СЕМЬ ИСКУССТВ

На своем веку галерея Уффици пережила немало потрясений. Часть картин была вывезена во Францию во время вторжения Наполеона. В годы Второй мировой войны коллекции понесли серьезные потери от нацистских захватчиков. Значительный ущерб собранию нанесло печально известное наводнение 1966 года. Не обошлось и без криминала.

Наталия Слюсарева

Цветок, распустившийся в Тоскане

(продолжение. Начало в №4/2019 и сл.)

Часть 3.

ПЕРВАЯ ГАЛЕРЕЯ ЕВРОПЫ

Глава флорентийских неоплатоников Марсилио Фичино не без основания считал искусство единственным путем восстановления гармонии с миром. Средневековье, истощенное чумой и войнами, отступало, оставляя поля под скорые всходы. Красота, подобно политике, становилась общим делом, и никакой грохот орудий — в Италии одна за другой войны — не перекрывал тогда голоса муз.

Папа Юлий II, испытывая большие финансовые затруднения из-за того, что воевал, тем не менее, находил средства, чтобы оплачивать и перестройку собора Святого Петра, расходы по росписям Ватикана и по добыче мрамора для собственной гробницы. А он не был ни страстным собирателем «антиков», ни утонченным гуманистом, ни искателем эстетических ощущений, как например Лев X. Последний истратил все финансы курии на увеселения и меценатство; так что по воспоминаниям Вазари, за выполненный заказ с Рафаэлем он, за отсутствием денег, собирался расплатиться кардинальской шапкой.

Флорентийские купцы и банкиры в погоне за красотой, не отставая от римских пап, начинают собирать коллекции. Козимо Старый обладал уже значительной коллекцией античных ваз, камей, гемм, медалей. Его страсть к коллекционированию с успехом продолжил внук Лоренцо Великолепный. Самой оригинальной частью собрания Лоренцо была коллекция античных камей. Один из лучших знатоков глиптики, французский исследователь Э. Баблон заметил, что для изготовления большой камеи требовалось столько же времени, сколько для постройки целого собора.

В своих «Воспоминаниях» Лоренцо с гордостью упоминает дары, полученные от вновь избранного папы Сикста IV: «В сентябре 1471 г. я был выбран послом в Рим на коронацию папы Сикста, где был очень обласкан и откуда привез две античные мраморные головы — портреты Августа и Агриппы, которые мне подарил названный папа Сикст, затем привез нашу резную чашу из халцедона со множеством других камей и медалей… и среди прочих халцедон». Римская инталия с изображением Диомеда и эллинистическая агатовая чаша, получившая позже наименование «чаша Фарнезе» заслужили особого упоминания Лоренцо. Флорентийский поэт из окружения Медичи воспел ее в звучных латинских стихах:

Гемму, что стоит хвалы в качестве дара природы,
Сделал преславной вдвойне мастер своею рукой,
Чашу, что красила стол древним жрецам и владыкам,
Держит Лоренцо в руках в граде Тосканском своем.

Лоренцо первый ввел моду на коллекционирование и многие на протяжении веков следовали его примеру. Медичи первыми научили Европу любить и ценить роскошь. Но когда герцог Козимо I Медичи заказал своему архитектору Джорджо Вазари проект зданий Уффици, он думал не о собрании произведений искусства. Его целью было разместить как можно ближе к резиденции Палаццо Веккио 13 правительственных канцелярий, магистратур. Изначально «Уффици» предназначались для присутственных мест, отсюда и название — «офисы». Для строительства комплекса были снесены два исторических здания, стоявших поблизости, — церковь Сан-Пьер Скьерджо, где некогда выступали с речами Данте и Боккаччо и Монетный двор, примыкавший к лоджии Ланци.

Строительство, начатое Вазари в 1560 году, завершил после его смерти архитектор Буонталенти. В 1581 году наследник Козимо Франческо I преобразовывает верхнюю лоджию Уффици в музей. Мы не знаем, почему эксцентричный герцог решил окружить себя произведениями искусства, возможно ему было скучно проходить пустыми коридорами, возможно сами галереи, всегда заполненные светом из огромных окон, требовали присутствия картин и статуй.

Одно из первых описаний Уффици в 1600 году оставил итальянский писатель Ф. Пигафетта. Он писал: «Так называемые Уффици, новые здания изящной архитектуры, где внизу, в присутственных местах ведутся городские дела и работают нотариусы. Вверху, слева — Галерея, как выражаются французы, в которой собраны вместе бесчисленные вещи, превосходные и уникальные. По сторонам на полу стоят мраморные статуи, дошедшие до нас от древних, а также современные — работы Буонарроти и других, равных древним. Над присутственными местами, справа — мастерские ювелиров, часовщиков, резчиков горного хрусталя, полировщиков камней и драгоценностей. В конце Галереи, на крыше Лоджии высажен сад вечнозеленых деревьев и цветов». (Лучано Берти. «Уффици»).

На западной стороне Уффици находилась Фондерия или аптека. Галерея Уффици стала первой галерей в Европе, обладающая выдающейся коллекцией живописи и скульптуры. Основу музея составили коллекции семейства Медичи.

Красота, призванная лечить и спасать, иногда производила неожиданные эффекты. Именно здесь в галерее Уффици среди многочисленных произведений искусства у посетителей были отмечены особые психические состояния. Фредерик Стендаль, французский писатель XIX века описал эти ощущения, будучи во Флоренции:

«Поглощенный созерцанием возвышенной красоты, я лицезрел ее вблизи, я, можно сказать, осязал ее. Я достиг уже той степени душевного напряжения, когда вызываемые искусством небесные ощущения сливаются со страстным чувством. Выйдя из Санта-Кроче, я испытывал сердцебиение, то, что в Берлине называют нервным приступом: жизненные силы во мне иссякли, я едва двигался, боясь упасть». (Ф.Стендаль. «Рим, Неаполь и Флоренция».)

Психосоматическое расстройство, вызванное переизбытком красоты, получило название «синдром Стендаля». Самым опасным местом, провоцирующим это заболевание, считают галерею Уффици. На примере недомоганий сотен туристов, посещавших Уффици, данный синдром впервые был описан итальянским психиатром Грациэллой Магерини в 1979 году.  Его отличительные признаки — головокружение, тахикардия, иногда галлюцинации. Это не удивительно, ведь именно в Уффици сконцентрировано самое большое количество шедевров, выставлены самые знаменитые богини любви.

Кто останется равнодушным перед чувственной золотой красотой Венеры Урбинской Тициана, или нежной задумчивой Венерой Боттичелли? Кто не остановится, пораженным, перед мраморной статуей Венеры Медичи, доставленной во Флоренцию из виллы Медичи в Риме? Швейцарский историк искусства Я. К. Буркхард называл ее «одним из главных наслаждений, которые предлагает Италия». Английские путешественники XVIII века целовали ей руку. Наполеон, ценивший красоту не менее Стендаля, в свое время вывез ее в Лувр. Венера Медичи вернулась на свое место в Уффици только после падения Наполеона в 1815 году.

