©"Семь искусств"
    года

Loading

Ни грачей. Ни пролётки. Ни гривен.
Ни стихов. Ни за так. Ни навзрыд.
Не метель. Не мороз и не ливень
Воздух чёрною дратвой прошит.

Юлиан Фрумкин-Рыбаков

НИ ГРАЧЕЙ. НИ ПРОЛЁТКИ. НИ ГРИВЕН

друзьям

Фрумкин-Рыбаков…я не хуже и не лучше,
я такой же, как они —
собеседник и попутчик
в ночи белые и дни
тем, кто в Нью Санкт-Петербурге,
где иных и многих нет,
ходит, в старенькой тужурке,
греясь дымом сигарет:
«Стюардессы», «Шипки», «Ту».*
кто «Гамзу»** пьёт на мосту,
кто с гранитной пустотою,
говорит начистоту.
время будущим чревато,
а воздушные пути,
над Сенной и над Сенатом,
ждут нас, Господи прости…
ибо мы, как к высшей мере,
к жизни приговорены
и таскаем здесь, в карьере,
чувство долга и вины…

***
…в земле сидит заноза боли
в умах бурьян и лебеда
гуляет ветер в чистом поле
а нам и горе не беда
борщевики стоят вдоль трассы
сиротство родины сиречь
нет мужиков, крестьян как класса
и бьёт озноб родную речь…

***

время есть язык пространства,
где фонема языка —
свет, несущий нам из странствий,
единицы языка
чередующихся квантов,
влажных сполохов зори
свет вселенский, эсперанто,
в нас мерцает изнутри
белым саваном покрова
пашня с небом говорит
белым светом, белым словом
русь стояла и стоит,
мы считалку посчитаем
и как в детстве выйдем вон
в прятки с жизнью поиграем
в перестук и в перезвон
в пересвист и в перекличку
ветхий спрячем мы завет
в ленту новостей и в личку
с головой нырнув под плед…
…в ночь стучатся электрички
пред собой толкая свет…

после смерти выйдем в люди
отдохнём от чепухи
ангелами мы не будем,
а за прозу и стихи —
вырубим мы крест из глыбы…
и в последний судный час,
времени немая рыба
сызнова поглотит нас…

время будущим чревато
а фонемы языка
в нем толпятся как опята
в ожидании грибника…

***
…звук втёрся в сонное сознание
приватно поселился в нём
как эхо как напоминание
о вечной жизни за окном
о ней, о ней трещат сороки
и воздух полон новостей
и берег занят на припёке
цыганским табором грачей
и ели встряхивают шубы
и снег под вечер посинел
и я тебя целую в губы
как прежде целовать не смел
а жизнь подвластная светилам
касается и нас с тобой
ужель всё это с нами было
и мы в культурный перегной
не канули в ХХ веке
и нас с тобой не замели
за чудо жить без ипотеки
на деревянные рубли

***

когда живёшь заподлицо
с единым неделимым миром
где слов садовое кольцо
кружИт и крУжит пассажиров —
в московском омуте фонем
заспавших имена и числа
заспавших город вифлеем
где козье молоко прокисло
где смыслов женственная плоть
витает над тобой незримо
где воздуха ржаной ломоть
жуёшь весь день неутомимо
когда живёшь заподлицо
с молчаньем в камне воплощённым
нос к носу и к лицу лицо
с собой собою не прощённым
с собою спрятанным внутри
себя что одуванчик в оболочке
скорее плюнь и разотри
над i поставленные точки
когда как камень глух и нем
летишь по круговой орбите
без задних мыслей и диллем
в горячем мареве событий
когда ты растворён в броске
и курсу евро не подвластен
ты — мысль ты — молния в руке
в деснице как в десантной части…

***
с.к.
на красный свет любви, шоссе перебегая
мы слышим тихий звон бубенчиков валдая
от робости к любви, от робости к надежде
две сироты, спешим, спешим, зажмурив вежды.
нам тополь сват и брат, мы щедро сеем семя.
мы в контрах, не в ладах со сторожами всеми,
что никогда не спят, но бродят с колотушкой
и охраняют сад, закрытый на просушку…
там, яблоки в саду… добра и зла не зная,
от робости к любви шоссе перебегаем.
день тишиной звенит, гремит вороньим граем
а мы, бежим, бежим его передним краем.
сорокой ли, клестом, щеглом ли, перепёлкой –
нам жизнь о том, о том, что под стернёю колкой
есть почва, и судьба, есть времечко для роста
от робости — к любви, крещендо, престо просто.
и эхо связей дальних, и просо нежных слов,
как ласточки влетают под наш убогий кров…

в тумане, утром ранним, холмы и перелески
являются на свет, внезапные, как фрески…

**
Февраль. Достать чернил и плакать!
Б.Л.П.
Ни грачей. Ни пролётки. Ни гривен.
Ни стихов. Ни за так. Ни навзрыд.
Не метель. Не мороз и не ливень
Воздух чёрною дратвой прошит.

