпочках появляется Брандахлыстова. Подкрадывается к Расплюеву и закрывает ему руками глаза.
РАСПЛЮЕВ:
Альбина Хрисанфовна?..
Глафира Анемподистовна?..
Амальхен?..
Качала-Шатала?
БРАНДАХЛЫСТОВА: (любовно)
Ай, Ванюша, ангел милый,
Неужели не признал?
Это ж я! Твоя Людмила!
Твой прелестный идеал!
Ты почто позвал меня
На свиданье среди дня?…
(Расплюев встал, избоченился)
Боже, как хорош!
Аж в коленках дрожь!
Не гляди — насквозь прожжешь!
РАСПЛЮЕВ: (с оглядкой)
Вы, мадам…
С ума спрыгнула?!
Тут у-час-ток!
Вы того-с!..
БРАНДАХЛЫСТОВА:
Ваня!
РАСПЛЮЕВ:
Цыц! Прошу на стуло!
Производится допрос!
(Брандахлыстова рухнула на стул)
Запирательства излишни и рискованны!
Нам известно всё до мелочи, мадам!
Были вы в интимной связи с арестованным!?
С Копыловым, в смысле, был «шерше ля фам»?
БРАНДАХЛЫСТОВА: (поняв)
Так ты ревнуешь! Вскипела кровь!
Души, души меня, Отелло!..
РАСПЛЮЕВ:
Э, нет, мадам! Тут не любовь!
Тут политическое дело!
БРАНДАХЛЫСТОВА:
Ты полегче! Раскричался…
Наседай, да не дави!
Я ведь враз шепну начальству,
Что дочурки-то — твои!
РАСПЛЮЕВ: (трясет Брандахлыстову)
Как мои!? Окстись!
БРАНДАХЛЫСТОВА:
Не лапай! (оттолкнула Расплюева)
Ну-тка, девочки, сюда!
(как из-под земли появились «дочурки»).
Познакомьтесь с вашим папой.
Узнаете папу?
Дочурки:
Да!
Не напрасно мы богу молились.
Он услышал стенанья сирот.
Наконец-то папаша нашелся!
Больше он никуда не уйдет!
Он в мундире красивом казенном,
Словно ангел небесный на вид!
Он мамаше подарков накупит,
Честных тружениц удочерит!
(танцевальная сцена «стенка на стенку». Брандахлыстова и дочурки против Расплюева и Качалы с Шаталой. Появляется сильно помятый Чванкин.)
РАСПЛЮЕВ:
Освежился, длинноносый,
Под острожным ветерком?
Отвечай-ка на вопросы!
Был с подследственным знаком?
ЧВАНКИН: (в задумчивости)
В смысле общности душ…
В русле сходства идей…
В мире как бы и нет незнакомых людей.
И, что больше всего поражает меня,
Это то, что мы все где-то в чем-то родня!
Вот, к примеру, жучок…
Таракашечка… вошь…
Тоже братья. И всяк друг на дружку похож!
РАСПЛЮЕВ:
Прикуси язык, гундосый!
Разболтался, пустозвон!
Лучше вникни в суть вопроса…
Оборачивался он?
ОБОРАЧИВАЛСЯ ОН?
О Б О Р А Ч И В А Л С Я О Н?!
ЧВАНКИН: (с подобострастным пируэтом)
Вы имели в виду вот такой оборот? (получает затрещину)
РАСПЛЮЕВ:
Щас ты мне обернешься. Ногами вперед!..
(Чванкина снова утаскивают).
(орет)
Что расселись!?
Встать! Не дома!
Запираться не резон!
Вы с подследственным знакомы!
Оборачивался он?!
ОБОРАЧИВАЛСЯ ОН?!
О Б О Р А Ч И В А Л С Я О Н?!
БРАНДАХЛЫСТВА: (всхлипывая)
Милый!… то есть…
Ваня!.. то есть…
Господин квартальный!
Ну, жила я с ним… Но как?!
Боже, сохрани!
Он же, сукин сын, меня
Не пускал до спальной!
В кухню — это завсегда.
А в кровать — ни-ни!
Умоляю из-за двери: Силыч, мочи нету!
(Вы же знаете, что я женщина с тоской!)
Обними… Ну, поцелуй!… Приголубь!.. А этот
Обернется в стену!..
РАСПЛЮЕВ:
В стену!
БРАНДАХЛЫСТОВА:
Мне же хоть волчицей вой!
РАСПЛЮЕВ: (в ажитации)
В стену! В стену, говоришь ты!
Вот оно! Попало!
Показания сошлись!
Оборотню — кол!
Адский заговор раскрыт! Хватит матерьяла!
Вот чернила и перо!
Подпись в протокол!
(Пока Брандахлыстова расписывается)
Ну-с, Тарелкин-Копылов,
Дельце-то связалось! (Дворнику)
Борода, где крест?
ДВОРНИК:
Готов!..
Полхвоста осталось.
(влетает Чванкин в синяках и в растерзанной одежде)
ЧВАНКИН:
Я согласен!
И в том всенародно божусь!
Был свидетель, а стал — обвинитель!
Я и тут распишусь!
Я и там распишусь!
Я везде распишусь!
Еще как распишусь!
Я вообще подпишу, что хотите!
(расписывается где и на чем может).