Собрание галереи Уффици — это, прежде всего живопись, представленная такими именами, как Джотто, Симоне Мартини, Пьеро дела Франческа, Беато Анджелико, Филиппо Липпи, Антонио дель Поллайоло, Боттичелли, Мантеньа, Корреджо, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Караваджо. Среди анфилады небольших залов доминирует октогональная зала Трибуна со сложной космологической символикой. Рядом с Трибуной находился зал для научных приборов, позднее отданный под курьезные предметы. Сегодня это зал Гермафродита. Далее шли залы с собранием древнего и современного оружия. Анфилада завершалась Кабинетом Мадамы, где была собрана бронза. Сегодня здесь разместился Кабинет миниатюр.

Итальянское собрание составляет большую часть экспозиции, однако, наряду с ним представлена также немецкая живопись (Дюрер), испанская (Веласкес, Гойя), фламандская (Рембрандта, Рубенс, Ван Дейк), французская (Энгр, Коро).

Коридор Вазари, неотъемлемая часть галереи Уффици, был сооружен за чрезвычайно короткий срок. Сам автор проекта удивлялся тому, как можно было всего лишь за пять месяцев отстроить то, что невероятно построить в пять лет. Коридор начинается между палаццо Веккио и Уффици, затем поворачивает на набережную в виде аркады. Пересекая реку Арно над Понте Веккио, коридор проходит над виа де Барди, снижаясь, выходит на уровень Сада Боболи и устремляется к палаццо Питти. В течение трех веков коридор Вазари был собственностью правящих фамилий и только в 1866 году здесь появились произведения искусства: рисунки, шпалеры, гравюры, иконографическая коллекция.

Задолго до других европейских правителей Медичи разрешили свободное посещение галереи. В 1731 году вышел первый том десятитомного собрания «Флорентийский музей»; в 1769 году был назначен первый директор и утверждены правила посещений, введена внутренняя и внешняя охрана. К 1779 году в составе галереи находилось 90 античных статуй, 70 античных бюстов, 1100 картин, 162 альбома с рисунками, 4000 драгоценных камней, 14000 античных медалей, а также бронза, миниатюры, майолика, древнеримские надписи, этрусские предметы.

Медичи лично заботились о пополнении собрания вплоть до смерти последнего отпрыска фамилии Джан Гастона. Наследники, представители Лотарингской династии, не обладая вкусом Медичи, тем не менее, следили за сохранностью коллекции Уффици.

В 1793 году после удачного обмена с венскими музеями коллекция Уффици пополнилась прекрасной «Флорой» Тициана, одной из лучших работ Дюрера «Поклонение волхвов». Эпохи приобретений сменялись периодами потерь. В 1775 году была продана медицейская коллекция оружия, значительная часть майолики; научные приборы переведены в музей естественной истории.

С галерей Уффици происходили и более удивительные вещи: кажется, это единственный музей в мире, который, «не имея чести быть ограбленным», однажды подвергся пристальному вниманию похитителя. При упоминании о музейных ограблениях в памяти всплывает курьезная история, случившаяся во Флоренции в 1913 году. Можно представить себе изумление тогдашнего директора Уффици господина Альфредо Джери, когда ему сообщили, что некто, позвонив, предложил приобрести ни больше ни меньше, как утраченный шедевр Леонардо да Винчи «Джоконду», похищенную из Лувра два года назад. Итальянский «грабитель-патриот» Винченцо Перуджа был готов возложить к порогу галереи Уффици, как он полагал, законно-принадлежащее ей по праву.

На своем веку галерея Уффици пережила немало потрясений. Часть картин была вывезена во Францию во время вторжения Наполеона. В годы Второй мировой войны коллекции понесли серьезные потери от нацистских захватчиков. Значительный ущерб собранию нанесло печально известное наводнение 1966 года. Не обошлось и без криминала. Один из самых жестоких мафиози, глава сицилийской мафии Бруска, по прозвания «свинья», рассерженный арестом предшественника, подложил бомбу у палаццо Веккио. Взрыв прогремел 27 мая 1993 года. Пять посетителей погибли на месте, несколько десятков было ранено, повреждено здание. От тотального разрушения Уффици спасла старинная башня 13 века, принявшая удар на себя. Она рассыпалась в пыль, но защитила сокровища галереи.

Идея расширения выставочных площадей одного из самых знаменитых собраний не только в Европе, но и в мире, вынашивалась с середины ХХ века. По этому плану предполагалось вывести с первого этажа здания все архивы, переоборудовав его под выставочные залы. Проект получил название «Новые Уффици». Осуществлялся он не без проволочек, экономических трудностей. И все же, к 2012 году проект был практически завершен: площадь выставочных залов увеличилась вдвое — с 6000 до 13 000 квадратных метров. Сотни картин и скульптур, хранившихся в запасниках, стали доступны посетителям.

В том же году галерея Уффици присоединилась к одному из пяти мировых музеев, предлагающих бесплатные экскурсии для слепых и слабовидящих посетителей. 22 февраля в Международный день Брайля в коридорах Вазари появился новый маршрут, так называемый, «осязательный». Состоялась инаугурация инициативы: «Прикоснуться к Уффици». Вниманию инвалидов по зрению было представлено 16 скульптур и изваяний из коллекции Медичи, которых можно было «прочесть» с помощью рук. Среди отобранных к демонстрации шедевров — «Волчица» из порфира, символ основания Рима, «Торс гладиатора», «Спящий Амур», «Спящая Венера», «Гермафродит», римская статуя I век д.н.э., некоторое количество саркофагов, а также изображение в 3D «Рождение Венеры» Боттичелли.

Стоит отметить тот факт, что посетителям были предложены оригиналы, а не копии, как это делается в других музеях мира. «Рассмотреть» изображение в данном случае можно было с помощью специальных перчаток из латекса, которые используют мастера-реставраторы. Рядом с каждым произведением прикреплена табличка с описанием на «брайле» — на итальянском и на английском языке.

ОГОНЬ — ДЛЯ ПЕРСЕЯ, СОЛОНКА — ДЛЯ ФРАНЦУЗСКОГО КОРОЛЯ

Этруски или «туски» (отсюда название области «Тоскана»), поселившиеся на этих холмах в VIII веке до н.э., слыли уникальными мастерами в искусстве обработки золота. До сих пор некоторые тайны ювелирного ремесла этрусков так и не раскрыты. Они широко использовали зернение — припаивание мельчайших золотых гранул к медному основанию, гравировку, филигрань — ажурную проволоку. Работая в технике зернения, они изготавливали микроскопические крупинки золота — зернь — до 0,14 мм в диаметре. Количество крупинок на особо ценных изделиях достигало до нескольких тысяч, которые, используя особый клей, припаивали к меди. Секрет холодной пайки был открыт только в XX веке, но до сих пор остается тайной, как древним ювелирам удавалось изготавливать столь крохотные по размеру золотые шарики.

