©"Семь искусств"
    года

Михаил Анмашев: О Слове

Loading

И страницы любимых книг и заваренный крепкий чай,
на обочине тот пикник, где заканчивается печаль….
Вот и лёгкость не тела, взгляда, вот и искорки, лёгкий смех,
ироничная, в стиль бравада — непонятная, не для всех…

Михаил Анмашев

О Слове
Стихи и эссе

1.

Будет так, как будет — и неясен срок,
разве тот осудит, кто собравшись, смог,

в этом театре проб и ошибок судеб —
будет так, как будет — без истерик, в лоб…
И играет труппа водевиль, не фарс,
неумело, грубо и злодей — анфас,
и сюжет закрутят, в напряженьи зал,
режиссёр сказал — будет так, как будет…
А в партере все — сжали крепко руки,
романтизм Мюссе, а на сцене глюки,
и суфлёр уже даже фразы рубит,
сценаристы в раже — будь уже, что будет…
Удивлённый взгляд — на вторые роли,
а герой так рад, избежавши боли,
амфитеатр зал громким свистом будит,
будет так, как будет — как злодей сказал…
На галёрке тихо, там и воздух спёрт,
а оркестр лихо вмажет свой аккорд,
и актёр забудет монолог в начале,
будет то, что будет — пылкими речами…
Вжались в кресла все — от последних фраз,
романтизм Мюссе — эхо словокраж,
и актёры пО уши стыдной краской вроде б,
будет то уже, что, наверно, будет…
***
От оваций весь зал приподнялся и встал,
кто-то «Браво!» кричал, кто рукоплескал,
и тогда уже тот, кто рассудит, решил —
будет так, как будет — из последних сил…

***

И кидали розы из партера сцене,

романтизм Вольтера — слово на измене,
и смешался зал маскарадом судеб —
кто решил, сказал — будет так, как будет….

2.

Раннее утро и только тень обретает структуру тела,
сумерки, как пустота, шагрень, достигшая края, предела…

Сточены грани ночных желаний и нет этой страшной жажды,
и вечер был странный, нежданный, ранний, случившийся с нами однажды…
И мысли о дне — сухим языком плаката, 
она досыпает ещё во мне, ну, разве она виновата…
Сумбур вечерний, положенный в ритм, и блёклые в стиль огни,
она отвечает и говорит им — мы были совсем одни…
И первым лучом — пробившимся сквозь окно, 
я чувствую шёлк волос плечом, а думаю лишь одно…
От музыки нужно лишь три аккорда, звучащих звенящей сталью,
а ветер упругий приходит с норда какой-то странной печалью…
В этом ветре — солёность морей и стойкость живого тела,
одиночество сорванных якорей и в горле ком от предела…
Она держалась упрямо, гордо, когда исчезали тени,
а ветер нещадно приходит с норда, крича уже об измене…
Она во сне обнимает меня, я вижу, как тени растут,
а ветер, уже кого-то кляня, морозит всю страсть причуд…
И вечер был странный, нежданный, ранний, играя напыщенность лорда,
а утро, как леди с набором желаний, но ветер приходит с норда…
И отголоском упрямой жажды — губ теплота на щеке,
этот вечер, случившийся с нами однажды… уносит норд налегке…

3.

Бессонницей ночного витража, смотрящего уже не внутрь, наружу,
объём картин я специально сужу — вид короля сменяет вид пажа…

И шелестят, меняют стиль, фасон все карты на столе для размышлений,
и бьёт туза остервенелый гений, а короля напившийся барон…
Карандаши рисуют сочность сцен — от жанровых до пафоса портрета,
мускулатура стройного атлета подчёркивает напряженье вен…
Бал в антураже храмовых развалин и дамы все в брутальности корсета,
играет Дебюсси этюд, вообще-то, а фрак на дирижёре не притален…
Смените этот вид на городской — в каком-нибудь весёлом ресторане,
и тут всё ищут истину в стакане, посматривая на витраж с тоской…
Коллаж незавершён, помпезность тем сменяет суета и склочность быта,
и витражом и ночь уже разбита, додумаем, домыслим, а затем…
на помощь призовём уже цвета, раскрасим эту сочную картинку,
тут место Амадею, или Стингу, а музыка в узор уже свитА…
А, ну, сотрём длину всем бальным платьям, игральным картам — стройность длинных ног,
вмешается напившийся щенок — валет — предтеча королевским братьям…
Меняем стиль игры — апофеоз, и шулером тасуется колода,
а в витраже вся колкость небосвода с апокрифом ночных метаморфоз…
Карандаши сменяют спешно кисти, всё обретает жанровость Дега,
и кабаре с телами, как снега — и от всех платьев свой витраж очисти…
Тут парадоксам самый цвет и тон, тут образность реприз и точность пауз,
тут кривизну судьбы построит Гаусс и королям напишет роль Дрюон…
Вот в этом месте вскакивает с кресла нарядный обезумевший партер,
готовит им прививку зла Пастер загадочностью сверхэфира Тесла…
Столичных дам, тузов и королей картинностью тоскливого бомонда
бьёт озверело, пафосно по мордам когорта невоспитанных пажей…
Вот третий акт — тут сюр, белиберда, витраж сменил свой стиль на ар-деко,
рубашку карт пометить нелегко, винтажный прикуп забери всегда…
Забрезжило загадочное утро — витраж нахально внутрь отводит взгляд,
как шулерский картинный маскарад — от чашки кофе ухмыляясь мудро…

4.

