Откуда жизнь и почему?
Зачем природа захотела
отдать неведомо кому
сокровища души и тела?
Вадим Ковда
Сон о потерянной возлюбленной
* * *
Да, я Вас, к сожаленью, не забыл.
Душа тоскует, мечется и рвётся.
Спасибо Вам за то, что я любил…
Счастливым стать, увы, не удаётся.
Да! Близок к завершенью — жизни круг.
Сработались и выгорели нервы.
Спасибо за предательство, мой друг,—
я так боялся, что предам Вас первый.
Меж нами шла незримая война.
Я те ещё выделывал коленца.
И был в те золотые времена,
как Сталин, что хотел напасть на немца.
Пусть жизнь не мне дарует благодать.
Она права — крива моя дорога.
Я Вас хочу… случайно увидать.
Прошу о том безжалостного Бога.
* * *
Измены, слёзы, срывы…
Оргазмы, чувств извивы…
Скандалов круговерть…
Любви альтернатива
не ненависть, а смерть.
***
Единственная женщина, которая
допущена во снах ко мне явиться.
Единственная женщина, которая
меня погладить может по ресницам.
Единственная женщина, готовая
стать рядовым в мои любые войны.
Единственная женщина, которая
меня обидеть может
больно-больно.
* * *
Солнце. Тропа. Подорожник.
Даль. Переливчатый свет…
Жалко, что я не художник.
Может, ещё не поэт…
Тихо. Роса на могилах.
Речка. Поля за межой.
Жаль, что я кистью не в силах —
словом, а больше душой.
Ни уваженья, ни денег
не накопил на веку.
Нежность! — Куда её денешь?
Только любить и могу.
* * *
Откуда жизнь и почему?
Зачем природа захотела
отдать неведомо кому
сокровища души и тела?
Зачем расщедрилась она
на слух и зрение цветное
и предоставила сполна
великолепие земное?
И нашим дерзким головам
доверила светлейший разум.
И до сих пор прощала нам
жестокость нашу и проказы.
Она беззлобна, но сильна.
Я даже высказать не смею,
как рассчитаемся мы с нею,
как рассчитается она.
Обращение Б-га к человеку
Прости, что слабый ты и тленный,
хоть смел и горд не по летам.
Велик твой разум драгоценный.
Но счастья Я тебе не дам.
Прости, что вверг тебя беспечно
в компьютерно-атόмный век.
Прости, что время скоротечно,
прости, мой бедный человек.
Не улететь тебе ко звёздам,
не разорвать рассудка тьму.
Прости… прости — тебя Я создал
лишь по подобью своему…
Как Я устал!.. Как мало проку!..
Сомненья бродят по пятам.
Я удаляюсь, слава Богу…
А ты ищи свою дорогу.
Попробуй сам… попробуй сам.
Антисемитизм Моисея
Б. Березовскому, Р. Абрамовичу
И возопили люди Моисея:
— Куда мы прёмся до краёв земли?
Там в рабстве и спокойней, и сытнее!
Какого чёрта мы сюда пришли?
Лицо перекосилось Моисея:
— Какой вы богоизбранный народ?!
Вы жалкий сброд, деляги, фарисеи…
Для вас жратва важнее всех свобод!!
Гремел надрывный голос Моисея:
— Забыли вы, кто Бог ваш? Кто отец?
Хочу, чтоб вы повымерли скорее!
Пускай родятся новые евреи…
Еврей — не значит трус или подлец!
И горлом кровь пошла у Моисея.
Хрипел он, не подъемля головы:
— Вдруг новые окажутся мерзее,
корыстней и наглей, чем даже вы?
Не это ль вижу в мареве Москвы?..
* * *
Истина горше и глуше…
Есть нищета в правоте.
Только присмотришься глубже:
правы и эти, и те.
И разветвится дорога.
И замолчишь одиноко,
вновь никого не виня…
Истина?! — это для Бога.