Неоспоримым гением ювелирного искусства, вобравшим в себя дух талантливых предков «тусков», был бесспорно Бенвенуто Челлини — ваятель, скульптор, ювелир и писатель. В родном городе Флоренция, в доме номер 59 на виа Пергола, в то время она носила название улицы Канто аль Розайо, проживал один из искуснейших мастеров эпохи Высокого Возрождения.

Но, что это был за человек, что за характер? О, это был, отнюдь, не Рафаэль из Урбино, которого Вазари причислял почти что к «смертным богам» за его скромность, усердие и великое обаяние. «У кого», — как отмечал Вазари — «благородная человечность натуры больше чем у других, блистает в прекраснейшей оправе ласковой приветливости». В Риме за Рафаэлем ходили толпы следом, чтобы только погреться в лучах его доброты. При одном его виде, казалось, рассеивалось любое дурное настроение.

Имя флорентийского ювелира Бенвенуто Челлини напротив чаще всего звучало в связи с клеветой, аферой либо скандалом. В городе он ссужал в долг под проценты, бился об заклад, угадывая пол будущего ребенка, на самом деле платил осведомителям, чтобы узнать, кто появился на свет в семье, раньше, чем отец ребенка. Как-то великая герцогиня тосканская Элеонора напрямую обвинила его в плутовстве. Незадолго до этого благородная дама, навестив ювелира в его мастерской, приметила там четыре статуэтки, изображавшие Юпитера, Минерву, Меркурия и Данаю, предназначенные для украшения постамента к скульптуре Персея. Они так приглянулись великой герцогине, что она тут же захотела приобрести их. Но не тут-то было, Челлини и не думал с ними расставаться. Тогда герцогиня, рассердившись не на шутку, решила ему отомстить, и, как говорят, побившись с ним об заклад на предмет очередного угадывания пола младенца, подменила в колыбели новорожденного мальчика девочкой, лишь бы насолить неуступчивому ювелиру.

И все же в своем искусстве он оставался единственным непревзойденным, и никто никогда не отнял у него этого права. Буквально с рождения он был крещен стихией огня, верховной стихией ювелирной магии. Еще в раннем детстве, когда маленький Бенвенуто увидел, как отмечено в его мемуарах, среди поленьев пляшущую ящерку, душу огня — Саламандру, он тут же получил затрещину от отца, как лучшее средство для запоминания. Во всяком случае и Челлини и Огонь запомнили друг друга на всю жизнь.

Бенвенуто Челлини был родом из семьи музыканта и архитектора маэстро Джованни Челлини. Отец принуждал сына, обладавшего незаурядным талантом игры на флейте, стать музыкантом, но тот вопреки воле отца поступил в мастерскую Антонио ди Сандро, золотых дел мастера. Челлини работал и учился во Флоренции в Риме, в Пизе и Сиене. Папа Климент VII, восхищенный способностями Челлини, взял его на должность чеканного мастера монетного двора. После смерти Климента VII новый папа Павел III, также высоко ценивший его ремесло, поручает ему изготовление монет. Неожиданно, по наговору врагов Бенвенуто обвинили в краже драгоценных камней из папской казны. Припомнили ему и убийства на дуэлях. В итоге он попал в тюрьму в замок святого Ангела, откуда с трудом выбрался на волю.

Страшась новых напастей, мастер отправился во Францию. В Фонтенбло его привечает сам король Франциск I, тонкий ценитель искусств. Стоит совершить путешествие в Вену, в Художественно-исторический музей, чтобы полюбоваться на знаменитую «Сальеру» — золотую солонку, изготовленную флорентийским ювелиром для французского короля. У Челлини родился замысел представить солонку, как аллегорию союза Земли и Моря, рождающих соль, ценнейший продукт той эпохи. Официальная стоимость сальеры — 60 миллионов долларов. Притом, что других ювелирных работ в золоте Челлини не сохранилось, это ювелирное произведение считается практически бесценным. «Моной Лизой в скульптуре» называют этот шедевр искусствоведы.

В яркой автобиографии, игнорирующей все нормы литературного стиля, «Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини флорентинца, написанная им самим во Флоренции», (написанная рукой его четырнадцатилетнего мальчика-секретаря под диктовку), в которой так явен весь его замечательный темперамент, он вспоминал, как работал над этой вещицей:

«Поверх овальной подставки, подобно тому, как бывает, что море обнимается с землей, я сделал две фигуры размером изрядно больше пяди, каковые сидели, заходя ногами одна в другую, как мы видим иные длинные морские заливы, которые заходят в землю; и в руку мужчине-морю я дал корабль, богатейшей работы; в этом корабле удобно и хорошо умещалось много соли; под Ним я приспособил этих четырех морских коней; в правой руке сказанного моря я поместил ему трезубец. Землю я сделал женщиной, настолько прекрасного вида, насколько я мог и умел, красивой и изящной; под руку ей я поместил храм, богатый и разукрашенный, поставленный наземь, и она на него опиралась сказанной рукой; его я сделал, чтобы держать перец… И в той части, которая являла быть землей, я приспособил всех тех красивейших зверей, каких производит земля. Под частью моря я изобразил весь прекраснейший подбор рыб и раковин, какой могла вместить это малое пространство».

 

Вначале это была модель из воска. Когда он показал данную модель кардиналу, тот ему объявил, что такую работу нельзя сделать и в десять человеческих жизней. Но — не таков Челлини. Трудности только подстегивали его. Не имея соперников в своем ремесле, ему не осталось ничего иного, как он пишет, как «состязаться с самими собой».

Огонь выказал себя в полной мере и, когда Челлини работал над бронзовой статуей Персея — одним из прекраснейших произведений, созданным когда-либо человеком.

Вначале Саламандра так расплясалась, что чуть не спалила его мастерскую.

«Благодаря тому, что мой горн был так хорошо сделан, он работал так хорошо, что я был вынужден подсоблять то с одной стороны, то с другой, с таким трудом, что он был для меня невыносим; и все-таки я силился. И вдобавок меня постигло еще и то, что начался пожар в мастерской, и мы боялись, как бы на нас не упала крыша; с другой стороны, с огорода небо гнало мне столько воды и ветра, что студило мне горн. Сражаясь таким образом с этими превратными обстоятельствами несколько часов, пересиливаемый трудом намного больше, нежели крепкое здоровье моего сложения могло выдержать, так что меня схватила скоротечная лихорадка, величайшая, какую только можно себе представить, ввиду чего я был принужден пойти броситься на постель».

Он чувствовал себя буквально при смерти, еще немного, и болезнь его убьет. Но тут среди ночи подмастерье будит его криком, что все пропало.

