СЕМЬ ИСКУССТВ

С лета 1919 года Борис Семейкин — рядовой в Добровольческой армии. Менее года спустя — военные дороги и коллизии судьбы приведут его в ряды Красной армии, разделив в этой части судьбу своего будущего коллеги Владимира Михайлова. После демобилизации они поступят на первый курс Харьковского института народного образования.

[Дебют] Марат Балышев

SIC ITUR AD ASTRA

Научная биография и трагическая судьба астронома Бориса Евгеньевича Семейкина (1900–1938)

В различных публикациях, посвященных истории харьковской астрономии, часто можно встретить упоминание имени Бориса Евгеньевича Семейкина. Они скупы, однообразны и лишь информируют нас о том, что научная деятельность харьковского астронома Б.Е. Семейкина была посвящена лунным и планетным исследованиям, что он принимал участие в серии спектрофотометрических наблюдений Луны, Марса, Юпитера и Сатурна в 30-х годах прошлого столетия, а также, что его именем назван кратер на Марсе. Немногие, посвященные в тайны персональной истории Харьковской обсерватории, добавят, что Семейкин — ученик академика Н.П. Барабашова, что он стоял у истоков проведения наблюдений на спектрогелиоскопе (спектрогелиографе) Харьковской обсерватории, в т. ч. по программам Международной службы Солнца, и что он погиб в застенках НКВД.

Последнее обстоятельство действительно проясняет многое: имя Б.Е. Семейкина сознательно было утрачено для истории науки, сохранившиеся разрозненные ретроинформационные источники малоинформативны и подчас — труднодоступны. Вполне объективно отражают ситуацию и несколько рукописей статей Б.Е. Семейкина, сохранившихся в архиве Харьковской астрономической обсерватории (НИИ астрономии ХНУ имени В.Н. Каразина), на которых имя астронома тщательно замарано.

Поэтому перед нами поставлена задача — провести комплексное историко-биографическое исследование жизни и творчества Б.Е. Семейкина, воссоздав максимально полную научную биографию ученого. Поскольку наше исследование опирается исключительно на архивные документы, считаем необходимым часть из них представить без сокращений, сохранив при информативности эмоциональный фон событий, и тем самым предоставив возможность самостоятельно делать выводы.

1. Семья, детство, юность

Борис Евгеньевич Семейкин родился в Харькове в 1900 г. в семье преподавателя Евгения Ивановича Семейкина. Е.И. Семейкин, воспитанник Первой Харьковской гимназии, выпускник физико-математического факультета Харьковского университета, преподавал арифметику и геометрию в Харьковском уездном, а затем — Александровском ремесленном училище [1, с. 309–310]. Дослужившись до чина надворного советника, он получил личное дворянство [2, с. 126]. Борис Семейкин, учитывая конъюнктуру того времени, о своем происхождении позже скромно указывал: «из мещан».

Следует отметить, что все старшие члены семьи Семейкиных также имели прекрасные математические способности: два брата Е.И. Семейкина — Александр Иванович и Николай Иванович — успешно окончили физико-математический факультет Харьковского университета, а сестра — Анна Ивановна Семейкина — преподавала математику в 3-ем городском Клеменовском училище в Харькове [3, с. 309–310; 4, с. 65].

Еще в студенческие годы Е.И. Семейкин серьезно увлекся литературной работой, пробуя себя на поприще популяризации технических, физических и астрономических знаний. Благодаря несомненному таланту в области журналистики, его увлечение почти переросло в профессиональную деятельность: на протяжении трех лет (1900–1903 гг.) Е.И. Семейкин в качестве главного редактора возглавляет вновь созданную газету «Харьковский листок». В дальнейшем — состоит внештатным корреспондентом целого ряда региональных периодических изданий [5, с. 310].

В 1903 г. Евгений Иванович получил место преподавателя математики и физики в Первой женской гимназии в Сумах, и вся его семья переезжает в этот город. Вскоре туда перебирается и его старший брат, А.И. Семейкин, работавший в уездном акцизном ведомстве [6, с. 123, 126]. С городом Сумы будет связана вся дальнейшая жизнь Е.И. Семейкина: он преподавал в разных учебных заведениях, а в период Второй мировой войны — занимал руководящие должности в отделе образования Городской Управы Сум [7, с. 123; 8, с. 97].

В 1910 г. Борис Семейкин поступает в Частную мужскую гимназию Н.П. Измайлова. Недавно открытое в Сумах прекрасное учебное заведение объединило многие передовые новации того времени для обеспечения полноценного учебного процесса.

В 1917 году, в выпускном классе гимназии, обдумывая свое будущее (возможно, после частых бесед с отцом на астрономические темы) и, по-видимому, склоняясь к тому, чтобы связать свою судьбу с астрономической наукой, Борис Семейкин обращается с письмом к известному революционеру-народнику академику Н.А. Морозову (1854–1946). В ту пору многие писали письма Н.А. Морозову и он, зачастую, откликался на обращения. Именно так завязалась небольшая переписка между гимназистом Семейкиным и академиком Морозовым. Из письма Семейкина: «Очень извиняюсь, что принужден обратиться к Вам и тем причинить Вам беспокойство. Мне много о чем хотелось бы Вас спросить. Но мои вопросы могут отнять у Вас много времени. Поэтому я ограничусь некоторыми из них. Если можете, посоветуйте мне какой-нибудь хороший курс химии (с этой наукой я знаком слабо, но она мне очень нравится).

Затем я хотел бы узнать адрес магазина, где я мог бы купить книгу А. Немоевского «Warum eilten die Jünger nach Emmaus?» [1] (ссылки на которую я так часто встречал в книгах Святского и др.).

А также о том, могу ли я выписать через редакцию И.Р. О. Л. М [2]. астрономический журнал «Astronomie»; если да, то сколько нужно прислать денег?» [9, л. 1].

Вероятно, Н.А. Морозов дал какие-то рекомендации Борису Семейкину, возможно, предопределившие его дальнейшую судьбу.

Ответ Семейкина был по-юношески возвышенным: «В исторические дни, переживаемые нашей дорогой родиной, мысль моя, восторженного читателя Ваших произведений и почитателя Вашей личности, невольно направляется к Вам с искренним и горячим приветом. Преданный Вам Борис Семейкин, ученик гимназии» [10, л. 2].

