Нина создавала прекрасный настрой у приходивших в наш дом людей, она не была никогда искусственно экзальтирована или сверхрадостна. Спокойная улыбка и доброе приветствие всем, кому она открывала дверь, помощь при рассаживании, подготовка чая каждому, кто этого хотел, содействие в показе каких-то плакатов, схем, рисунков и исходившее от нее дружелюбие создавали атмосферу праздника единомышленников, и это очень ценилось всеми участниками семинаров.
Читать далее →

В последние годы жизни его оставили все прихлебатели. Его лишили созданной им любимой «Литературки». Он тяжело и болезненно это переживал. Типичная и трагическая знаковая фигура советской эпохи. Обладал он несомненно талантом полного понимания советской действительности и умело этим пользовался. И, возможно, благодаря этому создал хорошую профессиональную газету.

Читать далее →

В коктебельском мире она была — Мусей, так звал её Волошин, и волошинские акварели, именно с таким обращением к ней в дарственных надписях, висели на стенах в её доме, — тогда как её старинная подруга, вдова Волошина, Мария Степановна, была — Марусей.
Читать далее →

С этого времени у нас началась и в рабочем плане полноценная совместная жизнь в одной лаборатории. Мы были редкой супружеской парой, проводившей вместе 24 часа в сутки на протяжении более 30 лет без единого перерыва. Читать далее →

 На меня писали всякие «телеги», доносы и жалобы во все тогдашние грозные инстанции — в ЦК партии, в Госкомиздат, в газету «Правда», в правление Cоюза писателей, — и кто его знает, куда ещё. Читать далее →

Только после смерти Соломона Наумовича я прочел в книге вдовы Михоэлса, что Соломон Ардашников был ближайшим другом её мужа — еще одного Соломона, великого актера и режиссера Соломона Михайловича Михоэлса. А с Михоэлсом близко дружил Петр Леонидович Капица. 

Читать далее →

Флора продолжала ездить к отцу ежедневно, с утра и до позднего вечера не отходила от его постели: кормила, следила за приемом лекарств, умывала, делала обтирания, чтобы не было пролежней. Была любящей, преданной женой. Мне писала и звонила о состоянии отца.
Читать далее →

Отцу в 1948 дали орден «Знак почета»; но реабилитирован не был. Осенью 1949 стали дергать повторников, кто уже раньше сидел. Вызывали. И возвращались, и не возвращались. Мать была беременна. Отца вызвали. 

Читать далее →

Что же было? Виноваты ли мы? Нам говорили, что в Бакуриани до этого не было лавин на горе Кохта за всю историю существования поселка, но и лыжников почти не было. Не было в поселке и никакой службы лавиноопасности, никаких средств для спасения. 

Читать далее →

Наша Лыска успела провезти нас через Бобруйск под вечер предыдущего дня. Пешие беженцы, которых мы оставили позади со стариками, детьми и узлами, пройти это расстояние в один день не могли. Никоим образом. Сколько они прожили после этого? Читать далее →