С этого времени я занялся самостоятельным изучением жизни и творчества С.А. Яновской. К этим моим занятиям Б.В. Бирюков относился ревниво, критиковал мои статьи о С.А. за якобы односторонне-положительное ее описание, недостаточность источниковой базы, даже сомнительность моего права писать о ней, поскольку я не был с ней лично знаком.

Виталий Левин

БОРИС ВЛАДИМИРОВИЧ БИРЮКОВ — ФИЛОСОФ, ЛОГИК, ЛЕТОПИСЕЦ НАУКИ

1. ВВЕДЕНИЕ

В моей статье [1] была сделана попытка очистить научную биографию замечательного педагога, ученого и человека С.А. Яновской от выдвигавшихся против неё обвинений о якобы ее участии в «красном терроре» времен Гражданской войны и «погромах» старых профессоров в период репрессий 1930-х годов. В статье доказывалось, что эти обвинения не имеют под собой оснований. В отклике на эту статью профессора С.С. Демидова [2] высказана противоположная точка зрения на деятельность С.А. Яновской: «Информация свидетельствует не о простом участии С.А. Яновской в погромной акции, направленной против Н.Н. Лузина, но о том, что она взяла на себя роль организатора и руководителя этого собрания: она задала ему тон и определила характер его резолюции». Более того, в [2] утверждается, что «Человек проживает большую жизнь. Будучи в начале своего пути страшным грешником, он может окончить свою жизнь даже святым. Его ученики, вспоминая о нём, могут и даже обязаны вспомнить и о зле, к которому их учитель оказался когда то причастен». Какая из двух взаимоисключающих позиций, представленных в статьях [1],[2], более правильная, решать читателям. Для этого у них есть все возможности: позиции обоих авторов изложены вполне ясно, равно как и доказательные базы, использованные в статьях. Поэтому я не буду больше касаться статей [1],[2]. Вместо этого расскажу реальную и поучительную историю жизни и творчества одного известного ученого, ученика С.А. Яновской. Этот человек прожил долгую жизнь — 92 года, отличался большой осторожностью поступков, никогда не был ни грешником, ни святым. В то же время он отличился весьма крутой динамикой своих взглядов на поведение С.А. Яновской. Именно, начав с резкого осуждения предполагаемых «неблаговидных поступков» старой большевички, он закончил жизнь ее восторженным поклонником, фактически отказавшись от всех прежних обвинений в ее адрес.

Имя этого человека — Борис Владимирович Бирюков. Я общался и сотрудничал с Б.В. Бирюковым последние 14 лет его жизни. Наши взгляды на науку и жизнь сильно различались. Однако была одна тема, которая нас объединяла и в равной степени интересовала — логика, ее приложения, история и творцы. Совместными усилиями мы выполнили большой проект, посвященный жизни и работам выдающегося логика, друга С.А. Яновской В.И. Шестакова. В этом проекте, кроме меня и Бориса Владимировича, участвовали его сотрудники И.С. Верстин, З.А. Кузичева, В.И. Шахов, О.А. Борисова, Т.В. Баранова. Многолетнее знакомство дает мне возможность поделиться воспоминаниями о Б.В. Бирюкове. Эти воспоминания, как я надеюсь, представляют самостоятельный интерес. Но, помимо этого, как мне кажется, они позволяют лучше понять истоки и сущность многолетних несправедливых обвинений, выдвигавшихся против С.А. Яновской ее коллегами.

2. Знакомство с Б.В. Бирюковым

Имя Бориса Владимировича Бирюкова я узнал в 1960-е — 70-е  годы, когда впервые начал заниматься логической тематикой, рекомендованной мне моим руководителем по аспирантуре профессором Борисом Рувимовичем Левиным. Тогда мне попались на глаза несколько книг по этой тематике, принадлежавших перу Б.В. Бирюкова [3-5]. Книги эти касались вопросов истории логики и ее приложения к построению вычислительных устройств. При этом, конечно, описывались и биографии некоторых знаменитых логиков. Эти книги по своей тематике были далеки от тематики моей кандидатской диссертации — надежность логических (цифровых) автоматов. Однако они способствовали повышению моего кругозора. В частности, из них я узнал об ученых— логиках С.А. Яновской и В.И. Шестакове, изучением научных биографий которых мне довелось заниматься впоследствии.