В августе 1919 г. в Сумы вступили части Добровольческой армии, в частности Второй Дроздовский полк. Любопытно отметить, что именно в его артиллерийском дивизионе воевал другой представитель харьковской астрономии, выдающийся астрофизик и организатор науки, будущий президент Международного астрономического союза, ученый с мировым именем Отто Людвигович Струве (1897–1963) [11, с. 151–152]. Кроме него в рядах Добровольческой армии, преимущественно, следуя своим личным убеждениям, оказался целый ряд молодых людей (уже потом состоявшихся в науке), чья судьба в той или иной степени связана с харьковской астрономией. Это астрометрист Владимир Александрович Михайлов (1901–1955) [12, с. 279–284], совершивший личный подвиг — в годы временной оккупации Харькова периода Второй мировой войны, — спасший обсерваторские инструменты и библиотеку, и будущий американский астроном, известный своими работами в области изучения спектра и фотометрии комет, — Николай Федорович Бобровников (1896–1988) [13, с. 284–289; 14, с. 80–82].

С лета 1919 года Борис Семейкин — рядовой в Добровольческой армии. Менее года спустя — военные дороги и коллизии судьбы приведут его в ряды Красной армии, разделив в этой части судьбу своего будущего коллеги Владимира Михайлова (также ставшего красноармейцем). После демобилизации они поступят на первый курс факультета профобразования (физико-математическое отделение) Харьковского института народного образования (далее ХИНО) [15, с. 82].

2. Первые шаги в астрономии

Свой первый шаг на пути к астрономической науке Семейкин сделает уже в 1921 г.: он принят в действительные члены Русского общества любителей мироведения по отделению метеоров и атмосферных режимов [16, с. 28].

С первых дней занятий в институте Борис Семейкин проводит все свободное время в Харьковской астрономической обсерватории. Согласно протоколам заседаний научно-исследовательской кафедры астрономии ХИНО за 1923–1924 гг. он не пропустил практически ни одного заседания [17; 18].

При этом студент Семейкин активно привлекается и к наблюдательной работе обсерватории. Уже в 1923 г. он начинает собственную научную программу, сфокусированную на проведении наблюдений звезд: 40-й Волос Вероники (1923), затем — двойной омикрона Кита (1925), переменной омикрона Геркулеса (1926), двойной переменной дельты Цефея (1926) [19].

Первые вехи его научной деятельности весной 1924 г. отражены в журнале «Astronomische Nachrichten». Описывая на его страницах наблюдение в Харьковской астрономической обсерватории прохождения Меркурия, ее тогдашний директор Н.Н. Евдокимов (1868–1941), среди данных прочих астрономов, включает в публикацию наблюдения Семейкина [20, с. 176]. Затем, — описывая наблюдение в Харькове полного лунного затмения 14 августа 1924 г., — Евдокимов помещает данные Семейкина, полученные студентом при помощи телескопа диаметром 54 мм с 75-кратным увеличением [21, с. 159].

В этот период состоялось знакомство Бориса Семейкина с Николаем Павловичем Барабашовым (1894–1971), выдающимся харьковским астрономом и организатором науки, будущим академиком АН УССР. Со временем сложилось крепкое научное содружество: Барабашов сумел разглядеть выдающиеся способности у студента Семейкина, и в дальнейшем помогал их развивать. Семейкин — первый и один из самых талантливых учеников академика Барабашова. В соавторстве с Барабашовым они подготовили и опубликовали (преимущественно в немецких астрономических изданиях) свыше 20 статей.

Сейчас мы не имеем однозначного ответа, когда состоялось их первое знакомство. Однако можно предположить, что они знали друг о друге еще задолго до встречи в ХИНО. Известно, что дом деда Бориса Семейкина, отставного фельдфебеля Ивана Васильевича Семейкина, находился всего через несколько домов от фамильного дома Барабашовых [22]. Николай Павлович, будучи студентом, обустроил там любительскую обсерваторию с телескопом на крыше и иногда принимал «экскурсантов».

После упорных занятий и регулярного посещения обсерваторских семинаров Борис Семейкин решает попробовать себя в области популяризации астрономических знаний. В 1925 г. в свет выходит его первая публикация — брошюра «Солнце, его дети и внуки» [23].

В мае 1926 г. на заседании Французского астрономического общества Бориса Семейкина принимают в его члены. По традиции организации, две необходимых рекомендации для Семейкина были предоставлены главой общества, женой К. Фламмариона, и профессором Н.П. Барабашовым [24].

Летом того же года Семейкин командируется для проведения наблюдений в Крым (привилегия лучшего ученика!). Благодаря этой поездке, появится первое научное сообщение Бориса Семейкина, опубликованное во французском журнале «L’Astronomie» и посвященное вспышкам на Солнце, наблюдавшимся молодым астрономом в районе Ялты [25].

С нового 1926–1927 учебного года Борис Семейкин участвует в заседаниях кафедры астрономии ХИНО уже как полноправный член обсерваторского сообщества. Один из первых докладов Семейкина, подготовленный по материалам его студенческих научных работ, был на тему: «Об определении элементов двойных звезд» [26].

Это был счастливый период в жизни молодого человека: не так давно Семейкин создал семью, сочетавшись узами брака с Марией Порфирьевной Семейкиной, у них родился сын Евгений. После окончания ХИНО в декабре 1928 г. Семейкин был принят в аспирантуру. Работа на обсерватории приносит удовлетворение и ощутимые научные результаты: в обсерваторских наблюдательных планах теперь предусматриваются научные направления, персонально закрепленные за ним. Например, в 1927 г. — это проведение наблюдений минимумов долгот периодических переменных при помощи астрографа и фотометра (совместно с Н.П. Барабашовым) [27].

3. Харьковская астрономическая обсерватория

Аспекты научной деятельности Семейкина в эти годы отражались в темах сообщений, сделанных им на заседаниях кафедры астрономии: «О проведении фотометрических работ совместно с Н.П. Барабашовым», «Фотометрические данные бордюра земной тени во время лунного затмения 8–9 декабря 1927 г.»; «О физических основах фотометрии»; «О результатах научной командировки в Симеиз»; «Об ошибках при измерении малых светимостей», «Об определении температур планет (работы Кобленца, Мензела и Фесенкова)» и т.д. [28; 29; 30]. В ноябре 1928 г. он совместно с Барабашовым проводит фотометрические наблюдения солнечного затмения (результаты опубликованы в журнале «Astronomische Nachrichten») [31].