Где—то идут слова, помнятся, но с преградой,
бьётся о них голова в тёмном углу с лампадой,

крутятся как на жарОвнях, лижут их языки,
в склоках, а не в часовнях, плавят они мозги.
Круто замесят состав, больше кайенского перца,
синтаксис, словно устав, реквием слов или скерцо,
или пустая болванка, форма в отсутствии смысла,
или родная «Таганка», или случайные числа…
С ними любовь Парижа, готика «Нотр-Дама»,
ангелы все пониже, сверху химеры храма,
скалятся как гаргулии, прямо в сердце и в голову,
и вызывают абулии, путь открывая олову…
Что—то творят немыслимо, где-то вершат дела,
или собравшись с мыслями, становятся как скала,
сыпятся, как из бойни, наспех и нараспашку,
часто как роды тройни, сами порвав рубашку…

5.

Обрывки фраз, сюжетов и картин неуловимым стилем априори
выигрывают в этом мутном споре, когда с собой один ты на один…
Палитра и находится в душе, там краски перемешаны, а слово,
как кисть художника — насыщено, готово и выпад — фехтовальное туше…
И жизнь — не притча, не коллаж, не сон, не каммершпиле, даже и не джалло,
и если до печёнок и достало, то жизнь — монтаж, озвучка и прогон…
И роли выбираешь сам себе и в красках что-то есть неистребимо,
и плавностью движений злого мима проскальзываешь в этой злой среде…
Каких сюжетов породила жизнь, но только лишь мольберт всё неизменен,
и микст палитры до предела вспенен и вздрагивает судорожно кисть….
Мазками осторожными словам передаёшь оттенки и значения,
и в жанре смыслового словопрения бьёшь по законным, коренным правам….
И главное в сюжете не игра, не споры, чудеса и не измены,
сюжет берётся только лишь из вены, когда её пробьёт строкой игла….

6.

Сорвут холода печали не в срок — 
от этих тревог до распаренных будней,
я будто бы жил, но, наверно, не смог 
решиться и выбрать судьбу попаскудней…
По струнам, по струнам ударь, не впервой
растравливать душу гудящим аккордом,
но кто скажет нам — упрямым и гордым
о том, что струна в натяжении с судьбой…
От этих рассветов неймётся и впредь 
глаза закрываешь на проблески света,
и кто—то кричит — не сорваться, не сметь 
сгореть, как сгорает на небе комета…
По струнам, по струнам ударь, в самый раз
растравливать душу зловещим аккордом,
но кто скажет нам — упрямым и гордым
что эта комета — подделка, как страз…
На небе нечисто и как-то не так,
что было — то будет и сроки пробиты,
в распаренных буднях — сплошной кавардак,
а слёзы с вином на скатерть пролИты…
По струнам, по струнам ударь и прижми
горящую душу лиричным аккордом,
но кто скажет нам — упрямым и гордым,
что делает нас в этой жизни людьми…
Вот что-то сверкнуло, как белым пятном —
расправленным крыльям нет места для тени,
и спорят и спорят всегда об одном —
он спустится к нам — тот ангел и гений…
По струнам, по струнам ударь, не жалей
растравливать душу финальным аккордом,
но кто скажет нам — упрямым и гордым,
что ангелу тоже за встречу налей…
Прощальным словам, как объятиям встреч
всегда ухмыляются те, кто блефуют,
ветрам не прикажешь, ветрам не перечь,
ветра эти слёзы по-иному толкуют…
По струнам, по струнам ударь, не впервой
растравливать душу горящим аккордом,
но кто скажет нам — упрямым и гордым
о том, что струна в натяжении с судьбой…

7.

Выгляни в окно — сойди на нет, в этом мире масса исключений,
в жаре и в поту стихотворений — слово — переломанный хребет…
Небо исключительно пестрО и сменяя частоту мозаик,
угрожает небесам гроза и к смеху улиц юморит хитрО…
Столики обычного кафе выставлены в суету субботы,
может рюмку граппы — ну, да, что ты — я от грозового солнца подшофе…
Запах кофе, окна — витражи — в город, как весельем просветлённый,
это утро — знак несотворённый — не грусти, не плачь и не блажИ….
Видишь этот столик у угла здания, стоящего напротив,
там же двое — жизнь нам подсуропив, сделала уже всё, что смогла…
Он же, как задумчивый слуга, смотрит на прохожих, дуя кофе,
а в глазах её и видно — профи — жизнь любить — она же дорогА…
Столиком левее всё в интриге — резкий и серьёзный разговор,
он же величавен, как собор, в ней же мудрость всем известной книги…
Утро, как пародия напева — будничная жизнь уже вчера,
и приходят солнцем вечера — как с лукавством утренняя дева…
Всё умыто солнечной грозой, столики — и кофе недопито,
это точно — наша дольче вита, смешанная с мокрою толпой…
Выйди из сюжета — смысла нет, время, как и цель — неуловимо,
смешанная с жизнью пантомима, слово — переломанный хребет…

8.

