©"Семь искусств"
    года

Loading

Могло быть лучше, но и так — нормально.
По небу нитка туч диагонально
Протянута из левого угла.
Печали нет. А та, что есть —  светла.

Леопольд Эпштейн

ПРЕКРАСНАЯ ПОРА —  ПЕРЕД ЗАКАТОМ

Сорок первый год до нашей эры

Брут проиграл. Второй Триумвират
Покуда сам с собой не сводит счёты.
Легионеры травят анекдоты.
Нигде уже всерьёз не говорят

О том, что просто власть и власть народа
Имеют что-то общее. Смешон —
И позабыт —  казнённый Цицерон.
Власть принимает меры против сброда:

Кто куплен по дешёвке, кто убит.
Знать коротает дни в утехах милых.
На Форуме, как и на частных виллах,
Разумная умеренность царит.

Уставшая от войн, переворотов,
Со вздохом облегченья —  Брут разбит! —
Италия налаживает быт.
И несколько веков ещё —  до готов.
(2019)

* * *

Синий холод. Свежие сугробы.
В кисею закутанный вокзал.
Ничего бы не произошло бы,
Если б я тогда не опоздал.

Не было б ни встречи, ни прощанья,
Ни большого майского дождя,
И цикады б так не верещали
В августе, итоги подводя.

Не было бы Сашки-сумасброда,
Болтовни втроём, наперебой.
И средь счастий всяческого рода
Не было б такого, как с тобой.

Но троллейбус дёргало, болтало,
Он дрожал, вибрировал, скрипел.
Снег валил —  и был сильней металла.
Потому-то я и не успел.
(2019)

* * *

Когда ребёнок узнаёт, что смертен,
Он неизбежно должен испугаться,
И с той же неизбежностью он должен
Потом привыкнуть. А иначе как
Он может жить и радоваться жизни?
Мы тем и отличаемся от белок,
Что только на одном животном страхе
Не вытянем, по крайней мере —  в детстве.
И он живёт, и делается старше,
Бьёт по мячу летящему ракеткой,
И радуется точному удару
И сердится, когда не попадёт.
Он пробует табак, ломает руку,
Хоронит бабушку, обманывает друга,
Теряет девственность, переезжает в город,
Где никого не знает. Совершает
Свои непоправимые ошибки.
Он постепенно сознаёт, что деньги
Всего ценней тогда, когда их нет.
О смерти он не думает. По сути —
Он верит, что её не существует,
Хотя признаться в этом означало б
Немыслимую детскость проявить.
Он к ней привык. И собственные дети,
Услышав от него о том, что смертны,
Удивлены его спокойным тоном,
Пугаются, но прячут свой испуг.
Он учит их взрослеть, считать до сотни,
Бить по мячу летящему ракеткой
И радоваться точному удару,
И не сердиться из-за неудач.
И как-то постепенно начинает
Ценить и видеть призрачные вещи:
Способность птицы исчезать в пейзаже
И оставаться голосом; возможность
Не спать и не пугаться, что не спишь
Когда положено; чужих собак и кошек;
И даже просто —  непогожий день.
И может быть впервые после детства
Он узнаёт, что он и вправду смертен,
И радуется этому, поскольку
Все в мире смертно, а не только он.
Он продолжает жить, он ест картошку,
Он узнает о новостях последних
И думает о мире (мир безумен),
Бьёт по мячу летящему ракеткой,
Промахивается, но всё же бьёт.
(2019)

* * *

Есть грань, из-за коей —  при всех допущениях —
Сюда не дотянется свет.
Куда расширяется наша Вселенная?
Что —  там, где пока её нет?

Кто время снабдил при рождении времени
Набором двойным хромосом?
К горячему лбу прижимаясь коленями,
Качался ли плод, невесом?

Природа задолго до жабр или щупальцев
Была и умна, и жива.
Насколько ж убоги, пошлы и бесчувственны
Все сущности сверх естества!

Из трёх измерений нам шеи не высунуть,
Отсутствует в Лувре Грааль.
Есть радости ярче, чем поиски истины,
Но чище найдутся едва ль.
(2019)

 * * *

День —  пасмурный, но все-таки не серый.
Тепло на солнце, холодок в тени.
Пять тысяч лет назад, до нашей эры,
Случались, может быть, такие дни.

И наши предки, босиком, в овчинах,
Войдя гуськом в насупившийся лес,
Не размышляя много о причинах,
Большому зверю шли наперерез.

Не славы ради —  в поисках добычи,
Тишком, молчком —  чтоб духов не спугнуть —
Шагали, головы склонив по-бычьи,
И мимоходом открывали суть.

Друг с дружкой крепко связанные в деле,
Шагали, сжав копьё или топор,
И жизни их на ниточке висели.
А впрочем, наши —  так же, до сих пор.
(2019)

* * *

Бреду вдоль мелкого пруда,
Гляжу на ряску.
Вечнозелёная вода
Меняет краску.

Лягушечье брекекеке,
Коакс, куука…
Слышна дорога вдалеке,
А так —  ни звука.

Ни бабочки, ни стрекозы,
Ни даже мушки —
Курс лекций «Повторим азы»
Для неимущих.

Уходит день, снимая жар,
Но помаленьку,
Примером, может быть, служа
Нам —  поколенью.

Я трогаю кусты прутом —
Без цели, просто.
Иду и думаю о том,
Что день принёс мне.