В 1930 г. в серии «Массовая библиотека — Природа и люди» выходят сразу две его брошюры: «Мертвий світ» [32] и «Хвостаті зірки» [33]. К сожалению, все печатные работы Б.Е. Семейкина являются библиографической редкостью.

Осенью 1930 г. Н.П. Барабашов становится директором Харьковской астрономической обсерватории (далее ХАО). С этого момента участие Б.Е. Семейкина во всех без исключения важных направлениях и мероприятиях, осуществляемых ХАО, становится обязательным. И это при том, что на обсерватории он лишь совместитель. По предложению Барабашова в это время Борис Евгеньевич начинает работать в должности научного сотрудника Палаты мер и весов ВСНХ [3].

После приобретения ХАО нового инструмента — астрографа Цейса — проведение систематического фотографирования неба поручается именно Семейкину. Принято решение о постройке обсерваторией собственными силами еще одного инструмента, спектрогелиографа, — ему поручается ответственная миссия по подбору и заказу разных зеркал; необходимо организовать кружок по изучению в обсерватории диалектического материализма, — Борису Евгеньевичу поручается установление контактов с Институтом марксизма для получения соответствующих учебных материалов; поставлен вопрос об «украинизации» всей деятельности обсерватории — Семейкин включается в комиссию по разработке астрономической терминологии на украинском языке [34].

1 февраля 1931 г. Н.П. Барабашов раздраженно записал в «Журнале проведения наблюдений Харьковской астрономической обсерватории»: «Должны наблюдать с Семейкиным. Наблюдать Марс невозможно, поскольку невозможно отодвинуть будку, а служитель Василенко выходной…» [35].

Если проанализировать журнальные записи, например за 1931 г., видим, что фамилия Барабашова вне тандема с Семейкиным встречается лишь несколько раз. Учитывая же тот факт, что это был последний год работы на обсерватории аспиранта Семейкина, видно, какой колоссальный объем работы был им проделан. На протяжении целых месяцев ночи напролет Барабашов и Семейкин проводят тщательную фокусировку планетной камеры с фильтрами и без; фотографируют Юпитер и Венеру; при помощи 8-дюймового рефрактора Цейса фотографируют Луну и проводят фокусировку 6-ти дюймового фотографического объектива астрографа Цейса в т. ч. с разными фильтрами; проводят фокусировку лунно-солнечной камеры для красного и синего фильтров; фотографируют Сатурн и звездное скопление М15; наносят фотометрическую шкалу на снимки Солнца [36].

В апреле 1931 г. Борис Семейкин наблюдает лунное затмение, исследуя изменение яркости лунных деталей по мере их погружения в полутень. Для фотографирования использовался рефлектор с 10¼-дюймовым зеркалом, изготовленный Н.П. Барабашовым. После фотометрической обработки полученных изображений по методу Д.И. Еропкина было определено количество солнечного света, которое задерживается кольцом земной атмосферы.

Результаты наблюдений были опубликованы в «Астрономическом журнале». Сам Борис Евгеньевич так писал о проделанной работе: «С целью накопления материала, ценного не только для астрофизики, но и геофизики, Харьковская астрономическая обсерватория систематически производит фотографирование лунных затмений, обрабатывая полученные фотографии фотометрическим путем, имея в виду изменение яркости Луны по мере погружения ее в полутень» [37, с. 73].

28 мая 1931 г. на научном заседании обсерватории слушали отчет аспиранта Б.Е. Семейкина. Он докладывает о подготовке спектров затмений, фотографировании при помощи камеры Цейса, разработке метода фотометрирования солнечных пятен. Заседание констатирует: астрономическая программа в целом выполнена Семейкиным на 75%, отдельные виды работ — выполнены на 100% [38].

В декабре 1931 г. на научном заседании кафедры астрономии состоялось последнее выступление Семейкина в качестве аспиранта. Он представил доклад, озаглавленный «Результаты наблюдения лунного затмения» [39].

4. Научный сотрудник ХАО

16 января 1932 г. в Харьковской обсерватории состоялось заседание, посвященное рассмотрению научной и общественной деятельности Б.Е. Семейкина в связи с его предстоящим переходом на должность научного сотрудника. В архиве НИИ астрономии ХНУ имени В.Н. Каразина сохранились протоколы заседаний, освещающие вопросы подобного «перехода» других астрономов того же периода. Следует отметить, что они предельно формальны и содержат лишь констатирующую часть. Протокол же даного заседания изложен настолько подробно и информативно насыщен, что считаем необходимым передать его текст полностью. Тем более, что это единственный найденный документ из обсерваторского делопроизводства полностью посвященный Б.Е. Семейкину.

Из выступления Бориса Семейкина:

«По договоренности с директором обсерватории для перехода в научные сотрудники я не буду защищать конкретную работу, а лишь отчитаюсь о выполнении подготовительной программы и проведении научно-исследовательской работы в целом.

За время аспирантского стажа, т.е. с декабря 1928 г. до 1 января 1932 г., подготовительная программа выполнена практически полностью, за исключением раздела по небесной механике, поскольку с ним я познакомился не в достаточной степени. За указанное время я выполнил следующие научно-исследовательские работы:

1) исследование изменения освещения во время частного затмения Солнца 28 ноября 1928 г. в зависимости от фазы [40]; 2) исследование влияния температуры на фотопленку, напечатано в «Astronomiche Nachrichten» [41]; 3) исследование влияния температуры на фотопластинку (продолжение предыдущей работы), напечатано в «Z. f. Photographie» [42]; 4) исследование фотопластинки на эффект сокращенного отображения; 5) фотометрия лунных затмений 1927 и 1930 гг., напечатано в «Публикациях Харьковской астрономической обсерватории» [43]; 6) фотометрическое исследование спектра кометы Вилька, напечатано в «Astronomiche Nachrichten» [44]; 7) наблюдение Марса во время оппозиции 1926 г., напечатано в «Публикациях Харьковской астрономической обсерватории»; 8) наблюдение Марса сквозь синий фильтр, напечатано в «Публикациях Харьковской астрономической обсерватории»; 9) определение фотографической яркости 5 переменных звезд, напечатано в «Публикациях Харьковской астрономической обсерватории» [45].