«Едва я услышал слова этого несчастного, я испустил крик такой безмерный, что его было бы слышно на огненном небе; и, встав с постели, взял свою одежду и начал одеваться; и служанкам, и моему мальчику, и всякому, кто ко мне подходил, чтобы помочь, всем я давал либо пинка, либо тумака»

Так, награждая слуг затрещинами, Бенвенуто вернулся к горну и увидел, что металл сгустился, «что называется, получилось тесто». Тогда он срочно посылает двух своих подручных к соседу за дровами из молодых дубков, так как сухой дуб дает самый сильный огонь.

«Так вот когда это тесто начало чувствовать этот ужасный огонь, оно начало светлеть и засверкало. С другой стороны я торопил желоба, а других послал на крышу тушить пожар, каковой из-за пущей силы этого огня начался еще пуще. Увидав, что сказанное тесто начинает разжижаться, я велел взять полсвинки олова, каковая весила около шестидесяти фунтов, и бросил ее на тесто в горне, каковое при остальной подмоге и дровами, и размешиванием то железами, то шестами, через небольшой промежуток времени оно стало жидким. И когда я увидел, что воскресил мертвого, вопреки ожиданию всех этих невежд, ко мне вернулась такая сила, что я уже не замечал, есть ли у меня еще лихорадка или страх смерти.
Вдруг слышится грохот с превеликим сиянием огня, так что казалось прямо-таки, будто молния образовалась тут же в нашем присутствии; из-за какового необычного ужасающего страха всякий растерялся, и я больше других. …Крышка горна треснула и поднялась таким образом, что бронза выливалась, я тотчас же велел открыть отверстия моей формы и в то же самое время велел ударить по обеим втулкам. И, увидав, что металл не бежит с той быстротой, как обычно, сообразив, что причина, вероятно, потому, что выгорела примесь благодаря этому страшному огню, я велел взять мои оловянные блюда, и чашки, и тарелки, каковых было около двухсот, и одну за другой я их ставил перед моими желобами, а часть их велел бросить в горн; так что, когда всякий увидел, что моя бронза отлично сделалась жидкой и что моя форма наполняется, все усердно и весело мне помогали и повиновались».

После этого, отправив слуг на рынок докупать оловянную посуду, он вернулся к блюду салата, каковой с большим аппетитом съел, выпил вина, и веселый и здоровый отправился в постель.

Статую Персея установили в самом центре города на площади Синьории в лоджии дей Ланци. Довольный скульптор начертал свое имя на перевязи, перекинутой через плечо героя. И действительно, освободитель Андромеды удался на славу. Персей видится одинаково сильным и неукротимым, кто-то заметил «прекрасным в своей жестокости». Движения ног героя так выразительны, словно Персей, объятый страстью боя, будто пританцовывает над поверженным врагом. Левая рука, сильным движением отброшенная вверх, с трудом удерживает отрубленную голову Медузы. Тело героя, наполненное жизнью, противостоит распластанной, безжизненной Медузе. Сегодня на площади Синьории мы любуемся бронзовой копией, оригинал находится в музее Барджелло.

В связи с Персеем нельзя не вспомнить смешную историю, практически, анекдот, который относится к первым годам после второй мировой войны, когда во Флоренции не хватало квалифицированных гидов и, порой, их место занимали необразованные «чичерони». Чичероне (cicerone) — термин из словаря Брокгауза означает проводник иностранцев при осмотре местных достопримечательностей. Само слово происходит от имени Цицерон, не без намека на говорливость знаменитого оратора древности.

Однажды группу иностранных туристов водил за собой по улицам Флоренции такой «чичероне». Осматривая на площади Синьории музей под открытым небом, он подвел их к скульптурной группе «Юдифь и Олоферн» Донателло и возгласил: «Перед вами, господа, Юдифь, которая отрезает голову Олоферну, — работа великого Донателло, олицетворяющая Справедливость. Через некоторое время группа туристов остановилась перед статуей Персея Челлини. Тут, проводник, особо не задумываясь, либо не зная, кто — эти персонажи, продолжил: «Эта группа также олицетворяет Справедливость». На просьбу туристов пояснить, кто — перед ними, Чичероне брякнул: «А это, синьоры, Олоферн, который отрезал голову Юдифи». На замечание группы: «Как такое может быть?» — чичероне, ничуть не смутившись, воскликнул: «У нас во Флоренции всегда так: если кто кому что учинил, взамен получит обратное, все по справедливости».

Бронза Челлини хранит один секрет. Если зайти за спину Персея, лучше в солнечный день, так как в лоджии обычно полумрак, то в складках декора крылатого шлема героя обнаружится автопортрет мастера с окладистой бородой.

Под взглядом бронзового Челлини, главного, с Понте Веккьо, к бюсту которого традиционно приковывают скобяные «замочки любви», жизнь современных флорентийских огранщиков также кипуча и многогранна.

В традиционном квартале золотых дел мастеров за Старым мостом на виа Сан Никколо, во дворце XVI века — музей-мастерская одного из самых удивительных современных ювелиров Флоренции Алессандро Дари. Сегодня он — один из побегов могучего древа Возрождения, взращенный на плодородной этрусской почве. Его музы — Дух и Материя. Философ-метафизик Дари пишет стихи, как Лоренцо Великолепный, играет на современном варианте лютне — гитаре, как Да Винчи, изучает алхимию, как великий герцог Франческо Медичи, и, в конце концов, работает в технике этрусков и теми же инструментами, что и Беневенуто Челлини.

У Алессандро не было учителя, возможно, это обстоятельство и позволило ему взглянуть на ювелирное мастерство по-особенному. Произошло все в Сиене. Ему было двенадцать лет, когда он нашел на улице кольцо в виде змейки. Он прочувствовал это, как знак выше. Все его ювелирные изделия можно разложить по темам. Первая его коллекция была посвящена церкви, именно здесь он впервые применил архитектуру. Потом родились замки, «подозрительно несговорчивые» замки Флоренции «с их вечной суровостью», о которых так точно написал Рильке.

Вскоре пришло время скульптур. Драгоценность сама не заходила зависеть от чьего-то запястья или безымянного пальца, она захотела быть выставленной в пространстве, и Алессандро только подтолкнул ее к этому. Он — кудесник: подслушивает внутреннюю жизнь вещей и потом, галантно предложив драгоценности руку, выводит ее в свет, где она пребывает на балу — больше никаких тесных ларцов, узких шкатулок, пыльных чехлов, вытертых бархатных футляров.

Темы Дари универсальны, как партитуры Баха; посвящены Вечности, Музыке, Алхимии, вечному союзу Цереры и Посейдону. И, как тут не вернуться снова к истории солонки Фарнциска I, сработанной гениальным флорентинцем в начале XVI века. Впоследствии король Карл IX преподнес ее эрцгерцогу Фердинанду Тирольскому, в замке которого в Инсбруке она и хранилась, откуда в XIX веке переместилась в Венский исторический музей.

