СЕМЬ ИСКУССТВ

Когда в 1913 году Альберт Швейцер прибыл в Габон, выяснилось, что африканцы не были готовы принять условия, заведенные в госпиталях европейского типа. Поэтому Швейцер решил максимально приблизить жизнь в госпитале к жизни в африканской деревне. Он разрешил пациентам приводить с собой свои семьи и животных.

Леонид Юниверг

АННА ВИЛЬДИКАН — ДРУГ И СПОДВИЖНИЦА АЛЬБЕРТА ШВЕЙЦЕРА

В конце августа 2021 года исполнилось 120 лет со дня рождения д-ра медицины Анны Вильдикан (1901–1987). Долгая жизнь, насыщенная незаурядными событиями и незабываемыми встречами, выпала на ее долю. И хотя первая часть жизни прошла в Латвии, а вторая — в Израиле, главным событием в ее биографии была 11-летняя совместная работа в африканском госпитале с великим гуманистом ХХ века д-ром Альбертом Швейцером (1875–1965). Врач-подвижник, Анна Вильдикан стала со временем близким другом и соавтором «Великого Доктора», пронеся эту дружбу через всю свою жизнь.

Оживить образ д-ра медицины Анны Вильдикан, а также восстановить пройденный ею путь помогли материалы из домашнего архива Анны, сохраненные ее родными в Израиле.

О том, как родилась идея подготовки этой статьи и о работе над ней мне хотелось бы поделиться с читателями журнала «Семь искусств».

Впервые об Анне Вильдикан я узнал из очерка петербургского профессора (отметившего недавно свое 90-летие) Велимира Александровича Петрицкого «Она помогла взлететь пеликану», присланного в редакцию альманаха «Иерусалимский библиофил» и увидевшего свет в марте 2003 года в его 2-м выпуске¹. Автор очерка — известный российский философ и библиофил, крупный швейцеровед, опубликовавший немало книг и статей, посвященных «Великому Доктору». В своей статье, посвященной рижанке, д-ру медицины Анне Вильдикан, Петрицкий акцентировал внимание на двух совместных изданиях Швейцера и Вильдикан, осуществленных в Швейцарии в 1948 и 1950 гг. Статья была построена на публикациях Швейцера, где не раз упоминалась Анна, а также на копиях его писем к ней, хранящихся в архиве А. Швейцера в Гюнсбахе (Франция). Завершая статью, В. Петрицкий с сожалением замечает:

«Немного — увы! — знаем мы и о последних четырех десятилетиях ее жизни и работе в Израиле…» И далее непосредственно адресуется к читателям альманаха: «Когда я долго и трудно собирал материал для этой статьи и писал ее, в глубине души таилась надежда: может быть, и в Израиле, и в Латвии живы еще люди, помнящие Анну Вильдикан: ее родные, друзья, друзья друзей; может быть откликнутся они, прочитав эти строки, и мы сообща дорисуем близкий нашим сердцам портрет врача-подвижника, чьи натруженные руки приносили облечение и исцеление страждущим в далекой Африке».

Именно этот призыв автора подвигнул меня на поиски архивных материалов, связанных с жизнью и деятельностью Анны Вильдикан, а также людей, знавших ее лично. Поначалу, с помощью старожилов иерусалимского «профессорского» района Рехавия, я разыскал дом на ул. Овадии ми-Бартенура, где до 1985 г., т.е. около 35-ти лет, прожила Анна, и познакомился с ее соседями. Они подтвердили услышанное мною ранее мнение о том, что А. Вильдикан была одним из лучших детских ортопедов Израиля. Кроме того, они сообщили, что «г-жа доктор» свободно владела немецким, французским и английским языками, любила классическую музыку и, живя одна в двухкомнатной квартире на последнем этаже, разводила цветы на крыше… Удалось также узнать, что за два года до смерти она уступила настоятельным пожеланиям своих израильских родственников-врачей и переселилась жить в Хайфу, где жил один из них. Однако ни фамилий, ни адресов этих родственников соседи не знали… А живы ли сами родственники спустя 15 лет после смерти Анны? Этого соседи тоже не знали…

Я прекрасно понимал, что только разыскав родственников Анны Вильдикан, у которых наверняка хранится ее архив, можно попытаться реконструировать ее жизнь и деятельность. В течение нескольких лет я безуспешно пытался разыскать их, пока не поделился своим неуспехом с кузиной жены, бывшей рижанкой (а в то время жительницей Иерусалима) Анной Ор, репатриировавшейся около 50 лет тому назад. Проникнувшись сочувствием к своей дважды землячке, а заодно и ко мне, грешному, Аня вдруг сообразила, что можно заглянуть в специальный банк данных, ведущий многолетний учет о хронически больных жителях Израиля, — а вдруг она попала туда в свое время? Сказано — сделано! Через день Аня звонит и сообщает: «Анна Вильдикан там есть! Записывай адрес, по которому она там была зарегистрирована: Хайфа, ул…дом…».