Симфония задумчивого зла и клоунада пошлого балета,
в её руке дымилась сигарета и кольцами усмешку вознесла…
И эта синева раскрытых глаз, как отраженье неба в полусвете,
иронию и пафосность столетий в камелиях пронёс один фантаст…
От Магдален и царство и пожар — и рукопись горит уже в камине,
двоится Маргарита — в древнем Риме на Патриарших режиссёр Бежар…
И плавностью балетных па-де-де — адажио последнего аккорда,
затягиваясь весело и гордо — сонеты, мастер, пьесы и т.д…
Да, ладно, был растопленный камин — и языки лизали жадно камни,
она уже захлопывала ставни, чтоб гул огня глушил звук мандолин…
И даже камень тут ронял слезу, точившую другой гранитный камень,
ну, что же, мастер, да пребудет, амен — ты начинай, а я посторожу…
Как-будто тени пляшущих огней на стенах спален исполняют джигу,
и открывает Маргарита книгу, а Магдалена пребывает с ней…
Симфония звучит, как ре-мажор и духовые трудятся нещадно,
и Магдалена кроет всех площадно, а Маргарита у неё стажёр…
И в воздухе парят уже листы, раскиданного страстного романа,
и Маргарита весела и пьяна и с Магдаленой перешла на «ты»…
Не надо тут фантазий, а упрёк оставьте в послесловье многоточьем,
да разве хватит для интриг и ночь им, 
ушедшим в свою вечность между строк…

9.

Этот занавес слов и действий в первом акте ещё закрыт,
создают иллюзорный вид лишь рабочие сцены, если:
— не наполнится зал весь шумом;
— не останется зал пустым,
потому напускают дым, дав усилить сомненья струнам…
В оркестрОвой уже маета, фалды фраков откинуты жестом,
церемонии слов оркестрам незнакомы — там жизнь не та…
Этот бархат тяжёл и мягок, глушит исподволь голоса,
а в проекции он — полоса, резанувшая жизнь от пагод…
В этом зале смешенье мест, разносортица лож и кресел,
мир за сценой, наверно, весел, исполняя с натугой квест…
Тихий шорох рядов партера, громкий смех на галёрке ярок,
в антураже помпезность арок и смущение адюльтера…
И не надо кричать тут «Браво!», и ладони сбивая в такт,
первой скрипкой открылся акт, исполняя в горячке «Аве»…
Колер стен — как оттенки слова, эти люстры — сиянье звёзд,
первый выход предельно прост, запуская сценарий снова…
Смысл жестов неясен вроде, многозначность реприз и пауз,
этот театр уже пакгауз — в шутовской, циничной природе…
А оркестрик шпарит сонату, чуть срываясь на стильный джаз,
мудрость реплик сменил парафраз, уступая всю сочность мату… 
Этот занавес слов и действий в акте крайнем весь сброшен вниз,
и отточен весь стиль реприз, и партер тихо вздрогнул, если:
— на галёрке уже тишина;
— в ложах дремлют пустые кресла,
занимает тут место квеста — грохот выбитого окна…

10.

И страницы любимых книг и заваренный крепкий чай,
на обочине тот пикник, где заканчивается печаль….
Вот и лёгкость не тела, взгляда, вот и искорки, лёгкий смех,
ироничная, в стиль бравада — непонятная, не для всех…
Тонкий отзвук ночных пустот — не охоты, не сна, не лова,
это голос, наверно, тот, как и ёмкость простого слова…
Тонкопонятость фраз и снов — как иллюзия мер и судеб,
решено — будет так, как будет, и понятна гранённость слов….
И не надо стучать в запале, нервным пальцам давая волю,
эти пальцы уже играли, отбивая регтайм конвою…
Лаконичность суровых фраз, многообразность слов и жестов,
был и тот, нас который спас, был и тот, кто хотел арестов…
В этом Ветхом уже Завете вновь забрезжил ярчайший свет,
всё бывает на этом свете, где молчание — всем ответ…

