Историям головоломным
Пора бы сменить колею, —
Ошибочно кража со взломом
Не вторгнется в рощу мою.
Владимир Алейников
Отзвуки праздников
(продолжение. Начало в №5/2018 и сл.)
Не бродить бы мне без цели
По изведанным местам! —
Все деревья поредели,
Разлетелись по листам.
Не видать бы мне упрямства
Разбазаренных низин
Миротворного пространства,
По которому скользим.
Незавидные знакомства
Забываются и так,
Не пригреет вероломства
Заколоченный чердак.
Либеральничают ветки,
Задевая на пути,
И в недвижимости клетки
Ничего нам не найти.
Только проблески идеи
В безалаберности лиц —
И, ликуя, лицедеи
Распустили даже птиц.
Нецелованные будни
Багровеют до бровей,
И запретное распутней
Запрещённости своей.
Объяснениям не скучно
Задержаться на часок —
Но, конечно, благозвучней
Светлый лютни голосок.
На перилах и балконах
Пахло прелостью тогда,
И взирала просветлённо
Исступлённая гряда.
И была ещё не спета
Капель целостность отсель,
И цвело ещё не лето,
А пока ещё апрель.
И внимая исцеленью,
Так хотели мне помочь
И желанья, и селенья,
И двенадцатая ночь!
Ничего ещё не поздно
Научиться возвращать —
Лишь бы радостно да грозно
Очищенье получать.
Повращали очесами,
А теперь уже пойми —
Мы тогда ещё и сами
Причащались, мои ами!
Над уснувшими челнами
Протекает, не спешит,
То, что движет письменами,
Опахала ворошит.
Это бренности горнило,
Одобрения черты, —
Что со мною говорило?
Ты не там, и я — не ты.
Проживу определённо,
Потому слегка сердит —
Кто на лесенке наклонной
В красной шапочке сидит?
Почему она горюет? —
И плавучая вода,
Как нечаянное, сдует
Роковое никогда.
Ну куда теперь? — когда там
Вдалеке мерцал покой! —
Монте-Кристо бородатым
Прислонюсь к реке щекой.
Бредни оперных певичек —
Где ты, где ты, замок Иф? —
С обретением привычек
Облетают листья с ив.
РАЗМЫШЛЕНИЯ В НОЯБРЕ
Одиночеством опьянённый —
Не нужно мне вино совсем —
Нахожу холодок зелёный,
Незадачливый хлеб не ем.
Не умею казаться проще —
Видно, так уж и жить всегда, —
Только вскину глаза, как росчерк, —
Водопады, звезда, звезда.
Не грешу недостатком грусти —
Выясняется суть стези,
Где грозишь загоститься в хрусте, —
По упавшей листве скользи.
Если мнения значат что-то,
Ты поймёшь, как бывало встарь, —
Не затем я дарил щедроты,
Потаённый открыл фонарь.
Не затем, занавеской скомкав
Приоткрытый сперва простор,
Звонарём посреди обломков
Я отважился на раздор.
Отворяя тревожно двери,
Убедился я в том, что им
Не придется ни в коей мере
Приобщаться лишь к нам двоим.
Не затем я щадил напрасно
Безымянной тоски устой,
Чтобы сетовать безопасно
С безотцовщиной и тщетой.
Не затем заменил топазом
Несуразной лозы размах,
Чтобы повод кошачьим лазом
К голубям приводил впотьмах.
Надели-ка меня однажды
Ожиданием ноября —
На заре не умру от жажды —
И, как видно, не зря.
Затрещать бы кострам тягучим —
Отгорели своё давно, —
Самым лучшим и самым жгучим
Всё едино и всё равно.
Забренчали бы струны, что ли, —
Вот и вновь улетать пора —
По-вороньи кричат бемоли
В партитуре добра,
Где пульсирует кровью чистой
Разобщение всех сердец
И не сможет понять артиста
Даже вычурных истин жрец.
Это надо открыть, потрогать, —
Обнаружим же на земле
Неприметной причуды локоть
Да отметину на челе.
Неумелое лишь авгура
Озадачит наверняка —
А подруга не белокура,
Но загадочна и близка.
За прозрачностью аметистовой
Размышляет она сама —
Не сотрёт ли платок батистовый
Незадачливый тон письма?
