Архив рубрики: Читальный зал

©"Семь искусств"
    года

Илья Корман: «Лучше нету того цвету…»

Loading

Считается, что в христианстве зелёный цвет есть цвет надежды. Но в булгаковском романе зелёный цвет совсем не таков, чем косвенно подтверждается мнение о нехристианском характере романа.
Читать далее

Share
©"Семь искусств"
    года

Юрий Шейман: «Из искры возгорится пламя», или «Божественная комедия» Данте

Loading

Данте привыкли изображать очень серьезным, строгим, таинственным и суровым: «Суровый Дант не презирал сонета» (А.С. Пушкин). В массовом сознании Данте мрачен, как композитор Вагнер. А в действительности он яркий, разноцветный и веселый.
Читать далее

Share
©"Семь искусств"
    года

Анатолий Добрович: Возвращаясь на круги своя

Loading

Похоже, что у автора определенно не было недостатка в переживании и попытках осмысления собственной жизни, но он совершает почти невозможное, раздавая своим персонажам глубоко залегающие пласты личного опыта бытия.
Читать далее

Share
©"Семь искусств"
    года

Фаина Петрова: Некоторые размышления по поводу романа Джонатана Франзена «Поправки»

Loading

Интерес к вопросу взаимоотношений полов в романе поначалу кажется чрезмерным для художественного бытописания. Нет, в этой семейной саге вы, конечно, не встретите разнузданных постельных сцен, но зато мыслей, рефлексий по этому поводу хоть отбавляй. И, кажется, что именно тут, как говорится, собака и зарыта.
Читать далее

Share
©"Семь искусств"
    года

Виктор Гопман: Легендарный Суходрев

Loading

Однако главной проблемой переводчика может стать вовсе не косноязычие принимающей стороны. Зачастую эта самая сторона говорит вполне внятно, однако при этом ни в чем себе не отказывая. И когда чувствуешь, что нельзя буквально переводить откровенную глупость или грубость, то начинаешь подбирать слова, пользуясь богатейшей синонимикой английского языка.
Читать далее

Share
©"Семь искусств"
    года

Сергей Левин: Гений и злодейство в ужасный век

Loading

Повествование в книге выстроено так, что события жизни Эйнштейна проводятся сквозь события века с экскурсами в историю Германии, еврейской общины. Есть целые главы о многих судьбах современников, имеющих к главному персонажу прямое либо косвенное отношение. Книга писалась на основании огромного материала, свидетельств.
Читать далее

Share
©"Семь искусств"
    года

Виктор Каган: «Из чего твой панцирь, черепаха?»

Loading

Фразовая ёмкость стихов Е. Клюева соблазняет разбором их на цитаты, но это было бы всё равно, что рассыпать нитку бус. Каждое стихотворение несёт в себе свой смысл, который, однако, изменяется в свете цикла, в который оно входит, а он, в свою очередь, при чтении книги.
Читать далее

Share
©"Семь искусств"
    года

Михаил Юдсон: Слово и дело

Loading

Три части романа, словно достопамятная триада: «Скубенты, жиды и полячишки» — враги народности. «Отлично хорошо сказано», как выражался Достоевский, в смысле отлично от рассусоливаний и экивоков. Сионские близнецы Миша Гвирцман и Борис Гордон олицетворяют гордыню еврейства, спаянно канифолят мозги по иудейской ненужности и недужности — как докторский Миша Гордон прописал.
Читать далее

Share
©"Семь искусств"
    года

Яков Корман: Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого

Loading

Итак, наличие многочисленных совпадений в «Истории болезни» и «Палаче» позволяет сделать вывод о том, что в этих произведениях разрабатывается одна и та же тема — «Конфликт поэта и власти», а точнее — «Тема пыток». Совпадает и образ автора: в обоих случаях действует его художественный двойник… Читать далее

Share
©"Семь искусств"
    года

Фаина Петрова: Тотальное одиночество Донны Тартт, или Три бестселлера современной американской литературы

Loading

Донне Тартт удается погрузиться в мир подростков, глубоко прочувствовать их психологию, их метания в попытке найти себя и свое место в мире, который далеко не для всех оказывается райским садом. Все три романа — психологические триллеры.
Читать далее

Share