  1. О Слове

Я не знаю, что заставило меня писать эти строки. Скорее всего то, что есть между строк, между поэтических строк Высоцкого, Галича, Ахматовой, Бродского. А может быть привязанность к ритму, к их ритму. Не к тому ритму, который мы задаём сами, да и не к тому, который задаёт нам жизнь, а к ритму безвыходности, когда ты попадаешь в ситуацию, где нет шагов, нет твоих собственных шагов, просто нет. Со всех шести сторон бетонная стена. Эта конструкция сжимает тебя, все силы, все силы душевные уходят на то, чтобы сопротивляться этому страшному нажиму, а физические полностью и целиком на поддержание сил душевных. И выхода нет. Если выход — это решение. Ты это понимаешь. А потом, только потом к тебе приходит, мучительно и больно осознание того, что выход — это сопротивление. И именно осознание, не понимание, понимание — это иное, а здесь ты осознаёшь, всеми своими чувствами, нервами осознаешь — это единственный выход — безрезультатное сопротивление. За право остаться самим собой. Человеком. Личностью. Не оскотиниться и не сломаться. Не покончить с такой жизнью и не потерять самое важное — то, что тебя человеком и делает. А ночами душа горит, по-настоящему горит, физической страшной болью, в этой боли всё, эта боль страшнее самой сильной боли физической, в этой боли не только боль, в ней горящая смесь безысходности, мучительной нестерпимости страшной лжи, хруста рвущейся души, твоей собственной души, сомнения, рвущие тебя в клочки, оглушительная страшная пустота, вакуум беспросветности и твой крик, страшный ночной крик. Так не кричат звери. Так кричит только потерявший всю надежду, до последней капли, человек.
Думаю, так кричал Высоцкий, думаю, так кричал Галич, не уверен, что так кричал Бродский, слишком он рафинирован конформизмом, слишком был увлечён игрой слов, слишком горд, слишком холоден, как сторонний наблюдатель, внимательный, прозорливый, умнейший, тонкий, но сторонний. Думаю, именно эта сторонняя, рафинированная гордость с прозорливым (и как оказалось, верным) предубеждением и не позволили ему вернуться, хотя бы на день вернуться. 
Нет того Васильевского острова, на который бы он пришёл умирать, нет и не было, он был только в воспоминаниях, Венеция стоила мессы, а Набережная Неисцелимых Васильевского острова.
Каждый из них первобытное понимал по-своему, Высоцкий даже романтически, Галич — сверхрационально, сверхобострённо, Бродский — иррационально, метафорически, у него носитель первобытного не человек, не люди, не звери в человеческом обличии, а вода, тот самый пролив, океан, отделяющий его дом от дома старого, непрощённого, того дома, который больно и остро живёт в душе и требует одного — забвения, забвения, забвения. 
Это антитеза абсолютному счастью.
Оно, это абсолютное счастье — мелькает, мелькает в морях Высоцкого, в этой бурной воле, в этих свободных небесах, в поэтике простого подвига, в остроте слов и фраз Галича, в свободе сказать, всё сказать, всё назвать своими именами. Даже любовь Высоцкого всегда с грустью, всегда ностальгическая, это тоже почти антитеза абсолютному счастью свободы.
У Бродского абсолютное счастье молекулярно, оно внеличностно, внестихийно, это лишь элемент комбинаторики, а он лишь наблюдатель за тем, сложатся ли молекулы в зимнюю Венецию, или в тот самый пролив, океан, который отделил его и прошлое. 
Инакомыслие созерцательное и инакомыслие духа — и делит их всего лишь Слово.
Погружение в ад Набережной Неисцелимых и погружение в собственный ад. Проходные, или основные темы души? Метафора неисцелима, или метафора больна? 
Первое — вечная зима Венеции и Ленинграда, вечные промозглые ветра, второе — шанс на выздоровление, которое придёт, обязательно придёт через Осознание, через Слово.
Высоцкий и Галич не писали элегий. у них на философские раздумья в стихах отводились секунды, включая и принятие того — единственно правильного решения, Слово — это выстрел, эмоция — полярна, а не философична. 
Нет воли Ахматовой, созерцательной, но страшной человеческой воли — воли не сломаться. И молчание не становится домом, и столица — не немота, а предельно продуманное Слово.
И вот они рядом — море, небеса и Набережная Неисцелимых. 
Они едины и неделимы, они объединены Словом. 
В котором есть всё — и хруст души, и философия, и абсолютное счастье, и созерцание… и мы, мы, живущие на этой Набережной Неисцелимых.

Share

Михаил Анмашев: О Слове: 52 комментария

  1. Михаил Анмашев.

    Борис Тененбаум

    Спасибо огромное, дорогой Борис, за разъяснение. Я примерно так и подумал, но уточнил, поскольку у Ирины неясно сформулировано. Да уж, весёлые нравы.))) Битва с самой собой — это впечатляет и что-то слышится знакомое в этой песне ̶р̶ы̶б̶а̶к̶а̶ рыбачки.)))

  2. Михаил Анмашев.

    Инна Ослон

    Я не знаю, кого Вы имеете ввиду и с кем проводите параллели, Ирина, и что «уже непорядочно»? Но чтобы уже пресечь эту глупейшую тему, скажу пару слов — да, это мой псевдоним, чуть изменена моя настоящая фамилия, причина проста, я её никогда не скрывал и не скрываю, ибо этим псевдонимом я пользуюсь более 10 лет, причём только им, — в реальной жизни я занимаюсь бизнесом и наукой, творчество — совсем иное, стихи и эссе — для души, для друзей. Мне так удобнее, комфортнее, я предпочитаю, чтобы эти две ипостаси не пересекались и это моё полное право! Второе — я действительно доктор экономических наук и это звание,как и псевдоним, как и все тексты принадлежит мне. Пожалуйста, откройте глаза и увидите, что даже на этом глубокоуважаемом сайте масса людей, либо с псевдонимами, либо с сокращёнными фамилиями и т.д. — и это их полное законное право! Для тех, кто не знает, поясню — гигантская масса литераторов всех времён и народов пользовалась и пользуется ещё большей массой псевдонимов,никакой «литературной мистификации» в этом нет, это их полное право всегда и везде. И пожалуйста, не ставьте моё имя и фамилию в кавычки, Ирина, во-первых, имя подлинное, во-вторых, псевдоним давний, и в-третьих, я ведь тоже могу усомниться, что я говорю с «Инной Ослон», напомню Вам, что паспорта здесь никто не предъявлял, да его и требовать здесь никто не имеет право. С уважением, Михаил Анмашев. Надеюсь, на этом все разговоры на эту «животрепещущую тему» будут закончены.

  3. Михаил Анмашев.