РАСПЛЮЕВ: (собрав протоколы, важно)
Послужили вы Отечеству справно.
Показанья дали честно и с толком,
Понимая, что является главным
Исполнение гражданского долга.
СВИДЕТЕЛИ: (дружным хором)
Господин надзиратель!
Отец наш родной!
Ты над нами как ясное солнце!
За тебя мы — горой!
За тебя мы — стеной!
Ты аукнулся — Мы отзовемся!
Интермедия
ЧИНОВНИКИ:
Козыри биты.
Гонит тебя судьба.
Как ни крути ты, —
Дело твое — труба.
Вместо постели-
Голый в тюрьме топчан.
Теплится еле
Жизни твоей свеча.
Как аукнется, так откликнется.
Что заслужено — получай!
Эпизод 6-ой
Тюремная камера
Тарелкин: (в бреду, в окружении призраков)
Пить!.. Пить!.. Боже мой, какая жажда!… Пустыня… колодцы отравлены… песок на зубах… Это меня в Алжир сослали. Уморить хотят!… Пить!.. Пить!.. Какой-то шум в ушах, вой, скрежет… Будто вся нечисть земная кружит надо мною и вопит, вопит: «Смерть Тарелкину! Смерть Тарелкину!»… Что же это, братцы мои! Да ведь я и вправду умираю! (мечется, стонет) Вон! Вон они! Хоронить меня пришли! По-настоящему хоронить! В землю!.. За что, судьба, гонишь?! (плачет) Прощай, Тарелкин! Подлая нищая кривая моя жизнь, прощай!.. Сорвалось! Сорвалось!.. (смеется) И вы прощайте, ненавистные мои друзья, закадычные мои враги — кредиторы! Ухожу от вас! Там — не достанете! (ехидно) Прощайте, ненасытные людоеды-чиновники, сотруднички мои на ниве народного обдирательства! (ханжески) Прощаю! Всех прощаю! Скопом и поименно!.. (после паузы, просто) Маврушка… Ты одна жалела меня на этом свете, а я тебе рубля сжадничал… Прости меня. Теперь всё одно уж… А-а-а, Ваше Высокопревосходительство! Господин Варравин! Знаю, знаю, откуда богатство твое, на человечьей крови замешанное! Бумаг-то я тебе ни так, ни эдак не верну! В могилу с собой унесу, чтоб и с того света грозить тебе!.. (музыка)[2] Прощай, Тарелкин… (поет)
Смерть проста, когда душа чиста…
А если в ней мрак и пустота?..
Зачем же ангельски легка твоя рука
Манит и зовет издалека?!
Светлая! Безгрешная! Прекрасная!
Прости меня! Прости!
Кончен бал… Конец судьбе!
Я иду к тебе!
Я иду к тебе!
Я иду к тебе!..
(Появляется Варравин)
ВАРРАВИН:
Что, чиновничья пехота,
Сухо в горле? Припекло?
Помирать-то — неохота…
Уж признайся, тяжело!
Ну, куда тебе, дворняге!
Я ж не косточка, — Гранит!
Что ты хочешь за бумаги? (пауза)
Пожалей себя, Кандид!
З а т е м н е н и е
Эпизод 7-й
Департамент. Чиновники
Чибисов: (вбегая)
Сенсация! Вы слышали?!
Немыслимая мистика!
Бумаги, что украдены,
Возвращены до листика!
Герц:
Да-с, чудес такого сорта
Мне встречать не довелось.
Тут без Бога или черта,
Ей же ей, не обошлось!
Шило:
Боги… черти… Вот умора!
Дело проще и страшней.
Помер наш Кандид Касторыч…
Только смертью не своей.
Ибисов:
Тут убийство вероятней!
Нож, мешок и полынья!
Вам понятно?
Все:
Куда уж понятней!
Ибисов:
Говорю о Варравине я.
Шило:
Варравин — да. Варравин может.
Такой с дороги не свернет.
Собственноручно уничтожит
И даже глазом не моргнет!
Чиновники:
Нам-то, живым,
Жить каково?!
Страшно и с ним,
И без него!
Боже, храни
Общий покой!
Лучше уж с ним.
Всё-таки свой!
Появился Варравин. Чиновники застыли в поклоне.
Варравин:
Всё рядом в жизни — радость и беда.
В их сопряженье — вечное движенье…
Увы! Мы расстаемся навсегда.
Ура! Ведь я иду на повышенье…
Появился Тарелкин в мундире с лентой через плечо.
Чиновники: (в ужасе)
Нет! Нет! Нет! Нет!
Всё это — бред!
Он был, да сплыл!
Он — прах! Он сгнил!
Варравин:
Разрешите вам представить, господа!
Это ваш новый начальник!
Чиновники: (в восторге)
Парад чудес!
Наш брат воскрес!
Обман долой!
Наш друг — живой!
Боже, храни общий покой!
Лучше уж с ним. Всё-таки — свой! (скандируют)
Та-рел-кин! Та-рел-кин!
Варравин:
Ошибаться изволите, господа. Кандид Тарелкин умер! Ваш новый начальник — Сила Силин Копылов!
немая сцена и занавес
Примечания
[1] Террибли — англо-русский неологизм. Переводится, как «ужасники».
[2] Лирическая мелодия А. Колкера из «Свадьбы Кречинского».