Я тут же позвонил знакомой, с которой несколько лет работал в библиотеке Хайфского университета, и попросил ее узнать, что за учреждение находится по указанному адресу, предполагая, что это, скорее всего, Дом престарелых. Однако это оказался благоустроенный частный дом, где жил профессор, д-р медицины Шмуэль Эйдельман. Связавшись с ним по телефону, я узнал, что он и есть один из братьев — родственников Анны, — которые опекали ее и помогли перебраться поближе к ним. Тогда же Шмуэль сообщил мне, что Анна умерла два года спустя после переезда из Иерусалима, т.е. в 1987 году, и что архив действительно сохранился у него и у старшего брата. Через день, по приглашению Шмуэля, я навестил его в Хайфе. И тут, наконец, познакомился с той частью архива, которая около 20-ти лет хранилась в доме профессора, на чердаке. Вторая часть архива Анны, как объяснил Шмуэль, хранилась у его старшего брата Авраама, тоже врача, жившего в то время в Гиватаиме — городке близ Тель-Авива. Получив, на время, в свое распоряжение бесценный архив, включавший десятки страниц переписки Анны на пяти языках, в том числе на русском и иврите, а также множество фотографий, в основном снятых ею самой, я понял, что теперь смогу и сам многое узнать об Анне и с другими поделиться, в том числе с проф. В. Петрицким.

Подготовив ксерокопии всех рукописных и печатных материалов из архива Анны, хранившегося у Шмуэля, я понял, что одному мне с ними не справиться. И тогда я привлек к работе над ними Эллу Исаевну Сливкину — бывшую рижанку, свыше 30-ти лет заведовавшей редакцией Краткой еврейской энциклопедии (на рус. яз.), где мне довелось работать около десяти лет. Незадолго до того она вышла пенсию, и с удовольствием подключилась к этой работе, благо хорошо владела английским языком и ивритом. Вместе с ней мы посетили Авраама и его жену Хану, очень тепло нас принявших и передавших нам для обработки вторую часть архива.

В нем, главным образом, хранилось много публикаций в израильской прессе 50-х — начала 80-х гг. об Анне Вильдикан, ее сотрудничестве и дружбе с Альбертом Швейцером. Здесь также было несколько их совместных изданий на разных языках и, конечно, десятки мастерски сделанных Анной фотографий. Теперь в нашем распоряжении было все необходимое, чтобы попытаться воссоздать жизнь и деятельность замечательного человека.

Анна Вильдикан родилась 22 августа 1901 года в Митаве — городе Курляндской губернии (ныне Елгава в Латвии); по другим сведениям, — в Дубельне Рижского уезда Лифляндской губернии (ныне Дубулты, часть города Юрмалы). Ее отец — Ицхак Вильдикан, из семьи литовских евреев, — был учителем иврита, просвещенцем, известным литератором. Примером его взгля-дов может служить написанная им на иврите и изданная в Риге в 1925 году книга «Вечный спор между иудаизмом и христианством», где он критикует некоторые догматы христианства, опираясь на библейские источники.

Мать, Ревекка (урожденная Левенсон), родилась в 1876 г. в семье врачей, была акушеркой, а во время Первой мировой войны помогала фронту в качестве сестры милосердия. После войны она работала в клиниках наиболее известных рижских гинекологов. За 30 лет своей практики, вплоть до ее кончины в 1940 г., Ревекка приняла более 3000 родов.

Анна училась в русской Ломоносовской женской гимназии, а с 1917 по 1920 гг. — в рижской Высшей школе для девочек. Думается, что именно в этот период сформировались основы мировоззрения Анны и ее душевный настрой. Важную роль в этом сыграла директриса этой школы г-жа О. Гасфорд. Незадолго до выпускных экзаменов она написала в альбоме, подаренном ею Анне, несколько стихов-напутствий на русском и немецком языках. Вот одно из них, принадлежащее Н.А. Некрасову:

Кто, служа великим целям века,
Жизнь свою всецело отдает
На борьбу за брата человека –
Только тот себя переживет.