    Если позволите, друзья, то одна прекрасная новость.
    Наша с Zhenya Gershman книга — «Стихопульсы» — в библиотеках — Принстонского университета, Гарварда, Университета Питсбурга, в публичной библиотеке Индианаполиса, в Лос-Анджелесской публичной библиотеке — https://www.worldcat.org/…/oclc/1005139488&referer=brief_re…

    На самом деле библиотек гораздо больше, просто не все регистрируют свои закупки в каталоге, большое количество экземпляров книги в библиотеках большого Нью Йорка.

  4. Михаил Анмашев.

    Дежурный по порталу

    Прекрасное и мудрое решение. Спасибо огромнейшее, уважаемый дежурный по порталу!

  5. Михаил Анмашев.

    Дежурный по порталу

    Спасибо, уважаемый дежурный по порталу! Но я не призывал кого либо \»уйти с портала\», я отправил гаранина в известное место из публикации моих стихов, моей публикации, уверен, Вы понимаете, разницу. У меня никто не вызывает изжогу, вы ошиблись, и простите, написали это, видимо, не в мой адрес, я ни к кому здесь не пристаю, глубокоуважаемый дежурный по порталу, и прошу это наконец понять.

  6. Михаил Анмашев.

    Дежурный по порталу

    Пожалуйста, уберите мою фамилию из Вашего замечания, я никаких разборок ни с кем не веду, тем более с гараниным. А если Вы модератор форума, то Вы должны видеть, кто устраивает эти разборки и в конце концов поставить Гаранина на место, или забанить его, именно он не даёт комфортно себя чувствовать на Вашем портале. И как я вижу, не только мне. Ещё раз прошу, уберите мою фамилию из Вашего замечания.

  7. Андрей Андреев

    О себе Михаил Анмашев сообщает немного: «Образование, естественно, высшее, университета — два — технический и экономический, доктор экономических наук, занимаюсь бизнесом и наукой, родился 7 августа 1961 года, Москва, живу в Германии и Швейцарии.»
    И вот тут знакомых с творчеством Михаила Анмашева поджидает сюрприз:
    В мире нет ни одного доктора экономических наук с фамилией Анмашев. В мире нет ни одного экономиста, ни одного ученого, ни одного профессора или сотрудника университета, ни одной научной, технической или экономической публикации с фамилией Анмашев. Ни на одном языке — ищите хоть кириллицей, хоть латиницей.
    Отнюдь не от скромности скрывает свое настоящее имя и лицо Михаил Анмашев…
    Подробности в статье «Михаил Анмашев — маска без лица» на сайте «Сатира и жизнь».

    1. Михаил Анмашев

      Автор сего комментария — Вадим Р. — именно он и написал эту статейку, подписав её именем «полковник Андреев»и опубликовав на ресурсе, принадлежащем ему же, а комментарий здесь — «Андрей Андреев». Этот Вадим Р. недавно попал в число моих френдов в Фейсбуке, дня три назад в моём эссе о романе А.Кёстлера «Слепящая тьма»он начал призывать «к уничтожению варварской русской культуры вместе с её носителями», по его мнению в число носителей входят многие, если не все — И Пушкин, и Толстой, и Мандельштам, и Гумилёв, и Ахматова, и Рубинштейн, и Рахманинов — это только те немногие имена, упоминавшиеся в этом разговоре. За всё это и был мною забанен. Теперь полковник Андреев=Андрей Андреев=Вадим Р., найдя себе такого же друга Г., тоже забаненного мною на Фейсбуке за то, что писал моим друзьям письма с просьбой принять его во френды, мотивируя тем, что он «мой личный друг», а я понятия не имел кто это, ну, кроме нескольких комментариев с восхищением (это чистейшая правда, они сохранились) моими стихами. Вот честно, не знаешь, что делать в подобных случаях, поразительнейшая человеческая нечистоплотность и мстительность, молчать, думаю, неправильно, потому ответил. До Р. даже не доходит, что найти меня по базам он не может, поскольку я этого не хочу, а мой ЖЖ просто в режиме «для друзей» после введения новых «Правил пользования ЖЖ» именно по той причине, чтобы подобные типы — «полковники Андреевы» не писали там мерзостей.

      1. Виктор Каган

        Михаил, у этого г-на с тремя масками есть рыло, которым он, видимо, страшно горд. От его записи за версту несёт сами знаете чем … Читаю Вас с интересом и удовольствием, а то, что вокруг Вас всякая шушера вьётся, ни мне, ни другим умеющим читать не буквы и слова, а поэзию, не мешает. Судьба слонов и караванов — быть облаиваемыми и продолжать идти. Удачи Вам.

        1. Михаил Анмашев.

          Спасибо огромнейшее, дорогой Виктор! Встречно — от всей души Вам удачи!

          1. Алекс Б.

            Рыло останется рылом, стихи Михаила Анмашева — СТИХАМИ.

          2. Михаил Анмашев.

            !!!))) Развеселили, Алекс дорогой!) Спасибо огромнейшее!

      2. Гулико

        Андрей Андреев, он же «полковник Андреев», он же «polkovnik_alber» — многоЛикий «настоящий полковник», разоБЛАчитель псевдонимов(!) …., загнанный в Гугл Яндексом….)) Автор статейки на сайте «Сортира и жизнь» )) Миша! Спасибо за СТИХИ! )

      3. Михаил Анмашев.