По Комитету Стандартизации, где я работал все это время, мною выполнены следующие работы: 1) исследование увиолевого стекла (напечатано в журнале «Керамика и стекло»); 2) о соляризации увиолевого стекла (напечатано в журнале «Керамика и стекло»). Незаконченные темы: 1) фотометрическое исследование лунного затмения 2 апреля 1932 г.; 2) исследование фотопластинок на эффект фона; 3) фотографирование Луны во время полнолуния на сенсибилизированных пластинках до красного излучения; 4) исследование сенсибилизированных пластинок до инфракрасной части спектра; 5) измерение фотоснимков Солнца.

Кроме того, мною проведены следующие работы: фокусировка планетно-солнечной камеры для фильтров; конструирование нового сенситометра; центрировка объектива рефрактора Цейса; написал 6 научно-популярных книг по астрономии, которые были напечатаны.

Педработа: 1) преподаватель астрономии и математики в ХПИПО [4], ВУИКО [5]; 2) трижды принимал участие в работе Комсомольского университета; 3) преподавал астрономию на всеукраинских курсах безбожников.

Общественная работа: 1) член М.К. (заведующий культсектором) Главного комитета стандартизации. Принимал участие в организации фотовыставки (фотографии в астрономии) при Х.Р. П. С [6]».

Михайлов (представитель сектора науки НКП [7]) задал Семейкину вопрос о направлениях будущей работы, а также попросил очертить актуальность выполненных тем на сегодняшний момент и методологию, которую автор использовал в своих исследованиях.

Ответ Семейкина:

«Я специализируюсь в области фотометрии. Результаты исследований фотопластинок можно использовать не только для астрономии, но и в любой области науки и техники, в которой используется фотографический метод исследования. Все свои работы по мере возможности я проводил, основываясь на марксо-ленинской методологии <…>».

Проф. Н.Н. Евдокимов (ХАО) рекомендовал Семейкину более подробно познакомиться с небесной механикой. Далее отметил, что исследование Семейкиным фотопластинок нельзя рассматривать в качестве ранних работ перед более серьезными. Это оригинальные работы, которые дают возможность критически рассматривать предыдущие фотографические исследования, выполненные кем-либо, а также они дают возможность оценить точность результатов фотометрических материалов, полученных в разных физических условиях.

Проф. Н.П. Барабашов (ХАО):

«Работы по исследованию пластинок вызвали значительный интерес даже в Америке. Эти работы могут послужить критерием для любых фотометрических исследований. Изучение поглощения в атмосфере прямо связано с нуждами народного хозяйства (авиация, сельское хозяйство и т.д.). Не следует останавливаться на исследовании фотопластинок, необходимо в дальнейшем разворачивать эту работу».

В. А. Михайлов (ХАО):

«Семейкин, говоря об общественной работе, не обозначил своей связи с массами. Например, он постоянно и систематически проводил экскурсии на ХАО, принимал участие в установлении связи обсерватории с Горсоветом Общества безбожников при заводе ГЭЗ [8]. Проводил антирелигиозную работу и т.д.».

Проф. Б.П. Остащенко-Кудрявцев (ХАО):

«Деятельность Семейкина как аспиранта очень широка и разнообразна. Он изучил по своей специальности огромное количество литературы. Полученные знания он с успехом использовал в научно-исследовательской работе <…>. Об общественной деятельности уже сказано. Педработа тоже освещена. Все это дает ему право быть научным сотрудником».

Проф. Н.Н. Евдокимов (ХАО): «Своими работами Семейкин доказал свою способность к научной работе, поэтому я не вижу никаких препятствий в присвоении ему квалификации научного сотрудника».

Михайлов (сектор науки НКП) в качестве напутствия предложил Семейкину тщательнее планировать свою работу в дальнейшем.

Решили:

«Принимая во внимание, что Семейкин получил определенную теоретическую подготовку, имеет значительное количество научных работ, располагает определенной методологической базой, — признать, что он полностью заслуживает звания научного сотрудника, а поэтому просить Сектор науки закрепить Семейкина за Астрономической обсерваторией на штатной должности, поскольку обсерватория, в связи с расширением ее работ, испытывает необходимость в научных кадрах, а Семейкин полностью отвечает ее потребностям. Поскольку в своей смете на 1932 г. Астрономическая обсерватория просила добавить три должности, то одно из этих мест просить закрепить за Семейкиным» [46].

Согласно приказам по ХАО, 1 февраля 1932 г. Борис Евгеньевич Семейкин утвержден в должности научного сотрудника Харьковской астрономической обсерватории [47].

Ритм научной работы Б.Е. Семейкина на новой должности не изменился, хотя несколько сместились тематические аспекты ее направлений: он много времени уделяет солнечным снимкам; совместно с Барабашовым регулируют солнечный инструмент; проводят измерения солнечных пятен при помощи микрофотометра Гартмана [48]. Результаты данной работы составили тематическую основу цикла статей (10 публикаций), подготовленных астрономами для немецкого журнала «Zeit. wissen. Photophysik und Photochemie» за период 1931–1934 гг.

В мае 1932 г. в составе делегации ХАО Б.Е. Семейкин принимает участие в работе Первой астрометрической конференции в Пулково, на которой обсуждались планы коллективных работ, и в частности, — план Каталога точных положений ярких «геодезических» звезд и идея создания Каталога слабых звезд, который должен включить около 20000 звезд (преимущественно, от 7-й до 9-й величины) [49].

1 сентября 1932 г. в ХАО состоялось важное заседание, центральной темой которого стал вопрос о необходимости выбора участка для новой обсерватории. Необходимость создания новой обсерватории в Харькове назрела давно. Был поставлен вопрос о типе новой обсерватории: либо это единая обсерватория за городом, либо — обсерватория с двумя филиалами — летним и загородным. Итоги голосования: за первый вариант — 1 голос, за второй — 16. Одновременно рассматривалось сразу четыре варианта районов для постройки новой обсерватории. Поэтому было принято решение о создании комиссии для предварительного обследования перспективных районов (с проведением наблюдений на месте), в состав которой были включены проф. Н.П. Барабашов, Б.Е. Семейкин и проф. Б.П. Остащенко-Кудрявцев. Работы по изучению районов для постройки новой инструментальной базы заняли практически полгода [50].