Борис Владимирович Бюрюков

Мое личное знакомство с Б.В. Бирюковым состоялось значительно позже — в мае 2001 года. Тогда Борис Владимирович выступил с пленарным докладом о жизни и творчестве С.А. Яновской на международной конференции «Континуальные логико— алгебраические исчисления и нейроматематика», организованной в Ульяновске профессором тамошнего технического университета Л.И. Волгиным. В своем докладе он говорил о Яновской как о выдающемся ученом, педагоге и общественном деятеле. В то же время он упомянул, и это было для меня совершенно неожиданно, о ее участии в Гражданской войне на стороне «красных» в качестве большевистского комиссара, якобы «ходившего с большим револьвером и, не задумываясь, пускавшего его в ход». Все это было сказано тоном, не допускавшим сомнения в том, что сам Бирюков считал эту деятельность Яновской не только преступной, но и позорной — что-то вроде сифилиса! Более того, он пытался связать эту деятельность Яновской с ее национальным происхождением (еврейка). Доклад Б.В. Бирюкова меня заинтересовал личностью С.А. Яновской, которую он представил. Но и удивил тем, как он это сделал. На следующий день, по моему приглашению, мы с Б.В. Бирюковым встретились в гостинице и долго беседовали. Выяснилось, что Борис Владимирович судит о революции 1917 года и Гражданской войне исключительно с позиции «белых». Более того, он не знает многих важных событий и документов, связанных с революцией и войной. Я тогда обратил его внимание на существование других позиций, в частности, позиции «красных» и рассказал о некоторых известных мне документах. Бирюков на это никак особо не прореагировал. По возвращении домой я подготовил и выслал ему подборку документов о названных событиях, которыми он не владел. В частности, об участии российских евреев в событиях 1917 года на стороне Временного правительства и в Гражданской войне на стороне «белых». Кроме того, я обстоятельно объяснил Борису Владимировичу свою позицию по событиям того времени. Ответа от него не получил, даже простой благодарности. С этого времени я занялся самостоятельным изучением жизни и творчества С.А. Яновской.

К этим моим занятиям Б.В. Бирюков относился ревниво, критиковал мои статьи о С.А. за якобы односторонне-положительное ее описание, недостаточность источниковой базы, даже сомнительность моего права писать о ней, поскольку я не был с ней лично знаком. В то же время он внимательно наблюдал за этой моей деятельностью, стремясь получить через меня нужную ему информацию о С.А. В первую очередь, его интересовали факты и документы, подтверждающие «неблаговидные поступки» С.А. Яновской в период Гражданской войны и во время гонений в 1930— е годы на дореволюционных профессоров. Б.В. Бирюков был почему— то уверен в существовании таких фактов и документов и всю жизнь продолжал их искать — увы, безуспешно. И я ничем не мог ему в этом помочь. Но по другим научным направлениям, связанным с историей науки, мы сотрудничали до конца его жизни. Особенно успешным оказалось сотрудничество по теме, посвященной жизни и творчеству выдающегося российского логика Виктора Ивановича Шестакова. Эта тема выполнялась в период 2005–2008 годов в рамках гранта РФФИ и завершилась изданием коллективной монографии [6], наиболее полного научного труда по данному вопросу.