Завершается трехстраничное прощальное напутствие следующими словами:

«Моей милой Анне желаю только посильной борьбы, которая бы не надломила силы, потому что с надломленными силами дальнейшая борьба невозможна, а бороться приходится всю жизнь».

Эти строки «верного друга», как и многие другие записи в этом школьном альбоме, Анна Вильдикан хранила всю жизнь как самые дорогие реликвии. Видимо, они повлияли и на многие важные решения, определившие ее жизненный путь.

Через год, закончив немецкую школу Лютера в Риге, Анна получила аттестат зрелости. Зимой 1921–22 гг. Анна училась на медицинских курсах при Врачебном обществе в Риге, а осенью 1922 года поступила на медицинский факультет Тюрингенского университета в Йене — одного из немногих учебных заведений в Германии, принимавших иностранцев и евреев.

В 1925 году Анна сдала предварительный врачебный экзамен. В последующие годы она несколько раз прерывала учебу из-за материальных трудностей, работая в это время учительницей и воспитательницей. Ее интересовали ортопедия и детские заболевания, а потому по завершении учебы темой своей магистерской диссертации она выбрала исследование болезни Пертеса. После сдачи экзаменов в 1930 году на звание Doctor rigorosum она проходила специализацию в Гейдельберге и Йене. (Тогда же Анна впервые увидела доктора Альберта Швейцера на одной из его лекций.) В апреле 1932 года Анна Вильдикан, под руководством проф. Виллиха, защитила на медицинском факультете Тюрингенского университета в Йене диссертацию по детской ортопедии на звание доктора медицины.

С 1 сентября 1931 года по 25 апреля 1933 года Анна Вильдикан работала врачом в Ортопедической клинике Гейдельбергского университета. Вследствие изменившейся политической обстановки в Германии Анна должна была уйти с этой должности. Благодаря помощи тогдашнего главврача клиники профессора Ханса фон Байера в июне 1933 года она получила работу в частной клинике «Дом Итаки» в Веймаре в качестве домашнего врача. Но и эту работу она вынуждена была оставить в октябре 1933 года, под давлением тогдашнего нацистского ведомства по здравоохранению, из-за своего еврейского происхождения. Анна в том же месяце вернулась в Ригу, где стала работать ассистенткой в отделении ортопедии и хирургии Еврейского госпиталя.

После годичного пребывания в родном городе Анна переехала осенью 1934 года в Англию, в Лондон, где вторично встретилась со Швейцером (на этот раз, в гостях у общих знакомых) и, вместо предполагаемой поездки в Америку, приняла приглашение его жены, Хелен Швейцер (дочери известного историка, профессора Берлинского университета Г. Бреслау, — еврейки, принявшей лютеранство) присоединиться к коллективу врачей, работавших в госпитале в Ламбарене (Габон, Французская Экваториальная Африка).

К тому времени д-р Альберт Швейцер уже получил всемирное признание благодаря своей филантропической врачебной деятельности в Африке. Вдобавок к этому он обладал большими познаниями в области философии, теологии и музыки (так, широко известна его монография о творчестве И.С. Баха, которая до сих пор является едва ли не лучшей книгой о великом композиторе). К началу 30-х гг. среди друзей Швейцера были многие виднейшие деятели науки и культуры, по достоинству оценившие его высокий гуманизм, в их числе — Ромен Роллан, Альберт Эйнштейн, Стефан Цвейг… Последний называл Швейцера «гением человечности».

Когда в 1913 году Альберт Швейцер прибыл в Габон, то выяснилось, что африканцы не были готовы принять условия и дисциплину, заведенные в госпиталях европейского типа. Поэтому Швейцер решил максимально приблизить жизнь в госпитале к жизни в африканской деревне. Он разрешил пациентам приводить с собой свои семьи и даже животных. Если сегодня африканцы более готовы доверять современным врачам и их методам лечения, то это в немалой степени благодаря творческому подходу в оригинальном эксперименте д-ра Швейцера.

Итак, в апреле 1935 года, после четырех месяцев специальной подготовки, включавшей также знакомство со специфическими тропическими заболеваниями, д-р Вильдикан отплыла на корабле в Африку, где стала работать в качестве врача-волонтера — ассистента д-ра Швейцера. Сфера ее деятельности охватывала многие области медицины, начиная с травматологии и ортопедии и кончая удалением зубов. Особое место тут занимала борьба с проказой и сонной болезнью, распространенными в странах Африки, и с другими тропическими болезнями. Приходилось бороться и с инфекциями, такими, как желтуха и некоторые другие, которые приводили к высокой смертности детей, лишенных прививок против этих «европейских» заболеваний.