Данная тема стала предметом обсуждения в нескольких публикациях сотрудников Харьковской астрономической обсерватории. В частности, Барабашов и Семейкин опубликовали брошюру под названием «Харківська астрономічна обсерваторія на службі соцбудівництва», в которой отразили насущные проблемы ХАО:

«Будувати нову обсерваторію потрібно якомога швидше, бо теперішня невелика Харківська обсерваторія рік-у-рік повинна зменшувати свою діяльність. Трамвайні колії, розгортання великих будівництв навколо обсерваторії, прокладання нових вулиць, — все це щодалі більше перешкоджає роботі обсерваторії. Електричне світло, що заливає садибу ХАО, вже не дає змоги довготерміново фотографувати зірки, псує фотографічні платівки. Коливання верхніх шарів ґрунту примусило зовсім припинити сейсмічні та гравіметричні спостереження. Ці загрозливі для роботи ХАО явища чимраз збільшуються і єдиний вихід — утворити нову обсерваторію <…>.

Обсерваторію запроектовано збудувати за типом Mount Wilson в Каліфорнії. Інструменти треба встановити за 2–30 км від центру Харкова, а вимірні кімнати, кабінети, бібліотеки тощо — це буде в межах Харкова. Астроном працює 4 дні за містом, 4 дні в міській філії…» [9] [51, c. 22–26].

В 1933 г. Н.П. Барабашов утвержден заведующим кафедрой астрономии Харьковского государственного университета. В связи с этим он оставляет должность заведующего фотометрическим отделом Палаты мер и весов ВСНХ, передав ее своему ученику — Борису Евгеньевичу Семейкину.

Весна–лето 1933 г. проходят для Бориса Семейкина в обычном рабочем ритме, он проводит наблюдения, по результатам которых выступает с докладами на научных заседаниях ХАО («Лунные затмения»; «О саморегистрирующем микрофотометре Коха» и т.д.). Но магистральной темой в деятельности Бориса Евгеньевича этого периода являются работы по постройке спектрогелиографа: по предложению Барабашова он назначается ответственным за строительство нового инструмента [52].

Для проведения полного цикла исследований активности Солнца в арсенале ХАО были необходимы новые инструменты, в частности — спектрогелиоскоп, с помощью которого можно было изучать излучение хромосферы. Следует отметить, что общее руководство при разработке и непосредственному строительству спектрогелиоскопа, его испытание, установка и юстировка были выполнены Н.П. Барабашовым (при деятельном участии Б.Е. Семейкина). Непосредственно Борисом Евгеньевичем была изготовлена плоско-параллельная пластинка для line shiffer и окулярная оптика [53, с. 19].

Под руководством Н.П. Барабашова он проводит серию наблюдений Марса, Юпитера и Сатурна при помощи рефрактора Цейса диаметром 200 мм и лунно-солнечной камеры, имеющей увеличительную систему. Поскольку визуальный объектив рефрактора был недостаточно ахроматизирован для длин волн короче синих, то для исключения возможных ошибок Семейкин использовал синий фильтр, комбинируя его с эскулиновым фильтром, который эффективно обрезает ультрафиолетовую часть спектра. Фотографирование планет осуществлялось через три светофильтра: красный, желтый и синий, с использованием разных пластинок для каждого из них. На основании полученных материалов Барабашовым и Семейкиным были высказаны предположения об особенностях атмосфер, окружающих изучаемые планеты. Летом 1933 г. Семейкин писал о работах по теме Сатурна: «Наблюдения яркости колец Сатурна представляют весьма важную задачу для выяснения их строения. Однако наблюдательного материала, имеющегося до настоящего времени, еще недостаточно, чтобы подойти к окончательному решению вопроса. Есть основание думать, что яркость колец изменяется не только в зависимости от их фазы, но что они подвержены еще и изменениям, связанным с процессами, происходящими в самих кольцах» [54, с. 389].

Результаты данной серии наблюдений были опубликованы в «Астрономическом журнале» под следующими названиями: «Фотографическая фотометрия Марса через светофильтры» [55], «Исследование распределения яркости по диску Юпитера через светофильтры» [56] и «Монохроматическая фотометрия Сатурна и его колец» [57].

5. «Фотографические методы исследования планет»

Осенью 1933 г. Наркомпрос обращается к коллективу Харьковской астрономической обсерватории с предложением о подготовке научными сотрудниками ХАО больших монографий, которые охватывали бы целые циклы направлений в различных отраслях астрономии или родственных с ней дисциплин. Акцентировалось на включении результатов выполненных работ на примере персональных исследований их авторов. В ходе бурного обсуждения на нескольких научных заседаниях ХАО, в числе других, было принято решение о подготовке Н.П. Барабашовым и Б.Е. Семейкиным совместной монографии. В качестве рабочего названия было утверждено: «Фотографические методы исследования планет» (общим объемом 10 печатных листов). Борис Евгеньевич подготовил план монографии, содержавший следующие тезисы: инструментальное оборудование; методы фотометрирования (визуальные и фотографические); объективная фотометрия с помощью фотометров; теория освещения планет (законы отражения света, поглощения и рассеивания в атмосферах); экспериментальные исследования; результаты применения фотометрических методов к планетам и Земле [58].

В ходе разработки данной темы Барабашов и Семейкин подготовили ряд публикаций, среди которых необходимо выделить статью в «Астрономическом журнале», озаглавленную: «Изменения на Юпитере и Сатурне по данным фотометрических наблюдений за 1932–1934 гг.» [59]. В ней отмечается, что в Харьковской астрономической обсерватории на протяжении ряда лет осуществлялось систематическое фотографирование больших планет с целью накопления однородного материала, который в дальнейшем планировалось подвергнуть серьезной обработке. Авторы сетовали на отсутствие в ХАО достаточно сильного инструмента, поскольку имевшийся в наличии 200-мм рефрактор Цейса даже при использовании с ним лунно-солнечной камеры давал на пластинке изображение Юпитера, полярный диаметр которого был равен в среднем около 2,8 мм. Проанализировав полученные результаты, Барабашов и Семейкин формулируют выводы: «Систематическая фотометрия планет с целью изучения изменения их поверхностей не только эффективна, но в будущем, несомненно, даст обильный цифровой материал, который позволит установить периодичность различных явлений и их зависимость от солнечной деятельности.