Истина — не для меня.
И на пороге кощунства
с болью, что в кости легла,
думаешь честно и грустно
о неизбежности зла…
Дьявол
Окрестный мир — убогий и спесивый,
на нём корысти жирная печать…
О том, что дьявол может быть красивый,
я много лет старался умолчать.
Но окружали ведьмы, бесы, черти…
Откуда столько? — Чёрт их побери!
Соблазны денег, секса или смерти.
Манили и терзали изнутри.
А сквозь года, настойчиво и грубо,
сквозь жизнь, где ложь, гордыня и тщета,
Мне брезжило, что Лермонтов и Врубель
о том же говорили иногда.
* * *
Как случилось, что этнос родимый
при избытке таланта и чувств,
обескровлен, бессмыслен и пуст.
Купиною был неопалимой —
стал как чёрный обугленный куст?
Пронырнул через все катаклизмы,
научился стяжать и смердеть.
Разложился и умер при жизни.
Значит, время пришло умереть?..
А терпенье, точнее покорность,
вороватость, и лень, и тщета…
Но твердят и твердят про соборность,
третий Рим, и жидов, и Христа.
Перед разрывом
Интуитивно ясно мне,
что здесь не надо оставаться.
И всё же ясно не вполне,
куда же надо подаваться.
Оковы медленно терял,
но след оков так странно дорог.
Я не особо доверял
свободы гулким коридорам.
Но если снова задержусь,
то снова годы тягомотин,
пустых сомнений глупый груз…
Но я и тороплюсь не очень.
Уйти — морока из морок.
А оставаться — ох, не сахар!
И виснет жизни алый клок
на ржавой проволоке страха.
* * *
Ко мне приходит моё прошлое
и смотрит горестно и сине.
Приходит утрами осенними
всё, что когда-то было прожито,
всё позабытое в помине.
Оно глазами нехорошими
в мою заглядывает душу.
Оно заманивает в прошлое.
А мне бессмысленно. Я трушу.
Хочу уйти иль обойти
и взгляд свой отвожу и прячу…
Оно застынет в забытьи,
и смотрит на меня,
и плачет.
Вербное воскресенье
Апрель! Апрель! — приметы верные.
Я вижу, как и там, и тут
старушки с веничками вербными
все к храму Божьему идут.
Грачиный грай, земля распахнута.
В канаве серый снег с грязцой.
И ветерок гуляет бархатный,
ласкает душу и лицо.
И дали свежие за реками:
поля, холмы, туманный лес.
И солнце отварною репою,
вовсю дымящее с небес.
А мимо всё идут несмелые
старушки из глуби веков.
Вкруг храма их платочки белые
взамен истаявших снегов.
* * *
Ложь, словно талые воды,
хлынула и растеклась…
Сколько любви и свободы
втоптано в липкую грязь!
Ложь, и любовь, и свободу
нам не дано совмещать…
Крови льём больше, чем поту.
И не умеем прощать.
* * *
Ничего, что долго медлил, —
ныне затоскуй.
Обними родную землю,
землю поцелуй.
Не давайся укоризне,
даже если прав.
Всё прости родной Отчизне,
даже боль и страх.
Ты с лихвой изведал в жизни
подлость, ложь и стыд…
Всё прости своей отчизне —
кто ещё простит?
***
Сон о потерянной возлюбленной
Как улыбалась ты в том сне!
Как ты вела себя нестрого.
Остерегайся сниться мне —
во сне я вижу слишком много.
Мы врозь, и не на что пенять.
Свободно можно изменять.
Но встреч во сне не избегу я.
Не вздумай сниться мне опять —
всю излюблю и исцелую.
Былое вспомню — боль да грусть.
И всё ж надеждой обольщусь
(былое — ничему не учит)…
К тебе я больше не вернусь —
во сне когда-нибудь приснюсь,
во сне когда-нибудь прищучу,
всю излюблю и всю измучу.
