©"Семь искусств"
  апрель 2022 года

Loading

Будущее не выйдет гулять,
кофемолка времени заржавела и крутит назад.
Сбросьте солнца желтый резиновый мяч
из окна в повседневный ад.

[Дебют] Николь Воскресная

«ЯБЛОКО СЛАЩЕ, ЧЕМ ГРЕХ ПЕРВОРОДСТВА»
СТИХИ

Безымянное
Цвет неба за минуту до грозы,
отображает лишь изнеможение
существования поставленного на паузу.

Как подобрать звучанье подходящее для тишины?
Так, словно бы часы лишь отражение,
текущего напрасно и так праздно,
времени.

Ведь тишина — отсутствующий звук,
утраченный реальностью фрагмент,
как брак, проявленный на фото,

случайный отпечаток чьих-то рук,
несуществующий предмет,
безмолвная и неживая тень кого-то,
кто не имеет имени.

Пять
Будущее не выйдет гулять,
кофемолка времени заржавела и крутит назад.
Сбросьте солнца желтый резиновый мяч,
из окна в повседневный ад.

Как чудовище из детской сказки:
быт наследник комиссионок,
где в бутылочке яд из печальной ласки,
безымянна бесчисленность легионов.

Там, где некогда быть счастливым,
а прекрасное некогда, поистрепалось,
жизнь уходит волной отлива,
из тех мест где она начиналась.

***
Выбери себе сторону!
Нет такой стороны.
Алые ягоды, чёрные вороны,
волки моей страны.

Зло — всего лишь профессия,
ремесло, освоенное на зубок:
сеятель мракобесия,
жнец недописанных строк.

Дудочнику платят золотом,
а тому, кто кроит раздор
судьба быть раскаленным порохом,
сеять всепожирающий вздор.

V.
Это последняя станция.
Грудь — простреленная виолончель,
не соблюдай дистанцию,
в пространстве где ты ничей.

Мне так легко проклинать возлюбленных,
круг покинут, волна словно сеть,
и пахнет железом, как кровью загубленных,
в городе, где так легко умереть.

***
В прокуренную и сырую ночь
выйти нравом, будто сродниться с нею,
мне равнодушия не превозмочь
я каменею.

Не заблуждайся, твоё «хочу»,
не поводок, не цепь,
всеобжигающему лучу,
какая цель?

Танцуй изюминка — паук,
по тонкой ниточке из сна,
фальшивой властью чьих-то рук
не обречена…

***
Бездна часовых поясов:
время, предназначенное разделять.
Солнце возвращается на восток,
я познала морок, желание околдовать.

Это место крадет тебя полностью,
белую пену темной как море души.
В слишком синее чересчур небо
вонзаются лопасти
и мир больше тебе не принадлежит.

Не пережить происходящее, запечатлеть,
нарушая его бездыханность,
и все пылающее станет тлеть,
И время отступит, а дым превратится в туманность.

***
В этом городе мне дорого море:
заклокотавшая гортанно бездна.
Я за тобою вернусь живою,
моя преданность тебе безвозмездна.

Мы придёмся к месту, в полголоса
я ведь бродяга, чего мне петь.
Так бесстыдно черны твои волосы,
словно кожаная злая плеть.

А душа растет как хмель у дороги,
той дороги, ведущей в вечность.
Упоительны все же тревоги:
растревоженная человечность.

***
В три часа ночи мозг пытался до кого-то дозвониться,
посылал гудки…
Линия была перегружена,
автоответчик больше не диктовал стихи.

Лампочками АТС светили звезды.
Оператор никак не мог соединить.
Ночь безвылазна, ночь промозгла,
поперёк и вдоль невозможно прожить.

Абонент доступен, но не для всех.
Голова: телефонная будка, переговорный пункт.
Наберите хотя бы телеграфный текст,
без предлогов и точек: «проведи меня даже сквозь бунт».

***
Вода забирает вдох
и все проходящее мимо,
становится шумом без слов,
растянутая пантомима.

Цвет зла истинно серый,
как грифель карандаша,
как дождь что смывает полоску мела,
которым очерчена чья-то душа.

Терзает не прикасаясь,
волна расцарапает камень.
Сильнее вдохнуть стараясь,
впускаешь в легкие пламя.

***
Монахом-схимником дерево после пожара,
стоит и молится в пустоте
и вся вода больше не отражает,
ни этой боли, ни святости в черноте

и долетают только обрывки, словно,
вокруг оглохло все что слышать могло,
и истлевает молящийся скорбно,
и серый дым как душа из него…

***
Цвет недоступен, монохром.
Притворяться что греет свет.
Заклинания на потом.
Море снега и море-снег.

Обозначься пунктиром камней,
убегающих до воды,
по застывшей соли морей,
где искать мне твои следы.

Пианино расстроено, ржавый трамвай,
телефонная будка пуста,
замолкает гудок, телефон устал,
проводник из ничто, в никуда.

***
Яблоко слаще, чем грех первородства,
трепетнее вожделения,
— красота притягивает
демонов или уродцев
и ей не будет прощения…
Какое святое сиротство,
оно ли не наваждение.
Как проклятое господство,
наказанное отвращеньем.
Никто не заметит сходства
таланта, с петлей и мишенью…

Print Friendly, PDF & Email
Share

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.