Жизнь группы врачей, работавших в госпитале Швейцера, по необходимости проходила под знаком строгого контроля из-за сложных местных условий, требовавших постоянно носить головные уборы и принимать хинные таблетки против малярии. Сотрудники госпиталя обедали в общей столовой, как в кибуце, и не получали зарплаты, за исключением покрытия необходимых расходов.

Европейцы, жившие и работавшие в бассейне реки Огове, в том числе в Ламбарене, где была открыта больница Швейцера, с большим трудом переносили жаркий и влажный климат тамошних мест. Вот что писал Швейцер в «Письмах из Ламбарене» по поводу самочувствия европейца, жившего в долине Огове:

«Уже по прошествии года начинает сказываться переутомление и развивается малокровие. Спустя два-три года он уже неспособен к регулярной работе и старается вернуться по меньшей мере на восемь месяцев в Европу для того, чтобы поправить здоровье»².

Тем более удивляет подвиг самого «Великого Доктора», прожившего в Ламбарене более полувека, да и Анны Вильдикан, продержавшейся в таком климате дольше многих других врачей и медсестер-волонтеров!

Ее выносливость и энергия поражали окружающих. В своем «Африканском дневнике» Швейцер, в частности, отметил, что доктор Анна Вильдикан занимается главным образом лечением большого числа больных, страдающих от кишечных паразитов, а позже, после отъезда в отпуск главврача больницы Ладислауса Гольдшмидта из Венгрии, он записал: «…доктор Анна Вильдикан […] отвечала за всю больницу и положила на это много сил…»³.

Все свободное время д-р Анна Вильдикан посвящала фотосъемкам с помощью своего аппарата «Лейка». За годы, проведенные в Африке, она сумела сделать тысячи фотографий, зафиксировавших быт больных и медперсонала госпиталя в Ламбарене, красивые пейзажи и экзотических животных. Часть из них была использована в качестве иллюстраций к двум книгам Швейцера: «Госпиталь в девственном лесу» (Берн, 1948) и «Пеликан рассказывает о своей жизни» (Гамбург, 1950). В первую из них вошло 32 снимка, а во вторую — 48. Важное место в них было уделено «Великому Доктору», постоянным спутником которого был его любимый пеликан, и Анне Вильдикан.

Впервые книга о пеликане вышла на немецком языке в 1950 году, а затем была переведена на многие языки и широко разошлась в различных странах. Несмотря на то, что текст книги был написан Швейцером, в своем уведомлении от 20 февраля 1955 года он назвал Анну Вильдикан главным автором книги, передав ей авторские права на издание и переиздание этой книги на разных языках. Европейская пресса называла эту книгу «классической историей животных, написанной в юмористическом стиле, проницательно, порой сурово».

Вот фрагменты текста, относящиеся непосредственно к Анне Вильдикан, фигурирующей в рассказе Пеликана под именем «фройляйн Доктор». Несмотря на сложные отношения, возникшие у нее с пеликаном, тот проявляет к ней понимание:

[…] Может быть, и она, в конце концов, научилась ценить меня больше? Кто знает, может быть, она уже раскаивается в своих необдуманных словах и испытывает ко мне более теплые чувства?

 Несомненно, она будет скучать по мне, когда уедет отсюда, и тогда она станет искать утешения в фотографиях. И я буду скучать по ней, когда она не будет больше бегать за мной со своим ящичком…⁴.

В 1938 году, после нескольких лет работы в госпитале, Анна Вильдикан вернулась в Ригу к своим родным. Однако в конце следующего года она снова откликнулась на приглашение д-ра Швейцера, предвидевшего грядущую Катастрофу. С большим трудом, уже во время начавшейся войны, Анне Вильдикан удалось выехать из Европы и вернуться в Ламбарене, где она провела всю Вторую мировую войну, будучи в постоянной переписке с друзьями и коллегами, находившимися в разных уголках Европы: в Амстердаме, Базеле, Бордо, Женеве, Риге, Стокгольме, Цюрихе и др. Из писем мы узнаем о положении дел в Европе в эти годы (т.е. в 1939–40 гг.). Они передают общую атмосферу времени и поднимают мучительные, особенно для еврейских адресатов, вопросы: «Куда ехать?», «Оставаться ли на месте?», «Как выжить?». Приведем фрагмент из письма Ильзы, давней рижской подруги Анны, жившей в Амстердаме:

30 ноября 1939 г.