Однажды знаменитую «Сальеру», как и «Мону Лизу» украли. Таково сокрушительное действие красоты; всякий желает иметь ее для себя. Произошло это в 2003 году. Искали «Сальеру» местные Шерлок Холмсы безрезультатно. В течение двух лет о золотой вещице не было ни слуха, ни духа. Наконец похититель сделал первый шаг, объявив, что вернет краденое за выкуп в 10 миллионов евро. Совершая кражу века, бедняга-похититель, им оказался охранник музея Роберт Манг, не учел одного обстоятельства, а именно: такую уникальную вещь ему никогда не сбыть с рук. Нашли его по номеру мобильного телефона, а солонку Челлини — в свинцовой коробке, закопанной в лесу. В 2005 году золотой шедевр Челлини вернулся в художественно-исторический музей Вены, будем полагать навсегда.

ЗАТЕИ ЛЕОНАРДО

В апреле 1519 года некий миланский нотариус составил следующее свидетельство о смерти, написанное на французском языке. «Леонардо да Винчи, знатный миланец, первый королевский живописец, изобретатель и архитектор, механик государства…».

Леонардо да Винчи известный всему миру, в первую очередь, как гениальный художник, на самом деле не выделял эту сторону своего универсального дарования, представляясь, порой, музыкантом. Он действительно восхитительно играл на лире. Джорджо Вазари в Леонардо да Винчи восхищало как раз обилие талантов, отпущенное одному человеку. В своих Жизнеописаниях в главе, посвященной Леонардо да Винчи он пишет: «Мы постоянно видим, как под воздействием небесных светил, чаще всего естественным, а то и сверхъестественным путем, на человеческие тела обильно изливаются величайшие дары и что иной раз одно и то же тело бывает с преизбытком наделено красотой, обаянием и талантом…». Отмечая внешнюю красоту Леонардо, которую тогда, впрочем, особенно не ценили, он восхищается его необыкновенным талантом, который, казалось, с легкостью разрешал встающие на пути трудности.

Леонардо да Винчи родился 15 апреля 1452 в местечке Винчи, недалеко от Флоренции. Он был незаконнорожденным сыном Пьеро да Винчи нотариуса и простой женщины. Пьеро за свою жизнь имел четырех жен и был отцом десяти сыновей и двух дочерей; последний ребенок родился, когда ему было 75 лет. О матери Леонардо почти ничего не известно: в его биографии чаще всего упоминается некая «молодая крестьянка» Катерина. Усыновленный отцом после ранней смерти матери, смышленый и ласковый мальчик воспитывался поочередно на руках у трех женщин, которые по возрасту годились ему в сестры. На всю жизнь у него останется воспоминание о ласковых сестрах.

В 1468 году Леонардо — 16 лет. Он живет с отцом, который с семьей недавно переселился во Флоренцию. Некоторые художники в его годы уже работают самостоятельно, так семнадцатилетний Мантеньа украшает своими работами храм в Падуе, но нет никаких свидетельств о том, что Леонардо в это время занимается живописью.

В 1469 году он поступает учеником в мастерскую Андреа дель Верроккьо знаменитейшего во Флоренции живописца, воспитавшего целую плеяду ярких талантов. Самая ранняя работа Леонардо да Винчи «Пейзаж с рекой» датирована 5 августа 1473 года. Имя Леонардо упоминается в списках товарищества Сан Луки, он уже имеет право получать заказы независимо от мастера. Знаменательно вторжение его кисти в работу учителя. Леонардо написал голову ангела, да так превосходно, что Верроккьо, пораженный талантом ученика, зарекся впредь прикасаться к краскам, посвятив остаток своих дней исключительно скульптуре.

Вазари в свою очередь восхищался тщательностью рисунка Леонардо, отмечая, «что нет никого, кому в этих тонкостях когда-либо удалось с ним сравниться. Не щадя времени, он рисовал вязи из веревок да так, что можно было с легкостью проследить от одного конца до другого все переплетения». (Вазари. «Жизнеописания»)

Изящный высокий красавец, в бархатном кафтане и берете, с прекрасными манерами Леонардо любил все диковинное, поражающее воображение. Известно, что он мастерил всевозможные поделки. Микеланджело, сравнивая да Винчи с милым обходительным Рафаэлем, величал первого фантазером. Не довольствуясь комбинациями из глины, дерева, металла художник переходил на живую материю, отбирая у природы ее извечные права на эксперимент.

Очистив кишки барана, прикрепив к одному концу кузнечный мех, надувал их так, что они заполняли все пространство, а находящиеся в комнате вынуждены были забиваться в угол. «Изготовив особую восковую мазь, — продолжал далее Вазари, — он на ходу делал из нее тончайших, наполненных воздухом зверушек, которых, надувая, заставлял летать, но которые падали на землю, как только воздух из них выходил. К ящерице, весьма диковинного вида, найденной садовником Бельведера, он прикрепил крылья из чешуек кожи, содранной им с других ящериц, наполнив их ртутным составом так, что они трепетали, когда ящерица начинала ползать, а затем, приделав к ней глаза, рога и бороду, он ее приручил и держал в коробке, а все друзья, которым он ее показывал, в ужасе разбегались».

Среди прохожих он выискивал в первую очередь чудаковатые запоминающиеся физиономии. Его привлекали люди со странными лицами, бородатые и волосатые. Достаточно взглянуть на гротескный рисунок Скарамуша, цыганского предводителя. В поисках редких человеческих экземпляров Леонардо устремлялся на рынок, по дороге выкупая и отпуская на свободу птиц из клеток. Заприметив подходящего натурщика, он мог часами ходить за ним следом, запоминая его черты, увлекал его в свою мастерскую, где демонстрировал летающих ящериц и другую живность — птиц, жуков, насекомых. От изумления у ошеломленного гостя глаза выкатывались из орбит, отвисала челюсть, а рисовальщику только этого и надо было. Он брался за уголь и переносил на бумагу состояние испуга, изумления, ужаса. Но и этого было недостаточно его ищущему интеллекту.

По ночам он отправлялся в госпиталь, где имел возможность работать с трупами. Он резал, кромсал, отделял мышцы от костей. Взрослый Леонардо занимался тем же, что и трехлетний малыш, увлеченно ломающий машинку с единственной целью посмотреть: как там все это устроено. Чтобы обострить свое восприятие мира и иметь больше времени для деятельности он изобрел свою собственную формулу сна, по которой спал по пятнадцать минут каждые четыре часа, сократив, таким образом, восьмичасовой сон до полутора часов. Чтобы его записи никто не мог разобрать, он писал левой рукой зеркальным способом.