3. Научная биография Б.В. Бирюкова

Борис Владимирович Бирюков родился 19 июля 1922 г. В Краснодаре. В 1940 г., окончив среднюю школу, он поступил на философский факультет Московского института философии, литературы и истории (МИФЛИ). Однако в 1941 г. его учебу прервала война, и до 1946 г. он проходил службу в Советской армии, не участвуя, однако, в военных действиях. В 1946 г. Он восстановился на философском факультете МГУ и параллельно начал учиться на историческом факультете Московского государственного педагогического института (МГПИ). Первый он закончил в 1950 г., второй — в 1948 г. После этого, начиная с 1954 года, в течение нескольких лет учился в аспирантуре кафедры логики МГУ под руководством С.А. Яновской и окончил ее в 1958 г. В 1961 г. он защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата философских наук по теме «Взгляды Фреге на философские проблемы логики, математики и семантики». Трудовую деятельность Б.В. Бирюков начал научным редактором в Государственном издательстве физико— математической литературы (1958–1960 гг.), потом работал старшим преподавателем кафедры философии в МГУ (1960–1962 гг.). Дольше всего продлилась его работа в Научном Совете по кибернетике АН СССР — сначала старшим, затем ведущим научным сотрудником и, наконец, зам. председателя секции методологических вопросов кибернетики (1962—1991 гг.). Именно в этот период, в 1965 г., он защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора философских наук по теме «Философские вопросы логической формализации и логических средств кибернетики». Параллельно с этой работой Б.В. Бирюков преподавал философию, будучи, профессором МГУ (1965—1990 гг.) и МИНХ (1976—1983 гг). Последние годы жизни он вел административную работу — декан гуманитарного факультета Российского открытого (затем Международного славянского) университета (1992—2000 гг.) и заведующий Международным центром исследования чтения и информационной культуры Минобрнауки РФ (1995—2014 гг.). Скончался Б.В. Бирюков 23 марта 2014 г. в Москве в возрасте 92 лет.

Научные исследования Б.В. Бирюкова начались в конце 1950-х годов. Они были посвящены анализу взглядов Г. Фреге на философские проблемы логики и математики. Результаты этих исследований легли в основу его кандидатской диссертации (1961 г.). Они изложены в книге [7]. Затем, вплоть до начала 1990-х годов, Б.В. Бирюков занимался философско—методологическими вопросами кибернетики, применением ее методов в других науках, искусственным интеллектом [3,4,8]. Однако наибольший вклад он внес в 1990—2000 годы, когда начала выходить серия его книг-воспоминаний под общим названием «Трудные времена философии» [9-13]. Книги эти основаны на документах, отражавших государственную политику в области отечественной философии, логики и истории, и личных воспоминаниях Б.В. Бирюкова об этих событиях за период с 1930-х до 2000-х годов. Содержание книг уникально по богатству фактов и детальности их изложения. Правда, с оценкой этих фактов не всегда можно согласиться. Однако здесь не место обсуждать эти вопросы. Дадим ниже краткое содержание книг серии «Трудные времена философии». В книге [9] описывается развитие философско-исторических, философско-естественнонаучных и логико-лингвистических идей в Московском институте истории, философии и литературы, в Московском и Ленинградском университетах в конце 1930-х и в 1940-х годах. Изложение основано на первоисточниках, личном архиве Б.В. Бирюкова и его воспоминаниях и включает военные годы. В следующей книге [10] продолжено описание, начатое в издании [9], которое теперь распространено на период 1948— 1952 гг. Показана история восстановления логики как предмета изучения в школе и вузе. Очерчен вклад, внесенный в этот процесс ведущими представителями «старой» российской культуры. Описаны основные черты философского и исторического образования того времени. Рассказано о знаменательных событиях, произошедших в те годы в МГУ, ЛГУ и Институте философии АН СССР. В книге [11] описана ситуация в отечественной логике, истории и философии в последние сталинские годы. Освещены идеологические кампании 1948—1950 гг. Рассматриваются вопросы истории и религиоведения, логического и психологического, как они обсуждались в эти годы. Далее, в книге [12] воссоздана история жизни и творчества видного математика, философа, логика и правозащитника, Юрия Алексеевича Гастева, труды которого внесли заметный вклад в отечественную науку и культуру. Наконец, в книге [13] приведен обстоятельный и содержательный обзор работ, отражающих логико-философские идеи крупного ученого Юрия Александровича Петрова — видного борца с невежественной советской партийной идеологией.