Милая Анна! Твоя открытка из Берлина действительно меня удивила. Но с другой стороны, я очень рада, что тебе наконец-то удалось выехать из Риги и ты уже скоро доберешься до цели — Ламбарене. На этот раз прощание с Европой, наверное, будет для тебя нетрудным?!

[…] Как будут развиваться политические события — это большой вопрос. Впрочем, нет смысла жалеть о прошлом и изводить себя, занимаясь пророчествами насчет будущего. Что должно быть — будет, даже и без нашего участия, а Европе наверняка предстоят большие потрясения. Единственное, что остается — это «сносить неизбежное с достоинством». Ты во всяком случае можешь радоваться тому, что на некоторое время оставишь Европу за спиной. […]

В январе 1946 года, по состоянию здоровья, Анне пришлось прекратить работу в госпитале д-ра Швейцера, и она решила репатриироваться в Эрец-Исраэль по сертификату, полученному при посредничестве родственников-старожилов.

К тому времени ее близкие родственники в Риге погибли от рук нацистов. Послевоенная политическая обстановка в Латвии также повлияла на то, что ее родина оказалась для нее потерянной навсегда…

Переехав в Эрец-Исраэль, Анна Вильдикан вначале работала добровольцем с детьми-инвалидами в лагере нелегальных репатриантов в Атлите. Там ей удалось найти своих родственников, переживших Катастрофу, и воссоединить их с членами семьи, находившимися в стране. Затем она работала в Доме для детей-инвалидов в Иерусалиме. Таким образом, она вновь вернулась к своей прежней специальности врача-ортопеда. Однако для того, чтобы в будущем обосноваться и работать в Иерусалиме в этом качестве, Анне Вильдикан потребовалось пройти серьезную стажировку в Европе, для чего она выехала в Цюрих и два года проработала в поликлинике «Балгрист».

С 1951 года д-р Вильдикан работала в ортопедическом отделении больницы «Хадасса», курируя иерусалимские школы. Живя в Иерусалиме, она обошла едва ли не каждый его уголок и окрестности и познакомилась с разнообразным населением «Вечного города».

Потеряв родных в Катастрофе, Анна Вильдикан весьма дорожила общением с местными родственниками, с которыми была близка до конца своих дней.

Анна поддерживала также постоянную связь с Альбертом Швейцером, причем не только через переписку, а и наезжая в Европу в то время, когда он бывал там по своим делам.

В 1954 году, во время очередной такой встречи, совпавшей с церемонией вручения Швейцеру Нобелевской премии мира⁵, Анна Вильдикан, по инициативе «Великого Доктора», была официально приглашена организаторами церемонии участвовать в этом торжественном событии, сопровождая, наряду с женой Швейцера, нобелевского лауреата. А вскоре, к его 80-летию, она послала ему из Иерусалима большое письмо в форме страничек воспоминаний о совместно прожитых в Ламбарене годах.

«…Куда бы я ни обращала мои наилучшие пожелания Вам, мысленно я всегда представляю Вас в Ламбарене, на возвышенности Адалинанонго,“которая возвышается над всем сущим” (так определял это место король племени Галоа)».

В конце того же письма, благодаря Швейцера за переданный им многогранный опыт общения с местным населением, Анна Вильдикан пишет:

«Так мы учились благоговейно относиться к жизни. Это помогло нам выстоять, будучи отрезанными от мира в годы войны».

Позже, в 1963 года, по приглашению Швейцера, она приехала в Ламбарене на празднование 50-летия со дня основания госпиталя. Последнее письмо с его фотографией Анна получила от него в августе 1965 года, вскоре после того как Швейцеру исполнилось 90 лет. Под фотографией подпись: «Докторессе Анне Вильдикан. Так я выгляжу в 90 лет. Сердечный привет! Альберт Швейцер». Это было за месяц до его смерти… Многие годы она продолжала переписку с людьми, хранившими, как и она, память о нем.

13 декабря 1965 года в здании YMCA (Young Mеn Christian Association) в Иерусалиме состоялось торжественное заседание памяти д-ра Альберта Швейцера, в организации которого Анна Вильдикан приняла самое активное участие. Кульминацией ее выступления на этом вечере явились следующие слова:

…Я должна признаться, что жизнь рядом со Швейцером и работа под его руководством помогли мне приобрести необычайно драгоценный опыт. Он был удивительным, выдающимся человеком!