Фотографирование планет следует производить часто (5 раз в год), чтобы исключить искажение периодических изменений чисто случайными явлениями.

Моменты фотографирования нужно подбирать так, чтобы центральный меридиан проходил через одни и те же области.

Для исследования изменений в тонкой структуре различных деталей необходимо использовать большие инструменты, обеспечив, таким образом, наиболее полное изучение вопроса.

Помимо фильтров, выделяющих визуальные участки спектра, в работе следует применять инфракрасный и ультрафиолетовый фильтры, поскольку это может привести к открытию иных показателей состояния планеты, более чувствительных, чем приведенные нами в настоящей статье.

Изучение вопроса об изменении цвета отдельных деталей на дисках планет требует для подобных измерений разработки серьезной методики, основанной на применении стандартной шкалы, которая давала бы возможность легко сравнивать между собой результаты, полученные различными исследователями» [60].

Также серьезного внимания заслуживает большая статья под названием: «Изучение физических условий на планетах фотометрическими методами», опубликованная в журнале «Мироведение» [61]. В ней астрономами обобщены результаты наблюдений Марса, Юпитера, Сатурна и его колец за значительный период времени. Авторы отметили, что в программу предпринимаемого ими большого исследования входила также Венера. Но поскольку обработка фотографического материала по данной планете существенно увеличивала объем работы и требовала значительных временных затрат, — публикацию результатов фотометрии Венеры Барабашов и Семейкин запланировали осуществить в рамках отдельной статьи. Резюмируя изложенное в статье, они писали: «В заключение остается выразить пожелание, чтобы на фотометрические методы исследования планет в дальнейшем было бы обращено больше внимания. То, что выполнено авторами на обсерватории Харьковского государственного университета, далеко не исчерпывает всех возможностей вследствие того, что оно произведено с весьма скромными средствами. В будущем крайне желательно повторить эту работу с более мощными инструментами, чтобы за счет увеличения масштаба снимков планет получить возможность более тщательного анализа распределения яркости на их дисках. С другой стороны, крупные инструменты, несомненно, позволят значительно расширить число объектов, доступных подобным исследованиям, уточнив наши представления о солнечной системе в целом» [62].

Следует констатировать, что издательский проект по подготовке монографической работы Н.П. Барабашова и Б.Е. Семейкина так и не был осуществлен.

По-видимому, в числе других обстоятельств, на это повлияла чрезмерная загруженность Бориса Семейкина разными командировками: зимой 1933–1934 гг. — в Ленинград по вопросам постройки спектрогелиоскопа; участие в нескольких астрономических форумах: в Москве — в работе Первого Всесоюзного астрономо-геодезического съезда, затем — Семейкин представлял ХАО на Всесоюзной конференции по изучению стратосферы в Ленинграде [63; 64; 65].

Весной 1934 года в ХАО начинается активная подготовка к наблюдению полного солнечного затмения, известного как «Большое советское затмение». Это уникальное событие произошло 19 июня 1936 г. — с полосой полной фазы от Кавказа до Тихого океана (т.е. непосредственно над территорией Советского Союза).

Уже в конце апреля 1934 г. в ХАО состоялось срочное заседание Комиссии по подготовке к солнечному затмению, в котором принял участие бывший харьковчанин Б.П. Герасимович (1889–1937), на тот момент — директор Главной астрономической обсерватории в Пулково.

Пулковская обсерватория обратилась в Харьков с предложением принять на себя неофициальные обязательства по поиску наилучшего места для проведения наблюдений затмения. На заседании был принят ряд решений: 1) летом 1934 г. командировать на Северный Кавказ экспедицию; 2) принимая во внимание, что ХАО организовывает в 1936 г. собственную экспедицию для наблюдения затмения (корона, фотометрия), поручить ей выбор места и для Пулковской экспедиции; 3) для этой ответственной миссии единогласно была утверждена кандидатура Б.Е. Семейкина (в помощь которому был определен научный сотрудник М.С. Саврон) [66].

Борис Евгеньевич успешно справился с поставленными перед ним задачами, и теперь он привлекается ко всем без исключения мероприятиям на обсерватории, посвященным подготовке к наблюдению затмения 1936 г.: принимает участие в получении нового спектрогелиоскопа из мастерской ВУИМС [10] (совместно с механиком А.С. Салыгиным и заместителем директора А.И. Сластеновым), а также, как член специальной Комиссии, участвует в изыскании средств на подготовку экспедиции для наблюдений на Северном Кавказе; разработке вопросов по использованию старых и постройке новых инструментов для наблюдения солнечного затмения; организации плановых ремонтов обсерваторских инструментов. Кроме того, его персональным поручением стало изготовление витрин с диапозитивами для целого ряда астрономических объектов [67].

В то же время совместно с Н.П. Барабашовым он участвует в разработке детальной программы по обследованию местности в нескольких районах Харьковской области для возведения новой обсерватории (Семейкин назначен руководителем группы по обследованию местности в районе города Харькова) [68].

Не в ущерб обширной организационной деятельности, Борис Евгеньевич продолжает и научную: в соответствии с персональным «Графиком работы на обсерватории» за научным работником Семейкиным закреплены определенные часы по четным дням (с 12.00 до 14.00) [69]; он разрабатывает схему для изготовления приспособления для фотографирования спектра короны, идея которой была предложена Н.П. Барабашовым (практическая доводка прибора поручается обсерваторскому механику А.С. Салыгину) [70].

К этому времени Борис Евгеньевич уже является первоклассным специалистом в области фотографии и фотографической оптики. Вполне очевидно, что именно ему предложили принять участие в большой работе, проводимой Харьковским областным кинофототрестом, по подготовке солидного издания «Фотооптика». В рамках данного проекта Семейкиным был подготовлен раздел «Курс лекций для заочных курсов по фотографии», в т. ч. изданный отдельной брошюрой [71].

(окончание следует)

Примечания

[1] Речь идет о книге: Niemojewski Andrzey. Warum eilten die Jünger nach Emmaus? — Frankfurt am Main: Neuer Frankfurter Verlag, 1911. — 27 s.

[2] Русское общество любителей мироведения.

[3] Высший совет народного хозяйства.