4. Б.В. Бирюков и С.А. Яновская

Жизнь и научное творчество Б.В. Бирюкова оказалось волею судьбы тесно связанным с именем С.А. Яновской. В 1982 году он писал:

«Мне посчастливилось быть учеником Софьи Александровны Яновской, деятельность которой во многом определила развитие одной из важных областей человеческого знания — логической методологии науки. Я учился у Софьи Александровны и работал под ее руководством на протяжении последних 11 лет ее жизни» [14]. И еще: «Две женщины сыграли в моей жизни решающую роль. Одной была мама — она воспитала меня. Другой — Софья Александровна. Благодаря ей я стал тем, кто я есть» [14]

(в момент написания этих текстов Б.В. Бирюков был уже известным ученым, доктором философских наук, зам. председателя Совета по проблеме Кибернетика Президиума АН СССР, профессором МГУ). Наконец:

«Человеческие качества Софьи Александровны высоко ценили ее коллеги и ученики. Доброта, отзывчивость, справедливость, самоотверженность — вот далеко не полный перечень личностных свойств, которыми она была наделена. Она обладала удивительной силой духа, большой волей и терпением. Она благожелательно относилась к людям, чутко поддерживала в молодежи веру в свои силы, побуждала учеников к работе. Она была по-человечески мудра. Смысл жизни для нее заключался прежде всего в занятии любимым ею делом. Это дело, ее работа, давало ей силы в борьбе с болезнью. Такой — до конца отдавшей себя науке и людям — она осталась в памяти знавших ее» [14].

Однако приведенные восторженные высказывания Б.В. Бирюкова не следует принимать как точное отражение его тогдашних взглядов и позиции в отношении С.А. Яновской. На самом деле, будучи воспитан в семье, решительно не принявшей большевизм и Октябрьскую революцию, он с момента поступления в аспирантуру МГУ в 1954 году и до конца своих дней был вынужден решать непосильную для него проблему. Дело было в том, что С.А. Яновская — его научный руководитель, будучи превосходным руководителем, педагогом, ученым и человеком, в то же время являлась активно действующим представителем ненавистного Бирюкову большевизма. Эти две стороны одной и той же личности были для него абсолютно несовместимыми, и это все время мучило его. Он не мог допустить мысли, что убежденный большевик может в то же время быть не только замечательным ученым, но и прекрасным человеком! Для решения проблемы он должен был опровергнуть либо научные достижения С.А. Яновской, либо ее прекрасные человеческие качества. Б.В. Бирюков, по-видимому, быстро понял, что решение первой задачи ему не под силу и, что еще важнее, это не встретит понимания у научной общественности. Оставалось попытаться решить вторую задачу. Этой работой он занимался в течение всех 60 лет своей творческой жизни. Я был свидетелем этой работы последние 14 лет его жизни — с 2001 по 2014 гг. Надо отдать должное Борису Владимировичу — занимаясь разысканием предполагаемых «неблаговидных поступков» С.А. Яновской, он, в отличие от многих недоброжелателей Софьи Александровны, ясно понимал, что для качественного решения его задачи надо привести конкретные факты «неблаговидных поступков» С.А., которые причинили вред конкретным ученым. В течение десятилетий он делал всё, чтобы добыть такие факты. Он работал с архивом С.А. Яновской (который забрал себе после ее смерти в 1966 году), расспрашивал людей, знавших Софью Александровну, отслеживал все события, которые могли оказаться источником интересующей его информации, читал все работы (включая воспоминания) о С.А. Дважды он обращался и ко мне. Первый раз — это было в начале 2000-х годов — он сообщил, что С.А. Яновская однажды вспомнила про свою отрицательную рецензию на какую-то работу В.Ф. Кагана и при этом будто-бы волновалась, не навредила ли этим ему. В связи с этим Борис Владимирович спрашивал меня, известно ли мне что-нибудь об этой истории. Второй раз — это было в конце 2007 года — он попросил меня узнать в журнале ВИЕТ, откуда я перед этим получил отрицательную рецензию на свою статью о С.А. Яновской, кто автор рецензии и какими негативными сведениями о С.А. журнал располагает (подробнее см. в [16]). Про историю с В.Ф. Каганом я ничего не знал, а фамилию рецензента и конкретные «негативные сведения» о С.А. Яновской журнал ВИЕТ мне не сообщил. Так что исполнить просьбу Б.В. Бирюкова я не смог.