Или в зеркале позабудет
Отрешенье свое от нас —
Отражаться всё больше будет
Обретенья туманный час.
Так живи, облакам открывшись, —
Ну так что же такое там? –
И, колючкой в тебя вцепившись, —
Угощение по пятам.
На бурьян, острослов застольный,
Понапрасну сейчас не злись —
Разуверясь в первопрестольной,
Ты достойное с тайным сблизь.
Чтобы сжалась режима жалость,
Мановенье жезла узрев, —
Восхождения небывалость,
Сновидения королев.
За Сибелиусом скрипичным
Возникает мое жильё —
И отмычкой к стенам кирпичным
Да послужит нам забытьё.
За пуховыми снами ночью,
За ничьею плечом к плечу
Я ворчу, про себя пророча,
Что неслыханное влачу.
В назиданье устав, но выстояв,
Обещанье любви грядёт,
Звёздным шёлком качаясь неистово,
Так свободно, как осень идёт.
КУНЦЕВО
Историям головоломным
Пора бы сменить колею, —
Ошибочно кража со взломом
Не вторгнется в рощу мою.
Взлохмачена гривою яркой,
Осталась она в октябре,
Где осень парадною аркой
Стоит на Поклонной горе,
Где Кунцево рыжим заплатам
Леса раздает задарма,
И, новым подобны цыплятам,
К откосу сбегают дома,
Где туча наседкою важной
Нахохленно смотрит на вас,
Где бродит походкой вальяжной
В бочонках пузырчатый квас,
Где вновь, торопясь, припадают
К отчаянным дням навсегда —
И в поле тогда пропадают
И тают опять провода,
Где в дебрях щемящего свиста
Шумящую душу излил
Развинченный оклик горниста —
Зима не жалеет белил,
Где возрасты горбятся стойко,
Где нам потакает звезда,
А голосу тесно настолько,
Что так и бегут поезда.
Чернильницей школьной исчерпан,
Ютится приглаженный пруд,
И чёрные прутья зачем-то
Вражду ненасытную пьют.
Смекалистый лоск многословья
Желают привить сгоряча —
И прячется у изголовья
Навеки ночная свеча.
И в музыке так же задумчив,
Как в жизни беспутен и смел,
Ты грезишь, причины измучив,
О том, что сказать не успел.
Неспешные такты прошепчешь,
Тайком на людей поглядишь, —
Души никогда не излечишь,
Напрасно в окошко глядишь.
Души никогда не обманешь —
Ну что ей туман да вокзал! —
Державин Гаврила Романыч
О лебеде так предсказал.
Невенчана, вздрогнет, едва лишь
Поймёшь, что простительна высь, —
Вздыхатели чуть задремали,
Приятели еле нашлись.
Ну что ты дуришь да ревнуешь,
Как будто глядишь из оков! –
Намеренно не обоснуешь
Подземный изгиб родников.
Иль с места в карьер взбелениться
Не терпится, вроде, подчас?
Взлетишь, не взирая на лица,
Чудишь, темнотою кичась.
И таинство произрастанья
В тебе шевельнется, когда
Совсем не страшны расстоянья —
Но быстро растут города.
С ОКТЯБРЯ ПО ЯНВАРЬ
Каштан осыпаться не стал,
Рассеянный дождь перестал
Мне душу тревожить напрасно.
Покоится в комнате стол —
Куда же ты нынче пришёл?
Туда, где отныне прекрасно
Сбывается юности прежнее чудо —
И день, как вчера, не глядит ниоткуда,
А сном посыпает пустые аллеи.
Стоят в изголовии два Водолея,
Шумит золотая отрада
И в наших сомнениях нету обиды —
Пускай открывают оконные виды,
Как визу на выезд, свой выход из сада.
Поступкам пора и свершеньям
Давно отказать разрешеньям —
Ведь даже отшельники рады
Дивиться красе, что ладонью к ладони
Совсем не старается, сменно долдоня,
Настой устоявшийся горечи спорной
Повсюду к отместке свести подзаборной
И старые счёты сменить.
