Если бы меня спросили, встречал ли я на своём жизненном пути кого-то, кто не нарушал священные десять заповедей, я бы ответил утвердительно и назвал бы имя: Юлий Брук.
ПАМЯТИ ЮЛИЯ БРУКА
Е
сли бы меня спросили, встречал ли я на своём жизненном пути кого-то, кто не нарушал священные десять заповедей, я бы ответил утвердительно и назвал бы имя: Юлий Брук.
Я поднимался по ступеням первого Физтеховского корпуса, чтобы увидеть список поступивших, когда услышал: «Игорь, не волнуйся, ты поступил.» Я оглянулся и увидел невысокого, худенького мальчика. Когда же я убедился, что это правда, и вышел уже полноправным студентом, тот худенький мальчик подошёл ко мне и, протянув для пожатия руку, представился: «Юлий Брук». От удивления я даже не спросил откуда он меня знает. Впоследствии я убедился, что Юлий знал многих студентов. Просто потому, что если большинство студентов бегало между семинарами, лекциями и библиотекой и смотрели только себе под ноги, то Юлий умел смотреть по сторонам, и Физтех для него был нечто большим, чем просто учебное заведение.
Как-то на первом курсе в перерыве лекции по химии я с Юлием, прогуливаясь по коридору, договорились привезти из дома и показать друг другу фотографии своих девушек. Конкретной «своей девушки» у меня в тот момент не было, и дома я взял фотографию своей семнадцатилетней мамы, которую и показал Юлию в качестве «своей девушки». Юлий посмотрел на фото, потом на меня и, улыбаясь, промолвил:
— Красивая у тебя была мама,— и, помедлив, сказал — а я решил не привозить фото, а просто познакомить тебя с живой своей мамой.
Где-то в начале девяностых Юлий пригласил меня сделать доклад на семинаре Виталия Лазаревича Гинзбурга. Перед семинаром Юлий познакомил меня с Виталием Лазаревичем, и во время обсуждения темы моего выступления «Томография и некорректные математические задачи», когда Юлий вышел, академик взглянув за закрывшуюся за Юлием дверь, улыбаясь сказал: «Некорректность и Юлий Брук — вот два абсолютно несовместимых понятия».
Как-то я спросил Юлия, почему он не защищает докторскую.
— А зачем,— ответил Юлий,— знаний она мне не прибавит, а всего остального у меня вполне достаточно.
Два года назад я был в Москве и мы, четверо старых физтехов, отмечали нашу встречу в ресторане у Рогожской Заставы. Когда ужин заканчивался и принесли счёт Юлий со словами, «Я старше каждого из вас на год и потому я сегодня плачу», стал расплачиваться. Думаю, что причина была не в возрасте. Принципиальная разница между Юлием и другими участниками была в материальном состоянии и Юлий хотел подчеркнуть, что это совсем не главное.
Пока физтехи спорили, я заказал оркестру «фрейлехс». Спор сразу прекратился и Юлий вместе со всеми пустился в пляс. И вот сегодня я вижу радостные, смеющиеся глаза нашего Юлия, весело подпрыгивающего в вихре нашего фрейлехса.