[4] Харьковский педагогический институт профессионального образования — в 1930–1933 гг. один из институтов, выделившихся в ходе трансформации Харьковского института народного образования, в 1933 г. вновь вошедший в Харьковский государственный университет.

[5] В 1930 г. — Харьковский институт коммунистического просвещения, с 1931 г. — Всеукраинский институт коммунистического просвещения.

[6] Харьковский совет профсоюзов (Харківська рада професійних спілок).

[7] Народный комиссариат просвещения (Наркомпрос).

[8] Государственный электрический завод, впоследствии — Харьковский электромеханический завод.

[9] Цитата приведена на языке оригинала.

[10] Всеукраинский научно-исследовательский институт метрологии и стандартизации.

Литература 

1. Чеканов Н. А. Биографический словарь бывших питомцев Первой Харьковской гимназии за истекшее столетие. 1805–1905. — Харьков: «Русская Типо-Литография». 1905. — 441 с.
2. Харьковский календарь на 1917 год. Правительственные, сословные и общественные учреждения в уездах Харьковской губернии. — Харьков: Типография Губернского правления 1917. Вып.45. — 148 с.
3. Чеканов Н. А. Биографический словарь бывших питомцев Первой Харьковской гимназии за истекшее столетие. 1805–1905. — Харьков: «Русская Типо-Литография». 1905. — 441 с.
4. Харьковский календарь на 1897 год. Харьков: Типография Губернского правления. 1897. Вып. 25. — 266 с.
5. Чеканов Н. А. Биографический словарь бывших питомцев Первой Харьковской гимназии за истекшее столетие. 1805–1905. — Харьков: «Русская Типо-Литография». 1905. — 441 с.
6. Харьковский календарь на 1917 год. Правительственные, сословные и общественные учреждения в уездах Харьковской губернии. — Харьков: Типография Губернского правления 1917. Вып. 45. — 148 с.
7. Кудинов Д. В. Краткий очерк истории Сумской I-й женской гимназии // Журнал Министерства народного просвещения. 2016. Т. 9. № 3. С. 103–132.
8. ОУН-УПА на Сумщині: Т. 2 / Авт.-сост. Г. Н. Иванущенко. Сумы: ДАСО. 2009. — 232 с.
9. Архив Российской академии наук. Ф. 543. Оп. 4. Д. 1673. 2 л.
10. Там же. Л. 2.
11. Балышев М. А. Sic transit gloria mundi: Жизнь и творчество Отто Людвиговича Струве // Историко-астрономические исследования. 2007. Вып. XXXII. С. 138–206.
12. Балышев М. А. Из истории Харьковской обсерватории: биографические очерки / В кн.: Космос и люди. Под. ред. проф. Ю. Г. Шкуратова. — Харьков: ХНУ. 2011. С. 250–
13. Там же. С. 284–289.
14. Балышев М. А. Отто Людвигович Струве, 1897–1963. — М.: Наука. 2008. — 526 с.
15. Балышев М. А., Федоров П. Н. Владимир Александрович Михайлов. Документально-биографический очерк // Universitates. Наука и просвещение. 2006. № 3. С. 80–88.
16. Список членов Русского общества любителей мироведения, его научных корреспондентов, сотрудников и наблюдателей. — Ленинград: Госуд. Типография в ар. М. Волковича. 1927. — 64 с.
17. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1923 год.
18. Там же. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1924 год.
19. Публикации Харьковской астрономической обсерватории. 1928. № 2. С. 14–15.
20. Jewdokimow N. Beobachtungen des Merkurdurchganges am 7 Mai 1924 auf der Charkower Sternwarte // Astronomische Nachrichten. 1924. Vol. № 5315. S. 175–176.
21. Jewdokimow N. Beobachtungen der Mondfinsternis 1924 August 14 // Astronomische Nachrichten. Vol. 224. № 5361. S. 159–161.
22. Список домовладельцев Харькова. — Харьков: Типография и литография Н. В. Петрова. 1901. С. 98.
23. Семейкин Б. Е. Солнце, его дети и внуки. — Харьков: Госиздат Украины. 1925. 32 с.
24. Admissions de Nouveaux Societaires // L’Astronomie. Vol. 40. P. 300.
25. Semeikine B. Halo Solaire // L’Astronomie. Vol. 41. P. 288.
26. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1926 год.
27. Там же. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1927 год.
28. Там же. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1928 год.
29. Там же. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1929 год.
30. Там же. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1930 год.
31. Barabascheff N., Semejkin B. Luxmetrische und aktinometrische Beobachtungen wahrend der Sonnenfinsternis des 28 November 1928 // Astronomische Nachrichten. 1929. Vol. 236. № 5658. S. 287–290.
32. Семейкін Б. Є. Мертвий світ. — Харьков: Держвидав Украины. 1930. — 86 с.
33. Семейкін Б. Є. Хвостаті зірки. — Харьков–Днепропетровск. 1930. — 98 с.
34. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1931 год.
35. Там же.
36. Там же.
37. Семейкин Б. Е. Фотографическая фотометрия Луны в полутени во время затмения 2 апреля 1931 г. // Астрономический журнал. 1934. Т. 11. № 1. С. 73–76.
38. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1931 год.
39. Там же.
40. Barabascheff N., Semejkin B. Luxmetrische und aktinometrische Beobachtungen wahrend der Sonnenfinsternis des 28 November 1928 // Astronomische Nachrichten. 1929. Vol. № 5658. S. 287–290.
41. Barabascheff N., Semejkin B. Uber den Einfluss der Temperatur auf die charakteristische Kurve (Gradation) der photographischen Platte // Astronomische Nachrichten. 1929. Vol. № 5662. S. 353–358.
42. Barabascheff N., Semejkin B. Uber die Wirkung der Temperatur auf die photographische Platte // Zeit. wissen. Photophysik und Photochemie. 1930. Vol. № 6. S. 221–228.
43. Семейкін Б. Є. Фотометричні дослідження півтіні й бордюра земної тіні під час затемнення Місяця 8 грудня 1927 р. // Публікації Харківської астрономічної обсерваторії (ХДУ). 1931. № С.53–62.
44. Semejkin B. Photometrische Untersuchung eines Spektrogramms des Komete №1930 C (Wilk) // Astronomische Nachrichten. Vol. 241. № 5778. S. 307–310.
45. Публикации Харьковской астрономической обсерватории. 1928. № 2. С. 14–15.
46. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1932 год.
47. Там же. Журнал учета приказов Харьковской астрономической обсерватории за 1932 год.
48. Там же. Журнал наблюдений Харьковской астрономической обсерватории за 1932 год.
49. Там же. Журнал учета приказов Харьковской астрономической обсерватории за 1932 год.