        Дежурный по порталу

        А вот этот «комментарий» гаранина, уважаемый дежурный по порталу, который выше и который Вы не удалили, как мои ответы — это в рамках «Правил портала»? Поясните пожалуйста тогда эти правила.

  8. Е. Майбурд

    Дмитрийю Гаранину (не посвящение)
    Я защищал вас когда-то от неуместных нападок. Теперь черед сказать вам вот что: когда вы превознесли стихи Евтушенко над стихами Ларисы Миллер, я понял, что у вас нет поэтического слуха. Не стал тогда выступать, думал рассосется. Не случилось. Вы позволяете себе то, чего я не могу вам позволить, потому что у вас нет вкуса к настоящей поэзии. Вы еще и еще раз демонстрируете это своими нападами на самобытные стихи М. Анашева.
    Хотел ограничиться намеками (см. Верлена), но вы и намеков не понимаете. Так что, уж извините, пришлось сказать напрямую.
    Пишете себе стихи, как умеете, но пытаясь выступать как критик, вы ставите себя в положение Хрущева на выставке живописи: «А это что за жопа с ушами?» — Извините, это не портрет, это зеркало».

    1. Дмитрий Гаранин

      Е.Майбурду: Посколько Дежурный по сайту не удаляет Ваш комментарий, нарушающий правила ведения дискуссий, придётся ответить, также нарушив правила. Так вот, Ваш лекторский тон меня удивляет, поскольку для этого у Вас нет ни квалификации (инженер-строитель из Нижнего Тагила, стихов не пишет), ни аргументов. Вы, конечно, имеете право выражать свои взгляды, но старайтесь при этом не задевать других. После того, что Вы выше написали, меня Ваше мнение больше не интересует.

      1. Б.Тененбаум

        Д.Г.: у Вас нет ни квалификации [для критики] (инженер-строитель из Нижнего Тагила, стихов не пишет)
        ==
        Вообще то, А.П.Чехов (доктор из Таганрога, стихов не писал) как-то вот делал довольно удачные пьесы. Я это не к тому, что Е.М.Майбурд пишет пьесы, а к тому, что ваше, Дмитрий, определение кавилификации — по официальной профессии, занятиям, и месту рождения — довольно ущербна.
        Вы не находите?

        1. Dmitry Garanin

          Глубокоуважаемый Борис, в связке *квалификация-аргументы* важнейшее второе — то, что Вы по понятным причинам опускаете. У господина М с последним слабовато. Кроме того, Чехов был интеллигентом и не опускался до подобного высокомерного хамства.

  9. В.Ф.

    Большинство замечаний — верные, но вот это, по-моему, спорное: «и визги саксофона и оргАнов». Вы выделили ударение в слове «оргАнов». А как, по-Вашему, надо? Неужели Органов?

      1. В.Ф.

        Но поэт имеет право на своё видение (слышание). Ему слышится визг органа. Это его право.

  10. Михаил Анмашев.

    Не демонстрируй публично свою глупость, Гаранин. По-дружески советую. Ты даже простейшие вещи не понимаешь.

    1. Михаил Анмашев.

      Гаранин, добрый совет — это не хамство, это всего лишь констатация упрямого факта, я не буду нарушать Правила форума, я ни слова не напишу о вас, я лишь скажу о ваших комментариях и опусах — они феерически глупы и смехотворно пошлы — эта чистейшая правда, видимая каждому умному человеку. Вы мне абсолютно безразличны, я никогда не беседовал с вами, это, наверное, второй комментарий на вашу тему, первый в вашем опусе выше, когда-то я забанил вас за недостойное поведение, знать, не зная, кто вы такой, сейчас я знаю, вы тот, кем я назвал вас в \»дружеском совете\».))) Не старайтесь, гаранин, вы мне даже раздражения от комара не доставляете, я просто смеюсь от ваших потуг.))) Я конечно понимаю, что таким \»умникам\», как вы, гаранин, тяжело понять, что докторские диссертации бывают у авторов, а не у псевдонимов авторских, но не показывайте всем так явно собственную, хм, …. не буду нарушать Правила форума, и так все знаю ваш эпитет.))))))

    2. Jona

      Достопочтимый мсье Дмитрий Александрович Г. Вы уже поняли из комментариев здесь, что поэт Михаил Анмашев , появивившись здесь с первой же подборкой, нашел огромное число почитателей и заслуженное признание и уважение (из гуманных соображений умолчим о реакции здесь же -на Ваши тексты).
      Вот: Андрей Белый (настоящее имя Бори́с Никола́евич Буга́ев/
      Са́ша Чёрный (настоящее имя Алекса́ндр Миха́йлович Гли́кберг etcetc.
      Никто не лез к ним с требованием предъявить паспорт,диплом и тому подобное.
      Михаил не член правительства, делающий карьеру, это его личная жизнь, и в его биографии поэта ученая степень ничего не добавит.
      По его текстам и комментариям, безусловно,можно судить о его прекрасном образовании.
      Ай да Пушкин, ай да сукин сын- это вон кто биндюжник- Пушкин, да еще, подлец, вообще без научных степеней.
      По Вашим текстам — можно.. не судить, а жалеть Вас. У Вас 2 поклонника — Локшин и Ваша жена- ну и хорошо!- образец жены!
      И вас же троих в теме Огаревой и Федорович комментаторы подозревают в передергивании, хамстве. Ну что Вы так завидуете поэтам , душа моя, Димитрий Александрович, ну идите себе с Богом, пишите тексты, упадет Вам на голову Ваша Нобелевская премия…посмеемся.
      А Поэт, к которому Вы прицепились с Бог знает чем, вовсе не обязан Вам доказывать, что он не верблюд. Засим, откланяюсь, покорный слуга Ваш- Jona.