Перебравшись в Милан в возрасте тридцати лет в 1482 году, Леонардо просится на службу к герцогу Людовико Сфорца. В резюме, представленном герцогу, он перечисляет то, чем может быть ему полезен. Он берется за строительство легких и прочных мостов, он в состоянии изготовить пушки «с помощью которых можно разбрасывать маленькие камни наподобие града», а также создать пушку, мортиру, катапульту, баллисту и другую любую машину удивительной силы. Что касается живописи и скульптуры, то молодой человек из Винчи определенно заверил своего будущего сюзерена, что на этом поле у него нет соперников. Не удивительно, что герцог назначил его своим придворным инженером и архитектором, положив ему весьма достойное жалованье.

При миланском дворе Леонардо написал портрет шестнадцатилетней возлюбленной герцога Чечилии Галлерани, известный как «Дама с горностаем». После сеансов Чечилия иногда приглашала художника на философские встречи, где председательствовала лично. В его записях сохранился черновик письма к ней, начинающийся словами: “Amantissima mia diva” — «Возлюбленная моя богиня», для того времени подобный слог не являлся отличительной чертой любовной переписки. Портрет ломбардской красавицы в три четверти — очередное изобретение Леонардо. Первым, кто отметил это новшество, был поэт Бернардо Беллинчионе, с которым Леонардо работал вместе над сценографией постановки очередного праздничного действа. Беллинчионе отметил картину Леонардо в стихах и в прозе. «Ломбардским увальням и обжорам, — писал он, — дан прекрасный урок: в конюшне, полной навоза, тосканец сумел отыскать перл чистоты и изящества, лютню, бренчание которой заглушает пьяные вопли этих наглецов и бездельников».

Как и характерно для кисти Леонардо, многое в портрете символично и ассоциативно. Очевидна связь между утонченным лицом молодой женщины и геральдическим знаком зверька. Горностай считался символом чистоты и по легенде умирал, если его шкура пачкалась и теряла белый цвет. Также непорочна Чечилия. Слово «горностай» в древнегреческом языке — «гале» этимологически связано с фамилией Галлерани. С другой стороны, горностай относился и к Людовико Сфорца, который был членом Ордена Горностая и включил изображение этого зверька в свой герб. В Милане он создал знаменитую фреску Тайная вечеря.

Круг интересов Леонардо да Винчи был не просто широк, он и для настоящего времени — неохватен. Его страстью были механизмы. Он создал чертежи рычагов, воротов, винтов для поднятия огромных тяжестей. Его работы по изучению зубчатых передач и шестеренок говорят об его умении проникать в суть проблемы. Среди его записей нашли эскиз суммирующего устройства, который считается первым механическим счетным прибором — первым калькулятором. Да Винчи кроме этого изобрел пароход, скафандр, подводную лодку, ласты, подал идею броненосца. Он — автор вертолета, велосипеда, планера, парашюта («зонтика из 12 локтей»), как он его назвал. За сто лет до Галилея Леонардо изобрел увеличительное стекло и камеру обскура.

С особым увлечением Леонардо работал над созданием роботов-автоматов — традиционный атрибут фестивалей и театральных представлений на протяжении XV и XVI веков.

Механический автомат в виде колесной треноги, созданный им во Флоренции — один из самых ранних роботов в западной цивилизации. Первые зарисовки робота-человека были сделаны Леонардо да Винчи около 1495 года. Робот-рыцарь мог садиться, двигать головой, закрывать и открывать челюсть, мог что-то держать в руках. Тот же принцип был положен и в основу знаменитого механического самодвижущегося льва, созданного по случаю встречи французского короля. Лев Леонардо да Винчи, к сожалению, не сохранился. Вазари сообщает, что, отмечая прибытие Франциска I в Лион «точно перед королем Франции, находился лев, построенный с изумительным изобретательским искусством, который сдвинулся со своего места в комнате, а потом остановился, открывая свою грудь, заполненную лилиями и различными цветами».

К концу жизни Леонардо возьмется за разрешение еще одной задачи: как подступиться к смерти, этой, воистину, неприступной крепости. Он станет изучать этот вопрос со всем тщанием.

В своем завещании Леонардо Да Винчи, назначив себе по возможности пышные похороны, наказал, чтобы по нем были отслужены три большие и 30 малых панихид и, чтобы на его похоронах 60 нищих несли 60 факелов. Даже и здесь проявилась фантазийность его натуры. Насколько это завещание отличается от краткого и простого наказа Микеланджело: «Мою душу — Богу, мое тело — земле, мое имущество — близким». Некоторые из биографов Да Винчи не без основания полагали, что Леонардо, изучавший основательно медицину и анатомию, возможно, боялся быть погребенным заживо, чем объясняется значительное количество назначенных им месс.

Автобиографию Да Винчи Вазари заключает следующим пассажем:

«Божественнейшая же его душа, сознавая, что большей чести удостоиться она не может, отлетела в объятиях этого короля — на семьдесят пятом году его жизни».

После смерти Леонардо да Винчи все рукописи достались его любимому ученику Франческо Мельци. Мельци бережно хранил их до самой своей смерти. Однако, его потомки не испытывали столь трепетного отношения к рукописям, порой, раздавая их своим друзьям. Впоследствии рукописи попали в руки Помпео Леони, скульптора при дворе короля Испании, который попытался отсортировать их по темам. К сожалению, это привело лишь к тому, что хронология была полностью нарушена. Таким образом, большая часть разработок Леонардо была утеряна.

В 1957 году в Национальной библиотеке Мадрида были обнаружены еще две неопубликованные рукописи Леонардо да Винчи. Эти 700 страниц, посвященные в основном теоретической и прикладной механике, дополнили наследие гения на 6000 страницах. По всей видимости, Леонардо намеревался опубликовать их в виде большой энциклопедии знаний. Однако, как и большинству других его проектов, этому не суждено было сбыться.

Каждая отсортированная записная книжка получила название кодекс. В данный момент известны 10 собраний манускриптов, называемых Кодексами. Из самых известных: Атлантический кодекс, Ветрувианский, Мадридский.

Самой дорогой книгой в мире на сегодня считается леонардовский трактат о воде, земле и небесных телах «Лестерский Кодекс», получивший название по фамилии одного из владельцев, представителя старинного английского рода.

После смерти последнего хозяина нефтяного магната Арманда Хаммера кодекс был выставлен на аукцион Christie’s, где в 1994 году его купил Билл Гейтс, основатель Майкрософта, за 30,8 млн. долларов. На страницах кодекса Леонардо рассуждает на тему, почему луна светится, откуда и куда текут реки. Неизменно в каждой новой главе Да Винчи обращается к потомкам с убедительным объяснением того, что мир — это единый «живой организм».  Из его рассуждений следует, что воздух — это «душа планеты», реки — «кровь», поверхность земли — тело.