И некому высказать всё, что назрело —
Недавнее словно войти не успело,
Едва разбежавшись, само захотело
У запертой двери звонить —
Затёртая музыка сходит с пластинок,
Пустующим рынком тоскующий инок
С цветами да книгами бродит —
А где же наездника выход отменный?
Да он возвращается с выдумки сменной,
Вовсю растворившись в народе.
Разруха расправила пыльные крылья,
Заброшенный мысленно рог изобилья
О грозди мечтает янтарной, —
Умышленна мера такого подлога,
Глухая стена не достойна поджога,
Иссохшую глотку терзает изжога
Изнанки болезни гитарной.
И всё это памятно ели с ленцою,
И памятник встанет, осыпан пыльцою
Видений, не понятых сразу, —
Простим же паломницам видимость шага,
Они никогда не поймут падишаха —
Не так ли звучит парафраза?
Бывает, свирелью пастушьей не связан,
Пареньем паденью ничем не обязан,
Обмолвкою близкой к бумаге привязан,
Размолвку прощу, да и баста, —
Ну что шевельнут в волосах папильотки?
Не локоны мести, не славу кокотки, —
А мы-то не так и зубасты —
___
Не я ли мечтал забытьё
Доверить хотя бы пропаже?
Дарую мгновенье твоё
За миг мановения даже.
За всю мавританистость жил,
Извилистых лентообразно,
За всё обещание сил,
Смелеющих тоже не праздно.
Не я ли хотел январю
Подбросить надбавку событий —
И так ли теперь говорю,
И так повторяю открытей
Не только простую молву
Что, кутая в шарф осторожность,
Я тем и доныне живу,
Что молча подаст невозможность.
Где море, подробно плеща,
Свисает, как складки плаща,
Над всем невесомым и сонным,
Неслыханным и заоконным, —
И так незнакомая рань
Купается в мареве долго,
Что слышишь, куда ты ни глянь,
Рулады весеннего толка.
Весною долги раздают
Деревья туманные людям —
И так же непрочен уют,
Как родина, где мы ни будем,
И так же непросто понять,
Что всех невозможно обнять, —
Прости, я отвлёкся! – да что там!
Без нас разыграют по нотам
Сложнейшую партию волн —
Без вас я безмерностью полн —
К щедротам скорее! к щедротам! —
Намучится кто-то, — накрапывал дождь, —
Нам тоже не так уж приятно —
Не время ль вернуться обратно,
Легонько подталкивать ложь
Напялить наряд аккуратный
На выходки наши, – и всё ж
Выпалывать травкою скудной
Поступков чудовищных рожь,
Летающих птиц многотрудный
Набег на виденья ума?
Рискованно это весьма —
Простимся в Москве многолюдной —
Колышутся флаги её над толпой,
Тепла не браня, ощущаешь стопой
Асфальта надрыв пятикратный
И ропот её многократный —
Ну вот! Мне и ветер отрепья лохматил,
И по лбу стучал окрыления дятел,
И вылупил бельма в порыве раздумья,
Касаясь перил, очевидец безумья, —
Лихачество пело рулады другие,
Над нами шипела змеёй летаргия,
И наша оплошность — не служба царице,
Пока мы неслись над холмами столицы.
И мне не шумит уж октябрьская сырость,
Пока никому не сдаются на милость
Ошибки пленительных сплетниц, —
Не мне любоваться ли льготой коварной,
Покуда с усмешкой глядят лучезарной
Обрывы томительных лестниц?
Не льстишь ли ты мне, уходя понемногу?
Сравнится ль с погоней любая подмога
Побегам твоим изначальным?
Но ты лягушонком по улицам скачешь —
И то ли ты плачешь, и то ли ты прячешь,
Что впрямь называют печальным.
Налёжанным горкам снежок непривычен —
Но чем ещё горьким разгон намагничен,
Когда, оставляя салазки,
Как вспышку, сверяя рассвет малолетства,
Под мышкой с прихваченной сумкой соседства,
Ушла, не дождавшись развязки.
Прославим же вновь благородное свойство!
Стесненью оставим его беспокойство,
Потрогаем чётки его недовольства,
Раскурим его наргиле, —
Не выявим чётко причины лукавства,
Его ни за что не заменят лекарства, —
Над нами немыслимо реет пространство —
Но так и живут на земле.
(продолжение следует)