      1. Михаил Анмашев.

        Для друзей, которые не в теме этих, мягко говоря, недостойных поступков гаранина, я поясню, вот полное пояснение этой истории — https://www.facebook.com/groups/1211039248915039/permalink/1897190916966532/ А заодно и прекрасная новость — https://www.facebook.com/groups/1211039248915039/permalink/1898152443537046/

        1. Dmitry Garanin

          — То, что человек, называющий себя «Михаил Анмашев», говорит о моём якобы «недостойном поведении» — полная чепуха. Я не отвечал на эти инсинуации здесь, потому что это не относится к этому порталу. Но теперь даётся ссылка на группу на Фейсбуке, где я предусмотрительно забанен и не могу ничего видеть, что там обо мне написано. Это может быть что угодно — любая клевета, которая теперь распространяется через портал Берковича. Это уже на грани криминала и может послужить причиной обращения в суд. Модерации сделовало бы обратить на это внимание.

      2. Dmitry Garanin

        Jona
        08.06.2018 в 23:22

        — Jona, я могу так же жалеть Вас как Вы жалеете меня. Не навязывайтесь со своим мнением, высказанным уже бессчётное число раз. Не переводите стрелки на мою личность. Если Вы не понимаете, это Ваша проблема. И количество таких, как Вы, ничего не значит. Так же как и количество тех, кому нравятся стихи Анмашева, разбор которых Вы можете найти в моём блоге: http://blogs.7iskusstv.com/?p=61933

        Касательно превдонима с докторским званием, не думаю, что кто-нибудь может привести аналогичные примеры. Если докторское звание — часть псевдонима, это сомнительная вольность. (Как, например, подписываться «Князь Голицын».) Но «Анмашев», кажется, утверждает, что он сам доктор наук, а не его псевдоним доктор. Но тогда это просто самозванство, присваивание научной степени, которую честные люди зарабатывают трудом и талантом. Без диплома нельзя называть себя доктором наук и «профессором ряда европейских университетов». Так никто не делает.

  11. Лев Мадорский

    умаю, так кричал Высоцкий, думаю, так кричал Галич, не уверен, что так кричал Бродский, слишком он рафинирован конформизмом, слишком был увлечён игрой слов, слишком горд, слишком холоден, как сторонний наблюдатель, внимательный, прозорливый, умнейший, тонкий, но сторонний. Думаю, именно эта сторонняя, рафинированная гордость с прозорливым (и как оказалось, верным) предубеждением и не позволили ему вернуться, хотя бы на день вернуться.
    ——————
    Тема о слове трудная, нестандартная, требующая, как минимум, владения этим самым словом. На мой взгляд, если судить по отрывку, который выношу сверху, у Михаила получилось. Сравнить в двух словах таких разных мастеров слова дело очень даже не простое.
    Стихи не совсем в моём вкусе, но наполнены смыслом. Чтобы понять смысл этот надо иногда перечитать по второму разу. Но этоь недостаток читателя, а не автора. Спасибо Михаил за творчество…

    1. Е. Майбурд

      «Стихи не совсем в моём вкусе, но наполнены смыслом. Чтобы понять смысл этот надо иногда перечитать по второму разу»

      Читай — перечитывай… Может, поймаешь како-то смысл, но ничего не поймешь. Перечитать стоит, но только, чтобы прочувствовать непривычную музыку стиха.
      Соня меня опять удивила. Ее вердикт напомнил тех, кто говорят: Что за тоска эти фуги Баха!

  12. Виктор Каган

    Михаил, есть литературная критика, а есть литературные погромы. Увы! Но …

    «Веленью божию, о муза, будь послушна,
    Обиды не страшась, не требуя венца,
    Хвалу и клевету приемли равнодушно
    И не оспоривай глупца».
    И что к этому добавить? Разве что бальзаковское: «Мы не луидоры, чтобы всем нравиться»

    1. Михаил Анмашев.

      Золотые слова, уважаемый Виктор! Да и у этого «погрома» тривиальные причины.))) Спасибо Вам огромное, дорогой Виктор, и за добрые оценки стихов и за поддержку!

    2. Dmitry Garanin

      Виктор Каган
      19.09.2017 в 18:54

      — Вот Вы сами поэт, и в Ваших текстах нет ерунды, к которой можно было бы придраться. Как же Вы тогда можете, да ещё как член редколлегии, продвигать автора, который несёт околесицу как, например,

      «играет Дебюсси этюд, вообще-то, а фрак на дирижёре не притален…»??

      (Должен ли я объяснять, что этюды исполняются на фортепиано соло, а не оркестром с дирижёром? А также обращать внимание на то, что упоминание неприталенного фрака — пошлость в этом контексте?)