И д-р Вильдикан продолжила рассказывать историю Швейцера с момента прибытия в Ламбарене до его кончины… Остается добавить, что помимо нее выступили с докладами музыковед Шабтай Петрушка и философ д-р Джеймс Росс. И конечно, вся церемония прощания с великим гуманистом, философом, врачом и музыкантом сопровождалась исполнением на органе его любимых произведений: «Три хоральные прелюдии», «Партита соль минор» и «Фантазия соль мажор» Баха…

Наряду с профессиональной деятельностью в области медицины Анна Вильдикан участвовала в культурной и научной жизни израильского общества, была известна в академических кругах, знакома с целым рядом руководителей государства. Ее нередко приглашали выступить с докладами о ее врачебной деятельности и впечатлениях, полученных во время ее работы в госпитале в Ламбарене. Ее выступления всегда сопровождались показом множества диапозитивов и фотографий. Статьи Анны Вильдикан на профессиональные темы часто публиковались в израильском журнале «Ха-рефуа» («Медицина»). И, конечно, ее не обходили вниманием журналисты, благодаря которым в ивритоязычной и англоязычной израильской прессе 50-х — 80-х гг. появилось немало публикаций о ней, в центре которых всегда был «Великий Доктор»… Так, в очерке Шломо Грабера «С Альбертом Швейцером в Ламбарене» приводится удивительный по лаконичности и точности ответ Анны Вильдикан на вопрос о личности Швейцера: «Прекрасный человек. Таких больше нет!»⁶

Думается, что и Швейцер высоко ценил «докторессу Вильдикан» (как он любил шутливо называть ее) не только за ее медицинские познания и готовность, вслед за ним, к самопожертвованию, но и за ее высокий интеллект и общую эрудицию. По словам людей, хорошо знавших и много общавшихся с Анной, она была необычайно интересным собеседником, с которым можно было говорить на самые разные темы, включая насущные злободневные вопросы местной израильской жизни. А ее познания в области музыки давали ей возможность прокомментировать любой прослушанный ею фрагмент музыкального произведения. В глазах ее друзей и знакомых она была «живым мостом», связующим прошлое с настоящим. В ее доме хранилось множество предметов искусства, и тома книг на разных европейских языках заполняли книжные полки. У нее даже был свой собственный экслибрис, на котором художник изобразил мальчика-негритенка в окружении растений девственного леса Экваториальной Африки. А на письменном столе в ее скромной иеру-салимской квартире всегда стоял сделанный ею фотопортрет Альберта Швейцера, играющего на органе, а рядом, в вазе, — выращенные ею живые цветы…

* * *

В 2009 году, в иерусалимском издательстве «Филобиблон», при поддержке Совета еврейских общин Латвии и ассоциации выходцев из Латвии и Эстонии в Израиле, вышла книга «Анна Вильдикан и Альберт Швейцер: К истории их совместной работы и многолетней дружбы», которую нам с Эллой Исаевной Сливкиной удалось подготовить на основе упомянутых архивов Анны Вильдикан, сохраненных ее израильскими родственниками.

Помимо биографической статьи, в сборник вошли выступления и публикации А. Вильдикан, связанные с проектом А. Швейцера, несколько интервью с ней, напечатанные в израильской прессе, а также мемуарные заметки людей, хорошо ее знавших.

Книга опубликована на двух языках: русском и английском. Отдельно выделен в Приложении оригинальный русский перевод с немецкого языка широко известной в мире книги А. Швейцера «Пеликан рассказывает о своей жизни» с фотоиллюстрациями А. Вильдикан (переводчик — Инна Рубина).

Примечания:

¹ См.: Иерусалимский библиофил / Гл. ред. и сост. Л. Юниверг. — Иерусалим, 2003. Вып. 2. С. 48–56.

² Швейцер А. Письма из Ламбарене. М., 1978. С. 11-12.

³ Швейцер А. Письма из Ламбарене. 2-е изд. Л., 1989. С. 330.

⁴ Перевод с нем. Инны Рубиной.

⁵ Церемония вручения А. Швейцеру Нобелевской премии мира 1953 г. была перенесена на следующий год по его просьбе, т.к. он не мог покинуть Ламбарене из-за завершения очередного строительного проекта, связанного с местным госпиталем.

⁶ См.: «Ха-Арец», 1957. 26 апр.