Свои «расследования» биографии С.А. Яновской, с целью найти факты, подтверждающие совершение ею неких «неблаговидных поступков», Б.В. Бирюков продолжал до конца первого десятилетия XXI века. Однако никаких результатов он не достиг, каких бы то ни было фактов не нашел и к концу жизни был так же далек от решения поставленной задачи, как и в начале. Красноречивым свидетельством этого является его книга о С.А. Яновской 2010 года — последняя книга серии «Трудные времена философии» [15]. В ней нет фактов, изобличающих С.А. в совершении «неблаговидных поступков». Вместо этого пишется о тех или иных мало симпатичных действиях советских властей, в связи с чем совершенно бездоказательно утверждается, что «С.А. Яновская не могла быть в стороне от этих событий». Или выдвигается против С.А. обвинение в соучастии в убийстве ученого, которое доказывается следующим образом: «Статья Яновской вышла в майской книжке журнала «Под знаменем марксизма», а осенью этого года академик Д.Ф. Егоров был сослан в Казань, где через год скончался», что лишено всякой логики, поскольку «после» не значит «вследствие». Или в качестве обвинения С.А. Яновской приводится утверждение, которое заведомо не содержит состава ее преступления. Например, «Согласно сообщению А.П. Горского, один из свидетелей событий тех лет (Гражданской войны — В.Л.) поведал ему, как С.А. настаивала на расстреле красноармейца, самовольно покинувшего поле боя». Если в приведенной истории есть состав преступления, то он содержится в поведении красноармейца, самовольно покинувшего поле боя и тем самым нарушившего приказ командира. Подробный критический анализ различных обвинений С.А. Яновской, содержащихся в книге Б.В. Бирюкова [15], дан в работах автора [1,16].

К концу жизни Б.В. Бирюков, по-видимому, осознал, что никаких фактов, доказывающих существование серьезных «неблаговидных поступков», совершенных С.А. Яновской, у него нет и уже никогда не будет. И он нашел в себе силы дать непредвзятую оценку творчества и личности своего учителя, основанную на непосредственных многолетних наблюдениях ее жизнедеятельности и на долгих и мучительных размышлениях. В итоге получилась восторженная оценка. Она написана человеком, который всю свою долгую жизнь испытывал сложные чувства к Софье Александровне, как старой большевичке, и серьезно считал ее виновной в совершении неблаговидных поступков по отношению к ряду других ученых. Оценка эта дорогого стоит. Она была опубликована уже после смерти Б.В. Бирюкова и может рассматриваться как его духовное завещание [17].

«Софья Александровна была выдающимся педагогом, ее лекции отличались изумительной продуманностью, ее замечания и оценки докладов, звучавших на научных семинарах, были полны глубокого смысла. Она пользовалась большим авторитетом в отечественном математическом сообществе. Одной из причин этого были ее работы, в частности, статьи о развитии математики в СССР за тридцать и сорок лет. Ее авторитет среди математиков был, прежде всего, авторитетом моральным, задававшим уровень порядочности, ниже которого опускаться было нельзя. Невозможно обойти вниманием С.А. как личность. Человеком она была замечательным. В перерывах между лекциями, по пути домой — вокруг нее всегда ученики, — правильнее сказать, поклонники, — с нею просто не хотелось расставаться. С нею можно было обсуждать любые темы, касающиеся науки, искусства, да и просто бытовые. Практически на любой вопрос можно было получить ответ или указание, где его найти. С.А. всегда вникала во все дела учеников, была в курсе забот и житейских трудностей, стремилась оказать помощь. На ее рабочем столе постоянно были фотографии детей наиболее близких учеников. С детьми она моментально находила общий язык, хотя не допускала никакого сюсюканья. Общение с С.А. было так содержательно и интересно, она держалась настолько естественно и непринужденно, что забывалась, что она больна, что у нее, кроме всего прочего, давний диабет, что ей нужно регулярно «колоть» инсулин, следить за уровнем сахара в крови. Это последнее С.А. часто игнорировала, забывала либо об инъекции, либо о том, что нужно вовремя поесть. Это небрежение иногда кончалось обмороками. С.А. всегда была активна, даже если недомогание понуждало ее остаться в постели, она продолжала обдумывать волнующие ее проблемы, искать ответы на трудные вопросы. Такой она и осталась в памяти учеников и почитателей — маленькой ростом, живой, энергичной, мудрой, внимательной и бодрой духом».