И как всегда, и как везде,
И как обычно —
Обилье скверных новостей
Уже привычно:

И чисто личных, и больших,
И планетарных –
Неважных новостей, плохих,
Совсем кошмарных.

Лягушка квакнула, слышна
Вдали дорога.
Не то чтоб каждая страшна,
Но в сумме —  много.

Бреду вдоль мелкого пруда,
Уже не жарко.
Не сжиться с жизнью без труда,
А бросить —  жалко.

Ведь есть в ней что-то кроме слов
Тоску несущих
И неизбежных комаров
Кровососущих.

Ведь общий корень — у стыда,
Любви и ласки.
Стемнело. Черная вода.
Не видно ряски.

Есть сумма «против», сумма «за»,
Но их помимо
Есть близорукие глаза
Моей любимой.

Ведь есть традиции запас,
Который нужен.
Звонит мобильник. Поздний час.
Пора — на ужин.

Мы мир не сделали умней,
Своё профукав,
Но страшно —  только за детей.
Точней, за внуков.
(2019) 

* * *

Люблю мучительный процесс
Прихода первых строчек:
Слова —  кто по дрова, кто в лес,
Кто в глину, кто в песочек;

Ещё не ясно: почему,
Зачем, куда, откуда…
Потом пойму! А не пойму —
Печалиться не буду.

Терзает этот кавардак,
Где всё ещё неясно,
Но в страхе знаешь —  будет так,
Как следует: прекрасно.
(2019)

Отрывок

А. И.

Зелёный холод в ноздреватых порах
Лежит, как порох на зарядной полке,
Блестит, как николаевский полтинник,
Слеза смолы у ёлки на щеке.
Не торопись —  не то порвёшь рубаху!
Лес заколдован. Как гласит преданье —
Во времена, когда владел престолом
Василий Тёмный, ослеплённый царь;
Будь бережен —  не трогай паутинку,
Чтоб не порвать её тончайшей нити
И в прошлое не рухнуть ненароком.
Где зелен мох, там велика угроза:
Шагая, пробуй посохом —  тверда ли
Земля. Не забывай про заклинанья,
Которым я учил тебя. Ступай.
(1983)

Никто не будет знать, никто, о нашей встрече!
Оставлены с утра наедине
Солёно-сладкий вкус хмельной строптивой речи
Мы чувствуем вдвойне.

Капризный бог страстей, привязанностей хрупких
За шторкою хихикает, лукав.
Взмахни-ка рукавом и выпусти голубку —
Да пуст рукав.

Кто мог предположить подобную живучесть
У маленького флирта на три дня?
Ты смотришь на меня, не каясь и не мучась.
Ты смотришь сквозь меня.

Неужто там, за мной, маячит жизнь иная?
И, как самоубийца на краю,
Я снова узнаю, что я тебя не знаю,
И снова познаю.
(1986)

Из всех искусств для нас важнейшим является кино
                                                В. И. Ленин

Питекантропы смотрят кино.
Целым стадом пришли, целой шарой.
Что смотреть? —  а не всё ли равно, —
Всё мура им и разницы мало.

Делать нечего, вот и пришли,
Развалились, сползли на сиденьях.
Кто им скажет чего? —  Короли…
Все, видать, одного заведенья.

Питекантропы смотрят и ржут.
Над слезами, над смертью, над чувством.
Да, кино —  это наш архипункт
Воспитания массы искусством.

И, являясь важнейшим из всех,
Поощряет, наверное, как-то
Этот громкий, уверенный смех —
Факт упрям, не попрёшь против факта.

Вроде, лицами —  в норме (на вид),
Хорошо, современно одеты.
Вряд ли возраст здесь всё объяснит:
Если дети —  то скверные дети.

Как бы их оценил дарвинист?
По пропорциям и по осанке —
Хомо сапиенс… Рёгот и визг.
А, при них же имеются самки!

Всё нормально, всё разрешено.
Предъявив для контроля билеты,
Питекантропы смотрят кино.
Как же дальше-то? Батюшки-светы!
(1986)
* * *

Н. Коржавину

«Унесённые ветром» по тридцать второму каналу.
Удручающий холод вестей из далёкой страны.
Тут —  повозки, семейства и судьбы огнём разметало.
Там —  стяжательский зуд и угроза гражданской войны.

Жизнь не сломана, нет, но её разделило пунктиром,
Лошадь мечется в страхе, Атланта горит и горит.
И сжимает башку от объятого гибелью мира,
От горящих Атлант, от идущих ко дну Атлантид.

«Разделить» или «перечеркнуть» —  не имеет значенья.
Не синонимы, нет, но —  похоже: рисуем черту.
Только ветер свистит, только мусор плывёт по теченью.

Только гибнет эпоха и гарью несёт за версту.
(1990)

* * *

Прекрасная пора —  перед закатом.
На шарике горбатом и покатом
Гуляю, не печалясь ни о чём,
В картину мира общую включён.

Ещё осталось время до захода,
Когда во тьму опустится природа.
Дела дневные кончены —  шабаш.
Итоги их —  примерно баш на баш.

Могло быть лучше, но и так — нормально.
По небу нитка туч диагонально
Протянута из левого угла.
Печали нет. А та, что есть —  светла.
(2019)

Print Friendly, PDF & Email
Share

Леопольд Эпштейн: Прекрасная пора —  перед закатом: 3 комментария

Добавить комментарий для Soplemennik Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.