УЛЫБКА ЛИЗЫ ГЕРАРДИНИ ДЕЛЬ ДЖОКОНДО

 Флоренция, май 2011 года. В центре города, в помещении церкви бывшего монастыря Святой Урсулы оживление. Группа археологов начинает раскопки. Инструменты: лопата, грабли, мастерок, кисти. Кого ищут археологи на территории заброшенного монастыря? Ответ заинтригует многих, раскопки посвящены той, которую считают моделью знаменитой картины Леонардо да Винчи «Джоконда».

Инициатором раскопок выступил профессор Джузеппе Палланти, всю жизнь занимающийся исследованием шедевра Леонардо да Винчи. Работая в исторических архивах города, изучая хроники Флоренции, он установил, что Мона Лиза, в жизни Лиза Герардини, с которой писался портрет, умерла 15 июля 1542 года в возрасте 63 лет и была похоронена в монастыре Святой Урсулы. Руководит проектом Сильвано Винчетти, президент национального комитета по культурному наследию Италии, ранее уже обнаруживший останки художника Караваджо.

В один из дней на место раскопок приехала тосканская принцесса Наталья Строцци с младшей сестрой Ириной, потомки в пятнадцатом поколении древа Герардини по линии отца князя Джероламо Строцци. Музыка, кино, театр, виноделие — круг интересов принцессы, в чьих жилах течет и толика русской крови. Через год под алтарем церкви Святой Урсулы были обнаружены женские останки. Опираясь на исторические записи, произведенных в том месте захоронений, ученые остановились на двух кандидатках: Лиза Герардини и Мария дель Риччио. Если анализ ДНК оправдает ожидания ученых, будет начата работа по реконструкции облика той, которой так шла загадочная улыбка. Но Наталья и ее сестра без всяких анализов ДНК уверены в том, что именно их прабабушка и есть Джоконда. Для Натальи Строцци фактом подтверждения их родства с Моной Лизой является улыбка отца.

Флоренция навсегда останется благодарна Леонардо за то, что именно здесь он получил заказ на написание портрета одной флорентийской донны, известный всему миру, как Джоконда.

Лиза Герардини, которую звали Лизой дель Джокондо или Мона Лизой, из благородной флорентийской семьи, родилась 14 июня 1479 года во Флоренции. Ей дали имя Лиза в честь бабушки, она имела трех сестер и двух братьев. Семья проживала рядом с церковью Санта Тринита. Впоследствии Герардини переселились на улицу дей Пепи ближе к базилике Санта Кроче, где жили рядом с Пьеро да Винчи, отцом Леонардо. После скоропостижной смерти отца Лиза перешла жить в дом дедушки по материнской линии Мариотто Ручеллаи, с чьей подачи в 15 лет она вышла замуж за успешного торговца шелком и тканями Франческо ди Бартоломео ди Заноби дель Джокондо, который был старше ее на пятнадцать лет. Приданое невесты составили 170 флоринов и ферма Сан-Сильвестро в окрестностях Флоренции. Она стала третьей женой Франческо и родила ему свою очередь пятерых детей. Брак с Франческо укрепил социальное положение Лизы, так как семья мужа была более зажиточной; для Франческо Джокондо выгода состояла в том, что через Лизу он породнился со старинным и благородным родом. В 1503 году они покупают собственный дом во Флоренции на улице «делла Стуфа» и в том же году Леонардо да Винчи начал писать портрет Лизы. После скоропостижной смерти мужа от чумы Лизу, уже больную, определила в монастырь Святой Урсулы ее дочь, где после смерти она и была похоронена.

Впервые отождествил Герардини с Джокондой Джорджо Вазари. В жизнеописании Леонардо да Винчи, флорентийского живописца и скульптора он записал: «Леонардо взялся написать для Франческо дель Джокондо портрет его жены, Моны Лизы, и, потрудившись над ним четыре года, так и оставил его незавершенным».

В портрете художник воплотил основные характеристики флорентийских женщин XV-XVI века. Леонардо нарисовал молодую женщину, исполненную женского шарма, успешную, представив ее даже более благополучной, чем она была на самом деле. Темные тона одежды и черная вуаль — знак высокой испанской моды, а не траур по смерти первой дочери, как полагали некоторые исследователи. Положение правой руки поверх левой символизирует верность в браке. В 1506 году Леонардо считал портрет еще незаконченным. По этой причине он был не оплачен и не передан заказчику.

Вокруг портрета не умолкают споры. Согласно одним исследователям портрет писался вовсе не с жены купца Лизы Герардини, а с герцогини Констанцы д’Авалос, любовницы Джулиано Медичи, сына Лоренцо Великолепного. По другой версии моделью выступила эмансипированная красавица, герцогиня Мантуи Изабелла д’Эсте. На право слыть натурщицей претендует и пара вдовушек: вдова Федериго дель Бельца и вдова некоего Джованни Брандана. По мнению Сильвано Винчетти моделью да Винчи могла быть дама из придворной свиты герцога Людовика Сфорца, на которого одно время работал художник. Недавно было высказано мнение, что на портрете изображен любимый ученик, предположительно фаворит мастера, Джакомо Капротти да Орено, прозвище Салаи (дьяволенок), которому Леонардо оставил эту картину в наследство. О том, что в портрете представлен сам автор в женском образе, говорили уже давно.

В лице французского короля Франциска I Леонардо нашел идеального покровителя. Король подарил художнику дом рядом со своим замком в Амбуазе. Франциск, любящий все веселое и приятное, был не только славным королем, но и первым коллекционером. Выкупив у Леонардо перед его смертью Джоконду за 4000 золотых экю, он поместил ее в баню в Фонтенбло, где не только развлекался с любовницами, но и принимал послов. Впоследствии «Мона Лиза» кочевала по королевским дворцам: Лувр, Версаль, Тюильри. Со временем картина сильно потемнела, накануне Великой Французской революции ее пристанищем оказался один из мрачных закутков Версаля. Из паутины забвения на свет «Джоконду» достал художник, член комиссии Конвента, Фрагонар, включивших ее в состав наиболее ценных картин музея. Три года «Мона Лиза» висела в спальне Наполеона, ценившего Леонардо более за его инженерно-изобретательский талант, нежели живописный.

О загадочности улыбки Джоконды первым заговорил французский поэт- романтик Теофил Готье. Он так описал Джоконду: «Джоконда! Это слово немедленно вызывает в памяти сфинкса красоты, который так загадочно улыбается с картины Леонардо… Опасно попасть под обаяние этого призрака… Ее улыбка обещает неизвестные наслаждения, она так божественно иронична… Если бы Дон Жуан встретил Джоконду, он бы узнал в ней все три тысячи женщин из своего списка…».