 5. Заключение

Борис Владимирович Бирюков прожил долгую жизнь. За это время он написал множество научных работ. Эти работы посвящены математической логике, ее истории и применениям; философии и философским вопросам кибернетики; истории философии и гуманитарных наук в XX веке. Однако наиболее важным его достижением явились, по нашему мнению, не научные труды, а то, что он взял под защиту доброе имя своего учителя Софьи Александровны Яновской. Ибо, как сказал Альберт Эйнштейн, нравственные достижения ученого важнее его чисто интеллектуальных достижений. А почитание и защита учителя, как и почитание и защита родителя — отца и матери — безусловное нравственное достижение.

ЛИТЕРАТУРА

1. Левин В.И. Софья Александровна Яновская: конец легенды о большевике-комиссаре// Семь искусств. №6-7 (111) июнь-июль 2019.
2. Демидов С.С. О статье профессора В.И. Левина «Софья Александровна Яновская: конец легенды о большевике-комиссаре»// Семь искусств. №8 (112) август 2019.
3. Бирюков Б.В., Геллер Е.С. Кибернетика в гуманитарных науках. — М.: Наука. 1973.
4. Бирюков Б.В. Кибернетика и методология науки. — М.: Наука. 1974.
5. Бирюков Б.В. Жар холодных чисел и пафос бесстрастной логики. — М.: Знание. 1985.
6. Левин В.И. (под ред.) Виктор Иванович Шестаков и открытие логического моделирования в технике. — Пенза: изд-во Пензен.гос.технол.академии. 2009.
7. Бирюков Б.В. Крушение метафизической концепции универсальности предметной области в логике. Контроверза Фреге-Шредер. — М.: КомКнига. 2005.
8. Бирюков Б.В., Гутчин И.Б. Машина и творчество. — М.: Радио и связь. 1982.
9. Бирюков Б.В. Трудные времена философии: отечественная историческая, философская и логическая мысль в предвоенные, военные и первые послевоенные годы. — М.: КомКнига. 2006.
10. Бирюков Б.В. Трудные времена философии: отечественные логика, история и философия в последние сталинские годы. Ч.1. — М.: изд-во ЛКИ. 2008.
11. Бирюков Б.В. Трудные времена философии: отечественные логика, история и философия в последние сталинские годы. Ч.2. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ». 2009.
12. Бирюков Б.В. Трудные времена философии. Юрий Алексеевич Гастев: Философско-логические работы и диссидентская деятельность. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ». 2010.
13. Бирюков Б.В., И.С. Верстин. Трудные времена философии. Юрий Александрович Петров: Борьба против профанации методологии науки. Отстаивание философской логики. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ». 2010.
14. Бирюков Б.В. Выдающийся исследователь логических основ научного знания // Женщины — революционеры и ученые. — М.: Наука. 1982.
15. Бирюков Б.В. Трудные времена философии. Софья Александровна Яновская: Время. События. Идеи. Личности. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ». 2010.
16. Левин В. И. Софья Александровна Яновская: жизнь и судьба // Педагогика и просвещение. №2.
17. Бирюков Б.В., Кузичева З.А. Биография С.А. Яновской // С.А. Яновская. Лекции по алгебре логики. — М.: ЛЕНАНД. 2015.