  13. Сэм

    Уважаемый Михаил!
    Большое спасибо за стихи.
    И спасибо Дмитрию — если бы не его реакция, я бы Ваши стихи не прочёл.
    Надеюсь вскоре прочесть что нибудь ещё Ваше.

  14. М.Тартаковский

    Бессмысленный, но чрезвычайно высокопарный и тщеславный bred.

    1. Михаил Анмашев.

      «Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от нее засоряется.» (Козьма Прутков)

    2. Виталий, Boston

      Деревья, чтобы различать и пни,
      местами «не» и «ни» сперва смени.

      1. В.Ф.

        Вы правы, но и Вам замечание: по-моему, тут после «чтобы» запятая не нужна. Ведь просто в придаточном предложении «чтобы различать деревья и пни» переставлены слова в угоду стихотворному размеру. Получилось «деревья чтобы различать и пни», но смысл тот же.

        1. Виталий, Boston

          Спасобо, согласен. Вообще, подправлю:

          Чтобы деревья различать и пни,
          сперва местами «не» и «ни» смени.

  15. Е. Майбурд

    Дмитрию Гаранину — для размышления и в назидание:

    Верлен

    Искусство поэзии (пер. Брюсова)

    О музыке на первом месте!
    Предпочитай размер такой,
    Что зыбок, растворим и вместе
    Не давит строгой полнотой.

    Ценя слова как можно строже,
    Люби в них странные черты.
    Ах, песни пьяной что дороже,
    Где точность с зыбкостью слиты!

    То — взор прекрасный за вуалью,
    То — в полдень задрожавший свет,
    То — осенью, над синей далью,
    Вечерний, ясный блеск планет.

    Одни оттенки нас пленяют,
    Не краски: цвет их слишком строг!
    Ах, лишь оттенки сочетают
    Мечту с мечтой и с флейтой рог.

    Страшись насмешек, смертных фурий,
    И слишком остроумных слов
    (От них слеза в глазах Лазури!),
    И всех приправ плохих столов!

    Риторике сломай ты шею!
    Не очень рифмой дорожи.
    Коль не присматривать за нею,
    Куда она ведет, скажи!

    О, кто расскажет рифмы лживость?
    Кто, пьяный негр, иль кто, глухой,
    Нам дал грошовую красивость
    Игрушки хриплой и пустой!

    О музыке всегда и снова!
    Стихи крылатые твои
    Пусть ищут, за чертой земного,
    Иных небес, иной любви!

    Пусть в час, когда всё небо хмуро,
    Твой стих несётся вдоль полян,
    И мятою и тмином пьян…
    Всё прочее — литература!

  16. Soplemennik

    Не в моём вкусе (просто не дорос до такого уровня), но вполне достойно внимания знатоков. Вполне!

    1. Михаил Анмашев.

      Спасибо огромное Вам! А вкус у каждого и должен быть свой, иначе жизнь пресна.)

  17. Aleks B.

    Михаил Анмашев
    О Слове
    Стихи и эссе
    _
    И играет труппа водевиль, не фарс,
    неумело, грубо и злодей — анфас,
    и сюжет закрутят, в напряженьи зал,
    режиссёр сказал — будет так, как будет…
    А в партере все — сжали крепко руки,
    романтизм Мюссе, а на сцене глюки
    _
    и бьёт туза остервенелый гений, а короля напившийся барон…
    Карандаши рисуют сочность сцен — от жанровых до пафоса портрета,
    мускулатура стройного атлета подчёркивает напряженье вен…
    Бал в антураже храмовых развалин и дамы все в брутальности корсета,
    играет Дебюсси этюд, вообще-то, а фрак на дирижёре не притален…
    Смените этот вид на городской — в каком-нибудь весёлом ресторане,
    и тут всё ищут истину в стакане, посматривая на витраж с тоской…
    _ _
    По струнам, по струнам ударь, не впервой
    растравливать душу гудящим аккордом,
    но кто скажет нам — упрямым и гордым
    о том, что струна в натяжении с судьбой…
    От этих рассветов неймётся и впредь
    глаза закрываешь на проблески света,
    _ _
    Всё умыто солнечной грозой, столики — и кофе недопито,
    это точно — наша дольче вита, смешанная с мокрою толпой…
    Выйди из сюжета — смысла нет, время, как и цель — неуловимо,
    смешанная с жизнью пантомима, слово — переломанный хребет…
    8.
    Симфония задумчивого зла и клоунада пошлого балета,
    в её руке дымилась сигарета и кольцами усмешку вознесла…
    И эта синева раскрытых глаз, как отраженье неба в полусвете
    __ __
    Тонкий отзвук ночных пустот — не охоты, не сна, не лова,
    это голос, наверно, тот, как и ёмкость простого слова…
    Тонкопонятость фраз и снов — как иллюзия мер и судеб,
    решено — будет так, как будет, и понятна гранённость слов….
    ШШШШШШШШ
    удивительные мелодии от Хлебникова — до Бродского
    оригинального Ан-машевского изготовления.
    Достойно Номинаций. IMHO- лучшие стихи сентября (?)
    И эссе тоже понравилось… Спасибо Автору Михаилу Анмашеву

Добавить комментарий для Лев Мадорский Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Арифметическая Капча - решите задачу *Достигнут лимит времени. Пожалуйста, введите CAPTCHA снова.