Известный советский искусствовед Михаил Алпатов отмечал, что «в мягко тающей дымке, окутывающей лицо и фигуру, Леонардо удалось дать почувствовать беспредельную изменчивость человеческой мимики. Хотя глаза Джоконды внимательно и спокойно смотрят на зрителя, благодаря затененности её глазных впадин можно подумать, будто они чуть хмурятся; губы её сжаты, но около их уголков намечаются едва уловимые тени, которые заставляют поверить, что каждую минуту они разомкнутся, улыбнутся, заговорят. Самый контраст между пристальным взглядом и полуулыбкой на устах даёт понятие о противоречивости её переживаний.(М. Алпатов. Этюды по истории Западно-Европейского искусства).

«Мона Лиза» Леонардо да Винчи

22 августа 1911 года посетителям Лувра было объявлено, что музей закрывается из-за аварии водопровода. На самом деле за день до этого из зала «Квадратного салона» пропал шедевр Леонардо да Винчи «Джоконда». Пропажу обнаружил некий художник дилетант, пришедший в Лувр, чтобы сделать копию. В тот день двери музея распахнулись только для префекта полиции, прошедшего внутрь вместе с отрядом инспекторов. Версии строились самые разнообразные, Директору Лувра г-ну Омоль припомнили сказанные менее года назад слова, что совершить отсюда кражу так же легко, как унести с собой собор Парижской богоматери. Пресса первой громогласно откликнулась на это событие. Французский журнал «Иллюстрасьон» писал: «Утрата Джоконды — это национальное бедствие!» Редакция журнала объявила награду в 4000 франков тому, кто принесет картину, 2000 франков тому, кто укажет, где она находится и 4500 — тому, кто вернет Мону Лизу до 1 сентября.

1 сентября прошло, но пропажа не объявлялась. В ходе тщательных поисков была найдена только рама и стеклянный короб от картины на площадке служебной лестницы. Самый знаменитый полицейский Парижа Альфонс Бертильон обнаружил на раме отпечаток пальца, но, не доверяя новой науке дактилоскопии, не смог по-настоящему воспользоваться этой уликой. Первое подозрение пало на немецких шпионов, потом на своих же художников авангардистов, в частности на Пикассо, для которого некий приятель стащил две древние каменные статуэтки из Лувра. Главарем шайки был объявлен Аполлинер, его тут же заключили в камеру, начались допросы. Следствие зашло в тупик. Прошло два года, и все понемногу стали привыкать к мысли, что загадочно улыбающуюся флорентинку больше не видать никому.

Через два года на квартире флорентийского антиквара Джованни Поджи неожиданно раздался звонок. Некто, назвавшись Леонарди, предложил вернуть картину в Уффици. Похитителем оказался итальянец Перуджи, одно время работавший в Уффици стекольщиком, смастерившим заодно стекольный короб для картины. «Патриот» Перуджи был уверен, что картину вывез из Италии коварный Наполеон. Встреча с целью передачи картины состоялась в гостинице. На суде Перуджи — в прошлом он уже сидел за кражу и отпечатки его пальцев хранились в картотеке парижской полиции — ничего не скрывая, откровенно заявил, что давно решил украсть «Джоконду» и вернуть ее на Родину за «небольшое» вознаграждение в полмиллиона франков.

Два года и три месяца похититель держал холст под матрасом своей кровати, к счастью, это не отразилось на картине. Но на этом трагичная история полотна не заканчивается. Злополучным выдался для картины и 1956 год, когда один из посетителей Лувра облил полотно кислотой. Вещество попало на нижнюю часть картины. В том же году некий боливиец, бросив в «Джоконду» камень, повредил красочный слой у локтя. Из-за участившихся случаев вандализма картину решили защитить пуленепробиваемым стеклом.

«Мона Лиза» очень потемнела, что считается результатом свойственного её автору тяготения к экспериментам с красками, из-за которого фреска «Тайная вечеря» практически погибла. Современники художника, тем не менее, успели выразить свои восторги не только по поводу композиции, рисунка и игры светотени — но и относительно колорита произведения.

Современное состояние картины достаточно плохое, из-за чего сотрудники Лувра объявили, что больше не будут отдавать её на выставки. На картине образовались трещины, а одна из них останавливается в считанных миллиметрах над головой Моны Лизы. И, наконец, шифры, шифры и шифры…

Японский инженер Мацуми Судзуки, создав модель черепа Джоконды, не только установил ее рост — 168 см, но и записал предполагаемый тембр ее голоса. Тот же Сильвано Винчети в одном зрачке усмотрел инициалы CE, указывающие на имя модели, в другом LV — на автора полотна. «Леонардо да Винчи очень любил использовать коды для передачи своих сообщений, — заявил журналистам Винчетти, — и он сообщил нам личность модели через глаза, которые считал зеркалом души и средством передачи информации». Что ж, код да Винчи с каждым разом предлагает все новые пароли, уповая на то, что будут открываться порталы в незнаемое.

В современном мире никто не станет оспаривать факт, что «Джоконда» является по праву самой знаменитой картиной в мире, и никто лучше Вазари не высказался о «тонкостях живописи», доступных гениальному Леонардо.

«Действительно, в этом лице глаза обладали тем блеском и той влажностью, какие мы видим в живом человеке, а вокруг них была сизая красноватость и те волоски, передать которые невозможно без владения величайшими тонкостями живописи. Ресницы же благодаря тому, что было показано, как волоски их вырастают на теле, где гуще, а где реже, и как они располагаются вокруг глаза в соответствии с порами кожи, не могли быть изображены более натурально. Нос, со всей красотой розоватых и нежных отверстий, имел вид живого. Рот, с его особым разрезом и своими концами, соединенными алостью губ, поистине казался не красками, а живой плотью. А всякий, кто внимательнейшим образом вглядывался в дужку шеи, видел в ней биение пульса, и действительно, можно сказать, что она была написана так, чтобы заставить содрогнуться и испугать всякого самонадеянного художника, кто бы он ни был».

Специалисты Европейского Центра синхротронных исследований совместно со специалистами по реставрации музеев Франции открыли секрет знаменитой техники «сфумато» — светотени. Никаких контуров и очертаний. Изображение, созданное при помощи этой техники, состоит из тончайших, не превышая двух микрон, прозрачных слоев жидкой краски. Каждый из слоев толщиной в пятьдесят раз меньше человеческого волоса, наносится поэтапно на предварительно высохший слой и создает плавный переход от света к тени. На светлых участках слои тоньше и количеством меньше, на темных участках общая толщина достигает 55 микрон. В общей сложности Леонардо, скорее всего пальцами, нанес на картину около сорока тончайших слоев.

«Прибег он также и к следующей уловке: так как мадонна Лиза была очень красива, то во время писания портрета он держал при ней певцов, музыкантов и постоянно шутов, поддерживающих в ней веселость, чтобы избежать той унылости, которую живопись обычно придает портретам, тогда как в этом портрете Леонардо была улыбка, настолько приятная, что он казался чем-то скорее божественным, чем человеческим, и почитался произведением чудесным, ибо сама жизнь не могла быть иной» (Дж.Вазари. «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих»).

(окончание следует)