Ни очей. Ни грачей. Только груши
Треугольные груши души.
Ни селёдка, ни щука, ни суши
Только нежность и ярость Левши.

Ни весны. Ни стихов, и ни ветра.
Спит на русской печи благовест.
Есть аршин. Нет ни дюйма, ни метра.
Есть обширный словарь общих мест..

Ни февраль, не достать, и не плакать
Ни чернил. Ни колёс. Ничего.
Божьих хлябей российская слякоть
И зачёт на значок ГТО.

рэп-батл

… что без холста бумаги
холмы и перелески
что греки что варяги
горбушки и довески
небесных круч бурьяна
нечёсаные патлы
утробный звук органа
осеменим рэп-батлом
поэт хмельной от слова
с похмелья клювом птичьим
прибьёт стиха подкову
на притолоку событья…
…когда в нас бродят дрожжи
безбашеных материй
мы отпускаем вожжи
прозрений и мистерий
в нас деревянный рубль
в нас врубель и лубок
в нас ходит кот под дубом
учён и одинок
в нас три кита на коих
земля века стояла
слепой гомер в нас троя
в нас лыко и мочало
три части триединства
начало всех начал –
материи бесчинства
и духа идеал…

смерди

В настоящее время воинское звание Путина
 — полковник запаса

полковнику бомжи не пишут,
бомжи не сеют и не пашут.
живу, как будто весь я выжат,
меня полощут и стирают,
но парки — мне с балконов машут,
и в воздух чепчики бросают
четверг, ни рыба и ни мясо,
четверг, ни дна и ни покрышки.
барометр покажет «ясно»,
а бомж поймёт, что амба, крышка.
в России пол страны бомжует,
но в праздники страна, бухает
и поминает матерь всуе.
с утра, когда едва светает,
мне, принца Гамлета реприза,
«быть иль не быть?», роднее стона.
сосулька падает с карниза.
бомжу и деве нет закона.
жизнь, она сплошь головоломка,
смерть — опечатка и отписка.
я мог бы подстелить соломку
сойдясь с предвечным слишком близко…

вот в населённом пункте Смерди,
где редко виден посторонний,
вообще — ни вечности, ни смерти,
но только жизнь и грай вороний…

Кипарис у дороги

Время — дырка от бублика Было и нету. Посмотри на шары золотые Ван Гога
Посмотри в небеса. В них блуждают кометы по ночным закоулкам Тельцов, Козерогов..
Мы с тобой две кометы — сюжета и спама. Мы блуждаем в трёх соснах , в трёх соснах, как прежде.. Мы уходим без страха, без страха и срама в сумасшедшее небо без всякой надежды.
Эта ночь, эта тьма, эти звёзды и вздохи, кипарис у дороги и долгое эхо, это время сметает последние крохи, чтобы было с чем в вечность, как в Арль переехать…

Print Friendly, PDF & Email
Share

Юлиан Фрумкин-Рыбаков: Ни грачей. Ни пролётки. Ни гривен: 3 комментария

  1. Ирина

    Нигде не встретила в подборках стихотворения «Час». Только выдержка в книге «На краю Ойкумены»

  2. Владимир Фрумкин

    Замечательная подборка. Стихи волнуют какой-то особенной мелодией, элегично-иронической. Они насыщены пытливой мыслью, оригинальными образами, свежими приметами сегодняшних реалий и сегодняшней речи. Сердечная благодарность автору и журналу!

    1. Юлиан Фрумкин

      Владимир Аронович, я благодарен тебе и журналу.
      Мы живём во времена тектонических подвижек в языке, политике, морали.
      Как долго будет это длиться — Б-г весть, Скорее всего мы будем барахтаться в этих ХЛЯБЯХ до появления новой СУШИ, новой ТВЕРДИ, которой, пока, нет.

Добавить комментарий для Владимир Фрумкин Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.