50. Там же. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1932 год.
51. Барабашов М. П., Семейкін Б. Є. Харківська астрономічна обсерваторія на службі соцбудівництва — Харьков: Укр. робітник. 1932. — 36 с.
52. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1933 год.
53. Барабашов М. П., Семейкін Б. Є. Спектрогеліоскоп астрономічної обсерваторії ХДУ // Публікації Харківської астрономічної обсерваторії. 1935. № 5. С. 13–28.
54. Барабашов Н. П., Семейкин Б. Е. Монохроматическая фотометрия Сатурна и его колец // Астрономический журнал. Т. 10. № 4. С. 381–389.
55. Барабашов Н. П., Семейкин Б. Е. Фотографическая фотометрия Марса через светофильтры // Астрономический журнал. 1934. Т. 11. № 3. С. 115–224.
56. Барабашов Н. П., Семейкин Б. Е. Исследование распределения яркости по диску Юпитера через светофильтры // Астрономический журнал. 1934. Т. 11. № 2. С. 126–131.
57. Барабашов Н. П., Семейкин Б. Е. Монохроматическая фотометрия Сатурна и его колец // Астрономический журнал. 1933. Т. 10. № 4. С. 381–389.
58. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1933 год.
59. Барабашов Н. П., Семейкин Б. Е. Изменения на Юпитере и Сатурне по данным фотометрических наблюдений за 1932–1934 гг. // Астрономический журнал. 1935. Т. 12. № 5. С. 409–423.
60. Там же. С. 423.
61. Барабашов Н. П., Семейкин Б. Е. Изучение физических условий на планетах фотометрическими методами // Мироведение. 1934. Т. 23. № 6. С.398–413.
62. Там же. С. 413.
63. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1933 год.
64. Там же. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1934 год.
65. Там же. Журнал учета приказов Харьковской астрономической обсерватории за 1934 год.
66. Там же. Журнал протоколов проведения заседаний кафедры астрономии за 1934 год.
67. Там же. Журнал учета приказов Харьковской астрономической обсерватории за 1935 год.
68. Там же.
69. Там же.
70. Там же.
71. Семейкин Б. Е. Фотооптика: Курс лекций для заочных курсов по фотографии. Ч. 2 / Под ред. проф. Н. Н. Байера. — Харьков: Облкинофототрест. 1935. — 24 с.
72. Барабашов Н. П., Семейкин Б. Е. Первый советский спектрогелиоскоп // Мироведение. 1936. Т. 25. № 6. С. 39–53.
73. Там же. С. 44–45.
74. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал учета приказов Харьковской астрономической обсерватории за 1935 год.
75. Акимов Л. А., Белкина И. Л., Дятел Н. П., Марченко Г. П. История и результаты исследований Солнца // 200 лет астрономии в Харьковском университете. Под. ред. проф. Ю. Г. Шкуратова. Харьков: ХНУ. 2008. С. 303–319.
76. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал учета приказов Харьковской астрономической обсерватории за 1935 год.
77. Там же.
78. Там же.
79. Там же. Журнал учета приказов Харьковской астрономической обсерватории за 1936 год.
80. Барабашов М. П., Семейкін Б. Є., Крисенко Л. І. Спектрогеліоскопічні спостереження Сонця під час періоду від 30 вересня 1935 р. до 31 серпня 1936 р. // Учені записки Харківського державного університету імені О. М. Горького. 1938. № 11. С. 89–99.
81. Барабашов Н. П. Об экспедиции АО ХГУ для наблюдения полного солнечного затмения 19 июня 1936 г. // Мироведение. 1936. Т. 25. № 6. С. 14–22.
82. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Журнал учета приказов Харьковской астрономической обсерватории за 1936 год.
83. Семейкін Б.Є. Затемнення Сонця і Місяця (до сонячного затемнення 19 червня 1936 р.). — Харків: Державне науково-технічне видавництво України. 1936. — 60 с.
84. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В.Н. Каразина. Журнал учета приказов Харьковской астрономической обсерватории за 1936 год.
85. Государственный архив Харьковской области. Ф. 5875. Оп. 1. Д. 16. Л. 11–12-об.
86. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 258.
87. Архив НИИ астрономии ХНУ имени В. Н. Каразина. Делопроизводство ХАО за 1937 г.: письмо в Научно-исследовательский кино-фото институт от 07.01.1937. № 9/а.
88. Государственный архив Харьковской области. Ф. 5875. Оп. 1. Д. 16. Л. 11–12-об.
89. Там же.
90. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 61.
91. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 220.
92. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 2. Л. 49.
93. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 7.
94. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л.
95. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 2. Л. 5.
96. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 63.
97. Там же. Ф. 2982. Оп. 4. Д. 102. Л.158-об.
98. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 61–65.
99. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 64.
100. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 65.
101. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 22–26.
102. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 132–135.
103. Там же. Ф. 6452. Оп. Д. 2333. Т. 1. Л. 222–227.
104. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 229.
105. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 241.
106. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 259.
107. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 1. Л. 262–263.
108. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2334. Л. 46.
109. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2334. Л. 47.
110. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2334. Л. 293.
111. Там же. Ф. Оп. 2. Д. 2333. Т. 2. Л. 276.
112. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 2. Л. 295–297.
113. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 2. Л. 299–301.
114. Там же. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2333. Т. 2. Л. 304–305.
115. McCutcheon R. A.The 1936–1937 Purge of Soviet Astronomers // Slavic Review.  Vol. 50. № 1. P. 100–117.
116. Балышев М. А. Звезда исключительной величины. Борис Петрович Герасимович // Universitates. Наука и Просвещение. 2004. № 4. С. 46–57.
117. Балышев М. А. Отто Людвигович Струве, 1897–1963. — М.: Наука. 2008. — 526 с.
118. Государственный архив Харьковской области. Ф. 6452. Оп. 2. Д. 2334. Л. 299–300.